Правила плохого тона для начинающих

Когда проснулась, то даже не сразу поняла, где нахожусь. Я лежала на односпальной кровати, а вокруг меня была маленькая комната, где из мебели стояли только: письменный стол, стул, шкаф и большое кресло, расположенное в углу. Единственное окно закрыто плотно задёрнутыми шторами. Стол завален дисками с музыкой, на стуле мужская одежда… Это явно не похоже на мою спальню. Только спустя пару минут сообразила, что провела эту ночь в комнате Максима. В голове тут же начали всплывать обрывки воспоминаний, и я невольно залилась краской, думая об этом. Я целовалась на крыше со своим учителем литературы! Как такое может быть? До вчерашнего вечера я вообще никогда и ни с кем не целовалась, а тут… Что на меня нашло? Боже, я ведь ещё и всякую ерунду орала… с высоты девятиэтажки… Пару дней назад осудила бы любого за все те выходки, что позволила себе вчера рядом с Максимом, но сегодня понимаю – если выпадет возможность, я, не раздумывая, проделаю всё это ещё раз. Вчера я впервые в жизни почувствовала себя по-настоящему живой, и эти ощущения ценнее всего на свете. Я откинула одеяло, увидела на себе футболку Макса и невольно улыбнулась. Снова для меня вся прелесть в мелочах. Максим вот вроде бы и не делает ничего такого особенного, но в каждом его поступке чувствуется забота. Теперь становится даже немного стыдно, когда вспоминаю, как ненавидела его в первые дни знакомства. Успокаиваю себя лишь тем, что это была старая Александра, а новая Саша уж точно не такая зануда. Всего лишь несколько дней, а будто бы прожила больше, чем за все шестнадцать лет своей жизни. Вышла из комнаты, и хотела уже было пойти в ванную, но меня привлекли ароматы кофе и яичницы из кухни. Поколебавшись пару секунд, направилась туда. Максим стоял спиной к двери и увлечённо жарил яичницу, запах которой и заполнял небольшое помещение. Сегодня парень был в одних серых джинсах, оставив мне обнаженную спину на обозрение. Первое, что бросилось в глаза – татуировка в виде сокола, расправившего крылья, начинающаяся от шеи и заканчивающаяся ниже лопаток. Я невольно смутилась, сообразив, что беззастенчиво рассматриваю ничего не подозревающего парня. Собиралась уже выйти из кухни, но Максим вдруг обернулся. Моему взору предстали накачанный торс и ещё несколько татуировок. Первая из них была на груди, почти там, где расположено сердце. Она представляла собой Феникса, летящего ввысь. Вторая – горящий череп на левом предплечье. А третья являлась надписью на латинском языке: «Imperare sibi maximum imperium est» и тянулась вдоль внутренней стороны запястья правой руки. Я ещё не изучала латынь, поэтому не смогла разобрать вытатуированную фразу. - Саня, - ворвался в моё сознание голос Максима. Только сейчас я осознала, что просто стою и пялюсь на полуголого парня, стараясь повнимательнее его рассмотреть. Тут же залилась краской и едва преодолела желание закрыть лицо руками и убежать. – Доброе утро, говорю. Как спалось? - Я… мне… хорошо. Спасибо, - пробормотала, рассматривая свои руки. - Завтракать будешь? – поинтересовался брюнет, снова повернувшись ко мне спиной. Я сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. – Садись, давай. - Угу, - кивнула, усевшись на стул, по привычке выпрямив спину. Но потом подобрала ноги под себя и подпёрла щёку ладонью. Я не у себя дома, поэтому имею право хоть ненадолго забыть о манерах. - Я, конечно, не самый заправский кулинар, но, думаю, есть это можно, - улыбнулся Макс, разделив яичницу на две части и раскладывая по тарелкам, одну из которых пододвинул ко мне. В очередной раз прозвучит глупо, но для меня никогда и никто просто так не жарил яичницу. Только кухарка, только потому, что ей за это платят. Максим поставил передо мной чашку свежезаваренного кофе и сел напротив. - Вкусно, - похвалила я, отправив в рот первый кусочек. – А я, наоборот, повар отменный, но элементарную яичницу жарить не умею, - разоткровенничалась вдруг, с тоской разглядывая рисунок на чашке. – С девяти лет посещаю кулинарные курсы и могу приготовить лазанью двенадцатью способами, - с губ сорвался нервный смешок. – Двенадцатью! Зачем мне всё это? Чувство, будто родители готовят из меня будущую жену президента. - О, так ты всё-таки собиралась пойти с ним на вечерину, - усмехнулся Максим, чем заставил меня улыбнуться. - А ты ревнуешь? – поддразнила, сделав глоток кофе. - Естессно, Саня, - кивнул Макс, прожевав кусочек своего «кулинарного шедевра». – Чтоб даже не слышал ни о каких президентах. Ты – моя. - Я… эмм…я… - смутилась, переводя взгляд с лица парня на его руку, сжимающую вилку. В глаза тут же бросилась татуировка на латыни, и я