***
За окном галдели детские голоса. Когда Сьюзанна открыла глаза, её ослепил игривый солнечный луч, прорывающийся из незанавешенного окна точно на её подушку. Из-за двери доносился пряный запах корицы, внизу шумели голоса, тяжело скрипели половицы, когда кто-то проходил лестничный пролёт, а все события прошедших дней пока таились в дальних уголках воспоминаний. Сью уселась и с интересом осмотрела длинную, но узкую комнатушку, оклеенную выцветшими обоями, которые отслаивались у потолков. Бархатные портьеры над изголовьем, отброшенные в угол толстые покрывала и занавески на окнах, сшитые, как подумалось ей, по последнему писку моды аж середины ХХ века, все были выполнены в изумрудных тонах. Ну настоящая спальня слизеринки, а точнее слизеринца — уж девушка такого беспорядка в своей комнате не допустила бы. Всему тому подтверждением выступали запылившиеся мужские туфли и серебристая змея, извивающаяся на гербе над стареньким камином. Её уменьшенная копия глядела на Сью с дверцы старого шифоньера, вдоль тонких прощелин которого она самозабвенно повела взглядом и нашла крохотное чёрное пятно — ту самую точку, куда она неотрывно смотрела целую вечность. Ужасные вещи снова всплыли на поверхность. Когда после взрыва огонь поднялся выше деревьев, и пробудившиеся соседи с перепугу выскочили во дворы, натиск сверху прекратился. Сьюзанна еле дыша поднялась с земли, её сердце сжималось от осознания чудовищности произошедшего, а обезумевший взгляд намертво приковался к обрушающейся вниз крыше. К тому моменту, как приедут спасатели, и сразу несколько пожарных подразделений будут бороться с катастрофой толстыми струями пенной воды, от её дома уже не останется буквально ничего, таким яростным было пламя. Что было мочи, Сью закричала. — Не кричи! — рявкнул мужчина, прижав её спиной к дубу, и зажал ей рот ладонью так, что у неё свело челюсть. Он не мог позволить этому беснованию продолжаться: на улице собиралась толпа зевак, все они с тревогой следили за происходящим, и истошные вопли могли привлечь лишнее внимание к человеку, которому строго-настрого запрещено появляться на людях в целях его же безопасности. Сириуса Сьюзанна узнала и в бессознательном состоянии. С их последней встречи в Солсберийском парке он не изменился ничуть, только вместо оборванных лохмотьев был одет теперь во вполне сносный костюм в полоску. — Успокойся! Ты им ничем не поможешь! — процедил мужчина, стискивая зубы. С озверением в лице Сьюзанна оттолкнула Сириуса от себя. Какую роль в развернувшейся трагедии сыграл он, она не знала, и не была до конца уверена, что с теми двумя убийцами он не был в сговоре, в конце-концов появились все трое на её улице примерно в одно время. Спасала Сириуса в глазах девушки только его безупречная репутация отца и её бесконтрольное сознание. — Замолчи!.. АЙ! — гаркнул он оголтело: Сью укусила его за руку. — От глупая! Перестань, ради всего святого. Мы трансгрессируем! Вдали завыли пожарные сирены. Из больных воспоминания Сьюзанну вывел лёгкий хлопок. Рядом с окном появился и с опаской осматривал комнату домовик с длинными ушами и огромными даже для эльфа зелёными глазами. Увидев гостью, он встрепенулся и отвесил ей низкий поклон. — Не пугайтесь, мисс. Сью аккуратно, боясь вспугнуть существо, подтянулась к изножью кровати. — Кто ты? — Я Добби, мисс. Свободный эльф! Мистер Блэк беспокоится о вас, он попросил меня вас проведать. Говорит, что вы ничего не ели и не пили вот уже три дня. Бросив беглый взгляд на прикроватную тумбочку, девушка углядела задубевший тост с сыром на тарелке и чашку чёрного чая, что давно остыл и покрылся тонкой плёнкой. — Да, — произнесла она одними губами. — Вам принести воды? — Да. Добби медлить не стал, растворился в воздухе по щелчку пальцев, оставив Сью наедине с собой в странной комнате. Над шифоньером висело старое зеркало. Заглянув в него, девушка, испугалась: на неё смотрела измученная худощавая фигура с болезненным цветом лица, чёрными синяками под глазами и впалыми щеками. Спутавшиеся на концах грязные волосы едва прикрывали разодранный воротник пижамы и багровый синяк на ключице, полученный в бою со спасителем и уже почти успевшим сойти. Сью, не веря картинке, протёрла глаза и решила подобраться к отражению поближе, чтобы тщательнее его рассмотреть. Но как только ноги её коснулись холодного деревянного пола, а она сама, держась за изножье, поднялась, у неё закружилась голова. Руки, ноги не слушались, а непроницаемая тёмная пелена, мгновенно затуманившая взор, забрала в пучину всё, что находилось вокруг: стулья и стол, камин и шифоньер, занавески и даже зеркало с возвышающимся над ней её собственным отражением. Сьюзанна повалилась на колени. — Вам плохо? — Оказавшийся рядом домовик подскочил к ослабевшей мученице и не позволил её голове приложиться к полу. — Мисс надо поесть, мисс?... — Меня зовут просто Сью, — ответила девушка, приложив невероятные усилия, чтобы подняться. Теперь, когда оба сидели друг напротив друга — не имевшая сил Сьюзанна опрокинулась спиной на изножье кровати, — она взяла у Добби стакан воды и кусочек сырого теста, показавшимся ей самым вкусным на свете лакомством. Пару минут, пока девушка наслаждалась долгожданной едой, витала в воздухе тишина. — А разве существуют свободные эльфы? — спросила Сью чуть позже, когда к ней вернулись силы. — Я думала, ну-у... для вас это честь, служить волшебникам. — Я много лет служил плохим волшебникам. Но теперь я свободен! — И как же ты освободился? — Одежда. Хозяин дарит одежду, и эльф свободен, — радостно сообщил Добби, задирая вверх ногу с чёрным, явно великим ему носком. — Хозяин Добби дал Добби носок, но носок этот был Гарри Поттера. — Он с гордостью продемонстрировал ещё два разноцветных носка на левой ноге. — А эти Добби купил на свою первую зарплату! Дамблдор хорошо платит свободным эльфам. — Ты работаешь в Хогвартсе? — удивилась Сью, и взгляд её потускнел. — Забавная штука — жизнь. У простого эльфа одежды больше, чем у меня. Свободного, — добавила она, чтобы домовик не обиделся. — Знаешь, мой дом сгорел, и вместе с ним