Не жалей мёртвых, Гарри. Жалей живых. В особенности тех, кто живёт без любви Д. Роулинг. Гарри Поттер и Дары смерти
Пит Хочу как лучше, а выходит как всегда – наверное, это моя основная проблема. Возможно даже не только моя. Как ни крути, в последнее время мы оба жутко все портили. Последние дни настолько сумасброды, что написать об этом совсем не было ни сил, ни времени. И желания. Особенно желания. Странно, как иногда череда нелепых случайностей заводит нас в тупик. Иногда «хвост» нерешенных проблем и последствий тянется за нами всю жизнь. Так странно думать о том, что было бы если…Да, сделанного не воротишь. Уже свершившиеся события никто не сможет исправить. Мы утешаем себя, мол, что ни делается – все к лучшему. Но где это лучше? Почему тогда прямо сейчас от этого «лучшего» плохо так, что хочется застрелиться? Как смерть близкого человека может быть «к лучшему»? Что же это за лучшее? Несколько дней я не отхожу от Китнисс ни на шаг, а она то затихает, то вновь вспыхивает от любого случайного слова. Разговор с Гейлом стал для Китнисс искрой. Слезы. Истерики. Как мне объяснить ей? Как заставить жить заново? Жить дальше. Как странно: заботясь о других, мы отодвигаем на второй план свои проблемы. Наверное, это и называется «любить кого-то больше себя». Иногда мне кажется, что Китнисс и меня обвиняет в смерти сестры. И тогда мне начинает казаться, что я и вправду виноват. Жаль Хоторна. Как он с этим живет? По-своему, он ведь тоже любит Китнисс. Обожал Примроуз. Ее все обожали… Не знаю. Наивный, думал, что когда мы с Китнисс вновь начнем общаться, нам обоим станет легче. Сейчас она спит: засыпала уже десятки, чтобы почти сразу проснуться от кошмара. Но я же не могу не давать ей спать! И помочь ничем не могу! Китнисс когда-то говорила, что рядом со мной ей не так страшны эти сны, но, видимо, все изменилось. Но этого ничего не меняет: я сделал свой выбор. Давно. Еще ребенком. Черт, да вся моя жизнь так или иначе связана с ней. Но как, как сейчас помочь любимому человеку? Ведь она все для меня… Как будто все остальное было в другой жизни…Господи, да я готов вернуться на арену в третий раз, в четвертый, хоть в сотый, если бы это только могло что-то изменить…***
Деревня Победителей И снова жуткий крик нарушил болезненную тишину дома. Бросив блокнот и карандаш, Пит кинулся к кровати, на которой дремала девушка. - Китнисс! Китнисс, очнись, это всего лишь сон, просто сон, все хорошо, - уже отработанным движением он слегка потряс ее за плечи, пытаясь как можно скорее разбудить. - Пит, Пит, пожалуйста, только не Пит…Не убивайте его...Дыши...Пожалуйста, дыши... - Китнисс, милая, это всего лишь сон, - слегка усилив касание и отметив про себя, что впервые она звала его, а не погибшую сестру, он смог наконец разбудить девушку. Ее глаза вновь были полны слез, щеки покраснели, а дыхание сбилось. Не найдя ничего лучше, чем крепко обнять Китнисс, он продолжил. – Все хорошо, я рядом. Я здесь, с тобой. - Ты был мертв, они убили тебя! Я не могу больше так…Не могу засыпать и терять тебя, ее, вас обоих… - Со мной все в порядке, Китнисс, ты же видишь, - гладя ее по спине, мягко сказал он. - Нет, не в порядке. Я ведь не спасла тебя…Господи, Пит, я так виновата! Это меня должны были забрать в плен, слышишь? – новая порция слез полилась по щекам девушки. - Ты ничего не могла сделать, это не твоя вина, никто тебя не обвиняет. И никто больше не причинит тебе вред. Ни тебе, ни мне. Веришь? В ответ лишь всхлипывания. - Пит, знаешь, я все думаю: если бы я не показала тебе те ягоды на арене, а съела их сама...Ведь все могло было быть иначе, понимаешь? Прим была бы жива, никто не травил бы тебя охмором. Ты стал бы хорошим ментором для следующих Игр, да? Ты же ведь такой хороший...А я...Это все из-за меня. Они все мертвы из-за меня! - Китнисс, послушай меня сейчас, пожалуйста. Ты не имеешь права так говорить. Все, хватит. В Капитолии лишь мысль о том, что ты в безопасности, заставляла меня бороться дальше. Пожалуйста, найди причину, ради которой и ты будешь просыпаться по утрам. Неважно, что это или кто, главное найди цель. Если захочешь, я буду рядом с тобой, обещаю. Но ты должна бороться сама. Помнишь, на Квартальной бойне, мы ведь знали, что выживет лишь один из нас, но все равно сражались друг за друга? И только поэтому сейчас мы оба здесь. Подумай о том, хотела бы Примроуз для тебя такой жизни? Получается, она погибла напрасно. Она всегда будет жить в наших сердцах и нашей памяти. Но если ты сойдешь с ума от этих переживаний, то кому будет лучше? Тебе? Мне? Сестру ты не вернешь, но себя довести можешь. Ради чего? Ты ведь еще жива, мы оба живы. Прошу тебя, возьми себя в руки. Вернись ко мне. Умоляю. Вернись. Ведь ты…Ты самое дорогое, что есть у меня, и одновременно чего у меня нет. Ты недавно сказала, что испугалась, когда на арене мое сердце остановилось…Теперь я боюсь за тебя. Пообещай, что будешь бороться за жизнь...за нас…Пожалуйста… - его голос внезапно переходит в шепот, слишком уж этот разговор напоминает недавний сон, в котором Китнисс хотела покончить с собой. - Я не знаю. Иногда мне кажется, что это выше моих сил, - был получен чуть слышный ответ. – Мне страшно. А эти сны единственное место, в котором я могу побыть с ней. - Ты не должна быть с ней, а должна отпустить. Это сложно, больно, но необходимо. Ты должна отпустить Прим. - Я не хочу. - Знаю, но так надо. Пообещай мне, что постараешься. Хотя бы ради меня. - Хорошо, я буду стараться, - едва заметный кивок. – Ради тебя.