***
Пасха явление столь же необычное, что и Рождество. В её преддверии принято собираться в тесном семейном кругу, угощать друг-друга сладостями, пить чай с крестовыми булочками и, конечно же, дарить подарки. Свои Сьюзанна собирала по частям: шоколадные яйца она попросила купить Джозефа перед последней вылазкой старшекурсников в Хогсмид, миниатюрных игрушечных кроликов второкурсников научила трансфигурировать из еловых шишек профессор Макгонагалл, а однокурсница Флинта помогла девочке зачаровать их лапки и ушки. К каждому подарку обязательно прилагался пергамент с пожеланием, подписанный вручную, и всё это Сью успела раздарить до начала каникул лично, кроме подарка профессору Снейпу, который она молча оставила на его столе, когда во время последней отработки он отвернулся к шкафчикам. На пасхальные каникулы многие ученики, вроде помешавшегося на учёбе и переводных экзаменах Майкла, оставались в школе. Сьюзанна же не разделяла подобной страсти к обучению. Она мало понимала, как можно было предпочесть нудные учебники по истории магии родным и близким, к тому же она так сильно соскучилась по Нику, Лесли и друзьям со старой школы, что в день отъезда в Лондон бодро шагала к перрону впереди всей толпы. Погода в день Пасхи тоже стояла великолепная. То был ранний апрель: последние снега сошли, обнажив сырую почву и прошлогоднюю траву, а тёплые солнечные лучи прогрели воздух до приятных пятнадцати градусов. Вечерней непогоды ничего не предвещало. Пребывавшая с самого утра в великолепном настроении Сьюзанна с задорными песнопениями помогала Лесли готовить дом к приёму гостей. Использовать магию за пределами школы, тем более несовершеннолетним колдунам, было запрещено, поэтому она своими руками испекла фруктовый кекс и вместе с ним наперевес выскочила встречать прибывших в пять вечера через каминную сеть Сару и Демитриуса. Чуть позже подошли Сэм и Кортни, и когда настало время «волшебства», коим всегда его называла Лесли, Ник оторвался от чрезмерно серьёзной беседы с Демитриусом, чтобы произнести речь: «Дорогие друзья, — начал он пылко и торжественно, отпустил слегка затянутую паузу, дожидаясь, пока все хозяева и гости обратят на него свои взоры, и продолжил с горящим взглядом, — мы все собрались здесь сегодня не просто так! Вы все знакомы с нашей маленькой семейной традицией, которой давно уже перевалило за сотню лет, но вам, вероятно, неизвестно, откуда же она взялась. Позвольте мне, как самому старшему ныне живущему Корнеру, поведать вам эту историю. Несколько веков назад в январе месяце родилась на свет очаровательная девочка по имени Габриэлла. Во всём белом свете было не сыскать ничего прекраснее её бездонных глаз и мягкой, лучезарной улыбки. Чтобы только увидеть будущую красавицу, съезжались со всей Англии герцоги и бароны, провидцы предсказывали ей удивительную судьбу, а потерявший при родах жену отец не чаял души в малышке. Девочка росла в скромном, но очень уютном домишко на берегу моря, горячо любимая отцом, и всегда платила ему любезностью дважды. Отец женился вновь на женщине вдвое моложе его, но мачеха, увы, невзлюбила ребёнка. Наблюдая за Габриэллой словно за цветком, что становился роскошнее день ото дня, она не могла смириться со своей увядающей красотой. Немыслимым казалось ей воспитание девчушки, чьи глаза были глубже моря, у которого они жили, а щёчки румянее утренней зари. Одним ранним утром отец отправился в поля пасти скот, а мачеха связала Габриэллу, засунула её в плотный мешок и отправилась на самую высокую скалу. И выбросила она мученицу вниз, не оставив девочке ни единой надежды на спасение. Пожелала она, чтобы поглощена волнами морскими была красота неземная. Когда вечером вернулся отец, он спросил жену: «А где дочурка моя любимая, Габриэлла?». Недолго колебалась мачеха. Ответила она, что ужасное несчастье случилось с девочкой: пошла малышка играть к берегу, испугала её злая собака и, оступившись на камнях, упала она вниз на острые скалы. Не поверил отец жене, корил он её за то, что не досмотрела она за ребенком и выгнал её из дома, не желая знать больше. Недолго мучилась женщина, нашла себе нового, более молодого мужчину и вскоре забыла о старике, а разбитый горем отец созвал дружину из соседей, с которой они прочёсывали местность денно и нощно в надежде отыскать пропавшую малышку. Но девочка пропала бесследно. Поговаривали, что её, пленённый неизъяснимым очарованием, забрал к себе сам морской дьявол. Горько жилось старику без любимой дочурки. С трудом он заставлял себя вставать по утрам, и отказывался он верить