мои родные и вся моя жизнь. Добби тактично промолчал. О случившемся на тихой улочке Солсбери он не знал ничего, и вряд ли Сириус или любой другой обитатель этого необыкновенного дома поделился бы с ним подробностями той ночи, тем более о том, что на самом деле там произошло произошло, не знал никто. С улицы донеслись резвые детские голоса. — Красивая, — сказал вдруг Добби, указав на кулон с птицей на шее Сью, а она про него и вовсе забыла. Удивительно, что после первой встречи с тёмный незнакомцем на кладбище, девушка не расставалась с подвеской ни на минуту, даже в душе его не снимала. Сью не считала себя суеверной, не верила в судьбу, шанс или совпадения, но в ней поселилась твёрдая уверенность, что кулон был защищён какой-то неподвластной её воображению магией. От верной смерти той ночью её уберегла птица, и если бы не птица во сне, она бы и не проснулась. — Она принадлежала когда-то моей маме... — Мама Сью — хорошая волшебница. Она не хотела бы видеть Сью несчастной. Никогда не хотела бы. Слова эти были голосом разума. Впервые за несколько дней Сьюзанна почувствовала непередаваемое чувство ответственности за себя, а в животе пробудился хищный зверь, неустанно рычащий и просящий еды. Она, наконец, решилась выйти из комнаты. Появление затворницы в столовой ничуть не смутило собравшихся за обеденным столом людей, зато Сьюзанна удивления сдержать не смогла. Сириус, ясное дело пребывавший в этом странном доме, сидел во главе стола, но кроме него было полно народу: с одной стороны обедали Гермиона и Джинни, с другой — Рон, Кристиан и полная женщина с пышной рыжей шевелюрой, в которой девушка безошибочно, по общему сходству со всеми Уизли, узнала их маму. — Не знаю, знакомы ли вы, но позвольте мне на всякий случай представить вам очаровательную мисс, неоднократно пренебрегавшую школьными правилами во имя правды, Сьюзанну Корнер, — торжественно произнёс Сириус, едва Сью уселась на ближайший к нему пустующий стул. — Виделись, — буркнул с тихим недовольством Рон, за что мама стукнула его по спине и с любезной улыбкой на лице представилась сама: — Молли Уизли, мама Рона, Джинни и бездельников Уизли! — Очень приятно познакомиться с вами, миссис Уизли. — Не надо так скромно, Сьюзанна. Чувствуй себя как дома! Молли напекла потрясающих булочек с корицей, и я думаю, она сильно обидится, если ты их не попробуешь! — Сириус усмехнулся, и лицо его мгновенно омрачилось. Он указал на сходящий с ключицы синяк. — Прости, я помял тебя. Ты была не в себе... — Всё в порядке. Уже почти не болит. Стянув с общей тарелки самую пышную булку с корицей и откусив один скромный кусок, Сью размякла от блаженства. На любовь, которую миссис Уизли вкладывала в выпечку, не способна никакая магия, а в Хогвартсе подобной вкуснятины и не готовили вовсе. На кухне трудились в основном домовики вроде Добби или отбывающие долгосрочные наказания студенты, так что школьная еда, за исключением празднеств и пиров, была обычно поскромнее. И Сью долго собиралась духом, чтобы отблагодарить миссис Уизли за такое лакомство, но когда подняла глаза, женщина уже встала и устремилась с кухни прочь, а за ней отправилась по воздуху и грязная посуда. Половины булочки хватило, чтобы набить живот до отвала, но уходить Сью не торопилась. Её ужасно пугало заточение в комнате, где она и без того провела в полнейшем одиночестве несколько дней, однако гриффиндорцы не спешили заводить с ней разговоры. Сначала удалились Джинни и Гермиона, они ушли помогать миссис Уизли наводить в доме порядок. Потом, откланявшись, поднялись наверх Сириус и Кристиан, и последний, с кем Сьюзанне пришлось разделить скупое молчание, был Рональд. Он сидел молча, сжимал в правой руке старенькую фарфоровую чашку с чаем и смотрел прямо перед собой, словно был бдительным рыцарем на страже королевского стола. Всё это только вызывало лишнее напряжение и ещё сильнее заставляло Сью нервничать. Благо к столу в скором времени подоспели облачённые в чудаковатые пёстрые костюмы близнецы Уизли. Не заметив гостью, они с задорной болтовнёй уселись по местам и сразу нахватали со стола так много булок, сколько только поместилось в их тарелки. — Место вполне окупаемое. Если дела пойдут так, как мы и планировали, то выручки с первых месяцев нам вполне хватит и на обустройство, и на покупку помещения. — Всё это возможно если, конечно, не нагрянет с проверкой кто-нибудь вроде Бэгмена. С продажами будет хуже, если половина наших товаров попадёт в Хогвартсе под запрет... — В целом, не согласен, Джорджи. Конечно, такой расклад вызовет определённые сложности. Но кого и когда останавливал список запрещённых вещей? Да никого, если он хочет втихую насолить какому-нибудь Снейпу. А таких у нас... — Фред вдумчиво свёл брови. — Весь Хогвартс. Ну, за редким исключением. — У этого редкого исключения тоже есть недруги. — Что-то мне подсказывает, что ты прав, — усмехнулся Джордж. — И всё же лучше не торопиться. Нет надобности рисковать на первых порах. — Соглашусь. Пока возьмём помещение под аренду, а дальше видно будет. И раз уж всё-таки едем в Хогвартс ещё на один год, начнём собирать клиентскую базу. Надо решить только, чем их завлекать. Предлагаю, хм... «Набором юного негодяя». — А я — Забастовочными завтраками. Фред и Джордж резво переглянулись и сказали синхронно: — «Набором юного негодяя» и Забастовочными завтраками! Братья с глухим шлепком пожали друг другу руки и жадно, будто ничего не ели аж несколько дней подряд, набросились на булочки с корицей. Завороженно наблюдая за обоими, Сьюзанна наконец расслабилась, и впервые за кучу ужасных на лице её засияла тёплая улыбка. Это сразу заметил Рон, что, в отличие от занятых трапезой Фреда и Джорджа, продолжал недоверчиво пялиться, только лишь подливая масла в огонь: Сью и без того чувствовала себя лишней в тесном семейном кругу. «Подумать только, они собирались уйти из школы, — посмотрев на Рона, отвлекла она себя. — Интересно, что же заставило их передумать?». — Новое изобретение — глаза, выпадающие из орбит, — увидев выпученный взгляд братца, пошутил Джордж. — Добавим в