Клетка

Самым мучительным во всей сложившейся ситуации является один номер, который они делят на двоих. Антон злится, что сейчас он не высыпается, потому что рядом не лежит сверхмощный обогреватель от производителя семьи Петренко. Он привык к этому наглому парню, который постоянно прижимал его к себе или пихался ночью. Он чувствовал себя совершенно удовлетворенным и выспавшимся, даже когда просыпался по три-четыре раза за ночь из-за храпа Славы. А сейчас он готов жениться на кофейном автомате, обвенчаться с холодильником с нескончаемым запасом энергетиков и даже готов составить брачный договор с холодным душем, только бы не засыпать на ходу! Но если бы отсутствие нормального сна было единственной проблемой, то Антон бы закрыл на это глаза, но нет же! Слава буквально преследовал его во снах, воспоминаниях и его извращенное сознание решило, что образ Петренко неплохая эротическая фантазия! «Всё, хватит. Надо съезжать из номера. С глаз долой - из мозгов вон!», - Антон копается в своих вещах, устроившись на кровати в халате, наконец, найдя свой старый плеер, он осматривает его, пытаясь понять, зачем он ему вообще сдался, а поняв глупость ситуации, радуется, что Славы ещё нет в номере. – «Как же это глупо. Пытаюсь занять себя какой-то ерундой, чтобы отвлечься от навязчивых мыслей. Я хочу тебя не только как мужчину, но и просто как близкого мне человека. Если говорить честно, то за всё это время ты не делал ничего такого, что бы мне было неприятно. Не было крышесносящих атак с твоей стороны, скорее медленные поступательные движения, словно бульдозер сносит защитную стену. Да, тебя отлично можно сравнить с тяжелой техникой». Антон отрывается от своих мыслей, когда Слава заходит в номер и громко хлопает дверью, с силой швыряет рюкзак на пол и быстро раздевается. Старший сразу понимает: Петренко в ярости, он готов бросаться на всех, снося всё на своем пути, но главное, что потрясает Антона: он не является исключением. Слава с ненавистью и злобой смотрит на него, а когда старший уже хочет что-то сказать, даже рот открывает, он небрежно бросает: - Лучше закрой свой прекрасный ротик, иначе я за себя не ручаюсь. Брейкер скрывается в ванной комнате, а Антон пытается понять, что происходит, но когда объяснение попадает в его руки, по телу пробегает стая мурашек. «Я поговорила с ним, надеюсь, всё будет хорошо». И отправитель кто? Правильно! Человек, который вроде ничего не портит, но поганит обязательно! Алиса Доценко, мать её! Антон сразу понимает, о чём поговорили со Славой, он уже представляет, сколько яда вылилось на блондинку. Петренко не трогает девушек физически, но вот словесно… Он профи в этом вопросе. Слава выходит из душа, ни капли не успокоившись, а Антон, уже успев переодеться в пижамные штаны, устроился на своей кровати, ожидая серьезного разговора. «Благо, что он никогда не делает преждевременных выводов, сначала всё обсудить, а уже потом набить морду», - вспоминая такой инцидент с одним из бывших хореографов проекта, Антон прикусывает губу, тихо спрашивая: - Что случилось? - Ничего, бедный, несчастный, изнасилованный Антоша, - Слава издевательски пародирует голос Алисы, а ложась на свою кровать, пытается успокоить шумное дыхание. – Всё замечательно! - Я ничего ей не говорил, видно она нас застала где-то… - Можно узнать где?! – рык Славы больше напоминает львиный рев. - Где? Ну, давай вспомним, где ты зажимал меня и мы занимались сексом, - Антон начинает загибать пальцы: - Гримерка, укромные уголки за кулисами сразу после шоу, лестничные пролеты в тренировочном центре, лестницы в отеле, кладовки, наш номер, да мы даже практически переспали в нашем автобусе, когда ехали на очередную запись шоу, затем в туалете какого-то кафе, в клубе, когда напились до чертиков и… - Я понял, - прерывая старшего, Слава потирает шею и, понимая, что скорее всего это правда и она видела их. Хотя кому какое дело? Никто никого не трогает, у каждого участника шоу своя личная жизнь, и ему плевать, что о нём думают другие. Да, один раз их застала Лиза, когда