в то, что кровинушка его о скалы разбилась крутые. Решил он тогда сходить к провидице. Та открыла ему дверь, едва он оказался на пороге, дала ему десять маленьких, черствых комков хлеба и сказала: «Каждую Пасху ешь один шарик, и каждую Пасху выполняй то, что написано внутри. И счастлив ты будешь, и родные твои обретут покой». Десять лет каждую Пасху мужчина послушно следовал требованиям провидицы, зачастую, как ему казалось, глупым. Год он провёл в отшельничестве в дремучем лесу, год на завтрак ел горсть сухой травы, год не смотрел на себя в зеркало, год не расчесывался, год ходил на работу на одной ноге, подбирая вторую рукой, а второй опираясь на костыль. Год в полнолуния закапывал серебренный фунт около крыльца, год писал письма самому дорогому человеку и оставлял их в дупле высокого дуба на опушке леса, год подметал ночью пустынные улицы деревни, год отдавал свой ужин чудищу морскому и год выращивал у себя во дворе красивые белые лилии. И вот, одиннадцать лет спустя, когда распустился последний куст прелестных цветов, во двор мужчины зашла прекрасная девушка. Ветер играл с её волосами, развевал её белое, легкое платье, а её босые ноги уверенно шагали по заострённым булыжникам. Затмив спиною солнечные лучи, девушка выпрямилась. Она показалась мужчине ангелом неземным, спустившимся с небес, но узнал он её, ведь это была его дочь. Спустя одиннадцать лет она вернулась к нему. С тех самых пор каждую Пасху пекли они пирожные, а внутрь вкладывали бумажки с действиями, которые послушно исполняли, ибо оба искренне верили, что счастье любит покорных. И традиция эта живёт с нами по сей день. — Ник снова пробежался глазами по всем собравшимся в его гостиной, что слушали его, затаив дыхание. — Сегодня, как старшему представителю этого семейства, позвольте мне первому вскрыть свое пирожное. — Он аккуратно надавил на пирожное и, когда оно треснуло по длине, открыл, прочитал листок и широко улыбнулся. — Тут написано, чтобы я облил себя водой». Сразу же было подано большое ведро с водой и все, кто находился в это время в гостиной, проследовали на задний двор за главой семейства. Ник с сияющим гордостью лицом стянул с себя свитер, вручил его жене и, поежившись от холода, опрокинул ведро ледяной воды на голову. — Лесли! Полотенце! Быстрее! — крикнул он, изображая из себя великомученика, что рассмешило Сью, Кортни и Сэма, и побежал в теплый дом искать полотенца. Скоро очередь открывать пирожное добралась и до Сьюзанны. Лесли уже отстучала по столу ритм любимой песни, Демитриус пробежал десять кругов вокруг дома, а Сара, озвучив свой самый большой страх, коим оказалась утрата воспоминаний о семье, назвала имя племянницы. Надломив мягкое тесто, девочка вытащила грубую на ощупь бумажку — не такую, какие производят в мире маглов, — и с вопросительным взглядом уставилась на тётю. Сара наверняка приобрела её в лавке письменных принадлежностей на Косой Аллее, а учитывая, как сильно она и Демитриус любили устраивать всякие волшебные сюрпризы, вроде зачарованного дневника, что они ежегодно дарили девочке на Рождество, Сью не сомневалась — в этой семейной традиции точно имелась какая-то магическая подоплёка.«Не смотри назад»
Погрузившаяся глубоко в раздумья о том, насколько правдива рассказанная Ником легенда, и могла ли девочка по имени Габриэлла на самом деле существовать, Сьюзанна скользнула глазами по тонкой надписи и машинально развернула голову. Там за толстым оконным стеклом, в паре метров от старой кривой берёзы виднелся странный силуэт. Под покровом ночи незнакомец не особо выделялся на общем фоне погрузившейся в сумерки природы: если бы не его бледное лицо и тонкие пальцы, торчащие из-под длинных рукавов чёрной мантии, девочка его и не заметила бы. Но сейчас она, позабыв в один миг о семье, друзьях и празднике, со всех ног мчалась к нему. Сьюзанна выбежала на улицу, оставив входную дверь нараспашку, и остановилась посреди дороги, тщательно всматриваясь в то место, где минутой назад стоял, как ей показалось, Северус Снейп. Никого тут, однако, не было, лишь голые ветви берёзы беспокойно раскачивались туда-сюда, словно предостерегая девочку о назревающей непогоде. — Профессор! — позвала девочка с надеждой, что мужчина отзовётся. Ответило ей гулкое эхо, многократно отразившиеся от низеньких, ограждающих дома заборов, белых кирпичных стен и черепичных крыш. Оно на мгновенье заполнило гудением пустынные улицы Солсбери и устремилось в необъятную даль полей, скрывающихся выше по улице. А из дома выглянула Лесли: — Возвращайся домой, девочка моя! Крестовые