Часть 13
2 марта 2015 г. в 18:33
Мозги прояснились после того, как Вацлав ушел от Профессора. И на вопрос «Что это было?» логического объяснения не было. Может, тот самый пресловутый возраст, с которым сталкивается каждый смертный. Первое напоминание о том, что и тебя ждет старость.
Безликий отбросил это предположение, услужливо подсказанное собственным подсознанием, которое не забывало о том, что любого человека пугает старческая дряхлость.
Нет, он не заболел. Вот сейчас он чувствовал себя превосходно. Странную спутанность сознания словно ветром сдуло.
Вацлав ушел к себе. Он вспоминал о гипнозе, но с гипнозом он был знаком, и то, что происходило с ним в комнате Уильяма, не очень походило на классику подобного жанра.
«При повторении подобных ситуаций необходимо уходить» - подумал Безликий. Он вспомнил, как на него подействовал Богемский Крест. Тогда было странное опьянение, а сегодня его словно тушили на медленном огне. Сейчас было сложно отделить то, что было его мыслями, а что было мыслями, высказанными Профессором.
Ему вспомнилось, как Уильям вертел в руках какие-то странные четки. Может в этих движениях и был эффект? Но это опять отсыл к гипнозу, а он уже решил для себя, что это не было гипнозом.
И тут он вспомнил о Розенкрейцерах. Вот где мог быть зарыт труп предположительной «собаки».
Тишина всегда равномерно отсчитывает секунды, минуты, часы… Кейт молчала. Ей хотелось побыть наедине со своими мыслями и тишиной мгновений.
Что вы делаете со страхом, который сидит в глубине вас? Некоторым проще рассказать и забыть, поделив и разделив – забыть. Другие же рассматривают собственные чувства через призму абстрагирования от них. Третьи, пытаются все проигнорировать, но страх возвращается во снах, мучая неосознанными образами воспоминаний.
Боялась ли она умереть? А что изменится? Ничего особенного. Ведь ее жизнь – скольжение во сне и не существует реальности для той, что уже немного умерла.
Страшило то, что могло представлять опасность для жизней других. Когда ты живешь, чтобы быть полезной, ты настолько свыкаешься с этим, что сам себе ты не принадлежишь. Ты меряешь все иными мерками.
Ощущение собственного бессилия пугало Кейт, и это пугало ее больше, чем ужас от возможной гибели. Жизнь вновь намекнула ей о том, что она зависима от многих факторов. В отличие от обычных людей, она даже корабль не способна покинуть самостоятельно.
— Черт возьми, это же здорово! Надуть Кукловода, как ребенка... Хотя он и есть ребенок. Нет, это не ребенок, это исчадие ада! Но я быстро превращу его в жалкого мальчика, который не получил подарок на Рождество! — Уильям расшвыривал свои вещи в номере в поисках переговорного устройства, чтобы связаться с Кейт.
— Вот почему я никогда не могу его держать при себе, как Вацлав? — проворчал Уильям, вставая на четвереньки перед кроватью.
Может, оно где-то сиротливо лежит на полу и ждет своего хозяина?
— Хм... Надо успокоиться и вспомнить, куда я мог его положить...
Вордсворт уселся на полу, скрестив ноги, и взглянул на потолок. Вспомнив спустя минуту о том, куда же он мог деть передатчик, ученый резко изменился в лице и вскоре стремительно летел вниз по лестнице в вестибюль.
На входе он бросился к швейцару, пребывая в панике.
— Скажите, тот парень, у которого я одалживал машину, еще не забрал её?
— Нет, сэр, машина все еще на стоянке, — мужчина в униформе указал пальцем на грязный кузов машины.
— Спасибо! Спасибо! — Уильям мчался к автомобилю, мысленно проклиная себя за рассеянность и забывчивость.
Оказавшись возле машины, он вспомнил, что забыл взять ключи.
— Черт! — шепотом воскликнул он про себя и обернулся.
Перед ним стоял Дитрих, держа в руках ключи от своего автомобиля. От неожиданности Вордсворт успел изобразить растерянную и едва ли приветливую улыбку:
— А... я... привет!
