Мой личный дневник

Если хочешь лететь, лети — путь свободен. Хочешь остаться — оставайся. Только решай это сам. Никто за тебя это не сделает. 12

Капитолий Полная тишина, лишь изредка нарушаемая стуком дождя по наружному алюминиевому подоконнику. Прохладный майский дождь. Замечательно. Кап-кап. Молодой человек в строгом костюме задумчиво стоит у окна. Тишина. Кап-кап. Иногда, ожидание может затянуться. Но это, скорее, приятное ожидание. Он уверен, что его просьбу удовлетворят. Да, человеку, сделавшему столь много для восстановления хрупкого мира в почти разрушенном государстве, никто не имеет права отказать. Логично. Кап-кап. Что-то слишком долго они принимают решение. Совет Представителей. Бесспорно, это был самый оптимальный вариант для временного управления государством. Может, вскоре народ всеобщим голосованием сможет выбрать единоличного правителя, а пока кругом лишь недоверие, интриги и ложь лучше попытаться «уравнять шансы» для всех. Да и стоит ли? Все еще помнят, чем подобная попытка закончилась в прошлый раз. По два Представителя из каждого Дистрикта. Мужчина и женщина. Ничего не напоминает? Похоже, разумеется, но теперь все по-другому. Эти люди в течение последних месяцев решают судьбу всего Панема. Голоса всех равны между собой. Это могло быть одновременно самым большим плюсом и минусом данного органа управления страной. Тринадцать дистриктов, двадцать шесть человек. При самом наихудшем раскладе, а когда в политике было по-другому, в ходе голосования получается ничья. Есть одно но. Существует еще один человек. Тот, чьего имени никто из Представителей не знает, а если кто-то и знает, то никому не расскажет. Тот, кто всегда голосует последним, не зная при этом решения остальных. Таинственная фигура на политическом поле. Кап-кап. Сейчас это не важно. Сейчас вопрос слишком прост. Всего лишь один юноша попросил разрешения о переводе. Да, им будет не хватать его. Да, есть некоторые поручения, которые можно доверить лишь ему. Да, он хочет уйти. Кап-кап. Вечереет. В последние дни погода не радует особым теплом. Середина мая. Конец весны. Время, когда природа, уже проснувшаяся, набирается сил, чтобы показать себя во всей красе в середине года – великолепном июне. Хотелось бы этому задумчивому юноше у окна радоваться пробуждению так же, как делают это молодые деревья, зеленеющие за окном. Хотелось бы, но ничего не выходит. Кап-кап. Слишком тяжелые последние месяцы. Слишком много навалившихся проблем и обязательств. Разве в таком возрасте стоит размышлять о глобально-важных для этого мира вопросах? Пожалуй, нет. В двадцать лет кажется, что весь мир у твоих ног. Вот она, жизнь! Ты можешь срываться, делать какие-то невероятные вещи, поступать глупо, не думая о последствиях, и всегда знать при этом, что еще будет время исправиться, вернуться на «путь истинный». Эх, если бы все было так безоблачно! Молодость дается нам всего лишь раз. Когда, как не сейчас, гулять до утра, страстно влюбляться, путешествовать, чтобы потом, в более зрелом и, вероятно, более скучном возрасте, быть связанным обязательствами, работой, семьей...Наверное, парень, так пристально и одновременно так устало смотрящий в окно, тоже хотел бы бросить все, сбежать, раствориться в жизни. Но нельзя. Никогда было нельзя. Кому-то другому, возможно. Но не ему. А жаль, как же жаль! - Мистер Хоторн. Гейл, пройдите, пожалуйста, за мной, – из-за совсем недавно плотно закрытой двери появляется женщина в таком же строгом костюме и с таким невероятно серьезным лицом, что даже не представляется возможным понять, сколько ей лет. Тридцать? А может и все пятьдесят. Юноша без раздумий отворачивается от окна и быстрым шагом направляется к двери. Сейчас все решится. Еще пара минут, и он точно будет знать! Большой круглый стол занимает почти весь рабочий кабинет. Говорят, на подобных собраниях специально используют именно такие столы, чтобы показать, что все участники обсуждения равноправны: ничей голос не может быть более важным, чем голоса остальных. Что ж, это очень символично. Люди, присутствующие здесь, довольно-таки разнообразны, но всех объединяют две вещи: строгие костюмы и невероятно важный взгляд. Такой же, как и у женщины, позвавшей его в кабинет. Наверное, именно с такими лицами и в такой обстановке вершатся судьбы миллионов людей. Никто не предлагает молодому человеку присесть или хотя бы пройти дальше, из-за чего ему приходится остаться у дверей. Зато все двадцать шесть пар глаз сосредоточенно смотрят на него. - Мистер Хоторн, приветствуем Вас в этом зале. На прошлой неделе Вы лично у меня просили о временном переводе в Дистрикт 12. Напомните Совету, с чем это связано? – сразу же начинает разговор один из мужчин. - Мистер Хэйнсби, здравствуйте. Члены Совета, добрый вечер, - никогда нельзя забыть об элементарных формах вежливости. Тем более, когда говоришь с людьми, от которых так или иначе зависит твоя судьба. – Как вы все знаете, Двенадцатый мой родной Дистрикт. Мы все приложили множество усилий для восстановления мира и безопасности в нашей стране. Да, работа еще не закончена, многое предстоит сделать. Но самое главное, общее решение найдено. Мы все знаем, что Двенадцатый принял первый удар на себя и наиболее сильно пострадал от трагических событий последнего года. Я, с вашего позволения, хотел бы вернуться туда, чтобы помочь и ускорить процесс восстановления, - легкий кивок в сторону Представителей Двенадцатого. - Да, Хэйнсби говорил примерно то же самое, - внезапно перебивает юношу женский голос. – Впрочем, некоторые из нас все же склонны предполагать, что Вы хотите вернуться домой, в том числе и из-за Китнисс Эвердин. Я права? - Это одна из причин. Важная, но не результирующая. Если Совет позволит, я... - Да ладно вам. Парень заслужил немного отдыха. Мы знаем, мисс Эвердин по-прежнему...психически не стабильна. Ее главный врач вообще не уверен, что она когда-нибудь полностью оправиться. Помните, сколько всего мы должны этой девушке? – вмешивается еще одна женщина, Представительница Четвертого, Аделаида Каррингтон. – Может, мистер Хоторн сможет улучшить ее состояние. Мы не только обязаны по-человечески пожалеть наш символ революции, но еще и подумать о будущем. Народ шел за ней, верил ей. Пусть люди видят, что она тоже счастлива. Это должно пойти на пользу нашему общему новому миру. - В любом случае, решение уже принято голосованием. Давайте прекратим эти споры? – вновь вмешивается Хэйнсби. – Мистер Хоторн, Совет согласен отпустить Вас из Капитолия. Но мы оставляем за собой право в любой момент, кхм, попросить Вас вернуться обратно. Устроит ли Вас такой вариант? - Да, благодарю. Совет, разумеется, всегда знает, где меня искать. До свидания! – беглый взгляд на всех Представителей, легкий кивок членам Совета Двенадцатого, и вот он уже закрывает дверь с обратной стороны. Справился. Отпустили. Пожалуй, это маленькая победа. Больше ему не придется писать лживые письма о своем местонахождении и врать о работе. Совсем скоро он все расскажет сам. Все сделает и поможет ей. Обязательно. Больше ведь некому. Дождь закончился.