***
Спотыкаясь, я продолжал бег, отрывисто дыша и еле удерживаясь на высокой обуви: все происходило настолько мимолетно и скомкано, что я даже толком и не прочувствовал своих лопаток, жестко въевшихся в охладевшую стену очередного гостевого холла. «Красив...» — оценил я, приподняв голову и вглядевшись в расширенные, бездонные зрачки парня, который с грохотом расставил руки по обе стороны от меня. — «Но явно нутро прогнившее...» — Я давно ждал нашей встречи, Адель... — украдкой зашептал тот, с опаской раскидывая взоры под всевозможными градусами – никого вокруг. И тогда..: — Помнишь... Помнишь нашу ночь с тобой, Бернхард... Ты ее помнишь?!.. «Шваль», — я готов был заехать этому гаду коленом промеж ног, однако вовремя притормозив коней, озлобленно закусил губу – ведь совершив неверное действие, пострадаю не только я: Пострадает вся Германия. Пострадает Димитрий. — П-помню... — с наигранной застенчивостью пролепетал я, пытаясь смягчить голос, как только можно. — Вы были... С-слишком хороши... Пламень заполыхал в очах рыжеволосого: тот, возвысившись надо мной, без предупреждений ворвался мне в ротовую полость обжигавшим поцелуем, и, скользнув мне под подол сарафана, принялся поглаживать область поясницы. Я нервозно выдохнул, пытаясь отстраниться от него: меня уже колотило в сих недолговременных нежностях, но, тем не менее... «Т-только не сейчас...» — несмотря на пышность своего же наряда, это не помешало моему органу врезаться в стеснявший движения атлас так, что Эш, собственно говоря, сумел это прочувствовать, пока нащупывал мое «не существовавшее» влагалище. Как же мерзко его губы касались моих, а тонкие, грубые пальцы – они... «А-ах!!» — неритмичная пульсация, тошнота, зародившаяся в глубине, и жесткая хватка, коей был скован мой возбудившийся член сквозь узковатое нижнее белье — гхм, причем, женское, кружевное, — конкретно провоцировали истерику. Я устремил взор в очи парня, кои сузившись, мстительно блеснули: задрав мне юбку, он отпрянул от моих уст, жадно поглощая воздух и стремительно опускаясь на колени — еле сдерживая «выстрел», я зажал рот ладонями, не имея понятия, что же случится в предначертанные мне миллисекунды провала. — Значит, ты парень... — плавно массируя мой пенис, оттягивая указательным перстом тонкую резинку кружева, беспощадный мститель посасывал собственные губы, трепеща в волнах эйфории: будучи готовым к атаке, я чуть, было, проехался каблуком по роже сего негодяя, но... «Вот сука!!» — перехватив мою лодыжку, янтарноокий лишь коварнее усмехнулся, валя таким образом меня навзничь и срывая кружево остро-заточенными зубами с бедер. Судорожное дыхание так и рвалось к свободе: грудная клетка, словно заледенелая, с затруднениями вздымалась, а легкие разрывались от ощущения ледяной поверхности, в кою я был впечатан. — Почему-то я сразу понял, в чем тут дело... — парировал иноземный правитель, крепче обхватывая мой «аппарат» и внезапно решившись прикусить его: густые капли смазки уже стекали по всей длине, а огненноволосый, с упоением заглатывая белесую, вязкую жидкость, маниакально хихикал. самой мошонки и до самой вершинки моего «достоинства» — я содрогался под напором порочных действий короля Британии, уже истошно вопя от разработки его пальцами мне промежности: — Такому стволу многие позавидовали бы... — иронично посмеивался парень, совершив «заглот», явившийся причиной моему несдержанному ору: вобрав кипевшую струю смазки, хлынувшую наружу, и лавой растекшуюся вплоть до гортани, насильник коснулся кончиком заостренного носа уздечки, затем стиснул