— Привет-привет! — мальчишка обошел Профессора и открыл машину. — Ваш поступок был очень неожиданным, но я подумал, что ваши дела действительно были очень серьезными. Надеюсь, у вас все получилось и обошлось без несчастных случаев?
— Д-да, — Уильям старался выглядеть непринужденно. — Я забыл у вас одну вещь в машине, надеюсь, вы позволите?
— Эту? — мальчик выудил передатчик с проводом с пола у переднего кресла.
— Да, мне хотелось бы... — дальнейшее Уильям совершенно не помнил.
Дитрих подошел к нему и, привстав на цыпочках, быстро чиркнул указательным пальцем по его лбу. Идиотская улыбка медленно сползла с лица ученого, и теперь он был спокоен, печален и тих.
— Так гораздо лучше, — оценил Кукловод результат своих манипуляций. — Я заберу у вас эту штуку, мистер, потому что мне необходим хороший гаджет для моего плеера. Как только я смогу заработать на хорошие наушники, я отдам вам передатчик, честное слово!
Уильям приятно улыбнулся против своей воли:
— Конечно, я буду рад одолжить тебе эту вещь. Пользуйся, сколько посчитаешь нужным.
— Я всегда знал, что ты классный! — хихикнул мальчишка и похлопал Вордсворта по плечу.
Несчастный очнулся посреди своего номера. Он помнил только, как подбежал к машине, как обернулся и... И дальше кромешная пустота. И вот он снова здесь, на той же точке отсчета. Может, ему все произошедшее просто приснилось? Может быть, он переутомился за четками и не заметил, как уснул? Но почему он тогда стоит посреди своей комнаты, а не сидит за столом? Страшная догадка осенила его.
Ведь машина принадлежала Кукловоду. Кто как не он мог находиться рядом и сделать с ним что-нибудь? Для начала что-то безобидное, например, заставить убраться подальше от его автомобиля. Но он до конца не был уверен, что только это...
О передатчике он так и не вспомнил и, дрожа, забрался прямо в одежде на кровать под теплый плед, стуча зубами от страха. Уильям не мог вспомнить ровным счетом ничего, но каждый раз, когда он пытался вытащить из пустоты своей памяти хоть какие-то обрывки воспоминаний, его тело содрогалось от ужаса. Каждый нейрон его нервов помнил страшное надругательство и чужеродный, всепоглощающий контроль, уничтоживший несколько секунд памяти.
Кукловод же был в прекрасном настроении. Может, Мельхиор и был опасен для его жизни и потому пыжился как надутый пингвин от собственной важности, но именно Дитрих мог вот так запросто заставить ватиканского священника двигаться по своему желанию. Пока что он просто отобрал у него передатчик, но в следующий раз он придумает что-нибудь пикантное! Надо только решить, что именно...
Сейчас у него была забава поинтереснее. Он повертел отнятую вещицу в руках, нахмурился и потыкал кнопки, настраивая прибор.
— Кукловод вызывает "Железную Деву"!
Кейт совершенно не ожидала услышать на связи какого-то Кукловода.
— Вордсворт, если ты решил пошутить, то шутка идиотская, — рявкнула она по связи. — Я сейчас занята. Никаких чаев я тебе делать не буду. Тоже мне... Кукловод... Сразу бы представлялся Иисусом Христом, раз на то пошло.
Она замолчала на секунду, чтобы добавить потом:
— Если ты там еще какую-то аппаратуру вздумал испытывать, иди к черту. Вот тебе мой совет.
Голограмма заметила, что голос не похож на голос Уильяма. Однако как-то раз уже было подобное. Тогда Профессор испытывал имитатор голоса и представился братом Петром, но тут же раскрыл себя, рассмеявшись.
Поэтому Кейт предположила, что Кукловод на связи – это очередной его розыгрыш.