они были в клубе, пьяные ничего не соображающие, Слава сам тогда мало что понял, потому что Антон за шкирку утащил его в туалет, затаскивая в одну из кабинок. Но она молчала, Слава точно это знает. Лиза была одной из тех, кто знал истинный характер Петренко, и по его просьбе сохранила их маленький секрет, никому ничего не сказав. - Ну, вот, скандал исчерпан? – Пануфник с надеждой смотрит на Славу, но тот и не собирается успокаиваться. – Что ещё такое? - Ничего, всё замечательно, не считая, что я у нас маньяк, который насилует тебя на каждом углу, а ты бедный малыш, который терпит сексуальные издевательства, а потом танцевать из-за боли в заднице не может, - наспех переодеваясь в пижамные штаны, Слава осматривается, ища планшет, а не найдя его, хватает пульт от телевизора. - Просто со стороны это выглядит… Ты всегда… Слав, ну ты же всегда не сдерживаешься и твои руки… Ну, как бы… - Антон пытается выразить словами то, что крутится в его голове. Слава всегда сначала целовал его, прижав к себе, а затем он чувствовал, как горячие ладони начинали скользить по его лопаткам, талии, бедрам, медленно переходили на ягодицы, и чуть сжав их, возвращались на пояс. - Я всегда? – переспрашивает Петренко, приподняв бровь, он медленно облизывает губы, словно смакуя провокационные слова. – Я, да? А, ну да, это я постоянно лезу целоваться, сам начинаю по-тихому приставать при всех, и когда рвет башню, именно я затаскиваю тебя за кулисы после шоу и набрасываюсь с поцелуями. И, конечно, в клубе я потащил тебя в туалет, чтобы переспать, да? Антон хочет что-то сказать, но все мысли исчезают, оставляя после себя злость и толику разочарования. Ну, да, он в последнее время сам проявлял инициативу, ему хотелось близости с ним и что теперь? А Слава, зная, как Антон скрывает всё, что происходит между ними, говорит в открытую, что это Пануфник хочет его. - Захотелось разрядки, не более, - рыкнув, старший направляется к шкафу, чувствуя на себе пристальный взгляд. – Больно мне нужно твоё внимание, мало того, что башню снесло и ты к парню полез, так ещё и возмущаешься. Конечно, ребята сразу заметили, что твои руки словно приклеились к моей заднице! - Закройся, - огрызается младший, не отрывая взгляда от монитора телевизора, чувствуя, как неприятные слова-гвозди вбиваются в его сознание, а заодно и в сердце. - А с чего бы это вдруг? Я столько времени молчал, терпел все твои капризы, исполнял прихоти и желания, делал всё, что ты напишешь в дурацких сообщениях, да я даже с ребятами меньше общаюсь из-за твоей тупой ревности, а вместо этого… - Заткнись! – гаркнув так, что Антон подпрыгнул на месте, Слава готов сорваться и врезать ему за весь тот яд в нескольких словах. – Просто закрой рот, Пануфник, иначе, я всё же исполню свою угрозу, понятно? – Антон медленно поворачивается к младшему, чувствуя, как паника завладевает разумом: - В смысле? - Если ты правда думаешь, что та флешка единственная копия той записи, то ты сильно ошибаешься, - в одно мгновение какая-то хрупкая цепочка доверия, связывающая танцоров, рвется. Антон, не мигая, смотрит на Славу, а когда тот снова бездумно смотрит в телевизор, тихо бормочет: - Ты ведь обещал мне… - Обещал. Она на моем сервере в интернете, её могу увидеть только я, так что просто замолчи, - погасив свой ночник, Петренко включает очередной футбольный матч и укладывается на подушку. - Я ведь поверил тебе, - на мгновение их взгляды встречаются, Слава пытается понять хоть что-нибудь в карих глазах, но отчаянье так пугает, что он отводит взгляд. Только когда Антон ложится на свою кровать и прячется под одеялом, надеясь заснуть, он с трудом бормочет: - Нет её у меня, я отдал тебе оригинал. У меня нет ни одной копии нигде. Слышишь? Антон молчит, смотря в стену, пытается согреть ладони и не понимает, почему Петренко так себя ведет. Через час, когда Слава практически засыпает перед телевизором, он тихо переспрашивает: - Не врешь? – в ответ тишина, которая готова разразиться громким смехом над надеждами Антона, но её обрывает полусонный