Точка зрения

— У нас есть две недели, — сказал Сириус Блэк, присаживаясь на краешек моей кровати. То есть кровать была не моя, как вы понимаете, а блэковская. Огромная, с балдахином и драконами на ножках, и с вычурными узорами на столбиках, и с кружевом на подушках. Все это — изрядно истрепленное временем, мне удалось восстановить, но не изменить. Да и не больно-то хотелось, если честно. Хотелось поднять пять мягких перин и заглянуть под них, чтобы убедиться в том, что там нет горошины. Сириус задумчиво разглядывал помпоны на моей ярко-желтой пижаме с цыплятами. — Две недели на что? — Чтобы помочь моим фамильным призракам покинуть это место, — ответил он. — А что будет потом? Лающий смех, запрокинутая назад голова, кадык поднимается и опускается. Запах дождя от длинных, лохматых волос. Я почти привыкла к этому. — Кто знает? — улыбнулся Сириус, и снова это была улыбка беззаботного мальчишки, который отправляется на каникулы. — Кто знает, — повторил он легко, — что ждет нас дальше по дороге? Это большой секрет для живых людей. Я потянула колени к подбородку. Удержалась и не потрогала его за волосы. Очень хотелось. — Что будет дальше с тобой? — Со мной? — он подмигивает. — Я отдохну здесь какое-то время, а потом последую за дедушкой Эдуардусом. И все встанет на свои места. — Тогда… Что будет со мной? — А ты уберешься отсюда целая и невредимая. Откинулась назад — так, что едва не треснулась затылком об изголовье. Дуб. Вот звезды бы посыпались из глаз! Мне не хотелось его больше слушать и не хотелось на него смотреть — натянула одеяло на лицо и даже зажмурилась. Громко запела гимн Рейвенкло, единственное, что пришло в это мгновение на ум. Через некоторое время Сириус Блэк медленно, но сильно потянул одеяло на себя. Я, в свою очередь, крепко вцепилась в ткань. Треск! Потомственные кружева Блэков не выдержали такого напора. — Ну вот, — сказал Сириус, плутая в моих волосах, чтобы увидеть мое лицо. — Так-то лучше. Ты рассердилась на меня, девочка? Так меня называл только папа, но этот невоспитанный пес не был мне родней. — Перестань так говорить, — сказала я, — перестань вообще со мной разговаривать. Давай помолчим… до завтра, примерно? — Хорошо, — сразу согласился он. Наверное, он так много не разговаривал, как сегодня, уже много времени, и его голосовые связки болели. Я встала — молча — и пошла на кухню делать ему гоголь-моголь. Сириус молча следовал за мной. Разве что хвостом не вилял. Призраки сидели за столом и играли в бридж. — Она не хочет больше разговаривать, — пожаловался им на меня ябеда Сириус. Я всучила ему гоголь-моголь и отправилась в свою постель. У меня есть несколько перед-сонных ритуалов, и сегодня была очередь… Он так долго был одинок, что сейчас, кажется, просто не в состоянии был находиться даже в соседней комнате от меня. Похолодало страшной тоской, такой, какая была разве что в отделении душевнобольных госпиталя святого Мунго. Сириус Блэк, который должен был сойти с ума в Азкабане, быть пойманным у Визжащей хижины, уйти за занавес в Министерстве магии, последний из мародеров. Ушел веселый Джеймс и мудрый Люпин, ушел предатель и трус Педигрю, а Сириус вот остался. Я подвинулась на огромной кровати, освобождая место этому чужому и незнакомому человеку. Наверное, он что-то увидел в моем лице, потому что быстро вышел, а через минуту на постель мягко вспрыгнул огромный черный пес. Толкнул меня широким лбом в плечо, улегся в моих ногах — горячий, мохнатый. Я свернулась клубочком, наслаждаясь исходящим от него теплом и ощущением покоя. Сказала, радуясь тому, что теперь-то он мне точно не сможет ответить: — Ты хочешь расстаться через две недели, потому что считается, что живому человеку вредно дольше общаться с расщепенцем. Ты боишься, что я растаю и стану такой же, как ты. Поэтому скоро ты прогонишь меня или сбежишь от меня сам. А потом будешь просто ждать своего часа, никем не виденный и не слышимый. Ланселот поднял голову и глухо зарычал, но я обхватила его пасть ладонями, заставляя его замолчать. — Я пришла к тебе в Азкабан, — сказала я прямо в его сердитую пасть, — и пришла к тебе сюда, стоило только позвать. И буду приходить снова и снова, до тех пор, пока мы не придумаем, что с этим сделать. Так что даже не пытайся избавиться от меня. Я же поверила в тебя так сильно, что ты вырос прямо перед Беллатрикс Лейстрендж, чем почти довел её до сердечного приступа. Теперь твоя очередь — поверить в меня… Ого, сколько красивых слов я сказала залпом! Надо потребовать премию на самую пафосную речь. Приз — леденец в форме Дарт Вейдера… Но ты слишком стар, чтобы оценить мою шутку! Он вырвался из моих рук, мотая головой. Оскалил зубы. Я обняла его за крепкую шею и изо всех потянула к себе. Треснуло очередное кружево. Ланселот сдался и привалился ко мне. Нам пора спать.