Парадоксы

Стоит учёным сделать открытие, как дьявол его крадёт, в то время как ангелы дискутируют о лучших способах его использования. Ален Валентайн

      Гермиона все ещё очень хорошо помнила тот кошмар декоратора, который гордо именовался личными покоями Генерального инспектора Хогвартса. На любого, кто побывал там, обстановка кабинета оказывала неизгладимое впечатление. Цветочные ткани, кружевные занавески, тарелки с изображениями милых котят почти сюрреалистично сочетались с невероятной жестокостью хозяйки кабинета, которая с приторно-сладкой улыбкой по-садистски наказывала учеников.       Благо, о предыдущем профессоре ЗОТИ не напоминало больше ничего. Даже мебель в кабинете теперь стояла по-другому. Видимо, профессор Мракс не разделял пристрастия Амбридж в интерьере, что не могло не радовать.       Розовое безумие сменилось сдержанной роскошью, что лишний раз подтвердило догадку Гермионы насчёт его происхождения. Перед окном с видом на квиддичное поле стоял рабочий стол, на котором стопками были сложены пергаменты, исписанные мелким неразборчивым почерком. По сторонам от него находились два кожаных кресла, прекрасно сочетавшихся по цвету с мягким ковром на полу. Бронзовые подсвечники на стенах, во времена Амбридж украшенные кокетливыми розовыми бантиками, исчезли, их заменили массивные старинные канделябры. Скорее всего, тусклого света всего нескольких свечей не хватало для того, чтобы по ночам можно было свободно работать с бумагами и читать. А то, что читать здесь есть что, было понятно сразу же.       С первой секунды все внимание Гермионы захватили книжные стеллажи, стоявшие возле стен. Огромные ветхие фолианты и новые издания, ещё сохраняющие запах типографской краски, хранили в себе знания практически по всем отраслям магических наук. Гермиона замерла, глядя на книги вожделеющим взглядом, но не рискуя даже дотронуться до этих сокровищ человеческой мысли.       — Я вижу, вам нравится моя скромная коллекция?       Гермиона вздрогнула, уже успев позабыть, где и с кем она находится.       — Ваша библиотека великолепна, — она по-прежнему смотрела на одну из полок с выражением лица голодающего человека, перед которым на вертеле жарится сочное свежее мясо.       — И что же вас конкретно заинтересовало? — Мракс подошёл к Гермионе, проследив за её взглядом. — Ага, «Магические ритуалы». Неплохой выбор.       — Недавно я готовила доклад по зельям, и мне очень пригодился бы именно этот труд, но, к сожалению, его не было в библиотеке Хогвартса.       — Это редкая книга.       — Почему? — Гермиона удивленно повернулась к профессору.— Автор ведь была очень известна, не так ли?       — О, да! А чем она прославилась, знаете?       Она огорчённо покачала головой. Мракс ободряюще улыбнулся:       — Я расскажу, но прежде нам нужно устранить последствия ваших ночных прогулок.       Гермиона машинально пощупала шею. Горло действительно все ещё саднило.       — Дежурства, — поправила она.       Мракс согласно кивнул и вышел в соседнюю комнату, видимо, служившую спальней. Гермиона вновь принялась рассматривать книги, борясь с искушением взять с полки половину томов и усесться изучать их прямо здесь, на тёмно-сером ковре. Она провела пальцем по корешкам и тяжело вздохнула.       Большинство книг были ей знакомы, но были и те, о которых она ни разу не слышала. Если бы Мракс разрешил ей просмотреть хоть часть из них, Гермиона была уверена, что нашла бы упоминание проклятья, от которого скончался Дамблдор.       Её внимание привлёк том, на котором золотым полустертым теснением значилось «Волхование всех презлейшее». Ничего с подобным названием Гермионе до этого не попадалось. Книга наверняка была очень старой и ценной. Гермиона уже протянула руку к ней, но тут на пороге появился Мракс.       — Мисс Грейнджер, присядьте, пожалуйста, — попросил он, откупоривая склянку с мазью.       Гермиона нехотя подчинилась. Мракс осторожно взял её за подбородок, заставив повернуть голову, и поднёс руку к её шее. Она нервно сглотнула и попыталась запротестовать:       — Я могу сама...       — Вы ведь ничего не видите, — иронично заявил профессор. И вновь Гермионе почудился скрытый смысл в его словах.       Тонкие холодные пальцы едва касались её кожи, втирая мазь лёгкими круговыми движениями. Она пыталась абстрагироваться, представить на месте профессора Мракса мадам Помфри, но её воображение отказывалось подчиняться. Лечение плавно перетекало в мучение.       Мисс Гермионе Грейнджер, отличнице и любимице всех преподавателей, было крайне неловко по двум причинам. Во-первых, Гермиона терпеть не могла прикосновения чужих людей. Ей становилось физически неприятно, и она всячески пыталась избежать контакта так, чтобы не обидеть человека. Исключением были её лучшие друзья и родные.       А второй причиной, наиболее смущающей, было то, что на этот раз ей вовсе не было противно. Наоборот, от осторожных движений его руки по спине побежали мурашки, а сердце начало биться чаще. Гермиона терпела, проклиная всех и вся — Рона, который бросил её одну на дежурстве, Малфоя, которому так не вовремя приспичило её придушить, себя за то, что вообще согласилась пойти к новому молодому профессору ночью в личные покои, и Мракса за вызывающе привлекательную внешность.       — Расслабьтесь, мисс Грейнджер, — профессор, как назло, приподнял её волосы, втирая мазь в заднюю часть шеи. Рука ненароком скользнула по её плечу.       Бедная Гермиона сжала зубы, заливаясь румянцем. Она бы и под Круцио не призналась, что в какой-то момент перестала воспринимать Мракса как преподавателя. Сейчас рядом с ней практически вплотную сидел молодой красивый мужчина в светлой рубашке, расстёгнутой на первую пуговицу и тёмных брюках. От него хорошо пахло, он прекрасно выглядел и... И когда он успел снять свою мантию?       «Мерлин, нет, это кощунство, так думать о преподавателе. Грейнджер, ты окончательно сдурела. Да, это диагноз. Завтра будешь кудахтать вместе с Лавандой и Парвати о сексуальных профессорах. Ниже падать уже некуда», — думала Гермиона, чувствуя, как горят её щёки.       Наконец, когда её лицо по цвету уже сравнялось с цветом спелого томата, профессор аккуратно поправил её волосы и отстранился. Гермиона едва сдержала вздох облегчения.       — Хотите чая?       — Хочу! — излишне быстро выпалила она, хотя на самом деле ей больше хотелось провалиться под землю от стыда. Гермиона очень надеялась, что он ничего не заметил.       И пока наивная гриффиндорка пыталась справиться с горящими щеками, Тёмный Лорд отчаянно пытался справиться с чайником. Его душил смех. И вправду, ну каковы шансы на то, что твой собеседник — легилимент и читает твои мысли как открытую книгу? Особенно когда эти мысли написаны на лице. Разумеется, Волдеморт совершенно ничего не заметил.       — Сэр, вы обещали рассказать об авторе «Магических ритуалов».       Том кивнул, ставя перед ней чашку с ароматным напитком.       — Вы знали о том, что Идрис Оукби основала Общество поддержки сквибов?       — Конечно, — слегка обиженно сказала Гермиона, — это знает каждый.       — А то, что она вывела целую теорию касательно гена магии и его передачи?       Гермиона поставила чашку, которую до этого крутила в руках. Это ей было неизвестно.       — Генетика — это магловская наука, — осторожно проговорила она. — Многие волшебники презирают изобретения маглов.       — Мисс Грейнджер, давайте говорить начистоту. Насколько мне известно, вы сами маглорожденная. Изобретения маглов, направленные на потребительские цели, действительно заслуживают презрения. Но ни один мало-мальски образованный волшебник не станет отрицать, что их науки заслуживают внимания.       — Тогда почему об этой теории гена магии ничего неизвестно?       Мракс пожал плечами.       — Все очень просто: магическому сообществу было это неинтересно. Все исследования заморозили, а Оукби фактически объявили бойкот. Её труды больше никогда не издавались. Более того, такие разработки были опасны, потому что...       — Потому что привели к появлению фанатиков, которые выступают за чистоту крови, — проговорила Гермиона, глядя на своего собеседника. В его глазах отразилось пламя свечи, из-за чего показалось, что они стали багряно-красными.       — Да. И поэтому тоже. Но больше всего волшебников пугает то, что эти фанатики, как вы выразились, могут быть правы.       — Тогда скрывать подобные теории имеет смысл, — Гермиона отхлебнула уже порядком остывший чай.       Мракс невесело усмехнулся.       — Министерство действует исключительно в своих интересах. Их не волнует развитие ни магической, ни уж тем более магловской науки, которое может поставить под сомнение официальные догмы. А между тем подобные разработки позволили бы выявить причины множества проблем в магическом мире.       — Стоит ли оно того, — негромко проговорила Гермиона, — если из-за этого в стране начинается гражданская война?       — Магические войны этого века, мисс Грейнджер, — это столкновение двух идеологий. Не смотрите на меня так строго. Я не больше вашего хочу гибели своих соотечественников. Эволюция или революция — так всегда было, так всегда будет. К сожалению, сейчас мы переживаем революцию, а они бескровными не бывают.       Гермиона задумчиво смотрела на Мракса. Он представлялся ей очень странным человеком. Отношение к нему менялось каждую их встречу, а вот в какую сторону, Гермиона сказать пока не могла. Но её крайне беспокоила недосказанность, которая густым туманом стояла между Мраксом и нею. Казалось, протяни она руку, и туман рассеется, но нет. Профессор говорил ровно столько, сколько хотел сказать, вывести его на откровенность было очень сложно. И она решилась:       — На чьей вы стороне, сэр, в этой битве идеологий?       Он посмотрел ей прямо в глаза:       — На своей, — Мракс поднялся из кресла. — Однако, мы заговорились с вами, мисс Грейнджер. Идёмте, я провожу вас до гостиной. Ах, да, если хотите, можете взять «Магические ритуалы». Я думаю, эта книга вам пригодится.       — Спасибо, профессор, — Гермиона благодарно прижала книгу к груди. — Я верну через пару дней.       — Не торопитесь.       Путь до гостиной Гриффиндора они проделали молча. Гермионе было над чем подумать после их разговора. И она даже не вспомнила о той таинственной книге с золотым тиснением, о которой так хотела спросить.