булочки уже на столе! Слова её тут же унесло внезапным порывом мощного ветра, что вместе с тем растрепал распущенные волосы Сью и всколыхнул острые ветви кустов шиповника у соседнего дома. В одной тонкой футболке чувствовалась морозная прохлада, и девочка непременно убежала бы обратно, если бы не её болезненное любопытство: она же видела его, Снейп точно явился к её дому, стоял и смотрел, но постучать в дверь так не решился. Скрестив руки на груди, и потирая ладонями оголённые плечи, Сьюзанна стремительным шагом поспешила вниз по улице. Дорогу тут освещали лишь два одиноких фонаря: один с левой стороны, а другой справа вдали; и тот протяжённый кусочек улицы между ними погрузился в кромешную тьму. Луну укрыли плотные тучи, сгущающиеся прямо над головой и опускающиеся к земле, готовящиеся пролиться настоящим весенним ливнем, ледяным и мощным. Но Сью не обращала на перемену погоды никакого внимания. Она смело шла вперёд, на всякий случай сжимала в руке волшебную палочку и осматривала каждый метр на своём пути. — Профессор? — нерешительно окликнула она мужчину. С угрозой загрохотали небеса — дождя не миновать. Смахнув ладонью с лица моросившую влагу, Сьюзанна заметила вдруг краем глаза секундный полёт чёрной мантии в самом конце улочки и, не раздумывая, бросилась догонять гостя. Ну а дождь только усиливался. Не прошло и минуты, как обрушилась на сумрачный Солсбери плотная стена, тяжёлые капли захлестали девочку по лицу, шее и оголённым рукам, насквозь намочили волосы и одежду, а она даже не думала останавливаться. Завернув за угол, где только что скрылся человек, Сью поскользнулась в грязи и рухнула в глубокую лужу, бежавшую вниз мутным ручьём. Дальше вытянутой руки уже ничего не видать, а внутренний голос так и шептал: «Вставай и иди!», словно уговаривая девочку подняться. И она послушно кинулась вперёд, полагаясь только на свою интуицию и искренне веря, что удача ей улыбнётся. За очередным поворотом девочку обдало холодным, обжигающим промокшие руки, шею и всё в испарине лицо, дыханием пустоты. — Про-фессор! — выдала Сью с отдышкой, остановившись и сжав рукой правый бок, покалывающий после длительной пробежки. — Здесь тупик, я вас догнала. Выходите! Ливень прекратился также внезапно, как и начался, оставив её одну перед заброшенным домом с заколоченными окнами, обветшалыми стенами и наполовину обрушившейся крышей. Окружающий его забор был высок, торчали вверх острые пики, перебраться через которые в такой короткий срок невозможно. Понимая это, Сьюзанна замерла и в замешательстве осмотрелась по сторонам. Ей ведь не могло это привидеться. Не могло. Результат ночной прогулки стал известен меньше, чем через неделю. В третий учебный день, и без того сложный, потому что с утра по расписанию стояла скучная история магии, а вечером профессор Снейп ждал её на очередное занятие, проснулась Сьюзанна с тяжёлой головой. С трудом поднявшись с кровати, она натянула школьную юбку с рубашкой, накинула галстук на плечи — справиться с такой головоломкой, когда виски сдавливает от боли, трудновато, — и добрела до висящего на стене зеркала. Глаза её опухли и слезились, покраснели щёки и нос, а на лбу выступила горячая испарина. Вдобавок ко всему мучительно болело горло, но слизеринка, вяло улыбнувшись своему раскисшему отражению, всё равно обернулась в мантию и поспешила на первый урок. В классе царила тишина. Когда появилась опоздавшая Сьюзанна, несколько студентов пробудились от дрёмы, лениво сопроводили девочку сонными взглядами вплоть до её места и снова улеглись на парты, стараясь как можно быстрее провалиться в мир снов. И Сью вместе с ними: едва она только уселась за парту, голова её тут же потяжелела и опустилась на руки, а глаза закрылись сами собой. — Мисс Корнер? — обеспокоенно окликнул профессор Бинс, заметив не в меру помятый вид второкурсницы. Сьюзанна не ответила. Сил пошевелить губами не осталось, поэтому она вяло всхлипнула, и тогда преподаватель обратился к сидящей по соседству Трейси: — Мисс Дэвис, что случилось у мисс Корнер? — Я не знаю, — обронила в смятении подруга и вскочила с места, дотронувшись до лба Сью. — У неё жар, профессор! — Мистер Малфой, — профессор Бинс невозмутимо обратился взглядом к Драко, — будьте добры, отведите мисс Корнер в лазарет. Путь до Больничного крыла затянулся. Ноги Сьюзанны заплетались, её лихорадило и бросало из стороны в сторону, и Драко, помимо выслушивания мало интересующих его рассказов про тостеры, электричество, кассетный плеер с любимой группой и тетрис, которых девочке так не хватало в