– Ну как? – спросил Фред, с повышенным интересом наблюдая за девушкой, что сидела рядом и глубоко дышала.
Сьюзанна трепетно ожидала помутнение рассудка, и ответить пока не решалась – она не понимала точно, что произошло, и произошло ли что-то вообще. А ещё она испытывала необычайный страх: уж так случилось, что сожаление о содеянном пришло к ней, когда назад пути уже не было. Теперь ей предстояло провести минимум один день, не скрывая своих настоящих чувств, и один Мерлин знает, к чему это может привести.
– Пока ничего, – Сью посмотрела на Фреда с самым спокойным на свете, не выражающим никаких эмоций лицом.
Не изменилось действительно ничего. Она всё ещё сидела на грязной учительской кафедре, свесив вниз ноги и болтая ими в воздухе в ожидании чего-то непредотвратимого – может быть, и не плохого, но во всяком случае чего-то, что могло в кратчайшие сроки доставить кучу неприятностей; старалась придумать как можно больше отговорок для своих подружек. Заинтригованный взгляд Фреда её, казалось, мало интересовал, хотя они и смотрели друг на друга неотрывно.
– Я видела такие кошмары, – прохрипела в мыслях Сьюзанна.
Она только что открыла глаза, и от приглушённого изумрудного света в женской спальни зарябило в глазах. Трейси сидела рядом на кровати: её лицо всерьёз обеспокоенное, между бровями пролегли крошечные морщинки, а рука прощупывает температуру тела Сью. Молча.
– Что, – голос исчез вместе с хрипотцой. Голову ещё мутило слегка, а горло саднило жгучей болью, и смочить его было нечем.
– Лежи, – сказала подруга заботливо, придавливая Сью ладошкой обратно к кровати, когда та попыталась подняться. – Мы не знаем, чем ты болеешь. Бодроперцовое зелье тебе совсем не помогает, температура держится ещё. Профессор Снейп сказал, что если твоё состояние не изменится, ему придётся отправить тебя в больницу св. Мунго.
Хрипом вырвался стон из груди Сьюзанны.
– А-а...
– Ещё ты весь вечер вчера всхлипывала имя Фреда Уизли. Ты помнишь это? – Сью как могла сморщила лицо. – Значит, это действительно страшный сон. Слава Мерлину. Пойду скажу Пэнс, что ты проснулась. Снейп ей поручил за тобой присматривать.
"Ой, нет, только не Паркинсон, – отмахнулась от картинок в голове девушка. А если, всё же, им придётся вести диалог? Интересно, что вообще может наговорить Сью? – Надо добавить драматизма!"
Едва дверь за Трейси захлопнулась, Сьюзанна обернулась к прикроватной тумбочке, распахнула дверцу и уставилась на несколько конфет, что ей дали близнецы: если проглотить одни, то тело начинает жутко лихорадить, а сладость другого цвета способна всё это прекратить в мгновение ока. Схватила девушка первую. Уж лучше в Мунго, чем оправдываться перед Пэнси за Уизли.
"Намного лучше", – хмыкнула девушка. В следующей пришедшей ей картинке она уже лежала на больничной койке в окружении колдомедиков.
– Ну-у?
– А? – потеряно выдала девушка, оторвавшись, наконец, и от поглощающего омута гриффиндорских глаз, и от тяжких собственных дум.
