The world and I love you

10 – [Бён Бэкхён] – Прости – Аах… Я был повёрнут к нему спиной. Невозможность видеть его действия довольно пугала. Когда он грубо толкнулся в меня, я вскрикнул, застигнутый врасплох. – Заткнись, сука, – прошипел он мне на ухо между шумными вдохами и горячими выдохами, но в них не чувствовалось ни капли ласки. Его сильная рука крепко держала меня за талию, и без того больное место отдавало мучительной болью под его жёсткой хваткой. Он врывался в меня без малейшей жалости, словно я был безжизненной игрушкой. Проведя второй рукой по груди, он с силой раздвинул мне ноги, получая возможность входить глубже. На мне все еще болталась белая рубашка, надетая ради банкета, и, наверное, приподняв ее хоть чуть-чуть, он смог бы увидеть синяки на моей спине и талии. Я лишь жалобно всхлипывал от боли, разгоравшейся во всём моём теле. На глазах непроизвольно выступили слёзы, застилая взгляд и размывая зрение. Затем он убрал руку с моей талии и с силой схватил меня за волосы. В этот момент я не мог издать ни звука, лишь молча хватая ртом воздух, словно умирающая рыба. – Больно, правда? – прошипел он мне на ухо, оттягивая мои волосы назад, не прекращая двигаться. Да. Невероятно больно. От боли я не мог больше говорить. Я смог лишь издать пару бессвязных звуков, смешавшихся с жалкими всхлипами. – Чтобы ты знал! Её боль была в десять раз сильнее! – прошипел он, и, словно чтобы усилить наказание, начал ещё жестче вколачиваться в моё тело. – Аах… Чан… Чанёль… А… – мне хотелось умолять его остановиться. – Не смей произносить моё имя. Хорошо. Я не буду. Я не могу не бояться такого тебя. Неважно, я сделаю что-то не так или буду просто сидеть сложа руки, ты все равно найдешь повод жестоко издеваться надо мной. В таком состоянии ты правда пугаешь. Закончив со своим наказанием, он отшвырнул меня на пол, как грязную тряпку. Словно этого ему было недостаточно, он поднял меня снова и толкнул в ванну. Пак Чанель, ты правда ужасен. Внезапно он повернул головку душа сверху и настроил на самую холодную температуру. На меня мгновенно хлынула ледяная вода. Ледяные капли впивались в кожу, холод пробирал до костей. У меня не было сил бороться. Не в состоянии издать ни звука, я мог лишь инстинктивно свернуться, сжавшись и бесконтрольно дрожа. Он яростно обливал меня водой, после чего бросил в меня душ, и, развернувшись, ушел. – Ты сплошная грязь. Бросил он. Я по-прежнему сидел в ванной, без сил даже поднять руку и повернуть кран. Холод пронизал все тело. С волос медленно стекала вода, капли скатывались по щекам. Смешиваясь с чем-то горько-соленым, они попадали в рот, проникали в сердце и каждую рану на нем. Меня все еще ужасно трясло, и в этом адском холоде я свернулся, обняв колени, и уткнулся в них лицом. На следующий день у меня поднялась температура. Суен ушла. Вернувшись утром, менеджер узнал, что она ночевала здесь, и связался с ее менеджером, чтобы ее забрали. Так что я оставил свое место на диване и лег в своей комнате. Даже с закрытой дверью я все еще слышал, как Тэсин громко отчитывал Чанеля. – Привести в общежитие девушку, да еще и Ли Суен, ты с ума сошел?! Я также слышал, как он отчитывал и Лухана. Не знаю почему, но в моей голове, не унимаясь, повторялся голос… Бен Бэкхен, смотри, что ты натворил. Это твоя ошибка. Не знаю, был ли жар тому причиной, но в спутанных мыслях и помутненном рассудке эти слова звучали как раз за разом бесконечно повторяемое проклятие, словно снова и снова выносимый кем-то приговор, грозящий вот-вот свести меня с ума. Мне жаль, это я, это моя вина. Но, пожалуйста, отпусти меня хотя бы на время. Раздраженные голоса за дверью постепенно утихли, не уверен, то ли от того, что я почти уснул, то ли от того, что Тэсин правда ушел. Но тишина