забастовочные завтраки, назовёт твоим именем. — Тут вроде нет пауков, чего ты вылупился? Но вместо ответа Рональд небрежно кивнул в сторону застывшей на месте Сьюзанны, чей охваченный страхом взгляд застыл вдруг на одной точке — солонке, стоящей прямо посередине стола. Она мгновенно вспомнила свой болезненный вид: растрёпанные патлы грязных волос, изодранную пижаму и чернеющие синяки под глазами. Неужели Фред и Джордж сейчас видят всё то, что показало ей зеркало? — О, привет, — сказал приветливо Джордж. А Фред, откусив от булки кусок, доброжелательно кивнул головой, а потом, спешно его прожевав, добавил как ни в чём не бывало: — Выпадающие из орбит глаза — это ты здорово придумал! — Вот уж точно. И в мрачную кухню странного дома вернулась былая безмятежность. Треснули тлеющие в очаге поленья, сверху донёсся приглушённый женских смех, а затем засмеялись и близнецы. С беспокойством оглянувшись по сторонам, Сьюзанна вдруг почувствовала накатывающий ледяными волнами страх, и всё происходящее вокруг вдруг резко сменило краски. Смазались границы реальности. Она поднялась и окинула помещение теперь уже растерянным взглядом. Оно больше не казалось настоящим, словно было из сна, где предметы не имели чётких форм, люди вели себя слишком странно, и где пробирал до самых костей назойливый поток холодного ветра. Сириус. Зачем он вообще притащил её сюда? Чтобы все увидели её слабой и изнеможённой? Картинка расплывалась сильнее. Воздух потяжелел. Рон. Откуда в нём столько пренебрежения? Будто нарочно замедлило ход время. Тонкий звон в ушах, на время затмивший все прочие звуки, буквально сводил с ума. Вокруг — шкафы и посуда, чугунные сковородки, свисающие с потолка прямо над столом на фоне булыжных стен, и камин, вот он, от него исходит тепло. А внутри мороз. Неужели они видят её такой? Сью посмотрела на Рона — на камин — на оторвавшихся от тарелок близнецов и побелела. Они её видят. Они видят. ВИДЯТ! Как подорванная она бросилась к лестнице, едва не опрокинув свой стул на сервант позади, а за ней поспешили и Фред с Джорджем, вдогонку крича: «Постой!». На шум в коридоре вышла миссис Уизли. Увидев спины стремглав проскочивших мимо сыновей и мелькнувшую этажом выше ногу затворницы, она проводила всех троих встревоженным взглядом и промолчала. А Сью бежала вверх, не оглядываясь. Заточение в комнате, откуда она с большим трудом заставила себя выйти, её, казалось, больше не пугало. Уж лучше она навсегда останется там, чем все вокруг будут видеть её разбитой и сломленной. Уж лучше так. Фред и Джордж уже почти догнали Сью, когда дверь со всей дурью захлопнулась прямо перед их рыжими головами, а девушка, стянув с прикроватной тумбочки волшебную палочку, прерывисто шепнула в замок: «Коллопортус». Оставшись наедине со звенящими в голове голосами, она облегчённо выдохнула. «Ну вот, теперь они на тебя точно не смотрят», — злостно передала Сью своему истощённому отражению в зеркале, в очередной раз себя не узнав. Это ведь правда не она. Она другая: миловидная, весёлая, и цвет лица у неё здоровый, щёчки румяные, глаза искрящиеся, а сейчас они сильно опухли и покраснели, прямо как у монстра. — Открывай! — донеслось снаружи. На дверь обрушились мощные удары, усилив нестерпимый звон в ушах, и девушка зажала их ладонями. Братья стучали, не жалея сил, каждый такой удар отзывался гулом в голове, словно по ней били невидимым молотом, а пульсирующая боль порождала импульсивные волны, циркулирующие внутри и ослабляющие напряжённые мышцы. Не в силах удержаться, Сьюзанна рухнула возле кровати и что было мочи закричала: — А-а-а-а. Расплывчатые силуэты и краски вокруг сгущались. — А-а-а-а! Открытые глаза затянула чёрная пелена, хотя правым глазом девушка ещё могла видеть дальний угол и часть камина. — А-А-А-А!!! Всё изменилось. Она была уже не в этом странном доме с Сириусом, мамой Уизли и её близнецами-бездельниками. Всё резко стало по-другому. Сьюзанна стояла прямо посередине асфальтовой дороги напротив своего догорающего дома и боялась пошевелиться. Всё вокруг — здания, природа и люди — приобрели холодные синевато-серые оттенки, неестественные и зловещие, и даже клубящийся к седым небесам густой столп дыма исходил словно с обратной стороны бытия, хотя девушка точно знала: всё было так, как видят её глаза. Всё и впрямь стало по-другому. Вместо симпатичного белого домишко с синей битумной черепицей смотрели на Сью обгорелые развалины. Взрыв был такой силы, что второй этаж обвалился вниз, оставив голыми стоять почерневшие стены. Выжить внутри удалось бы едва. Стало ли это причиной гибели родных? Нет. Ник и Лесли мертвы, но смерть встретила их отнюдь не искрящимся пламенем, а зелёными бликами вечных объятий. Вспышка убивающего проклятья засветила на мгновенье взор. Закрыв смиренно глаза, девушка почувствовала ударную волну и дребезжащий звон крушащихся в округе предметов. Те страшные секунды остались позади и навсегда, а сейчас смотрели на неё обгорелые развалины. Вокруг копошились люди — магглы. Соседи и пожарные, полиция, зеваки, репортёры. Толпа. Одни приложили немалые усилия, чтобы усмирить буйное пламя, и боролись уже с мелкими очагами возгорания. Другие с тревогой в лицах наблюдали за трагедией и молчали. Оцепил дом красной лентой и отгонял прочь каждого, кто осмеливался подойти ближе двадцати футов, сэр Томас-Гордон. С глаз его лились слёзы. Рядом визжала рослая рыжеволосая девушка, которую Сьюзанна узнала в один миг — Кортни. Её затуманенный взгляд упал на прикрытые светлым тряпьём тела, и тогда шериф отчётливо показал ей два пальца, только два. — НЕЕТ! — Вопль Кортни был приглушён и казался далёким. — НЕЕТ!!! А ведь стояла Сьюзанна рядом, но люди её совсем не замечали, проходили мимо и смотрели сквозь. Загудел над сгоревшим домом старенький новостной вертолёт. Дамочка с телевидения, сонная и апатичная, говорила легко, улыбалась между дублей и потягивала из кружки-термоса терпкий кофе. Было только раннее утро, солнце едва озарило горизонт, поднимался к прозрачным небесам чёрный едкий дым. Хлопок. Юноши заранее представили эту неприятную