Сью внезапно изменилась в лице: на смену глубокой серьёзности пришло отрешение. Слегка поднялся вверх уголок её губ, и она всё ещё сосредоточенно задумывалась о важных ей вещах, но теперь они казались ей слегка бредовыми. Ну какой даже самый расположенный к ней слизеринец стоит этого самого счастливого дня? Трейси терпеть не может Уизли – и что? Её старший брат вообще поддался влиянию вейлы, которая порвала с ним по переписке. Пэнси насмехается над их младшей сестрой? Да она просто завидует ей: на фоне Джинни, Пэнси – просто выскочка-недомерка без особых талантов и даже без харизмы. Драко? Всё придумывает свои глупые стишки в гостиной, не решаясь в лицо сказать всё, что думает на самом деле. Кто ещё? Эдриан? А он – дурак. Сьюзанна засмеялась так громко, будто была одна на этом свете. Кто ещё из этих глупцов посмеет как-то высказаться против Уизли? Дафна влюблена в заморского зазнайку, Уолтер расстался с девушкой, потому что она уехала от него праздновать Рождество домой, Милисента внешне походит на большую гориллу, так что самая подходящая для неё пассия – это Грехем Монтегю. Если он, конечно, очень сильно над ней сжалится. А сама Сью теперь может открыто говорить всё то, что так долго лежало на душе, и оба близнеца воспримут это нормально.
Слизеринка неустанно хохотала сама с собой. По венам разливалось блаженство: самое настоящее, в первозданном виде. Всё остальное казалось сущей чепухой. Душа неистово трепетала, умоляла о чём-то большем, но о чём?.. Сьюзанна никак не могла понять. Волной побежали по телу мурашки, а внутри забушевал настоящий ураган, словно все те бабочки, что столь длительное время томились в животе, решили вдруг разом вырваться наружу и учинить настоящий беспорядок. Внезапно для самой себя девушка замерла, перестала смеяться и посмотрела на Фреда затуманенным взглядом:
– Фред, – Вокруг её крохотного островка самообладания сумасшедшим вихрем кружили в экстазе чувства и эмоции, наслаждение и жажда, и бороться с ними становилось сложнее. – Фред!
Любимые глаза. Губы растянулись сильнее, расползлись от уха до уха, складываясь в странную, глупую улыбку. Сьюзанна ощущала пылкую влюблённость: будто горела адским пламенем изнутри, совершенно не зная, как его усмирить, и что вообще делать дальше. Фред не сводил с неё глаз. Улыбался, но как-то по-другому.
– Без пяти минут полночь, – бесстрастно сказал Джордж, посмотрев время на своих карманных часах, и тут же упрятав их обратно в карман брюк. Он наблюдал за реакцией девушки более флегматично и здраво, хмуря брови каждый раз, когда она называла имя его брата.
– Что ты сейчас чувствуешь? – Фред слегка прильнул к Сью, заставив её сердце биться чаще. Ничего подобного с ней ещё не приключалось. Паника. Она зачем-то вспомнила Трейси, Пэнси и Драко и собралась:
– Ничего. Совсем ничего.
– Прямо таки, – скептически буркнул Джордж.
– Да, – возмутилась Сью с легкой усмешкой, всё также не отрывая от Фреда своих влюблённых глаз и опускаясь на холодный, грязный пол бесхозного помещения. Теперь приятный трепет добрался до её ног – они задрожали и подкосились, – а девушка с грохотом повалилась вниз, раскинув в стороны руки и закрыв глаза от прильнувшего к мозгу блаженства. Больно не было.
– Это точно Амортенция?
– Почти в чистом виде, – насмешливо кинул Джордж, покачав головой, когда Фред соскочил с кафедры поднимать развалившуюся на полу слизеринку; и выставил вперёд левую руку. – О, не переживай так, ей сейчас намного лучше, чем тебе, – добавил он сквозь хохот. Тогда Фред неохотно вложил брату в руку пару монет. – Я же говорил, что так всё и будет. Отыграешься ещё как-нибудь.
Сьюзанна лениво повернула голову и снова замерла.
– Она же должна уже признаваться мне в любви?
– Подождём ещё. Прошло только две минуты.
– Сью?
Девушка открыла глаза, и ей показалось, что сквозь высокие тёмные потолки она могла рассмотреть звёздное небо. Это чёрное полотно, устланное звёздами, представлялось ей ясным, без единого облачка и с ярко сияющей на нём серебристой луной. Вокруг будто стрекотали сверчки, прохладный ветер неохотно раскачивал листву близлежащих деревьев, а трава нежно щекотала её за ладони. Мерно плескалось рядом Чёрное озеро. Тот, кого не хватало в этой картине, находился совсем рядом. Он навис над ней словно большая туча и положил свои руки на плечи.
