Спасибо, папочка

      Каникулы шли полным ходом. Соскучившаяся по родным Нику и Лесли Сьюзанна привезла им кучу всевозможных магических сладостей, забавных и полезных вещиц, о которых неволшебные люди могли только мечтать: пакеты с магией расширения, значительно упростившие походы по магазинам; несколько кусачих кружек, о волшебных свойствах которых стариков пришлось сразу предупредить, чтобы не возникло неловких ситуаций при приёме гостей; перья, исправляющие ошибки в словах... Испробовав впервые волшебное средство для мытья посуды, крохотные пузырьки ядовито-жёлтого цвета которого мигом избавлялись от жира и пригоревшей еды, Лесли благодарила девочку весь оставшийся вечер и всё следующее утро. А Ник никак не мог нарадоваться молотку-самозабивайке: как забил с его помощью первый гвоздь, так закричал на весь дом, чтобы из аптечки выкинули все бинты и мази от ушибов. В общем, родственники остались довольны подарками, и это делало девочку неимоверно счастливой.       Одним утром Лесли разбудила Сьюзанну ни свет, ни заря. Приближался Чемпионат мира по квиддичу — долгожданное событие в мире магии, — и Сара с Демитриусом, которому на работе предоставили хорошие места на трибунах, решили забрать племянницу к себе раньше обычного. По этому случаю намечался целый банкет: утка по-пекински, равиолли, салаты разных мастей и, конечно, большой кремовый торт. Именно так, сидя на кровати ещё не успевшей глаза раскрыть Сью, описывала Лесли своё представление об обеде. Приступать к приготовлению надо было тотчас, а началось всё с похода в магазин.       — Скоро буду! — крикнула девочка с порога.       — Ничего не забудь.       Путь до ближайшего магазина лежал через Солсберийский парк. Пересекая его стремительным шагом, Сьюзанна представляла себе предстоящее приключение: всё-таки Чемпионат мира по квиддичу проходил несколько дней на открытой местности, и она уже сумела выпутать у Майкла некоторые подробности их пребывания там.       «...такого количество волшебников ты не видела никогда. Даже если ты вдруг сможешь их всех себе представить, то распихать всех по крохотным палаткам у тебя вряд ли получится», — написал в последнем письме кузен, и Сью, судорожно пытаясь запихнуть хотя бы все знакомые ей лица в один кадр у себя в голове, не заметила чёрный комок шерсти под ногами. Она споткнулась и упала, а удар об усыпанную мелким гравием дорожку был настолько болезненным, что на глаза выступили слёзы. А потом она узнала виновника нелепого инцидента:       — Сириус!       Пёс радостно подпрыгнул и завилял хвостом, но обнять себя не дал. Он поскакал в лесистую часть парка, где, скрывшись в густой листве плакучих ив, обратился в человека. Сьюзанне пришлось сделать лишнюю остановку у продавщицы мороженного, чтобы купить бутылку холодной воды.       — Сириус! — повторилась охваченная волнением девочка, когда догнала бывшего узника. — Ты что тут делаешь?       Вместо ответа мужчина выхватил бутылку воды и обработал компаньонке кровоточащую ранку на коленке. Холодная вода сразу обожгла повреждённую кожу.       — Тебя же могут увидеть!       — Поймать всё равно не смогут, — иронично усмехнулся Сириус.       — Ты так и не поймал крысу, — выдохнула Сью.       Сириус, отряхнув колени, встал и помотал головой:       — Тот вечер подкинул несколько неприятных сюрпризов, таких как Снейпа или полнолуние, но мне плевать. — Его голос совершенно точно наполнился сожалением, но виду Сириус не подал. — Я многое успел: я рассказал Гарри обо всём! Я не виновен в смерти его родителей, и он теперь совершенно точно это знает, и знает, что я его крёстный отец!       — Ого, — обомлела девочка. — Я тоже об этом впервые слышу.       — Он даже согласился пожить со мной и Кристианом. Жаль только, что времени на полноценный разговор с сыном у меня не было...       