обоим комнатушку, и оба оказались внутри, застав подругу на полу в глубоком трансе. Она смотрела перед собой неотрывно, не моргала, и взгляд этот был стеклянным. — Тебе не нужно нам ничего говорить, — сказал Фред, присаживаясь к Сью. Его брат бесшумно устроился на самом краю кровати. — Мы обо всём знаем. Сквозь неясный гомон толпы прорвался отчётливый голос. Она его слышала, будто Фред находился совсем близко, стоял рядом и мог вместе с ней наблюдать за всеми событиями, что творились в то ужасное утро. Соскочили с крыльца дома двое людей в пожарной форме. За ними волочился по земле толстый шланг с водой, извивался подобно огромной змее, силился вырваться из мощных рук и ускользнуть. К этим двум развернулась репортёрша, но они пробежали мимо, как прокатилась мимо и громадная телевизионная камера. Рыжеволосую девушку приводила в чувства целая бригада медиков. Кортни уже не дёргалась, лежала на разложенных у земли носилках под транквилизаторами и то и дело отодвигала от себя все тянущиеся к ней руки. Сэр Томас-Гордон беседовал с двумя особами в строгой форме. После широкого взмаха рукой эти двое, не такие как полисмены, быстрым шагом проникли в то, что осталось от дома. Четверо других в белых халатах погрузили в газели прикрытые светлыми тряпками носилки. С одной свисала вниз обугленная кисть руки. Захлопнулись двери. Два автомобиля неспешно удалились вдаль. А Сьюзанна всё стояла и смотрела. Ждала. На плечо плавно опустилась рука. Фред нежно оторвал лоб Сьюзанны от деревянной балки и уложил её голову к себе на грудь. Её взгляд всё ещё застывший и пустой. — Мы соболезнуем тебе как никто другой, — сказал он тихонько. Она его слышала. Слышала и судорожно оглядывалась по сторонам. — Мы всё видели своими глазами, — добавил Джордж. — И горящий дом... Сью устремила взгляд на искорёженные руины. — …и густой чёрный дым... Теперь струились к небесам лишь несколько сероватых линий. — …и истошно орущих людей... Толпа наблюдала за местом в немом молчании. Ну где же они? — Мы были там в то утро. — Мы рядом, — шепнул Фред, будто нутром чувствовал, что хотела слышать девушка в его руках. — Ты нас слышишь? Сьюзанна скользила взглядом от прохожего к прохожему, но всё было тщетно. Ни в толпе, ни среди полисменов и пожарных, ни среди репортёров близнецов не было видно, а голос будто доносился из её головы. — Люмос. Не похоже на то, Фредди. Она совсем не моргает, и зрачки не реагируют на свет. Возьми кисть. Спустившись с кровати к брату, Джордж достал из кармана крохотное пушистое создание и уместил его на холодную ладонь Сью. — Убери это. Что ты делаешь? — Импровизирую, как и всегда. Пушистое существо цвета сливочной помадки девушка рассмотрела ясно. Оказавшись в её руках, зверёк заёрзал и довольно заурчал. — Ты видишь пушистика? Смотри на него. Она всмотрелась. — А теперь смотри на нас. Ну же! Мрачные серо-голубые тона таяли, а вместе с ними и искорёженный дом, и молчащая толпа, и на смену им возвращались привычные краски. Когда прояснились несколько расплывчатых силуэтов, разобрать которые было вдвойне сложнее из-за яркой вспышки магии на фоне общего сумрака, Сьюзанна почувствовала дурноту. Она снова была в этом доме, в странной комнате с выцветшими изумрудными обоями, но силы её покинули. Пробежала по взмыленному телу колкая дрожь, изнурительная боль добралась до ступней, и в судорогах девушка уронила на пол ладонь с неведомым ранее зверьком. — Смотри! — настойчиво продолжал Джордж, держа пыхтящую Сью за обе щеки и не давая ей упасть без чувств. Она честно боролась с собой. После очередного рывка из пучины сознания зрачки её сузились, и перед взором предстали, наконец, две рыжие головы. Тогда братья с облегчением выдохнули. Сьюзанна была бледна как мел, промокшей почти насквозь и выглядела болезненно, но хотя бы пришла в себя. — Что это было? — спросила она тихим голосом. — Транс, думаю, — предположил Джордж. — Ш-ш-ш. Не дёргайся. Второй раз этот трюк может не сработать. — Удивительно, что после трёх дней без еды и воды у тебя вообще хватило сил добежать сюда. — Согласен. Сейчас тебе следует хорошенько поесть... — Хорошенько поспать, — они переглянулись и продолжили вместе. — И хорошенько помыться! Чуть позже под присмотром миссис Уизли Сьюзанна смогла принять душ и смыть с себя всю грязь. Вместо разодранной пижамы женщина вручила ей другую, пижаму дочери, севшую на неё как влитую. Джинни, конечно, возражала, но перечить матери не стала, лишь хвостиком ходила за гостьей и намеренно морщила брови, пытаясь вывести её на чувства. Волосы высохли только к ужину, там же подоспел и глава семьи Уизли, показавшийся Сью крайне чудны́м и несколько отрешённым от мира. Но на фоне жены, что частенько поднимала голос и говорила не терпящим возражений тоном, Артур был просто душкой. А ещё он как-то неумело сочетал маггловскую одежду с привычной магическому миру: в кухне он появился в классической мантии, с выглядывающей из из-под неё выцветшей гавайской рубахой в рыжих тонах и белым строгим галстуком. — Не самый спокойный вечер, скажу я вам. Министерство буквально завалили совами, — произнёс мистер Уизли с теплотой семейного очага, когда глаза его остановились на Сьюзанне. — А это, должно быть, наша гостья. Наконец-то вижу тебя в добром здравии. Артур Уизли, — представился он. — Чудесная пижама! — Спасибо, сэр. А у вас очень н-необычная рубашка, — польстила Сью, желавшая как никто другой понравиться отцу близнецов, в ответ. Сидевшая по левую руку от неё Гермиона подавилась овощами: наряд мистера Уизли смотрелся совсем нескладно и слишком броско, но больше это никого здесь не смутило. После ужина миссис Уизли разогнала всех детей по комнатам, дав напоследок напутствия проснуться пораньше, чтобы не затягивать с уборкой в доме. Все они спешно поднялись со стульев, Рон успел ухватить напоследок кусок хлеба со стола, и гурьбой побрели к лестнице. Углядев рыжие макушки близнецов, завершающих строй, Сириус приподнялся сам: — Парни, постойте, — продолжил он мгновенье спустя, когда остальные покинули кухню. — Что произошло сегодня? С Сьюзанной? Молли