волшебном мире, приходилось ещё придерживать её за плечи и следить, чтобы она не упала. Всё это ему вскоре надоело, и он вслух задался риторическим, но вполне логичным вопросом: «Как же тебя так угораздило, Корнер?». — Снейп шпионил за мной! — воскликнула Сью уверенно и серьёзно. — Снейп приходил ко мне на Пасху! — Мы уже почти пришли, — устало растянул Малфой, заметно ускорив шаг. — Драко, я точно его видела! — Девочка оттолкнула однокурсника от себя и едва не повалилась на холодные полы замка. Благо, Драко подхватил её моментально. — Он пришёл, я хотела с ним поговорить, но он убежал, а я за ним... потом начался дождь, и я его упустила... — Конечно-конечно, — поддакнул Малфой убедительно, словно на самом деле поверил в бредни Сьюзанны, но, отвернувшись, закатил глаза. В Больничном крыле второкурсников встретила с обеспокоенным лицом профессор Макгонагалл, а мадам Помфри, вытащив девочку в бреду из рук Драко и аккуратно уложив её на ближайшую койку, поспешила успокоить коллегу: на этот раз эти жестокие нападения на обитателей замка обошли стороной. — Это просто жар, Минерва, — уверила она без сомнений. — Бодроперцовое зелье быстро поставит её на ноги, но сегодня от занятий девочку надо освободить. Оставив второкурсников наедине с профессором Макгонагалл, мадам Помфри удалилась в свой кабинет искать лекарство, а Драко так и не проронил ни слова. Он молча взял бумажку с названием трёх дополнительных предметов для изучения, которую Сьюзанна, беспомощно промычав, вытащила из кармана мантии, и, ухмыльнувшись, вручил её гриффиндорскому декану. — С мисс Корнер всё в порядке, мистер Малфой. Идите на урок, — строго произнесла женщина, с сочувствием посмотрев на стонущую от жара студентку, а затем и на клочок пергамента. — Я предупрежу Северуса об отсутствии мисс Корнер сегодня.***
Постепенно апрельские прохлады сменил майский зной. Ученики скидывали с себя шерстяные свитера, откладывали на самый дальний ящик тёплые зимние шарфы, а во время прогулок по окрестностям школы закатывали рукава блузок и расстегивали верхние пуговички. Днём стояла жара. Немудрено, что именно берег Чёрного озера стал излюбленным местом уставших от холодов и зубрёжки студентов, где отдыхали в кругу друзей, наслаждались тихими волнами, мирно обмывающими поросшие мхом булыжники, или же в блаженном одиночестве читали книги. У Сьюзанны от одной мысли о приближающихся экзаменах холодело внутри. Особенно сильно она боялась зельеварения, и это всё при том, что в последние несколько месяцев Снейп лично взял над ней шефство. Чего ожидать от профессора в конце года, слизеринка не знала. Чтобы как-то отвлечься от нехороших дум, девочка вернулась в квиддич в качестве игрока запаса — Флинт как раз предложил ей заменить на одной из тренировок заболевшего Пьюси, — и вечерние полёты оказались единственным спасением от переизбытка волнений. В тот день намечалась игра, в которой Гриффиндору должен был противостоять Пуффендуй. Шумная толпа собралась на стадионе задолго до начала матча, ожидая особо жестокого сражения, ведь его результаты могли вверх дном перевернуть всю турнирную таблицу, и от исхода состязания зависело первенство в борьбе за кубок школы по квиддичу. Беды не предвещало буквально ничего, поэтому, когда из рупора на учительской трибуне послышался встревоженный голос профессора МакГонагалл: «Матч отменяется!», большинство болельщиков особого значения серьёзности ситуации не придали — отнеслись к делу достаточно легкомысленно, в сердцах бросали остроумные шуточки и раздосадовано покидали стадион, сетуя на руководство школы, мол «они испортили им столь прекрасный день». Позже выяснилось, что причиной отмены самого ожидаемого в последнюю неделю события стало очередное нападение, и на этот раз едва не погибли сразу две студентки: Гермиона Грейнджер и староста Когтеврана, Пенелопа Кристал. Об этом Джозеф рассказал слизеринцам по пути в гостиную, где профессор Снейп велел собрать всех. И студенты, послушно дожидаясь задерживающегося декана, с недовольством высказывали все свои мысли. — Да выгоните уже этого Поттера! — громогласно возмутился какой-то старшекурсник сзади, когда Сью уселась рядом с Трейси и обратила на незнакомца взгляд. — Нападения сразу прекратятся! — Конечно! — отозвалась его подружка, и все их приятели неодобрительно провыли. Все вокруг так шумели, что фразы доходили лишь отрывками: — ...