не задержалась надолго: я услышал, как дверь грубо толкнули, вслед за чем меня грубо стянули с кровати и швырнули на пол. Собираешься снова издеваться надо мной? Я с трудом поднял голову, чтобы посмотреть на мрачное лицо Чанеля и только что прибежавшего Лухана. – Пак Чанель, какого черта ты вытворяешь! – Лухан помог мне подняться, но я не мог даже держаться на ногах и опирался на него всем весом. – Бэкхен, что с тобой?.. Чанель, он же болен! – Меня не волнует. – Ты… – Давай, Бэкхен, говори, – Чанель сверлил меня злобным взглядом, – расскажи ему, что ты сделал! Что я сделал... это все еще касается прошлой ночи? А прошлой ночью… честно говоря, прошлой ночью я ничего не сделал, Чанель. В комнату стянулись все остальные мемберы. – Бэкхен вчера рассказал мне обо всем, что случилось, он оказался там совершенно случайно, Чанель, не надо срывать на нем свою злость только потому, что тебе досталось от менеджера! – рядом снова раздался голос Лухана. Внезапно заговорил Сехун. – Но тогда раньше разве это не Бэкхен… Я с трудом поднял тяжелые веки, чтобы посмотреть на него. Он безразлично смотрел на меня. – Разве не Бэкхен донес компании на Чанеля и Суен, из-за чего они расстались? – Я… – И поэтому Суен сейчас в таком положении. Разве нет? – О Сехун, тебе лучше заткнуться! – Лухан снова повысил голос, разозлившись. – Хен, почему ты всегда его защищаешь? – Сехун смотрел на Лухана, его лицо по-прежнему не выражало эмоций. – Потому что могу здраво мыслить, в отличие от кучки чокнутых идиотов вроде вас! Они снова ругаются из-за меня? Пожалуйста, перестаньте. Кучка грязи вроде Бен Бэкхена не стоит того, чтобы ругаться за нее. – Простите... все из-за меня… Чанель холодно рассмеялся. Это ведь то, чего ты хотел, правда? Видеть, как люди отворачиваются от меня один за другим, переходя на твою сторону и обвиняя меня, не давая права на оправдание. – За что ты извиняешься?! – выкрикнул Лухан. – Чанель, будь я на его месте, возможно, я тогда сделал бы то же самое! Это для твоего же блага, ты что, не понимаешь?! ― Ха, может, ты и сделал бы это ради меня, но спроси-ка этого придурка, он-то ради чего донес компании на Суен, – он продолжал холодно усмехаться, делая шаги в мою сторону. Я испугался, когда он протянул ко мне руку, но Лухан тут же оттолкнул ее. – Давай, Бэкхен, скажи что-нибудь. Не от того ли, что я нравлюсь тебе и ты хотел заполучить меня, ты сдал нас компании, чтобы они избавились от нее? Разве не от того, что тебе не терпелось посмотреть, как будут страдать те, кто мне нравится, ты попросил тех ублюдков унижать ее прошлой ночью? – его насмешливая речь была пропитана злобой. – Прошлой ночью я правда не делал этого... – я с трудом пытался объяснить. – Суен мне все рассказала, а ты, тварь, при этом еще… – Он же сказал, что не делал этого, – вступился Лухан. – Ха, хен, ты правда еще веришь ему? – Верю. Может, все дело в общей слабости от болезни, но когда Лухан сказал это, я готов был заплакать. В этот момент раздался шум в гостиной. Услышав, что кто-то пришел, все умолкли; в воздухе застыло напряжение. Войдя в нашу комнату и увидев нас всех, Тэсин удивился. – Почему вы все здесь? – Нужно было кое-что обсудить, – спокойно ответил Лухан. Я изо всех сил пытался скрыть свой больной вид. Тэсин, кажется, все еще был не в настроении от недавнего инцидента, но, даже несмотря на это, в выражении его лица было что-то странное. – А… Ладно, Бэкхён, собирайся и идём со мной. …Я? Прежде чем я успел спросить что-либо, Лухан заговорил вместо меня: – Я думал, у нас сегодня выходной… Бэкхен заболел, может он… – Заболел?.. Ну ничего, мы поедем в больницу, – он странно посмотрел на меня, и я лишь кивнул, не понимая, что вообще происходит и почему я должен ехать один. ― Ладно, сейчас соберусь.