***
Очередной будний день с утра вроде задался неплохо. Как обычно пришёл в школу, никем не замеченный сел на своё место и приготовился к уроку. Три урока прошло в штатном режиме, то есть у меня не спрашивали домашнее задание, не просили одолжить ручку и не доставали разговорами о всякой ерунде. Но вот на большой перемене Судьба видимо решила наверстать упущенное, и неприятности появились как по мановению волшебной палочки. В коридоре на третьем этаже я случайно задел кого-то плечом, на что в следующую секунду услышал тихое, злобное «камикорос» и на голых инстинктах сильно нагнулся вперед, пропуская над головой удар с локтя. Резко развернувшись и отпрыгнув от возможной угрозы, посмотрел на этого нервного драчуна, которому мои извинения — как зайцу стоп-сигнал. Оказалось, я нарвался на очередной краш-тест от самого Хибари Кёи. С начала учебного года эта драка уже четвёртая, а ведь май только начался. Но, по-моему, нашего ярого блюстителя дисциплины это нисколько не колышет. Все ученики ведут себя максимально тихо, как мышь под веником, и стараются не отсвечивать, особенно новенькие, которых уже просветили насчёт главы местных карателей (читай, дисциплинарный комитет) и его особенностей воспитания в учениках любви к пунктуальности и исполнительности. Поэтому я у него как отдушина, благодаря бою с которой можно выпустить пар и при этом особо не сдерживаться (всё-таки он никогда не бил учеников в полную силу… разве что только в уличной драке, когда наказывал хулиганов, пришедших на его территорию, читай Намимори). А парочке этих новичков (я один из них) уже посчастливилось ощутить на себе гнев Хибари и полный спектр боли, который несут за собой ушибы и скрытые переломы, в полной мере. Тот паренёк, мой одногодка из параллельного класса, после той экзекуции освоил «технику сливания со стеной», и активно применял её, когда Кёя появлялся в начале коридора. У меня же, видимо, карма такая — постоянно сталкиваться с нашей не совсем справедливой «Немезидой» мужского пола. Причём почти всегда дело доходит до драки, вне зависимости, насколько я чистосердечно извиняюсь, даже если есть алиби или основательное оправдание. Увидев, как ученики, только заметив (а заметили они начинающуюся драку почти сразу), что Хибари собирается снова использовать меня как тренировочный манекен для отработки ударов, моментально юркнули в ближайшие классы и теперь с любопытством выглядывали из дверных проёмов. Я смекнул, что это не дело — махаться в коридоре, пусть даже пустом, и дал стрекача на крышу школы. Можно было, конечно, и во двор, но в моём случае путь для тактического отступления был только — наверх. Менее, чем за минуту, взбежал по лестнице и пулей вылетел на площадку. За мной, с задержкой в пару секунд выскочил Кёя и начал гонять меня по крыше. Я, насколько хватало ловкости, скорости и гибкости старался уходить от его атак. За эти несколько стычек я немного поднаторел в сражении с ним, поэтому могу теперь уклоняться от метких ударов в течение почти аж двадцати минут. Расту, ёпта! Само собой, не всегда получалось удачно увернуться — прям чувствую, как уже появляются синяки на боках и предплечьях. А Хибари разошёлся, как голый в бане — бить стал с ещё большим энтузиазмом, чем до этого. Видимо его распаляет моя реакция — мало кто умудрился так долго продержаться против него, оставаясь при этом на своих двоих. Через минут пять усталость начала давать о себе знать, и моя реакция стала замедляться, количество ушибов — увеличиваться. И тут мне пришла в голову по своей сути глупая, но, если посмотреть с другой стороны, в чём-то гениальная идея: я как можно дальше отпрыгнул от Хибари и, сев на корточки, сжался в комочек, прикрыв голову руками. — Всё, капитуляция! — глава школьных карателей остановился, надеюсь, от удивления. — Вставай, — слышу железный приказ. — Неа, — я по-детски помотал головой, всё ещё держа руки над ней. — Я