Уизли смерила всех троих напряжённым взглядом. — Мы и сами не поняли, — сказал Фред. — Она сама не своя. Как побежала, мы подумали, может, испугалась чего, побежали за ней, а она дверью перед нами хлопнула, не захотела впускать. — А когда мы прорвались, сидела на полу и не реагировала ни на голос, ни на свет, словно не с нами была... — Как и в предыдущие три дня? — спросила миссис Уизли. — Похоже на то. Пришлось нам срочно думать, как привести её в чувства. — И как же вам удалось? — Ну, мы просто показали ей пушистика, — ухмыльнувшись, Фред достал из кармана довольного зверька и покрутил им у лица матери. — Убери от меня эту штуку! ЖИВО! — грозно вскрикнула миссис Уизли, водрузив руки на бока. — Если я её ещё раз увижу, я всё-таки посажу вас обоих под домашний арест! — спустя мгновенье голос женщины снова наполнился материнской любовью. — Простите, мальчики. Ещё одного погрома я не переживу. Переглянувшись с Джорджем, Фред всё-таки упрятал невинный комочек обратно в карман. — Мы пойдём? — Да-да, идите. — Если вдруг что-то подобное ещё произойдёт, сразу сообщите нам, — добавил Сириус. — И ещё, следите за ней в оба глаза. — В четыре! — в голос заявили Фред и Джордж, и исчезли по хлопку, а миссис Уизли недовольно пробурчала им вслед: «Пять метров пройти не могут». В компании гриффиндорцев Сьюзанна чувствовала себя отрешённо и скованно. Все они не спешили с ней заговорить, будто были чем-то насторожены, но и между собой тоже не общались. Впереди всех поднималась Гермиона, за ней Джинни и Рон с недоверчивым выражением в лице, далее Кристиан и замыкающая строй и постоянно оборачивающаяся назад Сью. Близнецы, вопреки ожиданиям девушки, решили материализоваться прямо в воздухе, и когда это произошло, она замерла на месте. — Проходим, не стесняемся! — воскликнул Джордж. — Движение не нарушаем! — подсобил ему Фред. — Ребят, помните, после хаоса на Чемпионате мира по квиддичу в небе осталась чёрная метка? — сказала она, одёрнув Джорджа за руку. — Вы же были у моего дома? Видели там что-то подобное? — Не-а, — ответил парень. — Но необязательно же ей там быть. — Да, кто знает, что на уме у этих чертей? Строй приостановился из-за развернувшейся прямо на последней ступеньке Гермионы. — Странно это всё, — сказала она, ступив на третий этаж спиной вперёд. Вскоре все собрались около её с Джинни комнаты. — Если это действительно пожиратели смерти, то они должны были оставить свой знак. — Да брось, Гермиона, — буркнул Рон с былым скептицизмом. — Что пожирателям смерти нужно от какой-то там пятнадцатилетней девушки? Скрестив руки на груди, Фред закатил глаза и громко выдохнул: — А какой нормальный тип в здравом уме будет разносить маггловский домик, Рон? — А если они вообще не оставляют такие штуки, если нападают на магглов? — задумалась Джинни. — Или... — Лицо Гермионы преисполнилось сосредоточением, а в голосе зазвучала рассудительность. — Может быть, они хотели, чтобы все думали, что там произошёл именно несчастный случай, а не нападение. Какой им смысл раскрываться из-за пары магглов? — Но это бред, Гермиона, — оспорил Рон. — Без Того-кого-нельзя-называть пожиратели смерти и в самом деле кучка идиотов. Но он вернулся! Думаешь, скромные посиделки с дружками за огневиски входят в его планы? Какой смысл скрываться самому могущественному типу? — он замолчал, опустив к полу вдумчивый взгляд. — Фадж ведь итак ему сильно руки связывает своей бестолковой политикой. Решив, что слова Рона звучат убедительно, Гермиона выдохнула. — Ну да. Давайте не будем думать о плохом перед сном. Спокойной ночи. Не успела Сью и глазом моргнуть, как Гермиона, Джинни, Рон и Кристиана разошлись по комнатам — они находились на этом этаже, — а Фред и Джордж неспешно зашагали вверх по лестнице. Девушка поспешила за ними, и мгновенье спустя остановились все трое у комнаты близнецов. — Что же, спокойной ночи, — обречённо выдохнула Сью, посмотрев к потолку. — Ну да, спокойной, — улыбнулся Фред. — Хотя... — Замышляющий взгляд? — усмехнулся Джордж, глянув на брата, и тут же всё понял. Братья с пониманием друг-другу кивнули, подхватили девушку под руки и затащили её в свою комнату. — Заходи, чувствуй себя как дома, — любезно предложили они, будто бы Сью очутилась внутри без их помощи. Дальше говорил Фред: — Ну и комнатку тебе выделил Сириус! Мрачный мрак! — Такую и врагу не пожелаешь, — добавил Джордж, изнутри прокручивая щеколду. — Бр-р... А вот эта — другое дело. Сью осмотрелась. Ребятам Сириус подобрал комнату побольше, чем ей, хотя огромной её тоже назвать было нельзя. Вплотную к окну располагалась покрытая плотным багрово-красным шерстяным пледом кровать и отделяла её от другой кровати старая тумбочка. Напротив — обычный платяной шкаф с приоткрытой дверцей, позволяющей рассмотреть стопку аккуратно сложенной одежды. Вообще общий облик спальни Фреда и Джорджа способен привести в замешательство любого, ожидающего увидеть бесконечный мальчишеский бардак. Это отметила и Сью: книги разложены по размеру обложки от больше к меньшей, ничего лишнего на поверхностях, лишь поджатый к изножью дальней кровати письменный стол был захламлён какими-то вещицами, о которых девушка ничего не знала. Что бросалось в глаза, так это щедро развешенные по стенам знамёна Гриффиндора. Наверное, выделенная Сириусом ей комната не нравилась им из-за мрачной «слизеринской» обстановки. — О-бал-деть, — растянула Сью в изумлении, — это всё вы сделали? Здесь так много львов, что у меня рябит в глазах. — Знаешь, в твоей комнате я бы тоже сошёл с ума, — рассмеялся Джордж. — Так что чувствуй себя как дома и ни в чём себе не отказывай! Эту фразу Сью восприняла слишком буквально. Скоро братья с хлопком удалились переодеваться в ванную, а она уселась на кровать у окна и принялась изучать содержимое стоящего на тумбочке чемоданчика. Он был распахнут словно на презентации, а внутри таилась целая куча разнообразных сладостей в пёстрых обёртках, буквально зазывающих её попробовать хоть одну. Она не глядя вытащила рыжую упаковку, а прочитав надпись на ней, громко усмехнулась: лихорадочные леденцы — не самое подходящее название для конфет. Стянув другую упаковку, она тут же отбросила её обратно в чемоданчик. Блевательные батончики быстро убили только разыгравшийся аппетит, и теперь девушка рассматривала названия угощений без всякого желания их пробовать. Фред и Джордж раскрылись для неё в новом свете. В её глазах они больше не были невинными школьными шутниками, а представали скорее пакостными гениями, чьи изобретения были гадкими до невозможности. Сью вспомнила оперившегося зимой Крэбба и на мгновенье похолодела — это ведь тоже было их изобретение, они этого от неё и не скрывали. Но что, если и на ней они замыслят что-нибудь проверить? На вернувшихся переодетыми в клетчатую мужскую пижаму близнецов Сью посмотрела осмотрительно. — О, нашла забастовочные завтраки! — самозабвенно воскликнул Фред Джорджу, ткнув его локтем. — Их трудно не заметить. — И как тебе? — Фред присел напротив и отнял, словно игрушку, конфету в малиновой обёртке. — Мы долго трудились над ними, и работа ещё не закончена. Пришлось развернуть тут небольшую лабораторию, пока мама не видит. — Да, смотри, — сказал Джордж, взмахнув палочкой. От комода, стоявшего около двери, отсоединилась и поднялась вверх целая полка, позволяя Сью воочию рассмотреть множество горелок и пробирок, соединённых тонкими трубочками с неустанно текущей по ним жидкостью и живым паром, исходящим от колбочек и сосудов. — Вы это всё сами сделали? — Ага, — подтвердил Фред. — Мама жутко разозлится, если узнает, — сказал Джордж, спрятав подпольную лабораторию, и уселся на вторую кровать. — Знаешь, она не очень уж одобрительно относится к нашим делам. Считает, что это несерьёзно. — Лихорадочные леденцы и блевательные батончики — это верх серьёзности, — с доброй усмешкой прыснула Сью. Теперь она понимала, почему миссис Уизли назвала их бездельниками. — Мы тоже так считаем, — обрадовался Фред, не придав сарказму особого значения. — Скажем тебе честно, мы вообще-то и не особо собирались ехать в Хогвартс в этом году. — Но наш любимый братец, Перси, натворил дел, и расстраивать родителей ещё сильнее мы не решились. — А что случилось? — Неважно. Назовём это, м-м... вынужденными обстоятельствами. — Хорошо, — понятливо кивнула Сью, стараясь, как могла, сохранить натянутую сквозь силы улыбку на лице. Никогда в жизни она ещё не думала, каково это — внезапно перестать видеть человека, встречи с которым ждёшь больше всего на свете. Мы не особо собирались ехать в Хогвартс... — слова застряли в голове напрочь, сводили с ума, наверное, чуть больше, чем сводит с ума ухмылка Фреда или его с тёплой язвинкой голос. Бешено колотилось сердце, оно словно вздумало выпрыгнуть наружу в протест желанию парней. И пауза, как назло, затянулась дольше положенного. Фред уселся на кровати рядом, Джордж запрыгнул на свою, заметил выползшего на охоту кремового пушистика, схватил его и подбросил вверх почти до старенькой лампы. Подлетев к потолкам, зверёк умудрился сцепить с неё мёртвую муху длинным языком, и тут же, поддавшись необоримой силе гравитации, устремился вниз в руки Джорджа. Не собирались ехать в Хогвартс... Но этот год итак станет последним для обоих, и они непременно уйдут в его конце, и что тогда? Об этом девушке тоже не приходилось ещё думать, и она даже поймала себя на мысли, что год назад подобное заявление не вызвало бы у неё столько волнений. Тогда всё было иначе, а сейчас, — Сью мрачно вздохнула, — те два года всё равно неизбежно ждут её, и надо провести этот с пользой. — И что вы собирались делать? — Вообще-то, мы планировали открыть свой собственный магазин приколов, — ответил Фред, подобрав под себя свои длинные ноги. — Для нас время в Хогвартсе даром не прошло, мы выдумали столько забавных вещиц — ты себе даже представить не можешь, каких, — что разумнее всего было бы пустить их в ход. — Они хорошо пойдут, — добавил Джордж. — Какие такие вещицы, например? — Ну, например, вот это всё. — Фред захватил горсть сладостей из чемоданчика и продемонстрировал их Сью. — Батончики, леденцы, орешки — это же гениально! Слопаешь такой один перед зельеварением, и Снейп сразу увидит, что ты ела на завтрак! — Смотри только, чтобы в котёл не попало, — усмехнулся Джордж. — А то, знаешь ли, и это оттирать придётся, и ещё кучу всякой всячины на дисциплинарном взыскании. — Да, об этом точно нужно позаботиться заранее. Если Снейп увидит, что тебе поплохело перед занятием, он тебя в свой класс ни на дюйм не подпустит. — А вон там? Тоже ваше? — Сью указала пальцем на заваленный вещицами стол. — Да, там много всего. Почти все наши шесть лет! Фальшивые палочки-надувалочки, ты с ними уже знакома: взмахнёшь одной, и она превратится в какого-нибудь зверька. — Помню ту белую курицу, — засмеялась девушка. — А справа драчливый телескоп. — Драчливый? — Ну да, он не до конца ещё доработан, но сдачи уже дать может, — пояснил Джордж. — А зачем он нужен? — Не понял. — Что в нём полезного? — Ну-у, — в голос задумались братья, а ответил Фред: — На твоём курсе есть кто-нибудь, кого ты на дух не переносишь? — Наверное, — замялась Сью, она как-то не задумывалась об этом. — Наверное, Мораг МакДугал с когтеврана. — Смотри, берёшь телескоп с собой на астрономию и тайком подсовываешь его МакДугал, и она получает в глаз, когда за него хватается! — А потом с визгами пытается его поймать! Телескоп-то не из простых, дал в глаз и бежать! — Не так сильно я её и не переношу, — усмехнулась Сью, когда Фред потянулся до низенькой шляпы в форме таблетки и натянул её на макушку. — Безголовая шляпа, — отрадно представил вещицу Джордж, заставив Сью хохотать ещё сильнее: исчезли, вопреки названию, только брови. — Да, она тоже ещё не доработана до конца, но это пока. — Фред убрал шляпу обратно на стол, и взгляд его упал на большую рыжую коробку под столом. — Наша гордость — набор юного негодяя. — Это целый ряд фейерверков и салютов, похожий на искристый фонтан, что ты видела на Рождество пару лет назад, только намного совершеннее! — Точно, Джордж, на-амного совершеннее. Если запустить пару таких коробок в Хогвартсе, убирать их будут