Спасибо, папочка

      В воскресенье очертания смурных лиц братьев Уизли виднелись только в Большом зале. Особо щепетильно копошилась вокруг близнецов Анджелина, и вся эта компания то и дело поглядывала за дальний стол, где в самом добром расположении духа трапезничали слизеринцы. Монтегю неустанно ржал над командой гриффиндорских неудачников, Пьюси и Макнеир нахваливали капитана за сообразительность — если бы Сьюзанна вовремя не подсуетилась, Крэббу тоже бы влетело по полной программе; остальные не упускали ни единого шанса отпустить пары колких шуточек за глаза.       Следующим утром братья повеселели. Джонсон всё ещё не отходила от обоих, чем вызывала острое раздражение: Сью никак не могла выкинуть из мыслей кратковременную вспышку ярости Фреда, его опустошённый взгляд, горячие кулаки со сбитыми в кровь костяшками и крепкие объятия, которые закончились ничем. И ведь её откровения будто не вызвали у юноши никакой реакции. Он словно специально кривил душой, сплетая в тонкой интриге своё настоящее расположение к ласточке, или намеренно подогревая к себе её интерес. Как бы то ни было, действовать первой девушка не собиралась. Всё это шло вразрез с её принципами, да и она — леди. А Фред, как истинный джентльмен, должен добиться её сам.       — Всегда знал, что Амбридж — святая женщина, — разглагольствовал Драко в своей странной манере растягивать слова, из-за чего никто сразу не придал значения проскользнувшим в его голосе ноткам недовольства. — Вернулся полгода спустя. А мы его ждали будто! Ничего, верзила, недолго тебе тут преподавать. Не школа, а какой-то загон.       Кинув взгляд в сторону преподавательского стола, где над всеми учителями возвышалась косматая голова великана, Сьюзанна отвернулась и без интереса воткнула вилку в остывший омлет, задев острым зубцом длинный белый лепесток. Очередная веточка лилий. Письма не прилагалось. Расколдовав цветок и прочитав неразборчивое послание, девушка рассмеялась. С гриффиндорского стола Фреда Уизли смотрел на неё в упор.       — Кто это тебе пишет? — поинтересовалась Трейси, вырвав из рук любовное письмо. Сью, конечно, постаралась вернуть его себе, но подружка ловко увернулась, скользнула глазами по единственному предложению и, хохоча, передала пергамент дальше.       — Тайный поклонник. Не знала? — совершенно серьёзно вставила Пэнси. Вскоре зашлась визгливым смехом и она.       — С какого он курса? С первого?       — Твои гу-убы на вкус как пахла-ава-аха-ха.       Бумажка, о которой, по всё видимости, староста факультета напрочь забыла, оказалась в руках Малфоя и в мгновенье ока стала достоянием всего факультета.       — Поцелуй меня, Корнер, — воскликнул Драко громогласно. Пэнси и Трейси заливались слезами от гомерического хохота, захрюкали Винсент и Грегори. Вокруг стало на порядок тише. — Давай же, а то мне как раз захотелось чего-то сладенького!       — ПАХЛАВА-ХА-ХА!       — Замолчите, ну же, — пригрозила Сьюзанна, испытывая крайнюю степень неудобства. Она изо всех сил старалась не смотреть в сторону виновника истерики за её столом, при этом чувствовала на себе его пронзительный взгляд. Комплименты от Фреда ничем не уступали в нелепости их с Джорджем выдумкам вроде взрывающихся ботинок, и уж теперь девушка окончательно убедилась в том, что к сонетам Шекспира он отношения не имел.       На следующем уроке по Уходу за магическими существами вернувшийся в школу Хагрид повёл пятикурсников на прогулку в лес. Выглядел великан неутешительно: его лицо украшало множество ушибов. Ссадины, раны на массивных руках и толстой шее кровоточили, с плеча свисала половина коровьей туши. Профессор продвигался вглубь чащи большими шагами, по пути рассказывая о неких редких созданиях, которых ему единственному в Великобритании удалось приручить, и у многих сложилось странное ощущение, что его внешний вид был тесным образом связан с этой дрессурой.       — А вы уверены, что приручили? — совсем уже испуганно спросил Малфой. — А то ведь вы не раз уже давали нам диких животных.       — Конечно, приручил.       — Что же тогда у вас с лицом?       — Не твое дело! — рявкнул Хагрид.       Десять минут спустя слизеринцы и гриффиндорцы оказались в непроходимой чаще леса. Деревья тут отличались такими густыми и колючими ветками, что солнечные лучи сюда вряд ли проникали, и даже снега тут не лежало. Лишь торчали из мёрзлой земли толстые корни.       Профессор тряхнул косматой шевелюрой и издал страшный вопль, подобный тому, что с сухим хрипом вырывается из груди бьющегося в агонии человека. Никто не двигался. Студенты оцепенели от ужаса и страха, а когда великан позвал своих редких созданий второй раз, и вовсе попятились назад.       — Полувеликан, полупридурок, — шепнула Трейси на ухо Сью. Под её ногой хрустнул тонкий лёд, и девушки обменялись многозначительными взглядами. — Кого это он призвать пытается?       — Как-то не очень хочется это знать, — фыркнул сзади Малфой.       Он, как и все, растеряно озирался по сторонам, заглядывал за деревья и всматривался в сумрак лесной чащи, но никаких таинственных существ видно не было.       — А вот идет ещё один! — с гордостью объявил Хагрид, уступая дорогу большой костлявой лошади с драконьей головой и широкими перепончатыми крыльями. Это жуткое создание наклонило голову к земле и вместе со вторым таким же стало рвать мясо. Намертво впившись в уродца взглядом, Сьюзанна ткнула Трейси локтем.       — Что тут, Мерлинова борода, происходит? — спросила на выдохе подруга. — Мясо исчезает само по себе?       — Ну-ка, поднимите руки, кто их видит!       Сразу взметнулись ладони Гарри и Невилла, следом чуть менее решительно отреагировал Блейз Забини.       — Да... да, я знал, что ты увидишь. И ты тоже, Невилл, да? И...       — Извините, — злобно сказал Малфой, когда Сью уже собралась присоединиться к трём своим однокурсникам, — но что именно, по-вашему, мы должны увидеть?       Руку слизеринка так и не подняла.       — Отчего это происходит? — взвизгнула в ужасе Парвати Патил. — Кто его ест?       — Фестралы. У Хогвартса здесь целый табун. Ну, кто знает?..       — Они же очень, очень несчастливые! Приносят всякие ужасные несчастья тем, кто их увидел. Профессор Трелони сказала мне однажды...       — Нет, нет, нет, это просто суеверие, не приносят они несчастья, они страсть какие умные. И полезные! Конечно, эта порода не очень-то рабочая, только школьные кареты возит туда-сюда. Да если Дамблдору надо куда-то подальше, а переноситься не хочет... Глядите, вот еще пара...       — Кареты же всегда сами по себе ездят, — шепнула Сью Трейси, и та согласилась молчаливым кивком. — Их никто никогда не тянул.       — Интересно, когда профессор Амбридж придёт его инспектировать? — буркнула раздражённо Пэнси. — Сейчас бы в самый раз.       — А вы правда никого не видите? — озадаченно спросил Блейз.       Сью посмотрела на него с помесью недоумения и ужаса. Она-то понимала, о чём шла речь, но по неведомым даже для себя причинам никак не решалась признаться, что тоже видит недоступных для глаз большинства существ.       — А теперь кто мне скажет, почему одни их видят, а другие — нет?       — Фестралов могут видеть только те, кто видел смерть, — ответила Гермиона.       — Кхе-кхе.       — В который раз убеждаюсь, что Пэнс имеет врождённый талант к прорицаниям, — прыснула Трейси, пропуская Амбридж вперёд.       Уж в какой хамской манере женщина инспектировала это занятие, напоминать не стоит. Сьюзанна снова растворилась в толпе однокурсников, и на этот раз ей повезло — Амбридж даже близко к ней не подошла со своими вопросами. Мучила она, на радость слизеринцев, самого Хагрида, сопровождая все свои речи театральным представлением, словно полувеликан ни слова не смыслил по-человечески. Смотрелось это глупо и комично, но Драко с Пэнси хохотали без остановки.

***

      Холодным вечером четверга Фред, Джордж и Сьюзанна пересеклись в сумрачной подсобке пятого этажа, в которой и для двоих места хватало едва. Случайной встречу эту назвать язык не повернётся. За половину недели девушка наслушалась стольких нелепых сплетен о драке на квиддичном поле и выгоне из команды половины гриффиндорских игроков, что и сама была готова поверить в их правдивость. Домыслы строились самые разные, а один диалог особенно часто воспроизводился в голове:       — Да эта Корнер, которая капитан, — выскочка! Их загонщик, между прочим, единственный правила нарушил, а дисквалифицировали почему-то Поттера и братьев Уизли!       — Она стопудово Амбридж подкупила! Я слышал, они очень дружны, эта жаба со слизеринцев пылинки сдувает! Корнер просто поныла ей после поражения и всё — нет у Гриффиндора половины состава!       — Как я и сам не догадался-то! Фу, как низко!       