– И как сейчас ощущения?
– Самое лучшее, что я когда либо испытывала, – честно и с восхищением заявила она, пока Фред поднимал её на ноги.
Гриффиндорец снова придержал её за талию, и уже даже не пытаясь побороть вожделение, девушка в первый раз, абсолютно без стеснения обхватила руками его торс и прижалась к его груди. О этот запах! Амортенция растеклась изнутри, её аромат окружил слизеринку со всех сторон... Не зная, как ещё упрятать то, что таилось внутри, она до боли сжала пальцы в кулак.
– Она ведёт себя не так, как надо.
– А как надо? – удивился Джордж, вглядываясь в глупое, забывчивое лицо девушки, что обнимала его брата и глубоко втягивала носом воздух.
– Не так. Я думал услышать, какой я классный, незабываемый...
– Ага, и ещё десять слов придумай себе сам.
– Без шуток, Джордж, – воскликнул Фред, ощущая тесный плен. Сьюзанна потихоньку сдавливала его грудь, совсем не понимая, что делает. – Эй, ты меня поломаешь! – Объятия становились крепче. – Бурундучка!
Услышав неприятное прозвище, девушка ослабила хватку.
– А ты говоришь!
– Этого явно недостаточно.
– Лучший момент в моей жизни, – заявила с закрытыми глазами девушка.
Слегка отстранившись, чтобы взглянуть на неё, гриффиндорец увидел чрезмерно расслабленное и спокойное лицо с глупой, широкой улыбкой.
– Так, бурундучка, – Сьюзанна сделала глубокий вдох. Фред потянул её за собой обратно к кафедре, а она не сопротивлялась. – Давай, садись вот сюда. Ну давай. Нет, я не уйду, – говорил юноша, без слов понимая всё, что выражали её большие глаза.
Он устроился рядом – физиономия его переполнилась вдумчивостью, – и грубо выдрал волос с её головы. Ауч! Девушка возмутилась, но только для вида: широкий спектр рвущихся и бушующих эмоций приглушал физические ощущения, а Сью скорее ожидала оказаться в утешающих объятьях. Этого не случилось. Вытащив из кармана школьных брюк ещё один переливающийся перламутром пузырёк и закинув в него светлый волос, Фред хмыкнул. Джордж подскочил с места как подорванный:
– Не делай этого! – закричал он, но было уже поздно. Опрокинув склянку донышком вверх, брат опустошил сосуд и посмотрел на него абсолютно спокойным взглядом. – Мерлиновы кальсоны, Фредди, что ты делаешь?! Выплюнь ЭТО!
Тогда Фред широко открыл рот и показал язык, Джордж тяжело задышал, впившись в брата самым осуждающим на свете взглядом. Сьюзанна же наблюдала за этой неловкой семейной сценой с восторгом и умилением. На вкус Амортенция была похожа на мел, но эффект, который она давала, сравнить было не с чем. Всё тело неустанно трясло от наслаждения, и девушка уже не знала, куда это всё деть.
– И что? Что сейчас должно произойти? – спросил спокойно Фред. – Я должен упасть и дрожать от удовольствия?
– Сначала ты должен напустить на лицо глупую улыбку, – грубо ответил обидевшийся на поспешно принятое старшим братом решение Джордж.
– Не слушай его. Он к такому ещё не готов. Что ты видишь?
Сьюзанна аккуратно уложила Фреда на спину и сама устроилась рядом.
– О-о-о.
Пальцы его левой руки затряслись, и чтобы их усмирить, Фред очень осторожно просунул их между костяшками Сью. Сердце дрогнуло, заколотилось как бешеное, порождая мощную, закладывающую уши пульсацию. Гулкие удары отзывались эхом в голове, бились жилки на шее и висках, оглушительно и неустанно. Оставалось только надеяться, что лежащий справа молодой человек ничего этого не услышит.
