Проклятие мистера Голда

Его фамилия — Голд — «золото». Впрочем, он не помнит, чтобы оно у него когда-нибудь водилось. Тощий, невысокий мужчина лет пятидесяти идёт по улице Сторибрука, тяжело опираясь на металлический костыль. Главное неудобство заключается в том, что это проклятое приспособление ему не по росту. Но, увы! ничего более подходящего не удалось раздобыть. Голд давно привык к дискомфорту, который доставляла ему хромая нога, привык к ноющей боли в желудке. Но сегодняшнее утро было для него особенно «удачным». Очередная попытка найти работу окончилась полным провалом. Полчаса Мо Френч вытягивал из него подробности его трудовой биографии, и когда Голд уже почти поверил, что получит место, выставил мужчину со словами: «Такой как ты не может охранять магазин. Это от тебя его надо охранять!» Если мистер Френч и посчитал себя очень остроумным, Голд не разделяет его мнения. Голд ковыляет по тротуару и сверлит мрачным взглядом каждого, кто попадается на его пути. Когда люди отводят глаза, Голд испытывает нечто похожее на удовлетворение. Ах, они не хотят его видеть, им неприятно, безработный калека не вписывается в благопристойный провинциальный мирок. На губах Голда проступает тень усмешки. Уж, кто-кто, а он знает о горожанах больше, чем кто-либо. Эти людишки так заняты собой, что не видят дальше своего носа. Вот торопится на работу Мери-Маргарет Бланшар, школьная учительница и старая дева. Как занятно она делает вид, что не замечает его. Мери-Маргарет считает себя доброй, и не может спокойно смотреть на чужое неблагополучие. При том она тратит уйму денег на любовные романчики в розовых обложках. Доктор Хупер прогуливается со своим псом — Голд не испытывает никакой симпатии к психиатру, работа которого заключается в том, чтобы изображать понимание и сочувствие к каждому, кто готов за это заплатить. А вот и Руби Лукас. По-прежнему одевается как подросток, хотя переспала уже с половиной мужского населения Сторибрука. Голд встречается с Руби взглядом, но девушка не смущается, а энергично кивает и, плотоядно улыбаясь и накручивая на палец длинную мелированную прядь, говорит почти интимно: «Доброе утро, мистер Голд!» — «Доброе, мисс Лукас!» Похоже, мисс Лукас с ним флиртует. Хотя вряд ли всерьёз претендует на его расположение. Просто оттачивает навыки соблазнительницы и на нём тоже, раз уж он мужчина и носит брюки. Взгляд Голда невольно задерживается на полуобнажённой груди девушки. Это зрелище почему-то приводит его в ещё более скверное расположение духа… Так, Лерой, местный пьянчужка, еле ноги передвигает с похмелья. Ему сейчас всему человечеству смотреть в глаза стыдно. После того, что он творил вчера. Голд видит лежащий в урне вчерашний номер «Зеркала». Что ж, это развлечёт его вечером. Мужчина тянется к газете, стряхивает с неё окурок. — О, мистер Голд, роетесь в мусоре? Мужчина поднимает глаза и видит, что перед ним, скрестив руки на груди, стоит Реджина Миллз, мэр Сторибрука. Эта очень красивая, безупречно элегантная женщина, любуется его незначительной фигурой с улыбкой, которую трудно назвать приветливой. Кем она себя считает, королевой? Прежде чем ответить, Голд завершает начатое — аккуратно складывает газету и прячет её в карман пиджака. Он не будет менять свои планы из-за чьих-то реплик. Наконец — пауза длиться меньше минуты, но достаточно для того, чтобы властная женщина напротив начала злиться — Голд удостаивает её ответом: — Чего вам угодно, Ваше Величество?.. Госпожа мэр вздрагивает как от удара. Улыбка мгновенно сползает с её красивого лица. Голд не понимает, почему Реджина Миллз так реагирует на его в общем-то невинную шутку, но ему нравится её бешенство. — Ты, — лицо женщины искажено гневом. — Ты всё помнишь, старый чёрт! — Конечно, помню, — голос Голда становится глубже и мягче. — Но насчёт старого вы ошибаетесь, мэр Миллз. Я молод и полон сил. — Теперь его очередь улыбаться. — Вы ведь так выразились, когда снимали меня с пособия по инвалидности? Как бы то ни было, Голд наслаждается ситуацией. Стоять посреди улицы и на виду у всех препираться с самым могущественным человеком в городе. Своего мэра сторибрукцы, мягко говоря, не любили. А, если оставить обтекаемые формулировки, ненавидели и боялись. Но при том никогда не решались с ней спорить. Реджина Миллз не просто возглавляла муниципалитет, она была воистину хозяйкой города. Ей под силу было поставить крест на любой карьере, устроить так, чтобы провинившийся не смог получить кредита ни в одном из банков, изъять из семьи детей с помощью подвластной ей социальной службы… Единственным, кто не боялся противостоять всесильной госпоже мэр, был Голд. Иногда ничего не иметь — преимущество. — Шутите, пока можете, — шипит мэр и кривит ярко накрашенный рот. — Кто же мне помешает? — с преувеличенной любезностью интересуется её собеседник. — Неужели вы? Реджина Миллз разворачивается на каблуках и уходит слишком поспешно. «Что ж, — думает Голд, глядя ей вслед. — Я поторопился с выводами. Сегодня — чудесное утро!»