И если бы подобные разговоры не сопровождали Сьюзанну повсеместно, если бы не острые, прожигающие её спину взгляды, тогда, быть может, она перестала бы прятаться в подземельях после уроков и ощущать подкатывающий к горлу комок от омерзения каждый раз, когда в коридорах попадались незнакомые ей студенты. Сами сплетни заботили её в меньшей степени: девушка никого не заставляла драться после матча, и на коленях, слёзно умоляя оставить в команде Крэбба, не перед кем не ползала. Она переживала только из-за Фреда, что после горячих объятий и любовного письма будто вычеркнул её из своей жизни. Могли тому виной быть злые языки? Нередко Сью замечала парня в коридорах или в Большом зале, на лестницах, во дворах во время перерывов и даже мимолётом в библиотеке. Он всегда оживлённо общался с Джорджем, Ли или Анджелиной, и на неё не смотрел. Такой недостаток внимания рвал слизеринку на части, и когда терпение лопнуло, она схватила с тумбочки задачку Снейпа — предлог — и поспешила наверх.       — Я ещё раз спрашиваю, ты настояла лунный камень под луной в лунной воде и добавила его в Умиротворяющий бальзам?       — Да, — Сьюзанна ответила уже в третий или четвёртый раз — она сама уже сбилась со счёта, — но парни почему-то задавали именно этот вопрос снова и снова.       — То есть, лунный камень был насыщен лунным светом, да ещё и десятикратно?       — Да. — Пятый раз.       — А зачем ты это сделала?       — Мне стало интересно.       — Что? Сколько человек можно будет усыпить одной каплей этой водицы?       — Да перестань, Джорджи, — отрезал Фред, резко выхватив из рук брата злосчастный флакон, и засунул его в свой карман. — Думаю, к концу недели мы решим твою задачку, так что не переживай: сдашь спокойно работу Снейпу и получишь за неё честно заработанные нами баллы. Но что получим мы?       — Да что угодно. Только Снейп чётко сказал: «Никаких экспериментов на людях и домашних животных». Поэтому вариант с котом Дэвиса — сразу нет.       — А он живой ещё? — нахмурившись, удивился Джордж. — Ну, хорошо хоть так. Живым его, скорее всего, назвать и нельзя.       Подумав, что, вероятно, парень очень неумело шутит, Сьюзанна уставилась на него с недоумением. Судьба животного ей была неизвестна, да и в принципе не особо её интересовала, но братья явно знали на порядок больше.       — Понимаешь, ласточка, — заговорил Фред с несвойственной ему нерешительностью. — Морозное зелье э-э оказалось куда более сложным, чем мы все себе это представляли. И последствия от него не самые радужные, как выяснилось. Дело в том, что... э-э... помнишь, когда летом с тобой и Джинни были у нас дома, мы взяли птицу? Мы хотели посмотреть, как твоё снадобье вообще воздействует на живые организмы, и что будет после разморозки. Разморозить её у нас получилось, но... в общем... птица немного тронулась крышей.       — Повредилась рассудком, — суфлировал Джордж.       — Да, свихнулась разумом или вроде того.       — Нам удалось привести её в чувства, а она нам всю комнату разнесла.       — Сначала у неё полиняла голова, мокрые перья угодили прямо в ботинки Джорджа, а птица забилась в припадке... — темпераментно затараторил Фред, углубляясь в излишние подробности, которые он, по всей видимости, находил жутко интересными. Сью же почувствовала лёгкое омерзение. — Уж не знаю, как это у них называется — конвульсии или вроде того, но она так затрепетала крыльями, замельтешила туда-сюда по комнате, разворошила всё, что лежало на поверхностях, заклевала того пернатого чудика под потолками, будто это он виноват в том, что она лишилась перьев, снесла нашу подпольную лабораторию и разбила зеркало матери Сириуса.       — Так а почему вы решили, что она это... того? Мне кажется, что любая нормальная птица сделала бы то же самое, оказавшись в комнате двух заморозивших её балбесов.       — Понимаешь, когда мы открыли окно, чтобы отпустить её на волю, она всё никак не могла улететь — раз за разом билась башкой о стекло соседней форточки. Да и взгляд у неё был неимоверно тупой. Она точно не понимала, что происходит.       — Короче, да — птица сошла с ума, — коротко подытожил Джордж двухминутный рассказ брата.       Мгновенье звенела тишина.       — Ну-у, значит... Я заморозила лист мандрагоры, чтобы воспользоваться им весной, — промямлила чуть погодя Сьюзанна.       — Я бы на твоём месте вообще не стал его больше трогать, — бросил Джордж, вдумчиво закусив губу. Брат согласился с ним молчаливым кивком головы. — Неизвестно, сколько свойств она растеряла и какие приобрела.       — Ну а по поводу твоего лунного недоразумения... есть у меня идейка, — сказал Фред ещё одну короткую паузу спустя. — Джорджи, надо расспросить Кристиана, как там у него дела с...       Резко распахнулась тяжёлая дверь. Из-за сильного рывка металлическая баранка влетела в стену с оглушительным грохотом, испугав находящихся внутри ребят. Сноп мягкого школьного освещения ворвался в помещение и тут же потух, а в сумрачную подсобку, как к себе домой, залетел запыхавшийся четверокурсник. Дверь за ним сразу захлопнулась.       — Лёгок на помине, — развеселился Фред, изменившись в лице.       — Там Майкл Фейбер слопал пастилок больше положенного! Ли старается держать всё под контролем, но, как помочь, не знает! Надо поторопиться! Иначе бедолага сам превратится в огромный чирий! — Кристиан замер, заметив рядом с приятелями силуэт, который видеть не привык. Губы его тут же растянулись в лукавой ухмылке, а озорной взгляд заскользил между Фредом и Сью, что стояли друг к другу ближе обычного. — Простите, — сказал он тогда таинственно, вкладывая в одно единственное слово смыслов больше, чем надо. — Не хотел вас отрывать друг-от-кхе-разговора.       — Что ещё могло случиться перед собранием ОД, как не проблемы с Забастовочными завтраками? — нервно фыркнул Джордж. — Но, ты как раз вовремя. Надо кое-что обсудить.       — Только поболтаем мы, по всей видимости, позже, — перебил его Фред. — Бери ласточку, идите в Выручай комнату. Мы подтянемся позже.       — Так, значит, ласточка? — спросил Кристиан со странной усмешкой, когда они вдвоём шагали на восьмой этаж. — И давно вы с ним?..       — Что? — прервала его Сьюзанна. — Ты ошибаешься, если думаешь, что мы с ним вместе.       — А по-моему, ошибаешься именно ты. Я уверен, что Фред уже давно всё за вас двоих решил. Не веришь? — Он снова ухмыльнулся, столкнувшись с потерянными глазами девушки, и продолжил таким тоном, будто слова его были истиной в последней инстанции. — Просто не замечаешь, как это всё смотрится со стороны. Я же давно за вами двумя наблюдаю, с самого Святочного бала, куда вы уже должны были прийти вместе. А этот гнюс пригласил зачем-то Анджелину. Она — девушка классная, красивая, но в моей голове паззл не сложился.       — Погоди, Крис! Ты ему, надеюсь, ничего про меня не говорил?       — Я? Не-е-ет, — иронично растянул парень, схватившись за перила задребезжавшей лестницы, когда она начала движение. — Если только самую малость. Я тебе ещё тогда сказал, что они — не пара. Уж слишком у них много общих отрицательных качеств, а положительные такие разные, что удержать между ними равновесие получится едва ли. Звучит странно, правда? Но я хорошо знаю Фреда: на первый взгляд кажется, что он полон юношеским задором и готов пуститься во все тяжкие, но в деле он другой — серьёзный и бескомпромиссный. Если что-то задумал, сделает непременно. И никак ты его не переубедишь, если вообще догадаешься, о чём там чёртики в голове поют.       — Ты словно описываешь другого человека. — Девушка первая ступила на пол восьмого этажа и распахнула дверь в коридор, пропуская приятеля вперёд. — И зачем вообще его разубеждать в чём-то?       — Будто не знаешь, что у него там за «дела», — прыснул Крис. От двери в Выручай комнату их отделяли теперь лишь несколько метров. — И не отягощай себя бесполезными размышлениями. А если всё ещё мне не веришь, так посмотри на реакцию Анджелины. Думаешь, она это всё из-за квиддича?       Сьюзанна замерла, вперив в Кристиана настолько озадаченный взгляд, что юноша расхохотался. Но ей, увы, было совсем не смешно. Её появление в выручай комнате действительно вызвало у всего коллектива неоднозначную реакцию. Многие гриффиндорцы натянули на лица маски глубокого пренебрежения, а Анджелина и вовсе испускала громкий хохот, фыркала и закатывала глаза, то и дело косясь в её сторону. Зато когтевранцы и пуффендуйцы отнеслись ко всему проще. Терри Бут, едва завидев слизеринку, поманил её жестом в свой маленький кружок из пустующих подушек разных цветов.       — Забила первый гол, стоя на ногах! — воскликнул с восхищением он, когда девушка плюхнулась на малиновую подушку напротив него и Захарии Смита. — Кого угодно тут поставь на метлу — он с неё свалится. Как ты не побоялась вообще? Хотя после твоего первого опыта! Точно, Захария же не знает этой истории. — Парень схватился за мягкие края своей подушки и вместе с ней подвинулся чуть ближе к более безучастному пуффендуйцу. — На первом курсе её позвали на отборочные испытания, и она зависла между небом и землей, вцепившись в рукоять одними руками! Так ещё и гол смогла забить! Представляешь?       — Всё было совсем не так, — захохотала Сьюзанна. — Монтегю разбил мне квоффлом губу, и по его же вине я соскользнула с метлы и чуть не упала. Я хотела только пнуть мяч ему в голову, но скосила, и его забил в кольца Джозеф Уоррингтон.       — Так а я что сказал? То же самое практически. Скажи, это страшно? Когда ты вообще такому успела научиться?       — Меня больше поразило шоу с фейерверками, — скептически вставил развалившийся на своей подушке Захария.       — Ты сам давно стоя летал? Давай, попробуй, мне даже бита не понадобится!       — Запасись лучше двумя, иначе на победу можешь не рассчитывать, Терри.       — Увидим через неделю, приятель! Так, Сью, страшно вот так вот летать?       — Ну-у, только в самом начале. Если вы боитесь упасть с высоты и повредиться, то так непременно и случится, потому что для этого дела важен холодный разум. Не только, конечно, но это основное. Важно научиться доверять своей интуиции и внутреннему голосу. А так, если вы постоянно будете волноваться о том, что что-то вот-вот случится, то ничего хорошего у вас не выйдет. Я начинала у самой земли, вот так. — Девушка раскинула в стороны руки, демонстрируя все трудности сохранения баланса на тонкой деревяшке. Как раз в это время двери распахнулись, в помещение зашли близнецы с Ли Джорданом, и все трое сразу устремились вглубь помещения. Бросив на них беглый взгляд, Сью постаралась больше в их сторону не смотреть, но из-за переживания голос стал отрывистым и громким, приковывающим внимание. — Вот так летела над травой, а потом бам! Сорвалась. Было больно, честно. — Она откинулась на бок, и, не удержавшись, углядела краем глаза живо болтающих с пуффендуйцами Фреда и Джорджа. — Падала много. А один раз я вообще влетела в стену в подземелье. Но это пустяки по сравнению с тем, сколько шишек я набила!       — А фейерверк ты этот как сделала? — продолжал на своём Захария.       — Ну, я это... — последнее слово сорвалось с губ с хрипотцой, и Сьюзанна замолчала.       Рядом с её подушкой застыли две чёрные туфли, и в лице появившегося парня девушка узнала самого Гарри Поттера.       — Можно тебя? — обратился он к девушке. — На пару слов.       В отличие от своего друга, Гарри был расположен к слизеринскому капитану менее враждебно. Во всяком случае, голос его звучал спокойно и тихо, и выглядел парень безмятежно. Они отошли подальше от остальных членов собрания к полкам с вредноскопами и обнаружителями врагов. Гриффиндорец остановился первым, почесал голову, но начинать разговор не торопился. За недолгие пару секунд, что витала тишина, девушка ощутила на себе всю силу неловкости.       — Эм-м... если ты по поводу слухов, которые ходят, ну про Амбридж и Крэбба...       — Нет. Я-а хотел у тебя спросить... ты же тоже видела фестралов на уроке Хагрида позавчера?       — Я э-э, — Сью замялась, явно ожидая услышать этот вопрос одним из последних, примерно до «как у тебя прошёл день?» и «что ты сегодня ела на полдник?».       — Я не очень настаиваю на ответе. Мне просто интересно, почему ты не подняла руку, когда Хагрид спросил, кто их видит.       — Ну-у...       — Я подумал, что, может быть, это — личное. Если так, то не нужно говорить. Впрочем, э-эх, — он вяло махнул рукой и зашагал обратно к толпе, бросив через плечо что-то похожее на «извини».       — Постой! — вырвалось само.       Гарри остановился, но не обернулся.       — Думаю, я должна тебе это рассказать. Ты из нас всех единственный встречался с Тем-кого-нельзя-называть лицом к лицу.       — Волан-де-Мортом. Называй его по имени, — настоял гриффиндорец, вернувшись к полкам.       — Как бы его там ни звали. Не думаю, что Дамблдор придёт в восторг от того, что я тебе сейчас скажу. Я, э-э Гарри, не просто так получила приглашение на эти занятия сразу от трёх...       Таинственная история про человека в чёрном очень удивила Гарри Поттера. Девушка постаралась воспроизвести все свои воспоминания в мельчайших деталях, а парень напротив только и хмурился, и смотрел в ответ полным понимания и сожаления взглядом.       — Рэймонд Эйвери? Я слышал это имя. Значит, он ищет какие-то записи твоей мамы. И что там может быть? — Девушка в ответ пожала плечами. — И кто твоя мама? — Сью снова не ответила. — А отец? — Молчание. — И кто, ты говоришь, знает? Рон, Гермиона, Кристиан, Фред, Джордж и Джинни?       — Да. Но про Эйвери только... — она осеклась, взглянув на трещавших без умолку гриффиндорских семикурсников, в числе которых конечно же была и Анджелина, и Алисия. Голос задрожал. — Только Фред и Джордж. Но про них лучше, чтобы вообще никто не знал.       — Хорошо. И всё, что писали о тебе в газетах — выдумка?       — Выгодная Министерству и необходимая его людям. Мне так кажется.       — Уф-ф, — выдохнул Гарри, озадаченно почесав непослушные чёрные волосы. — Всё это, конечно, очень грустно. Я соболезную твоей утрате. Я же тоже потерял родителей, понимаю, каково это...       Оба замолчали, едва заметно кивнув друг другу.       — Эй, командир! Пора начинать! — донёсся гулкий бас со стороны.       — Пойдём, покажем класс сегодня на занятии, — приободрил Гарри девушку. — Пускай наши близкие нами гордятся!