– Чувствуешь... туман в голове? – спросила слизеринка будто в пустоту. Юноша молчал. – Что ты видишь?
– Там будто огни. Их так много, что тебе понадобилось бы скупить все хлопушки в "Зонко" и запустить их разом.
– А ещё?
– Дым. Залпы разлетаются во все стороны и распадаются на миллиарды искр. Нет, это даже не "Зонко", это скорее наше! Все наши с Джорджем запасы, – восхищённо вымолвил Фред, слегка приподняв с грязного пола голову. – Как бы я хотел, чтобы ты тоже это увидел, Джорджи!
– Я пока вижу только двух идиотов, нахлебавшихся Амортенции, – буркнул Джордж. – Не уверен, вспомнишь ли ты, но для тебя – пять минут первого.
– Ага, – без интереса ответил Фред и улёгся дальше. – А ещё этот салют проходит в поле под луной. Я бы... дай-ка, – прокряхтел он, протиснув под голову девушки свою руку, и снова устремил взгляд к потолку. – Я бы, наверное, разглядел и звёзды, но там так много дыма! А ты что видишь?
Лёжа на руке Фреда, Сьюзанна закрыла глаза и пожелала, чтобы этот лучший вечер в её жизни никогда не заканчивался.
– Звёзды. Много звёзд. Их лёгкое мерцание подобно миллиону огоньков. Наверное, они такие же, как и у тебя, только совсем без дыма. В ясном, бездонном небе танцуют себе свой незамысловатый звёздный танец под чётким руководством луны. А протянешь руку вперёд – и вся вселенная на одной ладони уместится! Здорово, правда?
– Ты же даже не смотришь! – насторожился парень, покосившись на Сью.
– Я это уже видела.
– Ладно, давай попробуем встать и понять, сможем ли мы ходить. – В отличие от Сьюзанны, Фред не упал: пошатнулся пару раз, одарил девушку по-настоящему недоумевающим взглядом, с невозмутимым спокойствием обошёл вокруг Джорджа
(которого нетвёрдая походка брата очень развеселила) и вернулся обратно. – А почему ты упала?
– Не знаю.
Оказавшись ногами на полу, девушка неспешно побрела по классу, будто заново изучая все диковинки, которыми помещение было набито. Фред и Джордж что-то втихаря обсуждали: говорил в основном Джордж, Фред лишь давил глупую улыбку и то и дело поглядывал в сторону бродящей девушки, что уже забралась за колонну и устремилась к подъёму на кафедру.
– ... знаешь все особенности Амортенции. Нет, понадобилось это всё на себе испытать. Старший брат с патокой вместо мозгов.
– Полегче, Джорджи!
– Я рад, что вам сейчас обоим лучше, чем мне. Но что ты вообще скажешь завтра? Как ты с Анджелиной будешь разговаривать?
От имени гриффиндорской охотницы Сьюзанна вздрогнула и с ненавистью вцепилась в ступеньки взглядом. Снадобье обостряло все ощущения и вместе с тем бьющую бешеным фонтаном ревность. Мучительную и болезненную.
– Решу как-нибудь.
– Как-нибудь? Она взорвётся, если ты хоть словечком обмолвишься про... ну, ты понял.
– Ну так не вижу радости в твоих глазах, – подстегнул весело Фред, и заговорил тише. – Бурундучка крутая. Помнишь, как она бесстрашно запрыгнула под наши хлопушки и превратилась в попугая? Или как Малфоя обрила на лысо? А сейчас она вообще выпила Амортенцию нашего сочинения. Джордж, без обид, но даже
я... нам не всегда доверяю! Серьёзно. Если бы не она, у нас не было бы морозного зелья, и мы не развлекались бы целый вечер с доской почёта.
