Правила плохого тона для начинающих

Парень встал из-за стола и неспешно подошел ко мне, становясь меж раздвинутыми коленями и притягивая меня ближе к себе. Я не пыталась отстраниться или закрыться от него, лишь незаметно сжимала кулаки, чтобы снова унять проклятую дрожь. Я должна быть сильнее. - Прости, я вчера погорячился, - произнёс Максим, наконец, едва касаясь пальцами подбородка. - Почему эти слова ты говоришь мне, а не Егору? – усмехнулась в ответ, невольно прикрывая глаза, пытаясь вновь совладать с эмоциями. - О нём не хочу даже слышать, - парень поморщился, словно я сказала какую-то непозволительную гадость. – Я зря вчера набросился на тебя с обвинениями, зря втянул в семейный скандал, зря позволил уйти, когда ты этого захотела. Такого больше не повторится, и давай об этом забудем. - Если бы тебе кто-то посмел причинить хоть малейшую боль, - заговорила, притягивая его ближе к себе и почти касаясь губами уха, - я бы с ума сошла. Ненавидела бы этого человека до конца жизни, и не смогла бы спать спокойно, зная, что он не понёс за это никакого наказания. – Внутри что-то снова предательски сжималось от осознания того, что я действительно чувствовала бы себя так, посмей кто-то навредить Максиму. Я уткнулась носом ему в шею, бесполезно пытаясь успокоиться, и продолжила: - А ты осознанно обрёк на ещё большие страдания собственную сестру. - Что я должен был сделать? – нахмурился Макс, не разжимая крепких объятий, в которых я снова чувствовала себя тепло и спокойно, хоть полностью расслабиться мешала злость на его упрямство. – Позволить малолетнему тварёнышу дальше её лапать? Неизвестно, к чему это приведёт в итоге. Я просто пытаюсь уберечь её. - Беречь её надо от тебя, - жестко отозвалась, отстраняясь. – Не считай свою сестру за идиотку, Максим. Пусть ей четырнадцать, но она уже не ребёнок. Ты упустил момент, когда твоё вмешательство могло что-то изменить. Теперь позволь ей решать самой. В конце концов, это её жизнь, и она имеет право ею распоряжаться. Ты можешь поддерживать её, заботиться, как старший брат, но не пытаться прожить за неё. Пожалуйста, перестань ломать ей жизнь. Ты ведь хороший на самом деле, просто сам не хочешь этого признать. - Сань, - парень устало вздохнул, касаясь губами виска. – Не лезь в это, окей? Я сам разберусь. Ты ещё… - Слишком маленькая? – оборвала его я, толкнув в грудь. Максим даже не пошевелился, что разозлило меня ещё больше. – Почему это не останавливало тебя, когда ты меня соблазнял, но останавливает сейчас, когда прошу прислушаться к моему мнению? - Я никогда не отрицал, что я тот ещё моральный урод, раз пожелал тебя, - спокойно заговорил Макс, зарывшись носом мне в волосы. – Но я не хочу, чтобы моя сестра связалась с таким же уродом. - Поздно, - фыркнула я, упираясь ладонью ему в грудь и всё же заставляя поддаться мне и отступить. – Мы с твоей сестрой по уши влюблены в моральных уродов, и пока ты этого не примешь, нам не о чем больше говорить. - Вчера я отпустил тебя лишь потому, что на несколько секунд мне показалось – ты меня ненавидишь, - прорычал Максим, крепко сжимая одной рукой моё запястье и не позволяя отстраниться. - А сегодня отпустишь, потому что знаешь, насколько сильно я тебя люблю, - с этими словами я притянула его к себе и коротко поцеловала в губы, не позволяя углубить поцелуй. Быстро высвободила кисть из ослабшей хватки и поспешила к выходу из класса, закрыв за собой тяжелую дверь. Выходные я провела дома, читая книжки. О Максиме старалась не думать, хоть он постоянно напоминал о себе, названивая мне на мобильный. Зато я немного сдружилась с Настей, изо всех сил пытаясь поддержать её долгими разговорами по телефону по вечерам. Слушая сестру Макса, я вновь и вновь убеждалась, что была права, защищая их с Егором. Раньше я не могла этого принять, но в четырнадцать лет, оказывается, тоже можно по-настоящему влюбиться, порой даже сильнее, чем в шестнадцать или двадцать пять. В воскресенье я вдруг не обнаружила ни одного пропущенного от Максима, что неожиданно заставило забеспокоиться. Целый день я нервничала по непонятной мне причине, изредка бросая беглые взгляды на телефон. Ближе к десяти вечера я не выдержала и