будто специально не замечает его выходок!.. — ... а Поттер-то змееуст... — ... а они сразу — слизеринцы! Наследник-то Слизерина! — раздался тонкий женский голосок с другой стороны, тут же утонувший в пронзившей помещение тишине. Профессор Снейп лихо миновал лестницу, добрался до противоположного конца общей комнаты, где собралась факультетская команда, и сделал резкий разворот. Его взгляд — тяжёлый и пристальный — заскользил от одного к другому по студентам, не задерживаясь ни на ком дольше положенного. Заговорил мужчина, когда оглядел каждого: — В связи с недавними событиями вводятся следующие правила, — его голос, отрывисто звучавший в гнетущем безмолвии, дребезжал и изредка срывался. — Все ученики возвращаются в общую гостиную до шести вечера. На все уроки учеников сопровождают учителя. Никто не пользуется туалетными комнатами без провожатых. Внеучебная деятельность, включая квиддичные тренировки, кружок по травологии и дуэльный клуб, временно отменяются. Никаких передвижений по вечерам. Никаких исключений. Под беззвучный возглас сразу всех своих подопечных, Снейп зашагал в центр комнаты мерными шагами, нарочно растягивая паузу. — Если виновный в преступлениях не будет найден, школа будет закрыта, можете не сомневаться, — произнёс он таким ледяным тоном, что по телу Сью пробежали мурашки. — Если я узнаю, что это сделал кто-то из вас... — Снова навевающая ужас пауза. — Я собственноручно отправлю в Азкабан всех, кто в той или иной мере причастен к нападениям. — В ушах зазвенела тишина. — Несмотря... на ваш... возраст. Молчание сохранялось долгие несколько минут, когда Снейп, скользнув взглядом по рассевшимся в центре, поспешно удалился. Сначала кроме трещащих в камине углей и стука мелких рыб об оконные стёкла, звуков слышно не было. Все только вертели головами по сторонам и пожимали плечами, встречаясь с кем-то глазами, ни слова при этом не произнося. Постепенно безмолвие сменил едва уловимый шёпот, что нарастал по мере того, как в дебаты подключались новые участники, и вскоре в гостиной поднялся оглушительный гвалт. С одной стороны в нападениях обвиняли Поттера, потому что именно он умел говорить со змеями и оказывался свидетелем страшных преступлений. Другие были убеждены, что всё это новые приключения Локонса, которому явно не хватало материала для написания новой книги, и он решил в очередной раз прославиться, замаскировав нападения на студентов под открытие Тайной комнаты. Похоже, что в существование настоящего наследника Сьюзанна верила здесь одна. Она почему-то вспомнила, как Флинт и Малфой упоминали, что Тот-кого-нельзя-называть был потомком Слизерина, прокрутила в мыслях тот странный сон про Тома и решила, что это — один и то же человек: в конце-концов Тот-кого-нельзя-называть убивал людей, тем же запомнился ей и мужчина из сна. Картинка сложилась впервые. Ухватив Трейси за рукав школьной мантии, девочка утащила подругу к слизеринской библиотеке, чтобы поговорить наедине. Этим решительным жестом сразу поинтересовалась Джемма, но Сью, заметив на себе её заинтересованный взгляд, лишь легко коснулась палочкой нужной книги в изумрудном переплете, рукой задвинула соседнюю и, как только шкаф отошел в сторону, затащила подругу внутрь. — Трейси, мне нужна твоя помощь, — выдала она на одном дыхании и, опережая реакцию подружки, добавила. — Пожалуйста, ничего не спрашивай! Мне нужно выбраться из гостиной. — Э-э, что? — Карие глаза Трейси выпучились, как две медные монеты. Она явно не ожидала ничего подобного, и ответить больше ничего не сумела. — Главное, чтобы никто меня не заметил. Поможешь? — Помо-гу, — нетвёрдо ответила Трейси. — Но зачем? — Так надо. Я, кажется, знаю, кто во всём виноват. Мне надо поговорить с Дамблдором. — А Снейп? — Он ненадёжен. Я знаю, я уже пыталась. — Ну, хорошо. — Трейси почесала голову. — Если это освободит нас из подземелий и снимет надзор... Что нужно делать? — Отвлеки их, а я быстро: туда и обратно! — Ладно. В качестве благодарности Сьюзанна постучала ладонью по плечу Трейси, и та, махнув шоколадным хвостом в воздухе, развернулась на каблучках и выбежала обратно в общую комнату: — А помните, что говорила Элизабет Бёрк!? — крикнула она во всеуслышание, намеренно перетягивая на себя внимание всех слизеринцев. Даже оба старосты позабыли на минуту о бдительности. — Она видела какую-то девочку, несущую куриные ноги по парадной лестнице! Убедившись, что в разговор вовлечены все без исключения, Сьюзанна незаметно выскользнула из гостиной. В пустынных школьных коридорах стоял мрак и бездонная тишина. Девочка аккуратно брела по лабиринтами подземелий, прячась за колоннами или углами каждый раз, когда слышался хоть малейший шорох неподалёку — хоть какие-то меры предосторожности, — и