недовольный голос Славы: - Тебе? Тебе я никогда не вру. Пануфник улыбается своим глупым мыслям и, обняв одеяло, с сожалением понимает, что ему не согреться, не хватает обволакивающего тепла, которое обычно обнимало со спины и пахло чем-то умиротворяющим, успокаивающим и таким настоящим Славой Петренко. *** Антон теряется в днях недели, часах и минутах, когда понимает, что Слава забрал не только его сон, но и позитивные эмоции. Они не разговаривают после той ссоры уже пятый день, где бы они не находились в адрес друг друга не звучит ни одного слова. Младший больше не показывает своей ревности, злости, он вообще больше не смотрит на Антона и старший понимает это только тогда, когда грубый голос Петренко разрезает его сознание: «- Тебе? Тебе я не вру никогда». «Ты накричал, когда я нагло насмехался над твоими попытками и придумками во время шантажа. Все порывы, желания, предпочтения, всё это для тебя… Это по-настоящему. То самое, живое и светлое чувство, которое ты выражал в странной форме, которая сначала меня немного пугала. Хотя как бы иначе ты осуществил это всё? Да никак, если честно. Я бы послал через пару минут после первого поцелуя, вышвырнул из номера, обложил матом и захлопнул дверь перед носом. А так, из-за видео я молчал, делал всё, что ты хотел… Хотя ты не делал ничего такого, чтобы меня пугало или изводило. Сначала поцелуи были нежными, немного агрессивными, потом появилась страсть и жажда – целовать как можно чаще, потом твои наглые прикосновения при всех, переезд в один номер, наша первая ночь и… И всё понеслось в круговороте событий, с такой скоростью, что я сам не понял, как стал ревновать тебя к нашим девчонкам и твоим фанаткам, как кусал в отместку за лишнюю улыбку брошенную кому-то в зале, ты на это только улыбался и успокаивающе целовал. С самого начала я просто стеснялся наших отношений, для меня это было немного дико, неприемлемо, а потом начало затягивать и мне это понравилось», - бродя по улице в поисках новогодних подарков, Антон пытается подобрать что-то нужное и стоящее своему персональному обогревателю от производства семьи Петренко. «Где ты?» Антон удивленно читает сообщение, думая, не показалось ли ему имя отправителя. Неужели волнуется? «Совершаю последний налет на магазины». «А я уже купил тебе подарок». Улыбнувшись, Антон пытается представить, что же мог придумать Слава и почему-то на ум приходят только интимные игрушки, ну или какие-нибудь ненужные, но приятные сердцу вещицы. - Да нет, первое точно отпадает, больше подобное дарить незачем, а второе… В последнее время мы даже не общаемся, так что не удивлюсь, если это будет что-то из разряда «всем парням наушники для телефона, выбери цвет, который захочешь». «И я тебе». «Ну, не говорить же, что я уже голову сломал, что тебе подарить? Заколебался тусить в магазинах, возвращаясь в номер черт знает во сколько, весь продрогший до костей и опять с пустыми руками»,- заходя в очередной магазин, Антон выходит оттуда весь взъерошенный и недовольный. Но почему-то в голове появляется странная идея: а почему Славе не преподнести то, что он испортил? Когда Антон в первый раз попытался удалить злосчастное видео, он так торопился спрятать все следы пребывания в своем номере, что оступился и, запнувшись о спортивную сумку Петренко, наступил на его старенький фотоаппарат. «Я буду поздно ночью, не закрывай дверь на защелку». «Куда ты?» «А тебя это волнует?» Антон уже пишет «да», но тут же стирает и отправляет : «Нет». «Если не волнует, зачем спрашиваешь? Я уже большой мальчик, могу гулять допоздна». «Ты младше меня, так что я несу за тебя ответственность». «Глупее отговорки не слышал». Антон злится на этого упрямого парня, хотя сам понимает, что это он ведет себя, как осел: почему не сказать, что он переживает, и не будет спать, пока Петренко не вернется в их номер? Пока продавец упаковывает фотоаппарат и повязывает на него алую ленточку, Антон в одно мгновение решается на самый дурацкий для себя шаг и быстро пишет Славе: «Да, черт возьми, меня это волнует!». «Я