***

      «Цветочная неделя», как окрестила её Трейси, подходила к концу. Сью получила ещё целых два послания. Одно — от таинственного незнакомца. Аккуратно подписанный её именем конверт отправился в прикроватную тумбочку в запечатанном виде. Во втором Фред, или Рапира, судя по подписи в левом нижнем углу, сообщил, что им с Джорджем удалось решить уравнение Снейпа. Встречу в штабе он назначил на субботний вечер.       Ожидание томило больше обычного. После последнего занятия в Выручай комнате гриффиндорец снова пропал на два дня, и до утреннего письма слизеринка не пересекалась с ним даже в школе.       — Опять уходишь куда-то на ночь глядя? — спросила отрешённо Трейси, когда Сьюзанна с большим горшком Флоксов наперевес прошла мимо неё и Эдриана.       — Да, пора завершить начатое летом, — соврала девушка в ответ.       — Мадам Пинс не пустит тебя с цветком в библиотеку.       — А я и не в библиотеку. Пойду искать место, где побольше света и теплее, чем тут.       — А-а-а, — понятливо растянула Трейси, припав головой к предплечью Пьюси, и окончательно потеряла интерес к подруге.       Сью выбралась из гостиной и дошагала до старого кабинета Защиты от тёмных искусств без каких-либо помех. Студентов в коридорах почти не было, а те, кто волей случая оказался там, усталой походкой брели по своим делам.       Шагнув в пыльный класс — свечи у профессорского стола уже горели, — слизеринка оставила цветок на скамье и нашла глазами Фреда. Он сидел спиной ко входу на первой парте, ссутулившись, и Сью не заметил. Чтобы не напугать юношу своим внезапным появлением, девушка неслышными шагами обошла все столы и встала прямо перед ним. В руках у него мерцала всеми оттенками фиолетового странная волшебная палочка. Мягкое свечение мерно ложилось на ближайшие поверхности, обволакивая всё вокруг холодными тонами от бледной лиловой дымки до насыщенного сливового.       — Что это? Новые модные тенденции? — спросила Сьюзанна бархатистым голосом. — Этот цвет чудовищно сочетается с твоими волосами.       — Удивительная вещь получилась у нас. Я до сих пор не видел всего спектра. На, возьми.       — Всего спектра? — забрав палочку, опешила девушка. Новый, ядовито жёлтый тон вонзился в глаза, и оба прищурились. — Да, вещь действительно удивительная. Из всех существующих на свете цветов именно этот идёт мне меньше всего. В этом её суть?       — В кое-чём другом.       — И-и... в чём?       — Ну-у, точно не в том, что могло прийти тебе в голову, — усмехнулся Фред.       Он спрыгнул вниз на холодные полы и нерасторопно зашагал к девушке. Палочка в её ладонях снова сияла фиолетовым.       — Она показывает не цвет, который тебе не идёт?       — Нет.       — И не тот, который идёт, очевидно.       — Нет.       — А что тогда? Цвет ауры твоей души?       — Цвет чего? — парень так громко расхохотался, что Сьюзанна невольно попятилась назад. — Нет.       — А что тогда?       Ей казалось, что чем усерднее она старалась разгадать загадку, тем сильнее спутывались в голове все мысли. Тонкая, стянутая в крепкие узелки нить переплеталась густой паутиной, и раз за разом на ум приходило только одно — Фред рядом, с нескрываемым интересом наблюдает за её тяжкими раздумьями, мягко улыбается. Среди тёмных фиолетовых тонов мелькнула розовая фуксия. Класс наполнился не проявлявшимися ранее оттенками: пурпурными, вишнёвыми, и более светлыми и нежными.       — О чём ты сейчас думаешь?       — Цвет меняется в зависимости от твоих мыслей? — предположила Сью, подняв озадаченный взгляд на юношу.       Лилово-розовый вспыхнул золотым блеском заходящего солнца.       — Нет, — терпеливо выдохнул Фред. — Но уже ближе. Продолжай.       Он замер непозволительно близко. От его стройного торса исходило необычайное тепло, будоражащее каждую клетку организма и доставляющее лёгкий дискомфорт. Ещё один раздражающий глаза канареечный сменился всепоглощающим чёрным, напрягающим, вгоняющим в странную, щемящую тоску. Девушка занервничала: уникальная вещица в ладонях её только сильнее обескураживала. Мысли, догадки, предположения ускользали одни за другим, оставляя бескрайнюю пустошь на просторе её воображения.       — Волнуешься, — заметил парень, бережно поправив спадающую на глаза Сью прядь волос.       Его холодная ладонь скользнула вниз по тонкой шее, по плечу и руке, на миг задержалась у запястья. Когда их пальцы переплелись, приятная дрожь окутала всё тело, и парень, почувствовав это, расплылся в улыбке. Загадочная волшебная палочка зашлась жемчужно розовым, мягким и тёплым оттенком, словно олицетворяя томящиеся внутри эмоции.       — Розовый, — чуть слышно, будто боялся всё испортить, сказал Фред.       — Очень приятный. Он что-то значит?       — Да. — Голос загадочный. — Любовь.       