Фред тихонько захихикал на ухо обескураженному Джорджу. Этот шёпот Сьюзанна не слышала. Более того, она старалась вообще не смотреть на парня, хоть и чувствовала всеми фибрами души его пронизывающий взгляд.
– И не скрывались бы неделю от Филча!
– Весело же!
– Посмеёшься, когда узнаешь, что строит Анджелина.
Сью снова содрогнулась, и на этот раз покосилась в сторону близнецов, совсем не скрывая раздражения.
– Всё, что строит Анджелина – это стены. Не думаю, что я уже хочу через них карабкаться, – бросил Фред, бодро соскочив с парты. Пылающее красное лицо девушки его рассмешило. – Что ты ходишь там? Посмотри на неё, Джорджи, какая злая бурундучка! Убели швои шикли!
Это мальчишеское озорство снова перевесило чашу весов, сменив гнев на милость.
– Иди сюда, – сказала Сью нежно, с интересом наблюдая за каждым движением, уверенным и расслабленным, пока Фред подбирался к ней. Он не спешил – плёлся с засунутыми в карманы брюк руками и довольной, но очень тёплой улыбкой на лице, – остановился совсем рядом, недоумённо нахмурился, когда Сьюзанна поднялась на первую ступеньку и почти сравнялась с ним ростом. – Ты был прав.
Фред усмехнулся.
– Что даже если на ступеньку встанешь, всё равно я буду выше? – усмехнулся Фред по доброму, но Сью всё равно смущённо опустила голову вниз.
Фред – самый прекрасный молодой человек, которого она когда-либо встречала: он помогал ей столько раз, не на словах, чем обычно занимается Трейси, и не требуя ничего взамен. Он даже сейчас бездумно присоединился к её флиртующей фантазии, хотя это было совсем необязательно.
– А где твоя ласточка?
– Всегда со мной, – ответила Сьюзанна, вытаскивая из-под футболки свой талисман. – Никогда её не снимаю. Она ведь... оберегает меня.
– А думаешь ты сейчас о чём?
Сью подняла на юношу свой взгляд и заглянула в его влюблённые, светящиеся добротой глаза. Впервые он так смотрел на неё: не коварно, не с усмешкой или озорством. Это был всепоглощающий омут, бездонный и притягивающий к себе. Невозможный.
– Меня тянет к тебе, – шепнула девушка волнительно.
Внутри всё бурлило, сердце просилось наружу, запутывалась в голове длинная и беспорядочная вереница мыслей. Фред сделал маленький шажок вперёд, и его сбивчивое, теплое дыхание обожгло губы Сью. Сердце её замерло.
– И меня. Очень сильно.
– Не слишком близко? – обронила девушка с лёгкой иронией.
– Нет, – ответил Фред дрожащим шёпотом. – Так в самый раз.
Их носы мягко соприкоснулись. Сьюзанну охватил адский трепет, каждый сантиметр её тела проедала жгучая дрожь нетерпения.
Мятная пряность.
Крепкие руки.
Его учащённое дыхание.
Горячие губы.
Так близко.
Амортенция.
Насколько это всё правильно?
Не важно.
Фред осторожно коснулся её губ, и всё вокруг померкло.
– Нет! – отчаянно завопил Джордж. Он в один большой прыжок запрыгнул на учительскую кафедру и распластался на полу, споткнувшись о железную клетку. – Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! – Поднялся парень быстро и сразу же помчался к влюблённым со всех ног, а они будто и не слышали его: Фред крепко прижимал девушку к себе, она нежной ладошкой гладила его по щеке, оба неотрывно смотрели друг другу в глаза, их губы соприкасались. – Нет! Нет! Нет! НЕТ! Отойдите друг от друга! – Джордж очень постарался вырвать Сьюзанну из тесных объятий, но получилось у него это не сразу. – НЕТ! ОТЦЕПИТЕСЬ! НЕТ!