каждый раз шумы эти вселяли зловещий трепет в душу. Раньше Сью не приходилось задумываться, насколько опасно в одиночку передвигаться по школе в сложившейся ситуации. Ей было страшно, дыхание замирало на каждом повороте, и она часто и судорожно оглядывалась по сторонам, боясь столкнуться с абсолютным злом. И если бы не желание найти директора и вывести виновника нападений на чистую воду, слизеринка уже давно бы убежала обратно в гостиную: обитель тишины, покоя и неуязвимости. Профессор Дамблдор, вопреки всем ожиданиям (Сью отчётливо представляла его воркующим над окаменевшими потерпевшими в Больничном крыле или помогающим профессору Спраут собирать урожай мандрагор), нашёлся в главном дворе у фонтана, когда девочка решила сократить путь до другой части замка через улицу и толкнула тяжёлую дубовую дверь. Пришлось тут же припасть к земле и продвигаться вперёд, согнувшись в три погибели, чтобы ведущий самым непринуждённым образом беседу с директором профессор Снейп её не заметил и не запер в классе чистить грязные котлы вплоть до окончания Хогвартса. Остановившись неподалёку от мужчин, девочка пристроилась за углом, прижалась спиной к холодной стене и навострила уши. — Меня это абсолютно не беспокоило до тех пор, пока я лично не увидел письмо, — сухо и слегка апатично произнёс Снейп. — Принято ведь считать, что именно Корвин Мракс первым открыл Тайную комнату. — Ждёшь ли ты, Северус, что я отвечу на все вопросы? — ответил Дамблдор бархатным голосом с едва уловимой хрипотцой. — Гаррик Олливандер настоящий кудесник, большой знаток своего дела... — Олливандер излагает факты, и у меня нет причин ему не доверять. Высунув из укрытия голову, Сьюзанна увидела, как Северус Снейп вымученно трясёт куском пергамента перед сияющим спокойствием лицом директора. Это её развеселило, и она зажала губы ладонью, чтобы себя не выдать. — Олливандер пишет правду. Правды этой, однако, недостаточно, чтобы сделать те или иные выводы, Северус. Недостаточно обладать палочкой мага, открывшего Тайную комнату, чтобы и самому её открыть. Для этого требуется куда больше знаний и мощи. К тому же Тайная комната хорошо спрятана. Тот волшебник, что в этот раз устроил нападения, знал, как проникнуть в школу, знал, где она находится, и знал, как управлять чудищем. Такое не под силу даже самому заумному нашему ученику. — Вы, вероятно, находите всему?.. Снейпу не удалось довести мысль до конца. Вдали распахнулась дубовая дверь, и на виадуке мелькнул силуэт ученицы, что безусловно, оборвало на мгновенье разговор профессоров и посеяло панику в душе Сью: чем ближе приближалась тень, тем отчётливее она видела в ней старосту Слизерина. — Палочки, Северус, — самые странные вещи на свете, — умиротворённо протянул директор. — Одни утрачивают своё волшебство после смерти волшебника, другие, впитывая в себя увядающие силы погибающего мага, приобретают ещё больше могущества. Они выбирают нас сами. Почему, однако, доподлинно неизвестно. Может быть, преемник палочки обладает схожими чертами характера, убеждениями или стремлениями, что и её владелец. Но ожидать от палочек великих дел не стоит. — Не от палочек, от людей! — Тем более нет. Я уверен, что всё это лишь воля случая, — уверил Дамблдор, делая пол оборота в сторону приближающейся к ним Джеммы. — Что-то случилось, мисс Фарли? — Случилось, сэр! — выдала с громким возмущением девушка. — Корнер убежала из гостиной. Дамблдор перевёл настороженный взгляд на Северуса Снейпа, и уже вскоре силуэты слизеринских старосты и декана неслись в сторону замка, а Сьюзанна смогла, наконец-то, выбраться из укрытия и проследовать за неспешно ступающему к дубовым дверям главного здания Дамблдором. Испустив последние косые лучи, солнце скрылось за горизонтом, а по небу растеклись яркие малиновые краски. В стены школы свет уже не проникал, здесь было значительно темнее, чем на открытом воздухе, и второкурсница продвигалась нерешительно, опасаясь, что прыгающая по стенам и полам её собственная тень выдаст её раньше времени. Профессор остановился на самом верху ведущей к главной башне замка лестницы. — Вас, должно быть, разыскивает профессор Снейп, мисс Корнер, — обратился он к ней не глядя. — Я по поводу Тайной Комнаты, сэр, — сбивчиво выпалила Сью. — Я знаю, кто её открыл. Его зовут Том, фамилия мне неизвестна, но это точно он! Директор неторопливо развернулся. — Волшебник, о котором вы говорите, в каком-то смысле действительно является наследником. Тот-кого-нельзя-называть, Том Реддл, связан со Слизеринами родством, а ещё с Певереллами и