***
Сьюзанна неспешно спускалась в подземелья по длинной винтовой лестнице, слабо освещённой факелами. Уверенная, что попасть внутрь ей всё-таки удастся, и в самый последний момент её истерзанный любопытством мозг придумает гениальный план, она нарочно ступала вперёд короткими, но неумолимо сокращающими и время, и расстояние шагами. Лестница, однако, кончилась быстро. Второкурсница замерла и расстроенно всмотрелась вдаль. Тяжёлые стены подземелий тянулись глубоко, переплетались в тонкие, запутанные ходы — целый лабиринт коридоров, запутаться в котором было проще простого, если не знаешь, куда идти. Здесь пусто и однообразно, колонны и массивные металлические канделябры не придавали помещению уюта, а, наоборот, навевали уныние, прохладу и вызывали мурашки по коже. Скользнув обиженным взглядом по двери в кабинет декана, Сьюзанна печально вздохнула и устремилась в общую комнату, идти куда ей совсем не хотелось.БА-БАХ!
Всего несколько метров разделяло её со злосчастной дверью, когда где-то в лабиринте ходов раздался громкий хлопок, и эхом отразились от бесконечных булыжных стен звонкие голоса: — Разукрасим эти дебильные подземелья! — Здесь давно уже пора сделать капитальный ремонт! — Кто на салют — все сюда! И снова.БА-БАХ!
Второй хлопок утонул в бурной реке заливистого хохота. Тот, кто хотел привлечь к себе внимание, добился своей цели быстро: резко отворился кабинет декана, и профессор Снейп вылетел из него словно ошпаренный. Вжавшись в стену за колонной (Снейп всё равно не заметил девочку на своём пути), Сьюзанна проводила взглядом быстро удаляющегося профессора, а затем посмотрела на закрывающуюся дверь. На этот раз мужчина не позаботился о запирающих чарах, и девочка, воспользовавшись моментом, юрко проскользнула внутрь. Четырёх одиноких факелов было явно недостаточно, чтобы в полную меру осветить скудно обставленный мебелью кабинет. Сью бывала тут несколько раз на первом курсе, но основательно изучить облик помещения ей удалось впервые. Она аккуратно прошла мимо шкафов и буфетов, всматриваясь в бесчисленное множество склянок, банок, наполненных странным содержимым, коробочек, подписанных тонким почерком, и книг, которым Снейп выделил целую полку; потрогала пальцами кожаное кресло, стоящее рядом со страшненьким кофейным столиком и забралась за круглый стол. На нём на тихом огне бурлило снадобье лилового цвета, источающее такие неприятные пары, запах которых в один миг напомнил девочке дешевый освежитель для воздуха в заведениях общественного питания в Солсбери, и она сразу поморщилась. Рядом стопками лежали непроверенные ученические сочинения (их Сьюзанна даже потрогать боялась), кипа старых книг с заумными названиями, чернильница и несколько перьев. Отложив в сторону последний номер «Ежедневного пророка», чтобы он случайно не упал вниз, второкурсница опустилась коленями на тонкий ковёр с острыми ворсинками и принялась осматривать содержимое ящичков. В первом находилась связка с гусиными перьями, три чернильницы и стопка чистых свитков. Во втором — обнаружитель и карманные часы. «Как аристократично, профессор», — усмехнулась тогда Сью сама с собой и потянулась к третьей ручке, но изучить самый нижний ящик не успела. Хозяин кабинета вернулся неожиданно. Со скрипом отворилась дверь, и девочка не придумала ничего лучше, чем забраться под стол ногами вперёд и ждать, что будет дальше. — Мистер Уизли и мистер Уизли, — прорычал Снейп отрывисто, развернувшись у стола, и подол его мантии зацепился за угловатую резь на тонкой ножке. Сью пришлось аккуратно вызволять ткань из плена, пока декан не наклонился сам и не обнаружил её внизу. — Был бы я вашим деканом, за такую выходку вы бы драили Хогвартс руками вместо домовых эльфов до конца своего обучения! — В который раз убеждаюсь, что нам очень повезло с деканом, — отчётливо шепнул кто-то из братьев, и мужчину это повергло в ярость. — Минус двадцать баллов Гриффиндору, Уизли, — прохрипел он раздражённо. — И отработка