и Адам будем выбирать нам место для встречи Нового года, у него целый список всяких клубов и ресторанов, поэтому я буду поздно», - ответ приходит спустя десять секунд, словно Слава знал, что Антон не выдержит, сорвется и скажет, что волнуется. - Идиот, - ругаясь на себя из-за глупости, которую он совершил, Антон выходит из магазина и направляется в отель. Чувствуя, как телефон вибрирует в кармане, он открывает новое сообщение от Петренко и кусает губы, немного сконфуженно улыбаясь: «Узнаю, что ходил по улице без шапки - заставлю всю новогоднюю ночь есть чеснок и дышать над картошкой!)». - Придурок, - улыбаясь и натягивая шапку, Пануфник почему-то думает, что это сообщение поважнее всяких там: «да, я тоже за тебя волнуюсь». Добираясь до своего номера, Антон не понимает, как он начал чувствовать то, чего раньше за ним не наблюдалось. Он в один миг осознал, что всё, что было между ними это по-настоящему, не шантаж, не обычный секс, это не похоть, ни страсть, это то, что Слава чувствовал каждый день, но не мог выразить без глупого шантажа. А сейчас он молча отпустил его, сорвавшись только один раз – несколько дней назад. Антон начинает немного завидовать ребятам, потому что они могут позволить себе то, что он не может. Например Волков может практически задушить Славу в объятиях, хохоча во все горло, Ильшат дружески похлопает по плечу, понимая все на интуитивном уровне, девчонки могут поцеловать в щеку, благодаря за какую-то ерунду, и… Да все могут просто быть рядом, иногда прикасаться, а ему сложно с обычным прикосновением, ведь за каждым из них он будет искать скрытый смысл, который обязательно будет. Заходя в номер, Антон быстро прячет подарки, и пока Славы нет в их номере, начинает копаться в его вещах, ища хоть какую-то подсказку. Какую подсказку? Ну, конечно о том, где находится его подарок! Антон уже сгорает от любопытства, а Петренко точно не сдаст свой маленький секрет. - Да где же ты… - его речь прерывает сообщение, которое немного поражает: «Можешь не искать, в номере его нет». - Да как ты… - не понимая откуда Слава знает, что он делает, Антон надувает губы и, набрав номер, который знает наизусть, возмущенно спрашивает: - Вот как ты это делаешь?! – в ответ Петренко только заразительно смеется и Антон понимает, что сейчас, за одну секунду они помирились. Вот так просто, ему нужно было просто позвонить и возмутиться, услышав в ответ приятный смех. - Я великий и могучий маг, который всё знает, хуже Темного Лорда из Гарри Поттера, - улыбаясь, Слава на мгновение замолкает, не зная, что можно ещё сказать, а Антон, чувствуя неловкость, начинает болтать о всякой ненужной ерунде, понимая, что сейчас он мог сказать Славе совершенно другие слова, которые он так ждет от него. – Потом поболтаем, мы приехали в следующее кафе, увидимся, - Слава первым отключает звонок, а Антон падает на подушку и тихо скулит, чувствуя свою беспомощность. Почему он не сказал ему лишний раз о том, что виноват? Почему промолчал? Дурак… Быстро приняв душ и решив дождаться возвращения Славы, Антон усаживается на его кровать с тарелкой остывшего ужина и сам не замечает, как засыпает через пару минут, когда он, учуяв запах бывшего любовника, зарывается носом в подушку, практически урча от удовольствия. Слыша тихий шорох где-то сбоку, Антон с трудом открывает глаза, пытаясь понять, что происходит: на часах третий час ночи и Слава пытается тихо раздеться, чтобы лечь спать, он уже накрыл Антона своим одеялом и вот-вот ляжет спать в соседнюю кровать. - Ну, нашли место? – спросонья голос звучит, как не смазанная телега, хрипло, можно сказать сипло. - Нашли, спи, утром Адам всё расскажет тебе, - Слава быстро стягивает ботинки, носки, джинсы, теплую толстовку и футболку, а когда до постели Антона остается всего пара метров, чувствует, как его хватают за руку: - Что такое? – говоря как можно тише, словно он может ещё кого-то разбудить, брейкер наклоняется к старшему, чтобы лучше слышать. - Ты не мог… - Антон замолкает на полуслове, чувствуя приятное тепло которое