Adoro la Neve

      Прошло уже десять лет. Те самые, мать их, десять лет, о которых так любят писать в книгах и снимать в фильмах. Те самые, чертовы десять лет, что способны вывернуть души людей наизнанку. Те десять лет, что отняли у них всякую надежду.       Десять лет назад, взрыв чудовищной силы унес жизни большинства из них, и самое главное, жизнь их босса, навсегда поставив крест на их надеждах о лучшем.       Вария, в итоге, все-таки «взошла на престол», вот только теперь места некоторых хранителей занимали хранители Психоделики, просто потому что… многих больше нет в живых.       Десять лет назад…       Взрыв был слишком неожиданным, и предупреждающий крик Тсунаеши бесполезным. Слишком поздно было. Вырывающиеся языки пламени говорили о невозможности предотвратить это. Но когда дым рассеялся, а пыль осела, им оставалось лишь с ужасом наблюдать за результатом действий, со стиснутыми зубами терпя свою боль. Было слишком поздно что-то менять. Теперь они понимали нервозность своего босса. Теперь им было понятно, почему он был так не спокоен.       Шок, от произошедшего, был так силен, что они не сразу обратили внимание друг на друга. А дальнейшее осознание, что не все живы, тяжелым камнем упало на сердце каждого...       Они уже давно знали, что смерть красивой не бывает, но видеть то, как их товарищи лежат на холодном асфальте, разорванные на часты взрывом, было тяжело даже для убийц вроде них.       Далеко не сразу они опознали свое экстремальное солнышко, обезображенное настолько, что узнаваемым в нем остались только его светлые волосы слипшиеся от запекшейся крови, оторванные вместе с частью черепа. От Рокудо же вообще не удалось найти ничего, кроме левой руки, оторванной вместе с частью грудной клетки и окровавленные обрывки кожаной куртки.       Но самым страшным осознанием оказалось то, что Тсунаеши не было среди них. Ни мертвого, ни живого. Даже обрывков одежды, волос или чего-нибудь еще, что могло бы доказать его смерть или… или. Он просто исчез. Словно сквозь землю провалился.       В их ушах так и стоял его последний, отчаянный крик, пытающийся хоть как-то спасти, предупредить.       В конце концов, они не единственные, кто понесли потери. Варии досталось не меньше чем им, разве что тела всех троих погибших были менее искалечены, а потому и более узнаваемы, но сути это не меняло. Они были мертвы.       Они, некогда свободные киллера, совсем недавно ставшие маленькой, дружной семьей, никогда не считали себя всесильными, хотя и понимали, что сильнее многих, но сейчас… Всего лишь какой-то взрыв дал им понять, что все-таки не всесильны. И если против людей они хорошее оружие, то против таких вот методов… Тяжело осознавать собственную никчемность, особенно когда у тебя на руках погибшие друзья, а у кого-то и любимые.       Стоит бросить на Занзаса даже мимолетный взгляд, чтобы стало понятно – еще немного и рванет. Он и так не уравновешенный, но сейчас, прижимая к себе искалеченное, местами обугленное и вывернутое под неестественным углом, мертвое тело Хранителя Дождя и своего любовника, он выглядел безумно. Что же будет, когда он узнает об исчезновении своего названного брата, которым дорожил как родным? Да и, намного ли лучше Занзаса, выглядят сейчас они сами? Боль которую они испытывают сейчас, такая же как и его. Разрывающая душу на части, заставляющая задыхаться от боли и крика. И собственная боль от физических ран уже не важна и не трогает так сильно в отличие от той, что внутри. Вот она, подобно голодному, хищному зверю, беспощадно продолжает рвать их на части.       Интересно, как долго продлится эта боль?       Наше время.       Стоя у ряда могил, среди которых были и его собственные, и хранители его младшего брата, Занзас с трудом удерживался о того, чтобы не приложиться к бутылке с виски, к которой он не прикасался примерно с тех пор, как состоялись похороны. Ску и Тсуна были бы счастливы узнать, что он бросил пить, и это было его единственным мотиватором. Не спиться, держать себя в руках, править Вонголой железной рукой, постоянно отправляя очередные поисковые отряды на поиск предателей из ЧЕДЭФ. Однажды он найдет этих тварей и истребит каждого по отдельности, с особым старанием и тщательностью причиняя им столько же страданий перед смертью, сколько перенесли и его близкие.       И лишь по ночам, наедине с самим собой он может позволить себе слабость. Увы, лишь так, а не у могил. В конце концов, глаза и уши есть везде. Он не имеет права показывать свои слабости кому-либо.       - Как долго это будет продолжаться, Зан?       К нему со спины тихо подошел молодой мужчина и встал рядом. Занзас даже не посмотрел в его сторону. Не зачем. Он и так прекрасно знает кто это. Сложно не знать, когда этот человек стал практически его тенью.       Присев перед одной из могил, мужчина огладил ладонью надпись на памятнике, где значилось имя и дата смерти.       «Ямамото Такеши. Годы жизни и смерти с 199Х по 202Х».       Он умер в скорой помощи, по пути в больницу, так и не придя в себя. Если бы Тсунаеши остался жив, это бы убило его.       - Зан, пожалуйста, прошу тебя, остановись. Тсуна мертв. Хватит этих бессмысленных поисков. Если бы он был жив, мы бы его чувствовали. Это не говоря о том, что даже если бы он выжил, его давно бы уничтожило его пламя, потому что нас не было с ним рядом. И я говорю это не потому что мне все-равно. Нет. Просто мне тоже больно. Он был для нас всем. И пусть, в отличие от тебя, я потерял лишь близкого друга, а не брата и возлюбленного, но я могу понять эту боль. Просто, остановись. Хватит. Прекрати эти поиски. Просто наконец найти этих тварей и уничтожь, но оставь Тсуну в покое. Он мертв.       - Заткнись мусор. Я буду искать столько, сколько понадобится. Даже если на это уйдет вся моя жизнь. И тебе следовало бы сделать то же самое, В конце концов, ты был его Хранителем Грозы. Одним из немногих оставшихся в живых, - злобно оскалился Занзас и сжал кулаки.       Ламбо на это лишь покачал головой.       - В отличие от тебя я реалист. Слишком много времени прошло. И даже если Тсуна выжил, он не возвращается. Может быть, он и не помнит нас вовсе. И знаешь что? Это был бы лучший вариант, чем, если бы он вернулся и узнал, что Такеши и Рокудо МЕРТВЫ! Или ты думаешь, что он такой же сильный, как и ты? Смог стиснуть зубы и жить дальше? Да черта с два! Это бы убило его! Он бы сам наложил на себя руки, если бы узнал об этом! Так пусть лучше он будет где-то там¸ далеко от нас, если это гарантирует ему жизнь. А ты лучше сосредоточься на предателях, которые являются виновниками всего этого.       Высказавшись, он встал с корточек и поспешил уйти в сторону резиденции Вонголы, желая оказаться где угодно, но только не на кладбище, рядом с идиотом, которого полюбил по какому-то нелепому стечению обстоятельств.       В отличии от Занзаса, он вообще не любил слишком часто бывать на кладбище Хранителей семьи. Это слишком тяжело. Слишком многих они потеряли в тот день.       «Тсунаеши Савада» - их прекрасное небо.       «Такеши Ямамото» - их добрый и такой светлый дождь.       «Мукуро Рокудо» - хитрый и сильный, но бесконечно преданный, своему Небу, Туман.       «Рехей Сасагава» - их такое искреннее и яркое Солнышко.       «Хроме Докуро» - их еще один Туман, но в отличие от первого, бесконечно нежный и добрый.       Из восьмерых в живых осталось только трое. Не сложно представить, как ликовали их враги, когда об этом стало известно.       Вария тоже понесла ощутимые потери. Они потеряли троих Хранителей.       «Скуало Супербиа» - Хранитель Дождя, друг и любовник Занзаса.       «Леви-а-Тан» - молчаливая Гроза Варии, бесконечно преданный своему Боссу.       «Вайпер» - человек не менее хитрый, чем тот же Рокудо.       В конце концов, из-за всех потерь, Вария и Психоделика объединились, чтобы заполнить пустые места. Жаль только, что пустоты в их сердцах это не заполнило.