у Филча, оба! — Он от нас сам не в восторге! — Вы свободны! Ненадолго установилась тишина. Из-под стола не было видно лиц виновников, но Сьюзанна точно знала, что спустя какие-то двадцать минут Фред и Джордж будут делиться своим подвигом в гриффиндорской гостиной, а вот когда она пересечёт порог общей комнаты — неизвестно. Братья поспешили удалиться, оставив второкурсницу одну под столом Снейпа вздрагивать от каждого шороха и крепко зажимать рот ладонью в надежде, что всё обойдётся. — Мисс Корнер, — вдруг произнёс Снейп, усевшись в мягкое кресло, и сердце Сью убежало в пятки. — Вы и впрямь думали обдурить меня? Сью беззвучно икнула. Он же не мог её увидеть! — Вы не понимаете с первого раза, или предпочитаете разговаривать из-под стола? Девочка застыла от изумления и страха. Что-то подобное она чувствовала, когда обучалась на первом курсе, и Снейп вызвал её к себе после нападения на его персону. Только в этот раз ей чудилось, что будет намного хуже. Слизеринка, набравшись мужества, глубоко выдохнула и попятилась назад на четвереньках. — А теперь потрудитесь объяснить, что вы делали под моим столом? — спросил холодно Снейп, когда подопечная поднялась на ноги и отряхнула коленки. — Я там сидела, сэр. — А почему вы там сидели? — Испугалась, сэр. — Испугались чего, Корнер? — Вас. — Вещь, которую вы искали, я давно отдал профессору Дамблдору. За проникновение в мой кабинет без моего ведома Слизерин лишается десяти баллов, которые вам необходимо возместить в двойном объёме к концу года. Кроме того я назначаю вам бессрочные отработки со мной по вторникам и четвергам. Если вам все понятно, идите в гостиную. — Сэр! — воскликнула вдруг Сьюзанна совершенно неожиданно для себя. — Волшебник в том моём сне — это же Тот-Кого-Нельзя-Называть? Его же Томом звали? Во сне он предложил мне стать такой, как он... но он же... умер? Как такое может быть? — Я не сонник, чтобы толковать сны, мисс Корнер. — Всё, что я знаю о нём, я знаю из сна. Это не плоды фантазии, это что-то другое. — В таком случае вам стоит выбрать прорицания для изучения в следующем году, — равнодушно отчеканил профессор, открыв магией дверь перед девочкой. — Если вы ничего не расскажете мне о нём, то я спрошу у кого-нибудь другого. Малфой наверняка сможет дать внятный ответ. Его отец, между прочим, даже знает, что у меня есть второе имя! — Замечательно, мисс Корнер, вы свободны!***
Миновал месяц, за который ничего, кроме отработок у Снейпа, толком и не запомнилось. От наказания тут, правда, было одно название: на самом деле профессор устроил Сьюзанне персональные занятия по зельеварению в свете того, что она была его худшей ученицей, и спуску ей не давал. Девочке приходилось задерживаться у него допоздна, готовить все пройденные зелья по сотне раз, до тех пор, пока пальцы не покрывались мозолями, а когда у неё совсем ничего не получалось, декан принуждал её чистить грязные котлы и вручную оттирать класс. Одним февральским утром Сьюзанна распахнула дверь в Большой зал, пропустила перед собой Трейси и обомлела: вместо факультетских гербов красовались длинные, сплетённые друг с другом пурпурные и лиловые ленты, с волшебного потолка ниспадал серпантин в виде сердечек, а между столов, словно маленькие купидончики, сновали туда-сюда десятки облачённых в белоснежные наволочки эльфов. У каждого на спине красовались пышные крылья, а в ручонках виднелись хлопковые мешочки для валентинок. Впервые в Хогвартсе дню всех влюблённых было уделено так много внимания, и женская половина школы отнеслась к этому с восторгом — и тут и там сверкали радостные улыбки. А вот молодые люди и преподавательский состав их настроения не разделили. Один только Локонс уминал сандвич с тунцом, сияя от счастья. Заняв привычное место у окна, откуда всё помещении было видно как на ладони, Сью осмотрела стол, выбирая с чего начинать трапезу. День ожидался довольно сложным: сначала зельеварение, затем чары с профессором Флитвиком, а вечером