решила сменить тему. – А как переводится эта надпись? - Какая? – Макс, явно не ожидавший вопроса, проследил за моим взглядом. – А, эта. «Власть над собой – величайшая власть», - перевёл он, снова принимаясь за еду. - Это какой-то жизненный девиз? – продолжила расспросы, лениво ковыряя вилкой яичницу на своей тарелке. - Скорее стремление, - спокойно ответил парень, запивая завтрак кофе, - цель. - Для меня эта цель недостижима, - вздохнула, отодвинув тарелку с остатками яичницы. Есть почему-то совсем не хотелось. - Тебе только кажется, - хмыкнул Макс, убирая в раковину грязную посуду. - Давай помогу, - спохватилась я, вскакивая с места. Всё же он приготовил завтрак, так что мне следовало бы взять на себя мытьё посуды. - Расслабься, Саня, сам управлюсь. – Парень включил воду и капнул немного моющего средства на губку. – Тем более, сомневаюсь, что несостоявшаяся жена президента умеет мыть посуду. - Теперь, видимо, штаб прислуги не прилагается, так что придётся учиться, - протянула, наблюдая, как он трёт губкой тарелки. А ведь я действительно никогда не пробовала помыть посуду. - В другой раз дам парочку мастер-классов, - ухмыльнулся Макс, расставляя чистую посуду на полке. - В другой раз? – удивлённо вскинула брови. Максим вытер руки полотенцем и повернулся ко мне. - Ну, мы же ещё не бросали пакеты с водой в прохожих, - напомнил он, склоняясь к моему лицу так близко, что у меня перехватило дыхание. - Я нужна тебе только для того чтобы вспомнить детство? – поинтересовалась, с насмешкой вглядываясь в голубые глаза. Сердце забилось в груди быстрее, щёки покрылись стыдливым румянцем. Мне до одури хотелось до него дотронуться. Почувствовать рельефные мышцы под своими ладонями, провести кончиками пальцев по татуировке на груди… Было так странно ощущать настолько острую потребность в чьей-то близости… в его близости, что сама эта мысль казалась безумной и нелепой. - Не только, - с этими словами Макс притянул меня к себе за талию и впился в губы жадным, требовательным поцелуем. Я растерялась в первые секунды, но потом обняла парня одной рукой за шею, отвечая на поцелуй со всей страстью, на которую была способна. Коснулась его груди и осторожно, даже немного неуверенно, провела рукой вниз к кубикам пресса. Максим неожиданно подхватил меня под ягодицы, заставляя обхватить его ногами, и усадил на столешницу, стоящую позади. Одну руку он запустил мне в волосы, не позволяя отстраниться, а вторую положил на бедро, проникая под футболку, от чего кожа покрылась россыпью мурашек. Я вздрогнула, но не пыталась оттолкнуть его, наоборот, теснее прижалась к Максу, обнимая его за плечи. Он прервал поцелуй, и всё ещё лаская одной рукой мои волосы, коснулся губами шеи, целуя уверенно, но неторопливо. С губ сорвался тихий стон, и я спешно прикрыла рот рукой, испугавшись собственной реакции на его прикосновения. - Я хочу это слышать, - проговорил брюнет, чуть отстраняясь. Он отвёл мою руку от лица и переплёл наши пальцы. Его губы вновь коснулись шеи, целуя уже более настойчиво, срывая с губ тихие, молящие стоны. Вторая рука парня в это время уже была под футболкой, гладила спину и поднималась выше. Мозг дурманило от каждого прикосновения, тело умоляло, чтобы он не останавливался, но что-то в глубине сознания твердило, что я должна это прекратить, пока всё не зашло слишком далеко, и это что-то оказалось сильнее меня в этот момент. - Максим… - выдохнула, с трудом игнорируя странное чувство, зарождающееся внизу живота. Все эти ощущения были для меня в новинку, но даже находясь в таком «опьянённом» состоянии, я понимала, что всё слишком рано, слишком быстро. Я не должна позволять всё это парню, с которым только вчера первый раз поцеловалась, только от того, что мне… сносит крышу. - Ммм? – отозвался Макс, поднимаясь поцелуями к уху, захватывая губами мочку; пальцы чертили незатейливые узоры на спине, заставляя дрожать от каждого жеста. - Я не могу… - прошептала хрипло, едва сдерживая новый стон. – Пожалуйста… Я не могу… так… Прости… Парень нехотя отстранился, чтобы посмотреть на меня. Его глаза были темны от желания, и я была уверена, что мои в этот момент выглядели так же. - Ерунда, Саня, - произнёс он, наконец, прислоняясь лбом к моему лбу. – Сам виноват, поспешил. – Парень переплёл свои пальцы с моими и на второй руке. – Хочешь мороженое? - Ты думаешь, мороженое заменит… - закусила нижнюю губу, так и не решившись сказать это слово вслух. - Дети же любят мороженое, - поддразнил Макс, чмокнув меня в нос. - Педофил несчастный, - покачала головой я. Неловкость вдруг куда-то испарилась, и я была безумно благодарна за это Максиму. – Ладно, давай своё мороженое.