Сириус замолчал. Всего несколько секунд многозначительного безмолвия позволили лёгкому шелесту листвы исполнить свою летнюю песнь, навевавшую лишь ощущение тоски. Всё закончилось не так радужно, как обоим хотелось бы. Сьюзанну и вовсе терзали смутные опасения, казавшиеся пустыми — не более, чем иллюзией в лучах летнего солнца; но умолчать она не смогла:       — Значит, настоящий преступник сбежал. И что же теперь будет?       — Приятного мало. Он ведь был его приспешником, Пожирателем смерти. А бывших Пожирателей не существует.       — Говорят, что Тот-кого-нельзя-называть умер. Вряд ли он может быть опасен, или?       — Те, кто и вправду так считают, — глупцы, Сьюзанна. — Сириус глубоко втянул носом воздух и протяжно выдохнул. Выглядел он и впрямь потерянным, словно верил, что своими руками сковырнул ящик Пандоры, и беды теперь не миновать. — Тот-кого-нельзя-называть исчез, не умер. Магов такой величины вообще сложно отправить на тот свет: он ведь был очень сильным волшебником, куда сильнее, чем большинство себе могут представить. Поэтому и мысль о поборовшем его годовалом младенце выглядит совсем несуразной.       — Если он не умер, значит, он спрятался, — предположила девочка, боясь уже и думать, как там на самом деле обстоят дела.       Сириус ответил не сразу. Пристроившись к толстому стволу дерева прямо рядом со Сьюзанной, он принял почти ту же позу, что и она: голова опущена вниз, ко рту приставлен указательный палец, а одна нога сильно выступает вперёд. Так они простояли, думая каждый о своём.       — У него было множество сторонников: наверное, даже больше, чем противников. Неугодных он жестоко убивал — вырезал целые рода, не жалел ни женщин, ни детей. Так что по его вине действительно погибали целые семьи: Поттеры, Морганы, Пруэтты... все они — потрясающие волшебники и искусные ведьмы, — и всех объединяют трагичные судьбы. Одной из жертв была и твоя мама, — Сириус вздохнул, заметив застывшую в глазах спутницы тревогу. — Я только взглянул на тебя, всё понял. Вы очень похожи... э-э, характерами. Ты, может быть, ещё не готова такое услышать, но... её он убил лично: обезоруженную и не представлявшую угрозы.       — За что?       — За то же, что и всех остальных — не разделяла его мнение. Она, в отличие от большинства своих товарищей-слизеринцев, не восторгалась от идеи о превосходстве чистых кровей. У вас же на факультете это так заведено?       — Маглорожденных не любят, — ответила без сомнений Сью.       — Зато в зельеварении она была настоящим асом. Когда я и сам учился в Хогвартсе, мы посмеивались над ней, шутили, мол она являлась потомком знаменитого рода Лаво и унаследовала некоторые необычные даже для волшебного мира способности.       — Впервые о подобном слышу, — пожала плечами девочка. — А отец?       — А оте-ец, — растянул Сириус, закусив губу. — Это может звучать как-то глупо, но я ничего о нём не знаю... — Он замялся. — Никто не знает.       — Такое может быть?       — Вполне. Времена стояли неоднозначные: довериться никому было нельзя, вот и она не решилась. — Сириус улыбнулся самой миловидной улыбкой, что только могла осесть на его лице. — Думаю, что тебе и необязательно в этом во всём копаться, по крайней мере пока.       Уставившись вдаль туда, где по противоположной стороне речушки неспешным, твёрдым шагом патрулировал местность шериф Томас-Гордон, Сьюзанна раздосадовано поникла. Уголки губ опустились, и заговорила она тихо, пытаясь утаить печаль, а сердце так и сжималось:       — Когда я спросила про маму у профессора Люпина, он сказал лишь пару слов.       — Боюсь, я тоже не могу поведать тебе больше, чем уже сказал.       — Но почему? Я что, не имею права знать? — Сьюзанна изменилась в лице: на смену тоске пришло недовольство.       Сириус молчал долго.       — Есть куча судеб, пленённых сложными и загадочными тайнами, — сказал он спустя короткое мгновение. — Но у каждой такой истории есть следствие и причина. Я не возьмусь судить то, что происходило вокруг твоей мамы — Всемогущий тому судья; но убеждён, что если бы твои родные — я имею в виду твоих дядю и тётю, — хотели, чтобы ты обо всём знала, они бы всё тебе рассказали.       И вновь опустилась тишина. Сьюзанна, угнетённая чувством незавершённости разговора, наблюдала за шерифом, что тем временем добрался до деревянного моста через руку и замер у самого его начала. Облик у него, конечно, был тот ещё: черный пиджак, приходившийся мужчине не в пору, застёгнут на все пуговицы, но криво; из-под него торчат расхлябанные полоски воротника рубашки: мятые и ненакрахмаленные; а высокий котелок чуть съехал с головы и зацепился за левое ухо, что, в целом, не мешало ему, но забавляло прохожих. Несобранность чувствовалась и в его действиях. Вот он достал из нагрудного кармана старые часы, раскрыл их лёгким нажатием, поглядел время, и при этом прямо сзади него висели на высоком столбе обычные городские часы.       — Думаю, что если я подойду к нему и пожму руку, он даже не поймёт ничего, — пошутил Сириус, решив отстроить разрушившийся диалог с чистого листа.       Сью вяло улыбнулась:       — Только Совет попечителей в любом случае оставит дементоров в школе.       — Не оставит, если увидит, что я далеко от замка. Запоминай. — Он наклонился прямо к уху девочки, словно боялся, что разговор их кто-то может подслушать. — Когда этот доблестный страж порядка переберётся через мост, ты должна выскочить к нему навстречу и поднять настоящую панику: крики, слёзы, истерика. Сделай это как можно убедительнее.       — А ты куда?       — Подальше от Англии, или на её самый край — не решил ещё.       — Я буду скучать! — взволновалась Сью и бросилась к мужчине в объятия.       — Ну-у, — протянул он, похлопав девочку по плечу, и отстранился. — Письмо своей любимой тётушке ты всегда можешь написать. Она будет ждать. Смотри только, чтобы не очень часто. И не меняй сов, ни к чему! А сейчас иди. Пора!       Сириус указал ладонью на сэра Томаса-Гордона, только что ступившего на мост. Пути назад не было. «Я напишу», — произнесла Сьюзанна одними губами, помахала рукой и, уверенно развернувшись, выскочила из перелеска на сырую от росы поляну. Людей собиралось всё больше и больше. Каждый из них, озабоченный только своими проблемами, следовал по личному курсу, не обращая внимания на встречных прохожих и то, что творилось вокруг; и каждый сливался с другими, непохожими на него, но точно такими же странниками в хаотичной толпе. Добравшись почти до посыпанной мелким гравием дорожки, девочка вдруг осознала, насколько правым оказался Сириус.       — А-А-А! — заверещала она, намеренно оборачиваясь назад. Где-то между деревьев мелькнул неясный силуэт. — А-а-а! Помогите! Он та-ам!       Бух! Зацепившись ногой за торчащий из земли булыжник, Сьюзанна во второй раз за утро рухнула на дорожку прямо на ушибленное ранее колено. Жгучая боль вновь пронзила ногу, хлынула пуще прежнего кровь, а истерика, которую так просил Сириус, началась самая настоящая.       — Помо-гхлюп... ите. А-а-а...       Жалобный вой вперемешку с надрывистыми рыданиями вмиг привлёк внимание зоркого глаза Солсбери. Раздался тонкий свист, и сразу несколько подразделений сбежались к центру парка с его окраин, бросились к деревьям и вскоре скрылись за густой листвой. Вжавшуюся грудью в колени Сьюзанну нашёл совсем молодой сержант, оставшийся в парке, вероятно, одним единственным из всего штата охранников порядка.       — Тебя не ранили? — спросил он мягко, присев рядом с ревущей девочкой.       Она посмотрела на него тяжёлым взглядом с недоверием, а ладонями всё еще пыталась перекрыть ранку и остановить кровь. Получалось едва.       — Ты в безопасности.       — А вы точно из полиции? Почему я должна вам верить? — процедила Сью тонким голоском. — Вам на вид вам столько же лет, как и капитану нашей э-э... школьной команды.       — Я только стажируюсь, — буркнул смущённо молодой человек. — Но это не отменяет того, что ты находишься в безопасности. Идти можешь? — Он помог Сьюзанне подняться на ноги и скоро нашёл, что без его крепкого плеча она и шагу сделать не может. — Я отведу тебя в отделение, промою рану и напою чаем. Там всё и расскажешь.       Конечно, юный полицейский сильно поломал планы девочки, забрав её с собой, но таковы были правила всех местных блюстителей порядка. Как единственной свидетельнице, да ещё и потерпевшей в этом деле, бедняге пришлось провести уйму времени в тесной комнатушке за столом, так плотно нагроможденным всякой всячиной, что беспорядок на столе Люпина показался ей сущим пустяком. От скуки Сьюзанна выучила всё, что находилось тут, наизусть. Закроет глаза и, как наяву, видит высокий шкаф с папочками и файлами разных цветов, громадную доску прямо у входа, где большими красными буквами выведено «Разыскиваются», а ниже прикреплено с десяток фотокарточек. Тут они не такие, как в мире магии — обычные изнурённые физиономии с застывшими, клейкими взглядами, глядящими куда-то в свободную даль сквозь решётки на окнах.       День тянулся мучительно долго. И вот уже закат: в комнате не было часов, но скользящие по стенам красновато-розовые блики и растущие вверх причудливые тени говорили о том, что солнце вот-вот скроется за невысокими городскими зданиями, а потом и за горизонтом. Молодой стажёр безуспешно пытался дозвониться до родных девочки уже в пятый раз, и уже в пятый раз на том конце провода тонкий неразрывный гудок прерывал автоответчик: «Вы позвонили Корнерам. Вероятно, в данный момент никого нет дома. Оставьте ваше сообщение после короткого звукового сигнала».       — Только автоответчик. Что за родители такие, которые не берут, когда ребёнок пропал?       — Потому что они ищут меня! Почему вы не можете меня отпустить?       — Потому что все они, — молодой человек указал рукой на стенд с преступниками, — могут представлять большую угрозу, особенно, если с кем-то из них ты уже столкнулась лично. Джордж Нива растлил и убил семь детей, и это только по тем данным, которые на данный момент имеются. Юджин Рафлю жестоко издевался над ни в чём не повинными женщинами. Спастись удалось только одной, но истязателя до сих пор не поймали. И поскольку твои показания могут дать нам наводку хотя бы на кого-нибудь из них, я не имею права тебя отпустить.       — Ла-адно, — фыркнула Сью от безысходности, отправив в рот ещё одну конфету и уложив фантик в небольшую кучку к остальным.       Ждать, к её большому счастью, долго не пришлось. Буквально спустя несколько минут дверь в кабинет резко распахнулась, и внутрь вошли сразу несколько потрёпанных офицеров. Судя по их раздосадованным лицам, забег не удался, и Сириус в очередной раз одурачил «рассеянных магглов» недоступным им трюком с перевоплощением в пса. С несколько минут начальник разговаривал поодаль со стажёром, применяя в речи такие слова, от которых девочке мигом становилось не по себе, а под конец и вовсе отвесил ему подзатыльник.       — Ты мог опросить её и сам! — гаркнул Томас-Гордон, стукнув кулаком по столу и закурив сигарету прямо в помещении. Сьюзанна впервые прознала его холерический темперамент: со стороны шериф всегда казался миловидным, а сейчас пугал по-настоящему. — Девочку наверняка уже разыскивают родственники. — Он присел на кресло рядом со Сью и обратился напрямую к ней. — Надолго я тебя не задержу. Расскажи, что случилось.       — Я... э-э... шла по своим делам с утра, как вдруг возник он — страшный такой, — с эмоциональностью, присущей разве что актёру-неумехе, говорила Сью. — Я вообще не поняла, кто он такой, но он как заревел: «Помоги-и мне, де-евочка».       — И ты пошла?       — Нашли дурочку!       Тяжело вдохнув, сэр Томас-Гордон зачеркнул несколько строчек в своём карманном блокноте.       — Как ты оказалась в деревьях?       — Я-а... не помню, — осеклась Сьюзанна, переживая, что вся её выдуманная история пойдёт крахом. — Я ему сказала, что спешу, а он достал нож!       — Нож? — Мужчина посмотрел на неё сурово.       — Да, маленький такой, перочинный.       — Как выглядел подозреваемый?       — Ну-у, — растянула девочка вдумчиво. Детальные описания никогда особо ей не давались. — Волосы чё-ёрные... к плечам спадают спутанными патлами. Глаза такие глубо-окие, настоящий колодец с ледяной водой, а улыбка злая-злая!       — У нас тут не урок литературы, — гаркнул мужчина, снова перечеркнув что-то на бумаге, а Сью от испуга подалась назад на стуле. Откашлявшись, продолжил шериф спокойнее. — Мне нужно детальное описание этого человека.       — Э-э-э, у него, м-м-м... — мямлила девочка, глядя в пол и сгорая от стыда.       Как ещё описать внешность Сириуса она не знала: он, конечно, выглядел чудовищно, особенно во время их первой встречи, но за его внешним обликом девочка сразу распознала прекрасного человека, любящего отца и верного друга.       — Ну-у, глаза вроде светлые были, — нерешительно сказала она.       — Нос: прямой, курносый, крючком? Губы тонкие, пухлые? Какие-нибудь особые приметы: шрамы, родинки?       — Я не знаю!       Сью оторвала от пола потерянный взгляд и бесстрашно заглянула шерифу в глаза. Прямо за его головой виднелась нужная фотография, правда Сириус на ней был совсем не похож на себя: глубокий взгляд пропитан злостью и желанием убивать, зубы — грязные — обнажены, а в руках стиснута табличка. Если бы она не знала его лично, и если бы картинка эта не была подписана его именем, она бы и не смогла его узнать.       — Вон тот! — Сью указала на фотографию Сириуса. — Это точно он! Раз — два — три... Третий справа! Си-риус Блэк!       — Блэк?       На короткий миг Сьюзанне послышался тонкий свист, исходящий с губ зоркого глаза. За поимку Сириуса Блэка обещали хорошее вознаграждение, как позже поняла по разговорам полицейских девочка, и все они сильно огорчились, услышав имя преступника.       Около половины восьмого вечера дверь кабинета открылась, и мужчины отпустили бедолагу на волю. Небо уже окрасилось в насыщенный голубой цвет: солнце давно скрылось за макушками деревьев, позволив вечерней мгле заключить центр Солсбери в свои мрачные объятия. Зажглись городские огни.       Но стоит ли ещё идти за покупками? Ждёт ли Лесли её дома с пакетами? Сьюзанну терзали смутные сомнения, но она всё же пошла в магазин, где набрала всего, что только могла унести с собой. Очередей по вечерам не было. Возле касс девочка заметила знакомое лицо девушки, которую ещё год назад считала лучшей подругой.       — Пачку жвачки «Сперминт», пожалуйста, — обратилась к продавщице Кортни, а потом заметила изучающий взгляд. — Привет, голубоглазка.       — Привет, — не без радости ответила Сью. — Как вы?       Корни тут же отвлеклась на свою увесистую сумочку и сделала вид, что ищет на её самом дне мелочь. Повернулась она уже со слезами на глазах:       — Сложно поддерживать общение, когда находишься на таком расстоянии друг от друга, правда? — Зелёные глаза приобрели изумрудный оттенок. — Где она, твоя суперская частная школа? Далеко, да? На необитаемом острове, куда не ходят поезда и не летают самолёты?       — Нет, но...       — Слишком далеко, чтобы написать хотя бы одно письмо в год! — Голос Кортни сорвался, и она совсем захрипела. — Ты забыла про нас, голубоглазка. Не хочешь спросить, как я, как Сэм?       Щёки Сьюзанны вспыхнули. Она хотела было разбавить речь рыжеволосой девушки хотя бы словом, только вставить его было некуда:       —… только мы никак, Сью. Никак, понимаешь? Сэм умер две недели назад. Его сбила машина.... прямо на моих глазах! А я осталась совершенно одна: ненужная никому, отвергнутая обществом. Одна!       