Личность.

Тренировочные залы CCG никогда не закрывались. С часу ночи и до шести утра тут никогда никого не было. Урие прекрасно знал это, так как частенько заглядывал сюда после полуночи. Конечно, это не самая из его блестящих идей — тренироваться по ночам в здании CCG, однако найти более подходящее время для необычного занятия Куки было негде. Но на всякий случай, он бегло осмотрел раздевалки и душевые. Как и всегда делал. Как и будет делать. Вплоть до того момента, пока такая конспирация ему не надоест. Парень переоделся в спортивный костюм прямо в зале, сложив классические черные штаны, белую рубашку, пиджак и свой серый теплый плащ на один из тренажеров. Лакированные туфли он отставил в сторону, сменив их на обычные белые кроссовки. Правда, спортивки, которые он надел, не особо можно было назвать костюмом. Скорее подобие черной борцовки в сочетании со свободными шортами болотного цвета, едва достающие до колен. — Юка, — сказал Урие шепотом. — Всегда готова, — эхом отозвалась она в его голове. Прошло немало времени со смерти Гинши. Вернее, не так уж и много, но из-за объема работ кажется, будто бы целая вечность пролетела со дня его погребения. Погребения пустого гроба, черт бы его побрал. «Помоги мне пережить все это.» И Сато помогает. Она не пытается перехватить какую-либо инициативу в плане захвата тела, или надоедания Куки своей болтовней. Наполовину слившись с сознанием Урие, эта тень разума пытается достичь максимальных результатов с работой над мощью. Потому, что парень желает защитить свой отряд. Потому, что Юка дала ему обещание, а обещания она не нарушает. Никогда. Урие останавливается посреди зала, прикрыв глаза и слегка расслабившись. Сато в такие моменты как никогда ощущала прилив сил. Они еще никогда в здравом уме полностью не сливались в единое целое, но именно поэтому Куки почти каждую ночь приходит тренироваться, пытаясь совершенствоваться. Однажды эти труды не пройдут даром, он знает это. Вот только… Как и везде, даже в такого рода занятиях не бывает без исключений. Когда Урие теряет контроль, его охватывает боль, от которой тело пронзает дичайшая судорога, заставляя помутиться рассудок. Парень смутно припоминает, что делает в такие моменты, но два тренажерных зала были перевернуты вверх дном. Он добросовестно оплатил нанесенный ущерб, хотя больше не приходил туда на занятия. — Как же нам это преодолеть? — шепчет он, распахивая глаза. Кагуне уже в полной боевой готовности. Острый конец «лезвия» упирается в пол. — Разберемся, — отвечает Сато. — Всенепременно, — так же вслух говорит Куки. Урие шумно вдыхает, задерживает дыхание и медленно выдыхает. Сердечный ритм замедляется. Правая рука самостоятельно поднимается и чуть оттягивается назад. Это Юка проверяет контроль. Парень все это чувствует, но не сопротивляется. — Готово, — объявляет Сато, но ее голос уже не просто звучит в его голове. Слова словно являются его собственными мыслями. «А куда же мне деваться?» — Готово, — эхом повторяет ее слова парень. Куки чуть выводит левую ногу перед собой, наклоняется корпусом вперед, а руку с кагуне так и оставляет отведенной назад. Затем с небывалой быстротой приседает на выставленное колено и, будто бы целившись в чью-то голову, выкидывает кагуне вперед себя под углом. Не останавливаясь, разворачивает вокруг своей оси и рубит воздух по горизонтали. Отскакивает назад на пару шагов, проводит колющий удар справа, отклоняется влево, словно изворачиваясь от чьего-то удара. Вновь рубит по горизонтали и, чуть не ставши на мостик, отталкивается левой рукой от пола, делая сальто через голову. Приземляясь в полуприсяди, тут же отскакивает в сторону, прикрывая грудь кагуне. Перед взором вспыхивает картина, которая еще не так давно вроде бы перестала его мучить: Гинши, испускающий свой последний вздох на руках у Куки. В глазах резко потемнело. Спину пронзает боль, послышался грохот и треск разбившейся плитки. — Черт, — шипит Урие, тряся головой в стороны. Потеряв контроль, он снес один из тренажеров своим весом. — Да кто вообще тут плитку клал? — зло бросает он, глядя на ножки сломанной техники, торчащие в воздухе с куском вырванной белой плитки. — Делавший это явно не рассчитывал, что ее будут сносить всем телом, — сказала Юка. Придется писать объяснительную сразу по двум поводам: «почему Куки занимается в такое время» и «как получилось сломать тренажер», а также выплачивать нанесенный ущерб. — Может, нам сменить место занятий? — задумчиво говорит парень. — Где-нибудь в лесу предлагаешь? — Где-нибудь не в тренажерном зале CCG. — Особняк, — выносит очередную версию Юка. — Чтобы ребята проснулись от подобного грохота? Изволь. Урие поднимается и аккуратно потирает ушибленную в кровь спину. Рана уже затянулась. Техника тоскливо покоилась на боку, пробив своим весом плитку под ней. Кажется, в некоторых местах треснула сталь. Парень обреченно вздыхает. Заниматься пропадает вообще всякое желание. Он садится за уцелевший тренажер рядом, печально