её ждала очередная отработка у Снейпа. — Этот Локонс совсем выжил из ума, — пожаловалась Трейси, обнаружив в своей тарелке вместо шоколадных колечек клубничные сердечки. — А, по-моему, это весьма оригинально, — ухмыльнулась Сью, кивнув в сторону Малфоя и Пэнси. — Только посмотри на Паркинсон, она аж светится. Заметив любопытные взгляды однокурсниц, Пэнси состроила пренебрежительное лицо, но от комментариев воздержалась. Зато Драко устоять не смог: — Что, Корнер, надеешься, что и тебе перепадёт? — спросил он, бережно ткнув подружку плечом. — А тебе, я смотрю, уже! — парировала девочка с намёками в голосе, и все рядом сидящие девчонки залились звонким, заливистым смехом. На этом спор был окончен. Праздничное настроение держалось весь день: даже на нелюбимом зельеварении радость не покинула душу, когда Сью получила взбучку от профессора за то, что решила попробовать на вкус листья алихоции. После обеда Трейси и Сьюзанна стали случайными свидетелями удивительного зрелища: посреди лужи разлитых чернил, разбросанных книг и разлетевшихся свитков пергамента на полу лежал, придавленный толстым уродливым эльфом, Гарри Поттер. Купидончик на его груди пел романтичную песнь, перебирая кривыми пальчиками струны арфы, а все столпившиеся вокруг смеялись, не сдерживая слёз. Больше всего ехидничал, конечно, Драко Малфой. На шум быстро подоспел гриффиндорский староста, но вопреки его приказам разойтись, разозленные мальчишки решились на крайний способ — дуэль, которую Драко проиграл. Вякнув что-то напоследок, он гордо удалился в класс. — Что, Малфой, валентинки Поттеру отправляешь? — усмехнулась Сью, когда мальчишка проходил мимо неё. Но слизеринец не отреагировал, а Сьюзанна, решив, что звучало это достаточно остроумно, вошла в кабинет следом и заняла место рядом с подругой. Вскоре началось и занятие. Профессор Флитвик взобрался на стол около окна и взмахом палочки приглушил свет. — Световые чары — это группа заклинаний, вызывающих из палочки свет, — растянул он воодушевлённо, и конец его волшебной палочки засиял мерным свечением. — Конечно, вы все уже знакомы с простейшими заклинаниями этой группы. Левитационные чары — это заклинания, позволяющие предметам летать. — По его команде взмыл в воздух учебник со стола на первой парте, и профессор оглядел класс. — Кто-нибудь скажет мне, какие заклинания относятся к бытовым чарам? Вмиг поднялись сразу несколько рук, среди которых были и рука Гермионы, и рука Сью. — Прошу, мисс Корнер, — сделал выбор преподаватель, задержавшись на девочке взглядом. — К бытовым чарам принято относить заклинания, которые широко используются в домашнем хозяйстве. Такие заклинания, однако, могут пригодиться и в прочих ситуациях. Их употребление будет полностью зависеть от обстоятельств. — Верно! Десять очков Слизерину. Сегодня мы изучим с вами заклинание, обращающее предметы в камень, оно относится к группе бытовых заклинаний. — И как же я использую его в быту? — с язвинкой в голосе поинтересовался Драко. Ответить на вопрос профессор не успел. Дверь в кабинет внезапно распахнулась, а на пороге застыл маленький купидончик, сжимая тонкий свиток в руках. — Валентинка для Сьюзанны Корнер! — торжественно произнёс он и замер в нерешительности. Видать, до этого посетил подземелья и получил нагоняй от профессора Снейпа за срыв урока. Профессор Флитвик же оказался весьма деликатным. Он понимающе кивнул и попросил ученицу, которая от стыда была готова провалиться сквозь землю, принять сей пергамент. Покраснев как свекла, девочка спустилась к эльфу, забрала у него валентинку и засмеялась вместе со всеми, когда купидончик, отвесив реверанс, зацепился наволочкой за ручку и влетел лбом в дверь. — Корнер получила валентинку от близнецов Уизли! — воскликнул Драко с насмешкой. — Замолчи, Малфой! — вступился за братьев Рон. — Они не стали бы ей ничего присылать! — Да ты просто ей завидуешь! — раздался голос Дина Томаса с самой верхушки аудитории. Малфой демонстративно