– Почему нет? – возмутился Фред, когда брату удалось их разъединить.
Джордж держал их разными руками за плечи, не позволяя вновь добраться друг до друга.
– Потому что за вас решает Амортенция!
– А, по-моему, очень даже я! – воскликнул Фред с вызовом, отодвинув в сторону брата и ловко пробравшись к остолбеневшей слизеринке. Её он обнял с отчаянной уверенностью
(Сьюзанна опустила голову на его грудь и ласково улыбнулась), и заговорил также. – Тебе-то понравилось? – Девушка кивнула головой. – А я? Я тебе нравлюсь?
Сью не ответила. Она ощущала бешеную пульсацию, предательски выдающую все её настоящие чувства, и побоялась сказать хоть слово. Сердце убежало в пятки.
– И-и? – нахмурился Джордж. – Давай, Сью, ответь хоть что-то.
– Я хочу есть.
– Я тоже! – радостно воскликнул Фред. Его крепчающие объятия только сильнее сводили девушку с ума. – Давай сходим на кухню прямо сейчас! Ночное свидание, ароматные булочки и свежий тыквенный сок!
– Не думаю, что вас там ждут сейчас. У эльфов куча дел, да и сколько очков вы готовы растерять для факультетов? Сами понимаете, если кто-то доложит деканам...
– Пойдем, Фред, – сказала Сьюзанна, с озорством перебив Джорджа.
– Нет! – снова разозлился Джордж, вклиниваясь между братом и слизеринкой, и отодвигая их друг от друга. – Нет, Фредди. Сейчас мы все расходимся!
– Нет! – обречённо воскликнули в голос Сью и Фред, но Джордж остался непреклонным:
– Я всего на минуту отвлёкся, а вы уже целуетесь! А что, если я усну? Даже думать не хочу, Фредди, что тогда может произойти. А вот спать я очень даже хочу, время-то уже позднее! Все нормальные люди уже спят. Поэтому и мы расходимся.
– Да отпусти! – попросил Фред. Джордж не дёрнулся. – Ну, расходимся, в самом деле, ты прав.
– Мы не пойдём на кухню? – расстроенно спросила Сью. Её желудок неугомонно урчал.
– Сейчас нет, – ответил Фред, снова пробравшись к девушке, когда брат его отпустил. Все трое неспешно побрели по своим гостиным. – Завтра сходим. Нам всё равно нельзя идти на завтрак: не стоит пересекаться у всех на виду, потому что если кто-то поймёт... в общем... проблемы будут большие. Посерьёзнее того, что тебе было за облысевшую голову Малфоя.
– То есть, нас даже исключать не будут? – прыснула девушка весело. – Сразу убьют?
Фред и Джордж с трудом подавили смешок.
– Может и похуже.
– Зато хоть поцеловаться успели, – добавил Джордж уже более радостно.
– У тебя завтра есть зелья? – Сьюзанна кивнула головой. – Каким?
– До обеда с гриффиндорцами.
– Нельзя, чтобы Снейп вообще видел тебя, – вдумчиво произнёс Джордж.
– Да, он Амортенцию распознать даже через наши леденцы сможет. Что у нас там вторым?
– Чары.
– Хм, – выдавил Фред в сомнениях. – Не пойдём?
Джордж покачал головой, и оба усмехнулись.
– Завтра к концу Жамбридж
(девушка подавилась смешком) глотай конфетку. Вот эту. – Ребята умело продемонстрировали своё изобретение. – С собой возьми свой тёплый шарф. Тебе станет плохо, но не давай никому себя вести в лазарет, иначе там и останешься. Встречаемся через десять минут после начала второго урока у кухни в подземельях. Знаешь же, где это?
– Знаю, конечно.
– Вот там и увидимся. А сейчас расходимся, поэтому до завтра. И ещё... приятных снов, ласточка.
На прощание Фред легко поцеловал Сьюзанну в висок и умчался догонять брата, весело подпрыгивая над холодными полами.