— Нет, дорогая Кейт, это не Профессор Вордсворт. Но я могу им стать для тебя, если захочешь, и осмотреть начинку твоего корабля. Мне всегда хотелось узнать, как выглядит Железная Дева изнутри, — мальчишка засмеялся, представляя, что должна чувствовать сейчас Кейт. — Я - Дитрих фон Лоэнгрин, в Ордене меня называют Кукловодом. Не проходит и дня, чтобы я не попрактиковался в игре с человеческими чувствами. Я позволил себе немного поиграть с Профессором Вордсвортом. Он у вас такой рассеянный и добрый... Я подчинил его себе как маленького ребенка, так что он подарил мне свой передатчик и сказал, что я могу пользоваться всем, чем захочу. Он оказался очень милой куклой.
Сердце у Кейт неприятно ёкнуло. Оказалось, что с ней на связь вышел отморозок из розенкрейцеровской шпаны. И то, что Дитрих хвастал своими подвигами, ей абсолютно не нравилось.
— Ах, вон оно что... — протянула презрительно Кейт, — и ты имеешь наглость хвастать тем, что поглумился над моим другом? — сделав паузу, сестра Скотт продолжила. — Ты, конечно, в своих глазах выглядишь крутым Кукловодом, раз решил, что после твоих слов я должна буду принять тебя на борт "Железной Девы"? — она хмыкнула. — Знаешь, таким как ты нет места на моем корабле. Я не люблю наглецов, так что забудь, мальчишка.
— Пока поглумился, милая леди. Потом я придумаю что-нибудь более изощренное. Может быть, я заставлю его убить Лору Витез и всех монашек её монастыря. Мне интересно будет взглянуть, как Уильям будет оправдываться перед общественностью и кричать от боли и ужаса, будто он никого не убивал. Или я заставлю его насиловать детей... — Кукловод засмеялся, и в его смехе послышалось что-то нечеловеческое, противоестественное. Так не мог смеяться ни ребенок, ни даже взрослый человек. — Но я не стану ничего этого делать при условии, что корабль "Железная Дева" вернется на территорию Ватикана, где ему и место. В противном случае Вордсворт умрет, когда я вдоволь наиграюсь им. Ты можешь не отвечать мне, я смогу отследить сам твои передвижения, и даю тебе срок — убраться отсюда за сутки, если ты хочешь спасти своего друга.
Дитрих вырубил передатчик. Ему было не так уж интересно, послушается его Кейт или нет. Пусть не послушается, это для него будет куда интереснее. Тогда у него будут развязаны руки, и он станет убивать изощренно и много. Он еще посидел в машине в полной тишине, а потом снова пощелкал кнопками.
— Отец Вацлав Гавел? Как давно вы видели своего друга, мистера Вордсворта, живым и здоровым?
В момент, когда Дитрих вышел на связь с Вацлавом, тот уже не думал о странном воздействии, которое ощутил в кабинете Вордсворта, но стоило ему услышать голос Кукловода, как Безликий сразу вспомнил об Ордене.
— Неужто это Дитрих вышел со мной на связь? — произнес богемец. — Я так предполагаю, что этот вопрос задан неспроста. Похоже, спрашивающий как-то навредил тому, о ком интересуется?
В этот момент перед Вацлавом появилась голограмма Кейт, мгновением ранее она побывала в апартаментах и увидела, в каком состоянии был Профессор.
— Вовсе нет, — елейным голосом ответил Дитрих. — Пока я не сделал ничего такого, что могло бы причинить вред вашему другу. Я немного поиграл с ним и одолжил у него передатчик. Но вы не переживайте, я верну ему вещь, как только перестану в ней нуждаться. Правда, потом я буду играть в серьезные игры для взрослых. Я сохранил контроль над ватиканским священником, которого вы называете Профессором, и в ваших же интересах найти богемский крест побыстрее. Иначе мне станет скучно, я начну играть с мистером Вордсвортом в свои любимые игры, в которых всегда кто-то умирает, — закончил он с нотками жалости.
Он отключился и откинулся на спинку сиденья. Вот почему ему приходится делать лишние движения из-за этого черта Мельхиора? Вся надежда была на его финальный выход.