закатил глаза, даже не посмотрев в его сторону. — Дуро, — скомандовала Сью палочке. В один момент шикарное белое перо в руках Драко потяжелело, и его кисти, подавшись каменному весу, опустились на парту, оставив в записях юного аристократа сразу несколько клякс. Мальчишка откинул окаменелое писало на край парты и вопросительно уставился на девочку. Сквозь пелену его глаз читалось нечто среднее между недоумением, обидой, и желанием отомстить. — Отличный наглядный пример, мисс Корнер, — снисходительно отметил преподаватель, легко похлопав в ладоши, в то время, как слизеринцы опешили. — Она могла превратить меня в камень! — Это заклинание не работает на живых существах! — с нотками протеста воскликнула Сью. — Еще десять очков Слизерину, — добавил профессор, жестом пригласив второкурсницу занять свое место, а затем продолжил вести занятие. — Еще в древние времена волшебники были заинтересованы такой необычной магией, как оцепенение, то есть, обращение вещей в камень. Колдуны, чудесным образом выжившие после встречи с медузой Горгона, рассказывали о необычных, немыслимых чудесах...***
— Уизли! — крикнула девочка, переступив порог Большого зала, и все пять рыжих голов за гриффиндорским столом обернулись. Сьюзанна направилась к близнецам, сшибая с ног всех учеников на своём пути, а когда добралась, кинула на стол между Фредом и Джорджем крохотную анонимную валентинку, наделавшую кучу дел за весь день. Слизеринцы и гриффиндорцы буквально не давали ей прохода: одни не упускали шанса поглумиться, другие выражали недоверие слухам и выказывали недовольство. Сама же девочка не была готовой к такому натиску. В свои тринадцать она не задумывалась о любви, не мечтала о прогулках под луной и не питала привязанности ни к кому, кроме, пожалуй, Майкла. Только семейные узы — это другое. — Мне не нужны валентинки от двух балбесов! — крикнула второкурсница возмущённо. Увидев любовное письмо, близнецы вопросительно переглянулись. — Валентинка? — удивился один из братьев. Лицо его засияло лукавой улыбкой, и он поднялся со своего места, игриво уложил руку на плечо Сью и залился беспечным хохотом. Эта сцена немало заинтересовала сидящих неподалёку студентов: с гриффиндорского и когтеварнского столов с замиранием сердца следили за разворачивающейся драмой. — Только мы... — весело подхватил второй Уизли. — Не посылаем... — Валентинки... — Слизеринкам, — закончили близнецы в голос, и дали друг-другу пять. Усевшись снова за стол, мальчишка попросил брата подвинуться, чтобы Сьюзанна могла втиснуться между ними, и жестом пригласил второкурсницу занять это место. Из их короткого диалога девочка поняла, что тот, что вставал, был Фредом. — Семье Корнер действительно принадлежит несколько поколений волшебников, — заговорил Фред, уложив поверх валентинки список Корнеров. — Но к двадцати восьми чистокровным родам они не относятся. Первый в списке — Демитриус Корнер, рожденный 29 апреля 1959 года, почётный студент Когтеврана, староста факультета. Его также отмечают, как лучшего ученика своего курса, особенно хорошо ему давалась защита от тёмных искусств и чары. — Это мой дядя, папа Майкла, — Сью замолкла на полуслове. — Где ты это нашёл? — Это неважно, — отмахнулся Фред, отхлебнув глоток горячего имбирного чая. — Следующий — Найджел Корнер. Он родился 29 февраля 1935 года, в Хогвартсе учился на Пуффендуе и, вероятнее всего, был полукровкой или из семьи маглов. Был хорош в трансфигурации, мог быть анимагом. — Анимагом? — Да, они в животных превращаются, прямо как профессор Макгонагалл. — Ого, — вымолвила Сью с открытым ртом, пытаясь прочитать каракули Фреда, но его корявый почерк разобрать было невозможно. — Амадеус Корнер, — слегка зевнув, продолжил Фред, — это алхимик века так XIII... — Ты это всё в архивах нашёл? — перебила девочка приятеля. — В книгах по алхимии увидел. Этот считается одним из самых успешных алхимиков своего времени... — Они, вроде как, развлекались, превращая металл в