расползается от его ладони по всему телу. – Нет, ничего, - вновь издеваясь над собой, Пануфник наперекор своим желаниям замолкает, но теплое запястье не отпускает. Он знает, что Слава ждет именно этого: признания. Он хочет услышать, что Антон не меньше него самого хочет этой близости. - Я вообще-то спать хочу, - усмехаясь, младший выпрямляется, слыша в ответ: - Ну и вперед, что встал, памятник? – обняв подушку, Антон фыркает и, прячась под одеялом, злится на свою трусость. Хотя тут не за что винить себя, если он пытается признаться: он по уши влюблен в парня – для него это, возможно, один из решающих шагов в жизни. - Раз ты не спишь, бегом из моей постели, - решая пойти наперекор упрямому созданию, Слава дергает одеяло на себя, но не получает должного результата. Кулек из покрывала и Антона Пануфника недовольно бурчит: - Никуда я не пойду, тут спать буду. - Мне в твоей кровати неудобно, - Слава в голос готов смеяться от глупости этой ситуации. Ну, с какого черта он просто не скажет, что хочет спать с ним? Слава сам чертовски не высыпается, с тех пор как они спят раздельно, но Антон не хочет больше находиться рядом, а он не будет заставлять или приручать, как это было раньше. - Спи на полу, я отсюда не уйду, - на лад скороговорки Антон бубнит себе под нос, и, вцепившись в одеяло, зарывается носом в подушку, жадно вдыхая запах бывшего любовника. Ему хватает пары секунд, и он снова может заснуть, хотя и ненадолго, всё же аромат любовника это не его объятия. - Да без проблем, - да, Антон забыл, почему всегда сравнивал Славу с тяжелой техникой: тот прет как танк и всегда на пролом. Поэтому сейчас Антон не сразу понимает, что ему не кажется – кровать буквально исчезает из под его тела, и он оказывается в воздухе. - Слав… - Не хочешь по-хорошему, будем решать вопросы так, - укладывая куль из одеяла и Пануфника на соседнюю кровать, Слава громко ругается, когда злосчастный клещ, в которого он успел влюбиться, вцепляется в его плечи и волосы, не позволяя отстраниться. – Отпусти, - дернув головой, младший уже начинает медленно закипать, когда цепкие пальцы не исчезают. - Я хочу спать там. - Ведешь себя как трехлетняя девочка в песочнице, - отцепив от себя Антона, Слава встает на ноги и уже хочет улечься в свою кровать, как до него доносится усталый голос: - Что тебе, черт возьми, надо от меня? - Ничего не надо, - пожимая плечами, словно его видят, Слава садится на кровать, понимая, что Антона он переселил вместе со своим одеялом. - Ничего не надо, кроме того, чтобы извести меня. Зашибись у тебя план! Хорошо, ты хочешь это услышать, Петренко? Так слушай, чтоб тебя: мне не уснуть без твоей наглой рожи рядом с собой, понятно? Я не высыпаюсь, мне неуютно, дискомфортно и… Да херово мне просто спать без тебя, доволен?! - И что? Ну, неудобно тебе и что? – Слава ждет заветных слов, но Антон говорит причину, следствие, но результат не озвучивает. Он хочет снова спать с ним или всё оставить на своих местах? - Ничего, - рыкнув, Антон закрывает глаза, понимая, что он и так сказал слишком много и на большее его просто может не хватить. Между их кроватями всего метр, который ничем не занят, словно нужно только дать команду и кровати снова сдвинутся, превращаясь в одну. - Приятных снов, - Слава направляется к шкафу, попутно хватая свой мобильный телефон и включив фонарик, ищет запасной плед, но он не успевает протянуть к нему руку, как раздается один из самых прекрасных звуков на Земле: скрежет дерева о дерево. Одна кровать медленно двигается к другой, царапая деревянный паркет. Слава выключает фонарик и, взяв одно большое одеяло, чуть не падает, когда рядом с ним приземляются два узких покрывала, а ложась на свою кровать и накрываясь, он слышит только недовольное шипение у своего лица: - Просто молчи, Петренко, ничего сейчас не говори, - ощущая немного угловатые плечи и спину с выпирающими позвонками, брейкер всё же решает, что нужно вознаградить своего упрямого цепкого клеща: - Я тоже погано спал без тебя. И Слава знает, что Антон улыбается сейчас.