Мраксами. Только вся эта информация не даёт нам никаких сведений о настоящем преступнике. — Дамблдор сделал медленный глубокий вдох и заметил недоумевающие глаза девочки, что просили объяснений. — Тот-кого-нельзя-называть бесследно исчез двенадцать лет назад. Информации о нём... Недопонимание сменило смятение. Сьюзанна смотрела на директора и словно его больше не слышала. Перед глазами одна за другой проносились чёткие картинки, обрывки её собственных воспоминаний различной давности, что, складываясь в одно единое целое, создавали совершенно другие представления о происходящих событиях. Пустынный школьный двор. Сквозь лёгкий треск пламени пылающих факелов отчётливо слышен разговор двух мужчин. Профессор Снейп стоит спиной, трясёт затёртым пергаментом перед лицом директора, и только теперь Сьюзанне открылась истинная ценность этого клочка бумаги. Хлоп! Девочка вдохнула полную грудь сырого воздуха подземелий. Перед глазами — старый пыльный ковер с острыми ворсинками, а сама она виновато склонила голову вниз, дожидаясь худшей участи. «Вещь, которую вы искали, я давно отдал профессору Дамблдору», — разгневанно произнёс холодный голос Снейпа. «... не увидел это письмо». — Картинка снова сменилась, а второкурсница вернулась в тёмный угол школьного двора. «Недостаточно обладать палочкой мага, открывшего Тайную комнату, чтобы и самому её открыть». В это мгновенье слизеринка ощутила горький запах старого дерева, а, подняв голову, увидела пыльное, но в то же время уютное помещение. Она стояла в лавке Олливандера перед широким столом, палочка в коробке на нём странная и безобразная, и мужчина рассказывает ей о том, как она некогда принадлежала волшебнику. — Конечно, — сама себе не веря, невнятно пробурчала Сьюзанна. — Всё это о моей палочке. Она робко попятилась назад, не отрывая взгляда от очков-половинок директора, и всё ещё его не слыша. «Моя палочка — это наследие Корвина Мракса, и он открывал Тайную Комнату. Неужели, Снейп всерьёз думает, что я могу быть в этом замешана? — Сью изменилась в лице, того не заметив. — Да кто такой вообще этот Корвин Мракс?». Едва не оступившись на первой ступеньке, она развернулась и бросилась обратно в гостиную, игнорируя всё на своём пути и позабыв о всех мерах предосторожности. Лестничные пролёты сменились коридорами, те переросли в холодные подземелья; с грубым дребезжанием отошла в сторону стена, открыв слизеринке проход в общую комнату. Суматоха внутри её не смутила. Сью сразу направилась в спальню, разыскав по пути Трейси, и, схватив подругу за руку, потащила за собой. — Ты нашла Дамблдора? — утомлённо поинтересовалась Трейси, усевшись на свою кровать. — Рассказала ему всё? Тебя искал профессор Снейп! — Дамблдор опроверг мои догадки. — Сью вытащила из кармана мантии свою волшебную палочку и бросила её подруге. — Снейп думает, что я открыла Тайную Комнату, потому что эта палочка принадлежала когда-то магу, который её открывал. — Бред. — Мне необходимо хоть что-то о нём узнать. Может, в библиотеке?.. Поможешь? — И не проси! Все итак на ушах из-за тебя! — Пожалуйста, Трейси, — взмолилась Сью, сложив руки ладонями и уже готовясь встать перед подругой на колени, лишь бы та согласилась, когда отворилась дверь в девчачьи спальни, а на пороге показалась короткая стрижка Пэнси. Паркинсон была явно озабочена: её брови нахмурены, голова опущена вниз, прожигает из-под чёлки колкий и злющий взгляд. Однокурсница подступила к Сью вплотную, схватила её за шиворот мантии и заорала: — Корнер, иди к Снейпу и отчитывайся перед ним сама! Я за тебя получать не намерена!***
Тяжёлый разговор с деканом в тот же вечер закончился не в пользу Сью. И хотя ей удалось избежать наказаний, потому что всю внеучебную деятельность, включая дополнительные занятия у Снейпа, отменили из-за нападений, цепи тотального контроля намертво сковали второкурсницу. Худо было всем: школьниками строго запретили покидать классы без сопровождения профессоров, о прогулках на свежем весеннем воздухе тоже пришлось позабыть, даже в гостиной вечерами сложно было обрести покой. Сьюзанна чувствовала, будто все эти новые правила лишали её личного пространства, а пристальные очи старших, будь то старост или учителей, чувствовались повсеместно. Надо думать, подобный режим измотал волшебников достаточно скоро. Подливало масло в огонь и отстранение от должности директора школы, чему несказанно радовался Малфой, и о чём он не забывал упоминать при любом удобном случае; и отказ Джеммы помочь, когда второкурсница обратилась к ней с просьбой отпустить её в библиотеку. В