золото? — Они пытались создать философский камень, и Корнер был первым, кто почти достиг нужного результата. Только умер он в результате неудачного опыта, а после его смерти Николас Фламель создал этот самый философский камень, отчасти опираясь на труды Амадеуса. Так как он умер ранней смертью, а нигде не упоминалось о его семье, предположить, что он твой дальний родственник невозможно. На доску почёта школы попал спустя сотни лет, несмотря на то, что до конца так и не доучился. Парень замолчал, отправил в рот большой кусок говяжьего бифштекса и принялся жадно его пережёвывать. Пока держалась тишина, Сью обратила внимание на темнокожую девушку, с которой безостановочно общался Джордж. Её имени девочка не знала, видела в начале года в составе гриффиндорской сборной, и что тогда, что сейчас, судя по презрительному взгляду, особа эта чужаков не жаловала. — Последний, Синептимус Корнер, — заговорил, наконец, Фред. — О нём я не нашёл ничего. Его имени нет в архивах, ни единого упоминания в книгах... — Но оно есть на это доске! — Ты уверена? У меня сложилось ощущение, что такого студента в школе не было. — Уверена. — Боюсь, что есть только один способ узнать о нём тогда, — выдохнул гриффиндорец, наклонившись к девочке так близко, что едва ли его кто-то мог услышать. — Я думаю, что в Министерстве Магии есть данные на всех волшебников, когда-либо живших в Великобритании. Самой туда проникнуть невозможно. Скорее всего нужны связи и куча денег, потому что вряд ли кто-то просто так согласится тебе помочь. — Надеюсь, ты не намекаешь на себя? — Девочка едва не подавилась тостом с малиновым джемом. — Мой папа, конечно, работает в Министерстве, но против правил он не пойдёт, — выдал Фред вдумчиво, вручив бумажку со списком её семьи обратно. — Может, тебе стоит попросить совета у твоего друга-хорька. — Спасибо, Уизли.***
— Профессор Снейп? — неуверенно спросила Сьюзанна, постучав костяшками пальцев по двери. Сделав после приглашения войти один большой шаг внутрь, девочка приятно удивилась: в кабинете декана не было никаких грязных тар и склянок, пустовал преподавательский стол, куда обыденно перед занятием Снейп ставил котёл на горелку. Сам профессор отложил перо на край стола, указал второкурснице свободной рукой на кожаное кресло и сопроводил её ледяным взглядом. — Как вы видите, Корнер, сегодня мы не будем пытаться повысить ваш скромный интеллект. — Не то, чтобы чистка грязных сосудов делает меня умнее, сэр, — саркастично заметила Сью и тут же закрыла рот руками, чтобы не сказать больше ничего лишнего. К её счастью, зельевар сделал вид, что пропустил эти слова мимо ушей. — Со следующего года вы будете изучать новые дисциплины, и я бы заставил вас изучать их все, чтобы только у вас в голове появилось хоть что-то, кроме превращения пера однокурсника в камень, но... — Профессор, он первый начал... — Молчать! — рявкнул Снейп, оборвав речь своей подопечной на самой высокой нотке, и Сью покорно послушалась. — За пасхальные каникулы вам нужно выбрать несколько предметов для изучения в следующем году: древние руны, маггловедение, нумерология, прорицание и уход за магическими существами. Изучение древних рун, то есть изучение письменности древних племен, важная дисциплина. Опережая ваш вопрос, зачем он нужен, хочу отметить, что все старые документы и книги написаны именно древними рунами. Без знания этого предмета многим магам приходится очень трудно, но, к сожалению, немногие юные волшебники способны оценить древние руны по достоинству. Маггловедение... — Снейп скользнул быстрым взглядом по своей подопечной. — Этот предмет для вас бесполезен. Нумерология, или магия чисел, понадобится вам в том случае, если вы собираетесь связать свою жизнь с раскрытием загадочных событий. Хотя, если у вас есть к ней предрасположенность, советую вам его изучить для саморазвития. Прорицания, на мой взгляд, самый ненужный предмет в этой школе, если вы, кончено, не хотите проработать всю жизнь в