Культурный обмен

— Какой опять Хохварц, я же переименовал все тут! — завозмущался Владимир Сергеевич, прибыв в указанное место. — И толкать меня зачем так некультурно, что я, в поезд сам не сяду? «Темный Лорд», выбираясь из камина, удивленно заозирался по сторонам. Изменений было много, но... стены были выкрашены в розовый цвет, в комнате стояли мягкие диванчики с мохнатыми и розовыми опять-таки подушками, а вместо портретов Ленина и Крупской на стенах висели картинки с забавными кошачьими мордочками. Долго удивляться Владимиру Сергеевичу не пришлось: к нему уже спешила Амбридж. — А-а, товарищ Долорес, как вы тут, справляетесь? Где кабинет ваш директорский зашифрован, показывайте! — Вот именно — «зашифрован»... Директор замаскировал вход, и я не могу туда попасть. Пока обитаю тут вот, — товарищ Долорес незаметно махнула палочкой, и за спиной «Темного Лорда» на стене сами собой появились портреты вождей мировой революции. — Как вам перемены? — Розово как-то, и Ленин не висит. — Да вон же он, вы просто не увидели! — Амбридж могла быть очень убедительной. — Да, действительно. А остальная школа приблизилась к коммунизму? Покажите, насколько и где? — Я сейчас очень занята, но я вам дам в провожатые своего заместителя, мистера Филча... завхоза Филча, то есть, он вам с удовольствием все покажет. Он уже ждет вас за дверью. Филч и вправду стоял за дверью, подстриженный и в аккуратном костюме, на шее у него красовался зеленый галстук-бабочка, а на лацкане пиджака — октябрятский значок. Кошку с собой он предусмотрительно не взял. На Владимира Сергеевича товарищ Филч смотрел с немым обожанием. Амбридж подождала, пока парочка скрылась за углом, и двинулась следом, держа наготове волшебную палочку. Владимир Сергеевич шел по школьным коридорам с чувством торжествующего победителя. Розовые стены остались в кабинете товарища Долорес, а коридоры радовали глаз приятным грязно-зеленым цветом, яркими пятнами красных флагов, портретами вождей, и ... полтергейстом Пивзом, который второй день был вне себя от счастья, в отличие от прочих обитателей школы-интерната имени товарища А.Ю. Познанко, которых нововведения вовсе не вдохновляли. Радость Пивза нашла вполне материальное выражение: портрет Сталина неожиданно сам собой спикировал со стены и значительно оживил физиономию Владимира Сергеевича. Тот в изумлении замер, а Пивз не поленился подлететь и лично поправить рамку портрета, украсившего шею «Темного Лорда». — Это почему товарищ Сталин мне на шею вешается?! — у Владимира Сергеевича настроение немного испортилось, а Филча, который давно и искренне ненавидел Пивза, затрясло от ярости. — Это все... местный хулиган Пивз! — у Филча тоже были инструкции от товарища Долорес. — Из какого класса безобразник этот? Надо его на учет в детскую комнату милиции записать. И родителей в школу вызовите. Мысль о вызове в школу своих родителей Пивзу очень понравилась, и в качестве благодарности он надел портрет Ленина на шею теперь уже Филчу. Тот, бранясь, сбросил портрет со своей шеи и освободил «Темного Лорда». — Давайте заглянем в... кабинет химии! — Филч нашел выход из ситуации: поскорее определить Владимира Сергеевича в один из классов, куда Пивз авось и не сунется во время занятия. Урок в «кабинете химии» шел полным ходом: перед каждым учеником стоял котел с булькающей бурой жижей. Преподаватель товарищ Снег товарищу Волан-де-Морту не обрадовался, но того личность «учителя химии» волновала сейчас меньше всего: Владимир Сергеевич с изумлением рассматривал невиданное прежде лабораторное оборудование. — Это что у вас сейчас за кастрюли тут такие? Министерство образования указ новый сделало — водород в кастрюлях варить? А если вы, к примеру, гравий по программе проходите, то сковородки затребуете? Товарищ Снег замешкался с ответом, но Владимир Сергеевич догадался и сам. — А-а, это вы кружок кулинарный ведете? Похвально, похвально! Только что за завтрак туриста вы тут варите в котелках, не пойму никак. Суп щавелевый? — Да... — Странно, щавель в ноябре месяце... А, тепличное хозяйство же у вас имеется... ну, надо пробу снять сейчас, ложку мне дайте. — Еще не готово, не все ингридиенты положили, — Снегг прикидывал, что сейчас булькает в котлах у учеников, и какой вкусный и полезный «суп» можно будет быстренько сварганить: зелье немоты, зелье оцепенения или зелье сна. Наконец, он принял решение, но Владимир Сергеевич уже вооружился ложкой и зачерпнул бурду из ближайшего котла. — Фу, невкусно как, и противно! Зачем вы за кружок взялись