ещё жить хочу. — Травоядное! Встань. Я чуть поднял голову и опасливо посмотрел на Хибари. Он уже убрал тонфа — это могло означать, что больше меня бить не будут, но не стоит обманываться и расслабляться — разок вмазать противнику, чтобы он увидел звёздочки меж глаз, тонфа Кёе не нужны. Я медленно разогнулся, не делая резких движений, словно стою перед диким зверем, который может кинуться в любую секунду, стоит мне что-то сделать не так. Нет, Хибари не тиран или кто-то вроде него, но лучше его не злить. Целее будешь. Я попытался услышать, о чём он думает, но от него было слышно лишь тишину, что было очень необычно. Особенно на фоне постоянного шума чужих мыслей школьников и учителей. Образами, как кошка, думает, что ли? Но дык я и их считываю, а тут вообще тишина! В эмоциональном поле тоже было всё статично — абсолютное спокойствие с лёгким налётом довольства. — Неплохо, — с довольной ухмылкой выдал он мне и, повернувшись, ушёл. И к чему это сейчас было?***
Ещё один знакомый у Тсуны появился на той же неделе, когда тот в выходной день решил размяться на скейт-площадке после того, как несколько часов сидел за доработкой новой программы-поисковика. Ничего экстраординарного он не программировал. Да и не смог бы, ведь язык был — Python. Так вот, Тсуна уже подъезжал к скейтпарку, как среди немногочисленных сегодня зрителей увидел своего одноклассника. Имени его Савада не помнил (да и не стремился запоминать), но в лицо узнал — улыбчивый бейсболист, недавно бросивший своё увлечение. Даже из состава бейсбольного кружка вышел. Никто причины такого поступка не знал, а на вопросы однокашник лишь неловко улыбался и переводил тему разговора. Что странно: Тсуна не смог его прочесть. В смысле, мысли услышать так и не получилось. Прямо как с Хибари Кёей. Зато эмоции он прочёл, словно они были его личные. Такой странный, но сильный коктейль чувств: горечь, обида, смирение, безразличие и облегчение с налётом начинающейся депрессии. И это при том, что одноклассник продолжал всем улыбаться, словно выиграл олимпийский матч по бейсболу или в лотерею, как минимум, квартиру в центре Токио. Подъехав к друзьям на площадке, дав всем «пять» и привычно поверхностно прочитав мысли каждого скейтбордиста, Савада выяснил, что Ямамото Такеши, как его одноклассника оказывается звали, решил присоединиться к их скромной компании и научиться кататься на скейте. Задумчиво посмотрев на однокашника, Тсуна вновь попытался прочитать его мысли, но всё по-прежнему было тихо. А в плане эмоций Ямамото был всё также легко читаем, словно открытая книга. Что примечательно, все эмоции были искренними. Хотелось покачать головой и сказать ему, мол, нельзя же быть настолько впечатлительным! Тем более, что Ямамото обладал Пламенем Дождя, чем очень удивил Саваду. Ну, прям очень удивил. — «Эмоциональный Дождь… Чёт новенькое», — подумал тогда Тсуна. Да, Тсунаёши мог определять наличие и ярко выраженный тип Пламени Предсмертной Воли в человеке. Но только и всего. Он не мог определить — какой оно силы или какие примеси в нём, не говоря уже о типе Пламени, составляющем примеси. Но и этого Тсунаёши хватало с головой, а неполноту информации возмещали способность читать мысли, ощущать эмоции и интуиция. Первый раз, когда он по глупости на вопрос: «как ты узнал?» ответил: «интуиция» — над ним посмеялись, мол, он что, девчонка, чтобы интуицию иметь? Потом сам Тсуна вспоминал этот эпизод с усмешкой, ведь отсутствие мозгов в собеседнике, к сожалению, не сразу заметно, как и уровень его интеллекта. Хотя если нет мозгов, то и уму там неоткуда взяться… «Базовой комплектацией» не был предусмотрен, а «запчасти» не купишь. Мимолётно вспомнив ещё парочку эпизодов из прошлого, Тсунаёши, наконец-то, отвлёкся от «витания в облаках» и заметил, что Ямамото смотрит прямо на него. Оглянувшись и убедившись, что взгляд адресован именно ему, а не кому-то за его спиной, снова посмотрел на одноклассника. Такеши увидев, что его пристальный взгляд замечен, приветственно кивнул и улыбнулся однокашнику. Савада кивнул на приветствие в ответ, параллельно думая, что бывший бейсболист смог его запомнить в школе. Не известно, знает ли он его имя, но то, что узнал в лицо на улице, в неформальной обстановке, очень удивительно. Ведь Тсуна был уверен, что никто из его класса не сможет уверенно сказать, учится ли с ними некий Савада Тсунаёши? Дай Ками, чтобы вспомнили, как называл его имя учитель на перекличке.***