Зазвенела, растягивая волнительное мгновение, тишина. Фред забыл обо всём на свете, любовно обвил руками талию девушки, прижал её к себе. Почувствовав влажные губы, Сьюзанна содрогнулась. Это — их первый настоящий поцелуй, искренний и проникновенный, раскрывающий все глубокие чувства. Без капли Амортенции. Все мысли, что недавно растворялись в бездонной пучине, навалились обратно снежным комом. Такого девушка не испытывала никогда: ей было страшно, потому что Фред дотронулся до её обнажённой души; смешно из-за того, что она всерьёз считала их третий поцелуй первым. Она смущалась и ликовала, восхищалась его сообразительностью и негодовала от такой излишней настойчивости. Палочка в руках переливалась разными цветами подобно тому, как сменяли друг друга эмоции. Столь широкий спектр, вот о чём говорил Фред.       — Ну как? — отстранившись, спросил гриффиндорец. Лицо его сияло торжествующей улыбкой. — Лучше, чем с Дэвисом?       Выронив волшебную палочку (она стукнулась о ботинок и покатилась по грязному полу за парты), Сью задохнулась от восторга и возмущения.       — С Дэвисом мы не целовались!       — Не может быть, вы же... — он сощурил глаза, встретившись с напряжённым взглядом Сью, что нервно замотала головой. — Про Дэвиса лучше вообще не упоминать? А я и не знал. Думал, что у вас всё серьёзно и...       — Фред!       — Вообще не понимаю, как можно быть с тобой рядом и ни разу не... — самозабвенно продолжал гриффиндорец. — Всегда считал Дэвиса дурным! Прости. Ну а Макнеир? Пьюси? С ними ты целовалась?       — Нет! Конечно нет!       — А в чём тогда Пьюси так хорош?       — Это неважно, — захохотала девушка, прикрыв ладонями лицо. Про голый торс Эдриана она рассказывать не собиралась, но увидев, с какой насторожённостью на неё смотрел Фред, буркнула первое, что пришло в голову. — В квиддиче. Да, в чём же ещё!       — Так ты вообще ни с кем не?.. Мой поцелуй, и он — первый?       — Ты тоже не считаешь те поцелуи полноценными?       — Нет, они же были как во сне, — легко отмахнулся парень, и голос его вновь наполнился пущей серьёзностью. — Ты не ответила. Мой поцелуй первый?       Неудобный вопрос. Щёки Сью налились краской, и она уставилась в пол.       — Да.       — Круто! — Девичья робость ещё больше разожгла Фреда. — Запомнишь меня на всю жизнь?       — Зависит от того, как скоро ты собираешься из неё исчезнуть, — фыркнула девушка с обидой, и оба почувствовали неловкость.       Немая пауза затянулась дольше положенного.       — Знаешь, я подумала, что будет здорово сделать такую эссенцию, которая...       — Стой, — перебил Фред и замолчал, словно пытаясь подобрать нужные слова, а они всё никак не шли. — Мне кажется, мы ещё не всё друг другу сказали. Так ведь, ласточка?       — Ну-у, я не э-э...       — Тихо. Слушай. Э-э. Как насчёт того, — он снова запнулся и решительно выдохнул, — чтобы... двавеликолепныхигрокавквиддичбыли... вместе?       Сью нахмурилась.       — Ты имеешь в виду нас?       — Да.       В ответ Сьюзанна лишь мягко улыбнулась. Тревожные волнения давно отступили на задний план, уступая место бьющему через край радостному возбуждению. Воспоминания о прошлом вернули девушку в холодный школьный двор, где ещё совсем неокрепший рыжий мальчишка смахивал снежную кашу с её разукрашенного лица. Они оба неустанно хохотали, прятали головы, когда за их спинами разбивались о массивную стену снежки, и наспех лепили новые. Могла ли она тогда представить, что именно этот беззаботный весельчак так сильно западёт в её душу? Что от одного его прикосновения будет сносить крышу? Наверное, нет.       Всё разгорелось так неожиданно. Сьюзанна как вчера помнила заливистый смех у Больничного крыла, ревностный взгляд Анджелины и задорную искорку, коей сверкнули глаза Фреда, когда он ей подмигнул. Заново и в тысячный раз она ощутила неизъяснимое очарование. Раньше она осознанно стремилась обрезать растущие крылья, делавшие её лёгкой и воздушной, раньше она старалась погасить теплящийся в груди огонёк. Сейчас всё изменилось. Фред был рядом, произнёс слова, которые она давно мечтала услышать. И почему-то именно сейчас голос сердца предательски затих, оставив витать в воздухе нерешительность, сомнение и скупую тишину.       — Скажи ещё, что тебе надо подумать и всё такое, — прыснул юноша, закатив глаза.       — Нет.       — Нет?       — Да!       — Да — то есть нет?       — Нет, нет — то есть нет, то есть... Нет — то есть да!       — А-а, — провыл Фред, запустив пальцы в свои взлохмаченные рыжие волосы. — Ты меня когда-нибудь убьешь, ласточка!       — Представь, самая классная девушка в школе тебе вдруг предложит встречаться. — Сью аккуратно подтолкнула парня назад к парте, и он, усевшись сам, сосредоточенно вгляделся в лицо устраивающейся рядом девушки. — Что бы ты ответил?       — Да, конечно. Что тут думать?       — Вот и я тоже так говорю, — без доли сомнения ответила девушка, и парень тут же набросился на неё с новым поцелуем.       — То есть я — самый классный парень в школе? — спросил Фред спустя несколько мгновений. Сью промолчала. — Круто! Не ожидал. И...       