вести, если не знаете, как за него взяться! Это не у вас моя жена готовить училась, мотив прямо одинаковый? Ой! А что это у меня, и откуда оно взялось? Ученики во главе с товарищем Снегом любовались делом рук своих: не самый лучший начинающий «повар», чей котел стоял ближе остальных к «Темному Лорду», соорудил зелье волосатости, и теперь Владимир Сергеевич очень напоминал своего далекого пращура. Длинные каштановые волосы покрывали все его тело, за исключением отдельных участков: бровей, усов и темечка — там действовала другая магия. — Я так понимаю, Владимир Сергеевич, завтра нам следует ждать вашего нового циркуляра об обязательном ношении совершеннолетними мужчинами волос на всей поверхности тела... за исключением головы? Владимир Сергеевич в ужасе рассматривал свое изменившееся в очередной раз тело. — Это все мазь Петькина побочный эффект сделала! Или это аллергия такого вида подозрительного, что даже ладоши заволосатели? То совсем ничего не росло, то сразу все выросло! Где у вас тут санитарный кабинет медицинского работника? — Пойдемте, я вас провожу! — Филч бережно подхватил начальство под руку и вывел из кабинета, наградив товарища Снега негодующим взглядом. В коридоре их с нетерпением поджидал Пивз. С воплем «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» неугомонный полтергейст налетел на мужчин и плотненько обмотал транспарантом с соответствующей случаю надписью. Освободились «пролетарии» с превеликим трудом, и то благодаря товарищу Долорес, махнувшей из-за угла своей палочкой, с которой она так и не рассталась, несмотря на собственный циркуляр. Мадам Помфри без лишних вопросов выдала пострадавшему противоядие, и только чуть приподняла бровь, когда оно подействовало, и целительница увидела перед собой Темного Лорда. Владимир Сергеевич, воспользовавшись ситуацией, оперативно произвел инспекцию медицинского кабинета. — Светло, чистенько. Товарищ медсестра, вы какое заведение кончали? Имени Бурденки? Вас там не учили медицинскую энциклопедию на полках держать? А наглядная агитация руки перед едой мыть где? Это хорошо, конечно, что вы гомеопатию так практикуете, а где расписание прививок? Или вы, старорежимная старуха, хотите учащихся в постели до смерти свести посредством коклюша? Как ваша фамилия, не Дамбдор ли? Бдительная товарищ Долорес вмешалась в диалог, не дав прямолинейной мадам Помфри ответить. — Владимир Сергеевич, вам лучше? Пойдемте со мной, мне нужна ваша помощь: ученики Слизерина-А готовятся к вступлению в ряды пионеров и хотят выучить несколько революционных песен, но мы не знаем, какие лучше выбрать. — Что значит — «выбрать»? Все нужно учить и петь дословно! — Но не одновременно же, нужно начать с какой-то одной. Пойдемте со мной, ученики уже ждут. Пока они шли по коридору, «Темный Лорд» судорожно вспоминал слова хоть какой-то революционной песни. Абсолютным слухом и приятным голосом он похвастаться не мог, и во время торжественных партийных песнопений делал серьезное лицо и старательно открывал рот в такт музыке, а для этого действа, как известно, знать слова не обязательно. Ученики, выстроенные в три ряда, ждали своего наставника. — Здравствуйте, товарищи учащиеся! — Владимир Сергеевич достал из кармана многофункциональную волшебную палочку и постучал ею по пюпитру. Он уже определился с репертуаром. — Слушаем сюда и поем слова внимательно! Амбридж сложила ручки на животе и заулыбалась, приготовившись к концерту. — Гулял по Уралу-у Чапаев-герой... Хор начинающих пионеров старательно повторил тест. Владимир Сергеевич продолжил пение, сам себе дирижируя палочкой: — Гулял по Ура-алу Чапаев-герой... Хор безропотно повторил. Ободренный Владимир Сергеевич решил закрепить результат: — Гулял по Уралу Чапа-аев-герой... — Владимир Сергеевич, я верю, что по Уралу можно гулять очень долго, но есть ли в вашей песне какие-то другие слова? — не удержалась товарищ Долорес. — А, да, там два раза гулять надо. Другую строчку поем: «Он соколом рвался с врагами на бой». Или с полками на бой? Или с поляками? Или против поляков? Давно как было, и не упомнишь. Третью строчку поем теперь: «Блеснули штыки, мы грянули «Ура!» — на спорной второй строчке «Темный Лорд» решил не задерживаться. Хор спел и про штыки. — Забросив окопы, бежали юнкера. — Владимир Сергеевич знал слова песни достаточно близко к оригиналу, но не более того. — Вперед же, товарищи, не смейте отступать, Чапаевцы смело привыкли уми... — нет, умирать не надо, мы в светлое будущее дорогу рисуем, и вдруг внезапно взялось — «умирать»! Пусть «побеждать» будет на этом месте! — творчески переработал слова революционного хита «Темный Лорд», — вот, теперь репетируйте. Когда прием в пионерию намечен? На послезавтра? Буду, обязательно буду. Владимир Сергеевич вышел в коридор и снова столкнулся с результатами работы трудолюбивого Пивза. На этот раз полтергейст дополнил портреты вождей революции необходимыми, по его мнению, деталями. За образец был взят портрет товарища Маркса и, немножко, — товарища Макаренко, и все видные коммунисты были снабжены окладистыми бородами и очками. Крупская и Люксембург не стали счастливым исключением, а запасом сажи с полтергейстом щедро поделились дежурные по кухне ученики Слизерина-Г, в недавнем белогвардейском прошлом — Гриффиндора. «Темный Лорд» не был сторонником новшеств такого рода. — Вы все здесь за воспитание всей школы ответственные, и не можете справиться с одним учеником Пивзом! Я лично возьмусь за него со всех сторон! Где этот недозрелый последователь меньшевика Дамдора? Пусть берет тряпку и пострадавших отдирает! — Я обязательно его к вам приведу, только позднее. Скажите, а не хотите ли вы пока осмотреть окрестности и ближайший город? — Это Хосмит, что ли? — Нет, — удивилась Амбридж, — Лондон. — Как — Лондон? Тот самый, буржуйский, в Америке который? — Нет, что вы, другой совсем Лондон. — Тезка, значит, побратим. А что, в этом вашем другом Лондоне какие достопримечательности построены? — Ну, есть магазин Олливандера по продаже палочек... — Что, тех самых, что в виде оружия сделаны?! Закрыть немедленно из свободной продажи, а палочки в Министерстве выдавать под роспись ответственным товарищам, у которых справка из психдиспансера имеется, что они безвредные. Так, тут у нас получилось, что помещение освободилось свободное... Наблюдаю я внимательно ваше население, все через одного с метлами таскаются, прямо общество дворников какое-то образовалось, не пойдет так. Надо в рабочих и другой сельхозинвентарь внедрять: вилы, грабли, лопаты. «На вилах Олливандера — к светлому будущему!» — вот новое название магазину, пусть Олливандер ваш скажет спасибо, что у него репертуар расширился. Так, дальше еще какие недочеты в достопримечательности заложены? — Есть магазин по продаже животных: сов, котов, лягушек... — Чего их продавать-то в магазинах? Возьми ружье и через него налови себе дичи по потребностям. Нужно животных хозяйственного назначения продавать населению: кур заместо сов — и покушать птицу можно, и не улетят никуда, и яйца дают. Коз, свиней там продавать, от них и навоз имеется в виде удобрения. Амбридж решила поговорить на менее сельскохозяйственную и уж точно более приятную для себя тему. — Есть банк Гринготтс, там хранятся ценности и золото. — Ценности и золото — в банке? Непорядок, все это должно в Гохране храниться с целью сохранности, а в банке должны облигации лежать. — А что это такое — «облигация»? — Это бумажка такая, на которой написано «Облигация». И цифры, через которые она принимается заместо денег. — И все? — И все. Товарищ Долорес возвела глаза к небу. — Владимир Сергеевич, с каждым словом я убеждаюсь в вашей гениальности! Я завтра же... нет, почему завтра — сегодня же распоряжусь, чтобы подвалы Гринготтса наполнили облигациями, а золото и прочие ценности отправили... в Гохран. По лицу товарища Долорес было видно, что она очень хочет приступить к обозначенной деятельности немедленно, и сейчас «Темный Лорд» ей только мешает. — Может, вы сейчас прогуляетесь по нашему лесу? — Чего я в лесу не видел, белок, что ли, агитировать, чтобы в «Общество трезвости» вступали? — Там у нас живут кентавры. Вы знаете, кто это? — свидание с золотом Гринготтса в данный момент интересовало товарища Долорес значительно больше, чем косноязычный заместитель министра. — Кентавры? Знаю, конечно, у меня по географии всегда «пятерка» была. Это древние греки, которые лошадей разводили. Конезаводчество вещь полезная для хозяйства, пойти что ли глянуть, в самом деле? Где этот лес ваш? — Здесь, на территории школы. — Как это — на территории школы?! А если в нем чего с детьми случится, или заблудится кто? Вырубить надо немедля, распорядитесь насчет лесорубов и подвод с лошадьми, чтобы деревья на лесопильню вывезти! Вот с кентаврами вашими и договоритесь, чтобы они лошадиные силы предоставили. — Да-да, я прямо сейчас распоряжусь... насчет лесорубов, — Амбридж нашла-таки повод удалиться. — Я с вами прощаюсь, дорогой Владимир Сергеевич, и жду вас послезавтра, будете нашим почетным гостем на пионерском празднике!