несколько дней, а если ещё это всё и ляжет на плечи Филча, то и целый месяц. — Целый месяц, ты представь только: идёшь себе спокойно на чары, а мимо по коридору проносится огромный искрящийся змей! — И Филч за ним с помелом: «Мелкие поганцы!» — Фред так карикатурно спародировал бегущего Филча, что Джордж и Сью залились хохотом. — А эти верёвки — это удлинители ушей, — уняв смех, продолжил Джордж. — Это с их помощью мы узнали о том, что произошло ночью, когда Сириус тебя притащил. Работают безотказно, разве что место не защищено магией. — Прямо притащил? — А ты не помнишь? — Едва ли... За дверью тяжело проскрипели половицы. Кто-то поднимался наверх, и на минуту все трое затаили голоса, ведь в отличие от игнорирующей комендантский час Молли Уизли троицы, большинство обитателей дома давно видели десятый сон. — Мне тоже давно пора спать, — огорчённо выдохнула Сьюзанна. Добравшись до двери, а уходить отсюда ей никак не хотелось, девушка лишь взглянула на темную поверхность и вспомнила маленькую чёрную точку на комоде её комнаты. Все минувшие печали тут же отразились блеском в глазах, на них накатили слёзы, и Сью застыла, так и не коснувшись ручки. От металлической чертовки исходил необычайный холод, будто стоит ей сделать шаг, и она немедля окажется в промёрзлом, лишённом света и убранства царстве бесконечной тьмы. Её это пугало, тело перестало слушаться, перед глазами — чёрная дымка, а все те голоса, неотрывно сопровождавшие её и сливавшиеся в единый звон миллион мрачных мыслей подряд, снова загалдели. Одновременно. Бедные Ник и Лесли. Их взоры навсегда застелила бесконечная тьма, но что, если и её больше нет? Такая страшная мысль ещё не посещала Сью, и опровергнуть её не получилось. Всё, что осталось от той ночи — вечно сменяющие друг друга картинки; никаких чувств и эмоций, или вовсе какая-то безжизненная пелена. А всё, что происходило в этом странном доме, вообще сроду вымыслу. Ну каким образом Фред с Джорджем, мистер Люпин и Тонкс вообще оказались в одном доме с Сириусом Блэком? Беспокойный сон, да и только... только вечный. Значит, вот, что происходит после смерти: хаотичный набор меняющихся картинок, неизменно покрытый тьмой? — Эй! Ты слышишь меня? Сьюзанна сфокусировала взгляд, и обнаружила, что сидит на кровати и Фред держит её за руку, а Джордж, слегка побелевший и напуганный, машет перед ней ладонью со своей кровати. — Рука холодная у тебя, но ничего. — Фред стянул плед, обогрел его чарами и бросил на пол между кроватями. — Я знаю, что с этим делать. Сами нам сказали следить за тобой в оба. Следом отправился вниз плед Джорджа и две мягкие подушки. Продолжая сетовать вполголоса, парень обустроил ещё одно спальное место между кроватей на полу, а Джордж и Сью от удивления оба потеряли дар речи. Непоколебимость Фреда в отношении к серьёзным просьбам поражала, и пускай он придумал не лучший способ решить проблему, взрослых он не ослушался. — Ложись, — сказал он, покончив со своими подушками, и закатал Сьюзанну в одеяло так, что осталась торчать одна её голова. — Как мы можем присматривать за тобой, если ночуешь ты там одна? Согласна? Девушка кивнула. — Вот и я так думаю. Правильно, Джорджи? — Эмм, ну... эээ... в общем-то да. Прошло ещё немного времени, когда ясность сознания вернулась и Сью почувствовала духоту. Пришлось немного поёрзать на простыне, чтобы распутать сооружённый Фредом комок, и когда ей это удалось, она с благодарностью посмотрела на сидящего внизу юношу. — Тебе тепло? — спросил он заботливо, подоткнув ещё разок одеяло. — Спасибо, — ответила Сью одними губами. Приятный полумрак окутал помещение ещё сильнее, когда Джордж погасил все светильники, за исключением ночника. В установившейся тишине, в которой близнецы уютно расположились: Джордж — на соседней кровати, а Фред — на полу; стало ясно различимым ненавязчивое тиканье настенных часов. За окном ухали совы и шелестела листва, скрипела кровать в спальне этажом выше. Сплошная безмятежность. — Тебе точно удобно? — раздался голос с пола. — А то можем поменяться! Сьюзанна прыснула. — Скажите, Фред, Джордж, почему вы со мной общаетесь? — спросила она полушёпотом. — Все мои приятели вас на дух не переносят, и... — И что-о? — Фред, зевнув, потянулся и громко ударил по тумбочке рукой. — Ой! Почему ты это спрашиваешь? — Ваши друзья, наверное, тоже не любят нас. — Это слабо сказано, — вставил Джордж. — Терпеть не могут. — И что? — повторился Фред. — Для тебя это всё имеет значение? — Имеет. Сьюзанна свесила голову с кровати, и её волосы слегка коснулись плеча обосновавшегося на высоких подушках юноши. Он ухватился за них, как за верёвку от колокола. — Однажды, не сказать, чтобы это было недавно, мы с Джорджем невольно стали свидетелем облысевшей головы Малфоя в библиотеке. — Нас это удивило, признаться: чтобы слизеринец атаковал слизеринца, да при всех, такого в школе ещё не бывало. — Но потом ты напала на Снейпа! Задумайся только, на самого Снейпа! — Безумие в чистом виде! — Я тогда вообще слабо думала, что делаю, — честно призналась девушка. — Не важно. Джордж тогда сказал что-то вроде: «Похоже, с ней можно либо дружить, либо умереть». — Смешно, — захохотала Сью. — Мы ещё сильно удивились, что Снейп тебя не отчислил, — добавил Джордж. — О, я тоже. — В общем, как оказалось, мы обречены. — Обречены? — прыснула Сью. — Как это? — Вот и мы, Корнер, думаем, как это, — усмехнулся Фред, легонько дёрнув девушку за волосы. От неожиданности она ухватилась за тумбочку рукой и задела чемоданчик с забастовочными завтраками. Все ненадёжно лежащие горкой сладости посыпались вниз к Фреду. — Эй, аккуратнее! — воскликнул Джордж. — М-м, блевательный бато-ончик. — Фред снова зевнул, водружая батончик обратно не глядя, и на голову ему прилетело ещё два таких взамен. — Ладно, завтра разберёмся. Давайте спать. Снова окутала помещение непробудная тишина. Но теперь улетучились все тревожные мысли и растеклось по венам спокойствие.Глава 31. Наедине с близнецами
19 ноября 2020 г. в 20:16
Примечания:
No More Tears - Dark Life Note погрузит вас с головой в атмосферу главы.