Хогвартсе заговорили даже о его скором закрытии. Иными словами, жизнь мёдом не казалась. За три дня до экзаменов, в день, когда Сьюзанна была готова устроить бунт, профессор Локонс почему-то решил, что ему можно спокойно отпустить учеников одних и поспешно удалился в неизвестном направлении. Оставшись вместе с однокурсниками без сопровождения, второкурсница незаметно отбилась от толпы, накинула на голову капюшон, полагая, что так её не узнают, и без раздумий отправилась в библиотеку. Мадам Пинс, тихо напевая под нос малоизвестную песню, страстно заполняла формуляры за столом и особого внимания на то, что происходило в библиотечных залах, не обращала. Студентов здесь присутствовало меньше, чем обычно, все они бесшумно занимались своими делами, не давая Ирме поводов для беспокойства. Не заметила женщина и внезапное появление слизеринки без сопровождения. Тогда Сьюзанна, с облегчением выдохнув, устремилась к шкафам. Больше всего Сью хотелось найти информацию про Корвина Мракса или Тома Реддла, а она наверняка содержалась в каких-нибудь архивах под замко́м, и подобраться к подобного рода документам без особого на то разрешения не представлялось возможным. Поэтому разыскивала девочка хоть что-то, что могло бы ей рассказать о древней магии оцепенения, монстре, живущем в Тайной Комнате, или месте, где комната эта могла располагаться. Выбрав несколько более-менее подходящих книг, Сьюзанна устроилась в самом отдалённом уголке и погрузилась в чтение на долгие несколько часов. Время и впрямь летело незаметно. Когда громогласный голос попросил всех учеников вернуться в гостиные, а профессоров и сотрудников в учительскую, девочка не сразу поняла, что дело никак не касается отбоя. На мгновенье в библиотеке поднялся шум. Сью сначала замешкалась, вжалась в ближайшую книжную полку, никак не желая уходить, и прислушалась к возне вокруг. Голоса покидающих библиотеку учеников постепенно стихали и отдалялись, и вскоре зал окутала пронзительная тишина, а мадам Пинс, за неимением времени провести последний обход, удалилась в учительскую, оставив дверь приоткрытой. Выждав ещё пару мгновений, Сью нерешительно ступила в проход. Взгляд её тут же упал на невысокий шкаф прямо за столом библиотекаря, и она поймала себя на мысли, что никогда прежде его не замечала. Могло ли там храниться что-то более серьёзное? Девочка бросилась туда, с ужасом осознавая, что стук её маленьких каблучков отдавался гулким эхо в просторном помещении. Как бы её не заметил кто-то из привидений, или ещё хуже — полтергейст Пивз. Но беды не случилось. На книги, расставленные строго в алфавитном порядке, второкурсница накинулась жадно, вытаскивала одну за другой, и снова, и снова ошибалась. Ненужное отправлялось на пол: были то редкие или драгоценные издания, все они пополняли безобразную кучу макулатуры внизу, пока Сью не заметила особенный фолиант в ветхом переплёте. Она раскрыла его на середине и изрядно удивилась: пожелтевшие страницы многим отличались от привычных свеженапечатанных листов маггловского мира, а весь текст на них выведен от руки. В этот раз она не ошиблась. «Корвин Мракс, №31018, — шепнула Сью под нос, как только нашла его имя, и незамедлительно отыскала на столе перо, чернильницу и чистый пергамент. — Студент факультета Слизерин 1733-1740 гг. Чистокровный. Зачислен с рождения». — Что вы делаете здесь, когда всем велено быть в общей комнате, мисс Корнер? — раздался со спины до боли знакомый голос профессора Снейпа. Вздрогнув, Сью почувствовала, будто сердце её пропустило удар, но с места не сдвинулась. Лишь когда вслед за слизеринским деканом в библиотеку вошла мадам Пинс и завизжала, увидев десятки самых дорогих ей книг изодранными и лежащими вперемешку в одной большой куче, девочка молча подняла на неё виноватый взгляд. — Ваши карманы, Корнер, — процедил Снейп, когда они оба зашли в его кабинет, и за ними захлопнулась дверь. Пожав плечами, девочка вынула из кармана мантии и отдала декану свиток с заметками о Корвине Мраксе. Он прочитал его без страсти — так, взглядом скользнул по бумажке, — и, скомкав, сунул к себе в карман. — Сэр! — Не обессудьте, Корнер, оно вам больше не понадобится. Я сопровожу вас до общей комнаты, и вы сегодня же соберете свои вещи, — дрожащим басом выцедил Снейп. Одарив его необычайно непонятливым взглядом, Сью позволила слезам выступить на глазах. Это была её маленькая слабость: она не хотела ехать домой. Однако, зельевар не повел и бровью: — В школе произошло очередное нападение. Хогвартс закрыт. Завтра с утра все ученики отправляются домой.