мышечное кольцо, принялся лелеять мастурбировавшими полудвижениями распахнувшийся проход, как внезапно... «А-а-ах-х!!» — закинув голову от, вкруговую, протиснувшегося и смачивавшего мне проем, влажного языка, я в беспрерывных конвульсиях распахнул очи: взрыв. И еще один. — Видимо, даже телепортация не смогла уберечь твоего приятеля.. — отпрянув от моего дернувшегося пениса, Людвиг безразлично пожал плечами, разминая и надламывая суставы передних конечностей, после чего... — Умри, тварь..!! Я врезался в стену с такой силой, что габаритная хрустальная люстра мимолетно заколыхалась над нашими головами: охладевшие, свойственные мертвецу, руки, обвили мне шею, сдавив дыхание. В какие-то никчемные минуты я уже признал себя ослепшим, видевшим пред собой одну лишь глубокую, смоляную впадину, но... — Убрать от него лапы, сволочь!! — этот голос пробудил во мне новый прилив сил, прилив к желанию, прилив к борьбе с гибелью – тотчас прозрев, я метнул окончательно угнетенный взор в сторону блондина, который, нацелившись лазерной пушкой Эшфорду в висок, со всей кипевшей в сердце ненавистью скалился – его рука, будучи раненной, была неопрятно перетянута разодранным в клочья пиджаком, судорожно сжималась с каждым значительным сухожилием, и с каждым не особо-то важным. — Я выстрелю, и мне будет по хер, возглавляешь ли ты эту гребанную Англию, или вовсе топишь ее в насилии и сперме невинных монашек, избегавших похоти до последнего стона!! Я тебя... — холостой выстрел прогремел в помещении, представ одной из причин свинцового молчания. Помедлив, янтарноглазый склонил голову вбок, уткнув высмеивавший взор в очи Димитрия: его стальные ладони скоротечно сползли с моей шеи. Я поджал ноги, и, стискивая бедра, с болью устранял гулкую отдышку в груди: я отрицательно покачивал головой, пытаясь хоть как-то донести до Пройсса опасность всего возможного – того, что обернется каждому из нас неизбежной карой. Но, не обращая на мои взоры внимания, он... Он лишь саркастически намекнул мне: «Прикройся, агнец». — Занятный малый, отбился от стражи, — стянув с кистей перепачканные перчатки, Эшфорд откинул их подальше, отцепляя от платинового ремня с множеством рубиновых бляшек, многометровую цепь, украшенную захватывавшими крюками по обоим ее концам. — Может, провести с вами игру..?«Кто попадется в капкан – пленник. Кто увернется – каратель преступника».
Не успев опомниться, я уже стеной воздвигся пред Фойгтом, который, уперев ладони мне в лопатки, выругался матом: — На хуя ты... Франциск, убирайся!! «Это я... Виноват во всем..!!» — три секунды. Эмоции, без контроля гневившие нам рассудки. И... Время, казалось, замерло навеки: чувство, будто я ни жив, ни мертв — я повис где-то на волоске, у самых краев эшафота. Один шаг — и я распрощаюсь со светом, снабжавшим меня своими лучами с самого рождения. А если шаг не совершить – то придется до конца дней мириться с болтавшейся у ключиц, ослабленной петлей, в любой момент способной перекрыть доступ к воздуху – и все тут. — Ваша заоблачная самооценка – то же, что и подзаборная шлюха!! — какой же это король..? Неужто, годы его погубили..? Неужто, любовь к госпоже Бернхард лишила его рассудка?! «Димитрий...» Окинув взглядом стопу, что принялась обильно кровоточить в связи с зубчиками цепи, до костей прорывавшими плоть, я обернулся к кареглазому, виновато поджимая губы. «Так что, лучше я понесу наказание, чем вообще прикоснусь к плетке...» — темнота в очах, оглушивший меня бой, демонический смех, звон доспехов, отсутсвие сознания, сырые камни, а также... «Кандалы..?»