Знаете тот прекрасный момент, когда смотришь на человека, и никакие слова не нужны? Безмолвный диалог затянулся на долгие минуты: они дурачились, строили рожицы друг другу, смеялись до упаду и всё не проронив ни слова.       Через пол часа — не меньше — в пыльной аудитории появился Джордж. Фред уже увлечённо объяснял девушке, как именно карликовые пушистики помогли им двоим решить сложную головоломку профессора Снейпа. Сью, конечно, возмутилась, что братья опробовали её снадобье на живых существах, но Фредово «ни один пушишка во время эксперимента не пострадал» растопило её холодное недовольство.       — Чем занимаетесь? Надеюсь, не скучали без меня? — задорно бросил Джордж, остановившись рядом с первой партой и взглянув на листок в руках девушки. — О, ты же ей рассказал уже, что...       — Ни один пушишка не пострадал, да.       — А ты где был? — оживлённо спросила Сьюзанна, что младшему близнецу показалось слегка странным.       — Проведал в Больничном крыле беднягу Фейбера. С радостью сообщаю, что его гнойники уже почти сошли!       — Вот уж действительно хорошие новости! — порадовался Фред.       — Как же я вам благодарна, Фред! — Она на радостях обняла юношу. — Джордж! — Он тоже оказался в крепких объятьях, и когда девушка его отпустила, озадаченно уставился на брата. — Если бы не вы, я бы никогда с этим не разобралась! И Снейп точно поставил бы мне ноль, а там и до провала на СОВ недалеко! Спасибо! Что вы хотите за это? Просите всё, что угодно!       — Это ты договаривайся с Джорджем. Я своё уже получил, — раскованно выдал Фред, не сводя с Сьюзанны глаз. Горящий взгляд пронзал её насквозь.       — О-о-о, — затянул обо всём догадавшийся Джордж, — я прямо-таки представляю лица всех ваших друзей, когда они узнают! Сенсационная новость — новая пара в Хогвартсе: слизеринский капитан и снятый не без её участия с игры гриффиндорец!       — Я тут не при чём! — Улыбка сошла с лица Сьюзанны.       Джордж, конечно, говорил очень торжественно и весело, но это всё никак не вписывалось в её суровую реальность. Что скажут Трейси, Паркинсон и Малфой, когда всё поймут? Предательница крови, отребье... В неистовой схватке столкнулись голос разума и пробудившийся ото сна голос сердца. Первый безустанно роптал о подстерегающих трудностях и поспешности всех принятых решений. Второй упрямился, закрывал свои «уши» и бормотал несвязные вещи, явно ничего не желая слышать. И оба доводили девушку до белого каления.       — Н-нельзя н-никому говорить, — сказала Сью, заикаясь. — Мне жизни не дадут!       — Я тоже не хочу пока, чтобы Анджелина знала, — добавил Фред. — Но это только пока. Её к такому точно надо подготовить.       — И как же вы собрались встречаться? Будете прятаться по каморкам для швабр? Искать потаённые уголки? — всплеснул руками Джордж. — Или научитесь легилименции и будете обмениваться мыслями?       — Ну, это тоже идея, — вяло ухмыльнулся брат, приобняв девушку. Он был озадачен, как и Сью, но отступных путей, в отличие от неё, не искал. — Справимся. Мы всё равно через пол года закончим Хогвартс, и дальше всё будет по-другому. Откроем магазин приколов, я защищу его магией, буду выпрашивать тебя на каникулы у Дамблдора, — воодушевлённо расписывал Фред, от чего девушке стало жутко смешно.       — И Дамблдор меня, конечно, с радостью отпустит с двумя бедокурами, которые семь лет только и делали, что пытались разнести замок!       — Ему придётся это сделать, и тогда замку ничего не будет угрожать!       Джордж слушал брата, зарывшись лицом в ладони, и неустанно хохотал.       — Ну а пока мы ничего никому не расскажем. Любовные письма, тайные встречи, ночные прогулки. Романтика, одним словом. Всё как вы, девушки, любите, — Фред выдохнул, резко вернувшись в реальность. — Ну а что ты про эссенцию говорила? Я тебя прервал.       Немного потупив, Сьюзанна вспомнила незаконченный разговор, после которого миновала целая вечность.       — А! В общем, — сложив на груди руки, она заговорила очень-очень вдумчиво, — тот эксперимент с Амортенцией натолкнул меня на одну мысль: создать снадобье, которое будет способно десятикратно обострить испытываемые к человеку чувства. Подобно тому, что я чувствовала тогда...       — Вы чувствовали, — поправил Джордж, сосредоточенно внимая каждому её слову.       — Мы... — Сью запнулась, посмотрев на отвернувшегося от неё Фреда не без удивления. — Если за основу взять Амортенцию, но кое-где использовать алгоритмы приготовления Эйфорийного эликсира и Умиротворяющего бальзама...       — Я так понимаю, лунная программа — неотъемлемая часть, — усмехнулся Фред.       — Ну не перебивай! — заискивающе попросила Сью. — Да, именно. Только это снадобье не надо будет подмешивать никому, потому что влиять оно будет именно на тебя. Как вам?       — Задумка интересная, — хмыкнул Фред. — Что скажешь, Джорджи?       — И мне нравится. Готов начинать хоть сейчас!       — Ну-у, не торопись. Сначала нужно всё хорошенько продумать...