***

      - Тсуна, с тобой все в порядке? Ты сегодня весь день молчалив и задумчив. Твое состояние ухудшилось?       Хрупкий мужчина, стоявший у окна, обернулся и посмотрел на только что вошедшего человека. Плотнее стянув на груди теплый, мягкий плед, он слабо улыбнулся и покачал головой.       - Все в порядке, Муку. Мне просто приснился сон, вот и все, - снова улыбнувшись мужчине, он отвернулся обратно к окну, всматриваясь в дождливую. Серую действительность.       Эти сны… Они преследуют его уже долгие годы. Могут ли они быть частью его прошлого, которое он забыл? Много лиц, много счастья и так же много боли, но ни одного имени. Он лишь слышит свое имя из их уст и яркий смех. Он видит лица, но не видит глаз. И после каждого такого сна его душу охватывает страшная тоска. Словно он потерял что-то поистине ценное.       - Тебе приснилось что-то новое? Увидел ли ты их полностью, на этот раз? – мужчина, названный Муку, подошел ближе и аккуратно приобнял Тсуну за плечи, даря ему тем самым еще больше тепла.       Тсунаеши постоянно мерзнет. С тех самых пор, как пришел в себя в больнице, на окраине небольшого американского городка, ничего не помнящий и постоянно мерзнущий так, словно внутри него вместо крови по венам течет лед.       Обернувшись, Тсуна посмотрел на мужчину и вновь слабо улыбнулся.       - Муку, мне так повезло, что ты рядом со мной, - его голос дрожал. Почему-то, ему очень хотелось плакать. – Если бы не ты, мне кажется, что я давно сошел бы с ума. В конце концов, только ты меня не оставил. Даже родители не смогли смириться со мной таким. И… и Лилит тоже. Нет, я понимаю почему она оставила меня. Я бы, на ее месте, наверное тоже себя оставил, если бы мог, но… за что он а бросила нашего сына? Энди ведь хороший ребенок, - он покачал головой, - я не понимаю.       Руки на его плечах сжались сильнее.       - Забудь о них. Такие люди не достойны тебя. И я считаю, что Энди гораздо лучше с тобой, чем было бы с ней. Ты хороший отец и Энди тебя очень любит. Так что просто не думай об этих людях больше. Мы всегда будем на твоей стороне, - мужчина нежно коснулся губами виска Тсуны.       Улыбнувшись, Тсунаеши положил голову на грудь мужчины и прикрыл глаза. Может все и правда не так уж и плохо. А сны… если они и правда принадлежат его прошлому, он верит, что когда придет время, они прояснятся и он наконец вспомнит.       - Ах… Я совсем забыл. Муку, - запрокинув голову он с нежной улыбкой посмотрел мужчине в глаза, - в тех снах был и ты. Ты улыбался мне. Спасибо, что оберегаешь меня даже в моих снах.       Губы мужчины дрогнули в намеке на улыбку, и он сильнее прижал Тсунаеши к себе, стараясь не причинить ему вред своим протезом.       - Всегда пожалуйста, Тсунаеши. Я готов делать это всю вечность.       - Ах, шутник. Люди столько не живут.       По помещению разнесся тихий смех, так похожий на звон колокольчиков. Может все и правда не так уж и плохо.