отделе тайн. И, наконец, уход за магическими существами: изучение животных поможет вам свободнее ориентироваться в мире волшебников, а иногда знание этого предмета может и вовсе спасти вашу жизнь. — А если я хочу изучать их все? — спросила Сью с недоумением. — Тогда вам придётся запастись лишними двадцатью часами в сутках, — фыркнул Снейп ядовито. — Для вас все эти предметы, кроме, пожалуй, древних рун, факультативны. Остальные нужные вам вы уже изучаете. Недоверчиво уставившись на своего декана, девочка всё таки замолчала и позволила мужчине дальше объяснить разницу между предлагаемыми к изучению дисциплинам. Разговаривать этим вечером не было надобности. Сьюзанна лишь изредка разбавляла разговор междометиями и малозначимыми частицами, чтобы показать, что она все еще присутствует в кабинете, а Снейп расхаживал взад-вперед, ощупывая в шкафах банки и переставляя книги с места на место, и сопровождал свои действия достаточно увлекательными рассказами. Вышла из кабинета декана Сьюзанна ближе к ночи и, не желая наткнуться на какого-нибудь старосту в столь поздний час, тут же направилась в гостиную, чтобы поведать Трейси обо всём, что с ней произошло за день. Однако на повороте её сбил с ног высокий темноволосый юноша, и если бы не его крепкие руки, лихо обхватившие девочку, она бы распласталась на холодном полу. Убедившись, что второкурсница твёрдо стоит на своих двоих, юноша её отпустил. — Извини, — буркнул он как-то невпопад. — Одним извини тут не отделаешься, — уверила Сью, всматриваясь в неясные очертания лица мальчишки. Оно показалось ей очень знакомым, его излишне самоуверенный взгляд из-под тёмных волос точно напоминал ей кого-то, но кого, вспомнить так и не удалось. — Подземелья после отбоя — не самое лучшее место. — Так у меня чистая кровь! — И когтевранский ум, — заметила слизеринка, ухмыльнувшись. — Советую тебе не снимать знаки отличия в школе. Вот открой Тайную комнату я, ты бы уже давно пополнил ряды оцепеневших в Больничном Крыле! — Я же просто зашёл сестре передать посылку от мамы. Я и не собирался заходить в подземелья, просто внезапно вспомнил, что Трейси просила её прислать глаза рыбы-собаки, а их не так-то просто найти — в магазинах быстро раскупают. А потом Джереми отвлёк меня, когда отправился на поля полировать свою новенькую метлу, — протараторил на одном дыхании юноша и, выдохнув, покосился на Сью. — Ты не узнала меня? Я Роджер Дэвис! — А-а-а, — протянула слизеринка без энтузиазма. Теперь всё встало на свои места: Роджер Дэвис — это тот самый когтевранец, что интересовался ею у Майкла, охотник орлов и брат Трейси Дэвис. А ещё он оказался тем ещё болтуном и успел наскучить второкурснице, не успев и начать с ней диалог. Уже собираясь попрощаться с новым знакомым, слизеринка услышала вдруг приближающейся шаги. Тогда она спешно выхватила из сумки увесистый том в толстом переплёте по заклинаниям и, мысленно похвалив себя за сообразительность, вручила его ничего не понимающему Роджеру. Мерное цоканье мужских каблучков становилось всё отчётливее, и когда из-за угла вот-вот должен был показаться третий человек, слизеринка шепнула под нос: — Только не Снейп. — Сьюзанна? — не без удивления выдал возникнувший на углу слизеринский староста. — А Дэвис что тут забыл? Вероятно хочет, чтобы я его прямо сейчас сопроводил до профессор Флитвика! — Я э-э от профессора Снейпа возвращалась, а Дэвис, — девочка замешкалась на секунду, а затем выхватила книгу из рук мальчишки, — он попросил меня передать эту книгу своей сестре. Мы же не хотим показать наш факультет не с лучшей стороны? — Да, — поддакнул Роджер, пятясь назад. — Спасибо, что помогла. На этих словах заблудившийся когтевранец поспешил удалиться, а Сью, обогнав приятеля, облегченно вздохнула. Её на ходу придуманный план сработал великолепно, а, значит, она совсем не всегда усугубляет свое положение в критических ситуациях. Довольная собой, она весело помахала Джозефу рукой и убежала в гостиную.