набрала номер парня. Сама не знала, что хочу сказать, просто важно было услышать его голос и убедиться, что всё в порядке. Но мобильный оказался отключён, от чего меня охватила ещё большая тревога. Тогда я решилась позвонить Насте и спросить, не знает ли она, где может находиться её брат в такое время. - Ты же в курсе, что я за ним не слежу, - немного раздраженно отозвалась девушка, выслушав вопрос. - Но, возможно, есть идеи, где он может быть сейчас? – ещё раз осторожно поинтересовалась, всё больше нервничая. - Ну, каждое четвёртое воскресенье месяца устраивают мотогонки, - вспомнила Настя, смягчаясь. – Максим несколько раз участвовал, но эти вроде собирался пропустить. - А где они собираются, знаешь? – спросила, готовая уже сорваться с места и поехать куда угодно, лишь бы убедиться, что с Максом всё хорошо. - Неподалёку от въезда в город есть заброшенная стройка, там дорога делает кольцо. Возле самого высокого здания участники стартуют и там же финишируют, - спокойно пояснила девушка. – Я была там несколько раз, точно не заблудишься. - Хорошо, спасибо, - бросила я в трубку и вскочила с места, чтобы переодеться в джинсы и тёплую толстовку и вызвать такси ко въезду в свой посёлок. Какое-то дурное предчувствие настаивало, что сегодня я просто обязана быть рядом с Максимом, наплевав на все обиды и недоговорённости. Чудом мне удалось выскользнуть из дома незаметной, пока горничные смотрели в гостиной какой-то сериал. Совсем ещё молодой таксист сразу понял, куда меня везти, хоть я не назвала даже точного адреса. В одиннадцать я уже пробиралась через немалую толпу болельщиков, коими в основном являлись слишком ярко накрашенные девушки в не по погоде коротких юбках, взглядом пытаясь разыскать Максима. Несмотря на то, что все участники были в защитных шлемах, я почти сразу узнала мотоцикл Макса, и хотела было направиться к нему, но как раз в этот момент дали старт и парень резко рванул с места. Оставалось только ждать вместе с остальными, когда закончится гонка, и надеяться, что с Максимом всё будет в порядке, хоть тревога всё сильнее сжимала сердце. Вскоре из-за поворота показался мотоцикл Макса, что наверняка давало мне право вздохнуть с облегчением, но почему-то стало ещё страшнее. Окружающие меня девушки радостно завизжали, едва ли не подпрыгивая от восторга на своих высоких каблуках, и только я не сводила испуганного взгляда с парня, который на полной скорости двигался в нашу сторону, не сбавляя её перед финишем, как это наверняка было необходимо. Всё случилось слишком быстро, чтобы я могла сразу понять суть происходящего. Мотоцикл резко свернул с основной дороги, проехал несколько метров и врезался прямо в стоящее на пути недостроенное здание. В следующий момент я в ужасе зажала рукой рот, чтобы не закричать, и крепко зажмурилась, не в силах этого увидеть. Со мной не могло этого произойти, просто какой-то кошмар, жуткий сон, который вот-вот закончится, стоит мне проснуться. Но кошмар как назло не прекращался. Послышался девичий визг и какие-то голоса, которые разобрать едва получалось. Кто-то кричал про отказавшие тормоза, кто-то предлагал немедленно вызвать «скорую», кто-то ответил, что она уже вряд ли поможет. Толпа двинулась куда-то, толкая меня и задевая плечами, а я просто не могла пошевелиться, стоя на месте с закрытыми глазами и давясь собственными слезами, внезапно хлынувшими по щекам. Не удержав равновесие, рухнула на колени, не задумываясь, что сейчас кто-то может случайно наступить на меня или даже затоптать. Мне вообще стало наплевать на собственную судьбу, и на секунду в голове скользнула отчаянная мысль, что на дороге перед этим мотоциклом должна была стоять я. Вдруг пришло осознание, что без Максима моя жизнь теряет всякий смысл. Я не жила толком до него, и после него жить больше не желаю. Может быть, он и пытался меня изменить, но с ним я ни секунды не была несчастна. Как поздно я это поняла, глотая солёные слёзы на холодной сырой земле неподалёку от заброшенной стройки. Сейчас я готова была простить ему, что угодно, лишь бы была возможность ещё раз коснуться его губ и заглянуть в родные голубые глаза. Я должна быть сильнее, только меня отныне больше нет.