Опустилась немая пауза. Не сумев спрятать слёз, Кортни забрала жвачку, кинула последний обиженный взгляд на старую знакомую и поспешила на улицу, а Сью осталась наедине с собой. Смерть — в любом мире явление чудовищное. Ужасно, когда она забирает совсем юного парня, не успевшего попробовать жизнь на вкус. Ещё хуже, когда с этим человеком вас что-то связывало, когда он был другом детства и знал о тебе буквально всё. Хуже смерти только осознание её неизбежности.       Недалеко от дома Сьюзанна всмотрелась в черную даль, и ей привиделся мутный силуэт. В нём было что-то завораживающее и отталкивающее: длинная ряса, неестественная поза и ощущение неотвратимой беды; поэтому девочка сразу прибавила шаг, намереваясь миновать этот последний переулок как можно скорее, и уже со спины бросила беглый взгляд назад. Силуэт исчез, а она, испугавшись, что он может появиться где-то ещё, побежала со всех ног.       — Где ты была? — завопила Лесли, бросившись к Сью, едва она переступила порог дома, с треском захлопнула входную дверь и облокотилась на неё спиной. — Я столько всего надумала себе: что тебя увезли на машине в лес, продали на органы, — она буквально захлёбывалась слезами, а все собравшиеся родственники наблюдали за ней молча. — Что тебя убили!       — Я же говорил, что вернётся, — успокаивал жену Ник. — Встретилась с Кортни, заболтались...       — Я, — начала было оправдываться Сью, как накатило глубокое чувство вины: она должна была с самого начала задуматься о родных. Но если бы не план Сириуса, пострадало бы больше людей. — Я случайно стала единственным свидетелем кражи сумочки у продавщицы мороженного, и меня забрали в полицейский участок на весь день. Пока ловили вора, пока показания...       — А как же телефон?       — Сержант звонил, но вы не брали.       — Так-так, — сказал Ник, осматривая ведущий к телефону провод. — Вот дела! Твой чудесный молоток, кажется, обрубил нам телефонную связь!       И хотя гвоздь для картины мужчина забивал с другой стороны стены, с этой стороны действительно торчал его острый конец прямо посередине тонкого белого провода.       — Девочка моя! — оттаяла Лесли, крепко сжимая в объятиях Сью и осыпая её тёплыми поцелуями. — Как же я рада! Моя родная!       Тогда впервые за вечер девочка увидела всё семейство Корнеров, переживавших её пропажу не меньше хозяйки дома. Разумеется, ни о каком праздничном банкете речь уже не шла: не осталось ни времени, ни сил на его приготовление. Но глава семейства быстро нашёл успокаивающее занятие. Он собрал всех на чашечку чая, и за тёплыми разговорами обо всём на свете ужас отступил. Обсуждали и снятие охраны с замка. Новость о том, что Сириуса Блэка видели в маленьком Солсбери, где все дни проходят одинаково, быстро дошла до Министерства магии. Только Демитриус умолчал о том, где именно был замечен опасный преступник, но с племянницы настороженных глаз не сводил.       Спустив перед отъездом свой чемодан со второго этажа, Сью замерла у зеркала. Светло-русые волосы, спутавшиеся на концах, едва-едва оттеняли бледное лицо. Она выглядела уставшей и отрешённой: вероятно, из-за смерти друга, или из-за дня, тянущегося неприлично долго; и никак не решалась пересечь порог дома, хотя Майкл, Сара и Демитриус уже несколько минут ждали её на улице. Увидев Сьюзанну такой поникшей, Лесли поспешила её приобнять.       — Я всё знаю про Сэма, — выдохнула девочка, положив голову на плечо Лесли. — Не знаю только, как относиться к тому, что вы скрыли от меня смерть друга.       Слова эти словно помогли душе успокоиться. Сью не позволила женщине дать ответ — он ей не требовался. Вместо этого она крепко-крепко обняла её, Ника, и вышла из дома.