осматривая последствия неудачного приземления. А в бою это мог оказаться чей-нибудь кагуне, на который Урие любезно мог бы напороться. — Брось, не заморачивайся. Тренировка и бой — две разных вещи, — пытается успокоить его Юка. — Дело не в этом, — раздраженно говорит парень, — а в том, что если я опять… Уууф, — Куки сжимает голову руками, — кошмары все еще одолевают меня. Почему? — Я… не знаю. Урие никогда ранее не сталкивался с подобными чувствами. Утрата Ширазу была сильным потрясением для него. А утрата командира — пусть даже они не были в теплых отношениях — подкосило окончательно. Даже не столь зацепило его последнее, сколь стало ударом для оставшейся части команды. Он ненавидел за это Хайсе. Ненавидел и ничего не мог с этим поделать. Сато была права, это обязанность командира — защита своих подчиненных. Но Сасаки предпочел забыть о них, как о кошмаре. Обвинил Урие в гибели Гинши и скрылся подальше от куинксов. И Куки за это его никогда не простит. — Иди в душ. Я полагаю, на сегодня уже никаких тренировок, — обреченно вздыхает женский голос. — Да… — парень поднимается с тренажера, берет свои вещи и, поникнув плечами, бредет в сторону душевых кабинок. Он считал, что все это уже позади, что теперь он стал сильнее, способен защитить свой отряд, но… Кошмары никуда не деваются. Они только и ждут подходящего момента, чтобы вылезти из пучины разума и предстать перед взором в самый неподходящий момент. И если подобное повториться в битве, то роковой ошибки не избежать. Урие аккуратно складывает вещи на лавочку, снимает с себя борцовку и застывает, пялясь на засохшие капли крови. Их не особо видно, но на ткани они отлично прощупываются. Он опирается о холодный кафель спиной и медленно сползает на пол, до боли в костях сжимая кулаки. — Урие? — тихо шепчет Сато. Парень не ответил. Куки продолжал смотреть на борцовку, все так же сжимая ткань. В голове будто образовался вакуум. Юка оказалась за пределами этого пространства. Где-то в глубине она почувствовала, как наружу прорывается паника, страх… и безумие. — Урие! — уже громче сказала девушка. Ответ — тишина. Какуган помимо воли хозяина активировался, кагуне вот-вот готово было прорваться наружу, но Сато сдерживала его изо всех сил. Не сейчас. Только не снова. Не может же безумие проступить просто так? Девушка почувствовала, как напрягаются мышцы тела, как кагуне медленно начинает обретать форму, разрывая кожу на лопатках и плече, буквально проклевываясь изнутри. Это плохо. Если сейчас она не достучится до хозяина тела, то придется отдавать деньги за ремонт целого здания, потому что ранее такой приступ был последний раз только на аукционе, но дело даже не в финансах! Его запросто могут отстранить от командования отрядом куинксов и заключить под стражу в Коккурию как вышедший из-под контроля эксперимент. Именно в образовавшемся вакууме сейчас находится Куки. И его надо срочно оттуда вытаскивать. — Урие! — кричит она, но не слышит ответа. — Очнись, очнись, очнись! Кагуне уже сформировало свою форму. Девушка еще может контролировать часть разума, это хорошо, однако хозяин тела все еще не приходит в себя. — Подумай об отряде! — в панике выпаливает Юка. — Подумай о том, что будет, если тебя отстранят! Неужели ты позволишь безумию взять вверх над нами? — Нами? — будто бы раздается со всех сторон. — Ты никто. Ты паразит. Мелочь. Дрянь. — Я уже часть тебя, какого бы ты ни был обо мне мнения! — Уничтожить. Убить. Изгнать, — все еще шепчет его голос со всех сторон одновременно. Левая рука тянется к месту, откуда выходит кагуне и начинает впиваться ногтями в кожу рядом, словно пытаясь добраться до какухо, заключенного во фреймы. — Можешь подавить меня, — обреченно говорит она, — можешь делать что угодно, мне все равно. Но прошу, приди в себя, Урие! Опомнись… Юка понимает, чем вызвано подобное. И понимает, что должна сделать. Раньше, когда случалось подобное, Куки находился в состоянии аффекта и абсолютно не понимал происходящего. Его интересовала только цель. На аукционе, например, было задано схватить и убить Биг Мадам. Зачастую Сато сдерживала кошмары парня, пряча их в самые дальние уголки разума. Но чем сильнее они сливались, тем меньше она могла контролировать эти ужасы. Потому что боялась этого единения. Боялась исчезнуть. В некотором смысле ставила барьер, который позволял ей сохранить себя, но взамен выпускал наружу тьму. Сегодня при тренировке они вновь достигли того уровня, когда девушка не сдержала темные воспоминания прошлого. Из-за ее страха и нерешительности. И они взяли верх. Теперь она не только должна побороть их, но и полностью рассеять. Это могло означать только одно — полное растворение себя в личности Урие. — Я не нарушу обещание, — грустно шепчет девушка, полностью отдавая оставшуюся часть собственного разума хозяину тела. Под ногтями остались следы запекшейся крови. Спина саднила. Кажется, я разодрал ее себе. В голове еще никогда не было настолько пусто. — Юка? — зову я, но никто мне не отвечает.