Прошло пару дней. Во всяком случае, на то указывали свет и темень, сменяющие друг друга за пыльными окнами длинной комнаты с затхлым запахом старины. Сьюзанна сидела на кровати с высоким изголовьем, поджав колени к груди, и качалась взад-вперёд, словно душевнобольной человек, оставленный в безысходном одиночестве своими лечащими врачами. Она уже не плакала. Последняя слеза высохла тысячу мыслей назад, исчез и леденящий душу ужас, пробирающийся в подкорку сознания и устанавливающий вкупе с несмолкающей ни на секунду болью свой собственный ритм. Дышалось тяжело. Воздух так туго проходил в лёгкие, что конечности: кисти, предплечья и стопы онемели; а в ушах стоял протяжный звон миллиона голосов. Но это так — пустяки посреди бездонной пустоты измученного состояния.
В дверь постучали.
— Твоя палочка, — прорезался один из миллионов голосов, не в меру насыщенный состраданием и немного трагизмом.
На вошедшего в комнату мужчину Сьюзанна и глазком не взглянула. Его хриплый бас окутал и без того ледяные руки колющим ветерком, настойчиво зазывая мученицу назад в самый страшный день.
Её дом на окраине Солсбери, её уютное гнёздышко горит адским пламенем. Внутри творится настоящая бесовщина, иначе назвать язык не повернётся. Сью лежит в отдалении в густой траве, придавленная и надёжно обездвиженная незнакомцем, и в её испуганном взгляде отражается густой, взлетающий к небесам дым. За побитыми стёклами в комнате, где ещё недавно была гостиная, мелькают предметы мебели и интерьера. Вдребезги бьются стёкла, разрываются с гулким треском стены, и даже сквозь плотную битумную черепицу умудряются проскакивать наружу разнообразные вещицы.
Девушка не сомневалась: тот, кто громил её дом, не жалея ничего, что попадалось под руки, был настоящим злодеем, причём колдуном. Но кому всё это надо? Оставили бы обычные воры разграбленный дом в таком состоянии, утащив то, что искали? Нет. В голове никак не укладывалось. Больше всего Сьюзанну мучил вопрос: что и кому понадобилось от неё, обычной пятнадцатилетней девушки? Это ведь были её гости: не Ника, не Лесли, а её. Сомнений не было совсем! Они ведь обычная пара преклонного возраста, мирные граждане, никому и никогда не желавшие зла. В округе их любили все, даже чудаковатый сэр Томас-Гордон, зоркий глаз города, и то с преклонением останавливался перед почётными жителями Солсбери, которых больше нет.
Сьюзанна снова нашла в себе силы заплакать. Исхудавшие пальцы впились в колени с такой силой, что потрескались ногти.
Из дыры в стене повалил чёрный дым, разлетелось вдребезги окно в комнате, где жила Сьюзанна, и зажегся свет в спальне Корнеров. Ник и Лесли уже не спали. Искали, вероятно, тропу спасения из жгучего плена угарного газа, но первый мощный взрыв, раздавшийся со стороны лестницы, лишил их всех путей отступления. Они очутились в смертоносной ловушке, когда отчётливо мелькнула в густой завесе одна, а затем вторая зелёная вспышка. Сьюзанна сжала зубы до боли в висках: на занятиях в прошлом году Грозный Глаз открыто демонстрировал четверокурсникам эту магию — Убивающее проклятье; а оттого и в жилах застыла кровь.
Мгновенье спустя зазвенела пронзительная тишина. Незнакомцы удалились, оставив все уцелевшие предметы без движений и грохота, и будто сама природа накрыла безмятежностью спящий город, но лишь на мгновенье. Когда всё уже, казалось, стихло, сотряс округу второй мощный взрыв. А дальше — белая пустота и вереница тревожных воспоминаний, проигрывающаяся прямо перед глазами снова и снова.
— Тебе надо поесть, — настоял обеспокоенным голосом Сириус Блэк. — Прошло два дня, а ты и крошки хлеба в рот не взяла. Посмотри, как осунулась! Руки... ноги... щёки...
— Ты им ничем не поможешь, — прохрипела в ответ Сью не своим голосом: дрожащим и безумным.
Её трясло, как осиновый лист, а сбившееся учащённое дыхание не на шутку испугало Сириуса. Впервые с момента, как он зашёл в комнату, он зашевелился:
— Молли! Нужен Умиротворяющий бальзам! Срочно!
Скоро в проходе появилась тучная рыжеволосая женщина с крохотным сосудом в руках, силой разжала губы Сьюзанны и влила ей в рот вязкую жижу. Успокоительное тут же вырвалось наружу, пачкая и без того грязную пижаму и слипшиеся волосы, поэтому, влив девушке в рот новую порцию лекарства, миссис Уизли запрокинула вверх её голову и подождала, пока она сама проглотит снотворное. Сью, правда, мало понимала, где находится и что вокруг неё происходит. Напиток показался ей приятным: мята и чемерица сочетались прекрасно, было что-то и в колком морозном послевкусии; Умиротворяющий бальзам нежно обволок горло, выровнялось следом дыхание, и впервые за целую вечность девушка почувствовала, как растекается по венам покой.
— Я посплю тут немного, — выдала она слабо и отрешённо, и голова её опустилась прямо к ногам миссис Уизли.