С блеском откатал «программу» — теперь можно и в удовольствие позаниматься. Возле разгонной горки[2], когда я уже сделал пару трюков на руфтопе[3], ко мне с разговором подошёл Ямамото. Я почти сразу заметил его, поэтому остановил скейт на вершине разгонки. — Можем поговорить? — неуверенно спросил одноклассник. — Валяй, — я демонстративно спрыгнул в возвышения и подошёл к нему, выражением лица показывая, что весь — внимание. — Я… Это. Хотел спросить, можешь меня научить так кататься? — взъерошив затылок, Такеши с какой-то странной надеждой посмотрел мне в глаза. «Что это с ним?» — подумал я, но тут вдруг смог услышать его поверхностные мысли, содержание которых меня удивило. — «А что, если не согласится? Можно, конечно, кого-то другого попросить, но… тот случай отбил у меня всё желание доверять кому-либо. Странно, но Саваде мне, почему-то, хочется верить. Если бы не…» Тут я не успел прочесть следующую мысль, Ямамото моргнул, отвёл чуть взгляд и повторил свой вопрос. — Могу, а тебе для чего? — уточнил я. Ведь если он будет просто учиться для приятного времяпровождения, то это одно. А если как я — для участия в районный соревнованиях, — то это уже совсем другое дело и уровень подготовки. Да и времени потребуется для второго варианта гораздо больше. — Ну, так далеко я не думал, — уголок губ несколько нервно дёрнулся в намёке на улыбку. Я вопросительно выгнул бровь. Серьёзно? Странный он какой-то. — В смысле? Ты учиться будешь просто «для себя» или хочешь участвовать в соревнованиях? — Наверное, «для себя». Просто ты так эффектно выполнял трюки, что мне тоже так захотелось, — оформил наконец свои мысли Такеши. Улыбаюсь на его ответ. Эффект ожидаем — я тоже пошёл учиться скейтбордингу потому, что меня воодушевило выступление семпая… и скука, которая давила мёртвым грузом, когда я не был занят учёбой или не постигал «манускрипты» гуру по программированию и обработке информации. — О’кей, договорились! Когда тебе будет удобно? Я могу после школы во вторник и пятницу. По выходным только в воскресенье с обеда. — Согласен. Мне тоже удобно в это время. А что с оплатой обучения? — Не надо никаких денег. Возможно, услуга за услугу? В пределах разумного, конечно, — улыбнулся я, видя сомнение в глазах однокашника. — Идёт, — скрывая облегчение, ответил Ямамото и улыбнулся в ответ. Мы пожали руки в знак заключённой договорённости и распрощались. Как только Такеши ушёл, ко мне подкрался семпай. Ну, как «подкрался». Это он так думал. Я же его заметил ещё когда от сделал первый шаг в нашу сторону. — Что, салага, ты теперь семпай? Ты уже совсем взрослый стал, — протянул Тетсу, панибратски облокотившись о моё плечо. — Вроде того, — хмыкнул я, не реагируя на подначку. Тут я услышал чьи-то мысли: «И где носит Мацумото[4]-сана? Куда его черти опять загнали?» Да, в нашем тесном кругу скейтбордистов Намимори семпая черти и прочая мелкая нечисть (в том числе и его младшая сестра) именно загоняют куда-нибудь. То в ближайшую кафешку, до по «зову природы», то «покатай меня на спине» и прочее. Я, типа случайно, повернул голову в сторону ищущего Тетсу человека и сказал: — Тебя уже потеряли. — Правда? — он посмотрел туда же, куда и я, и увидел высматривающего его в толпе Микадо. — Ладушки, пойду. Бывай, — меня дружески хлопнули по плечу и отчалили. Наконец-то тишина. Относительная, но я рад и такой.