Недетские игры

X       Наверху обнаружилась комната, где можно было уединиться. Кайя потом так и не смог вспомнить, как именно они там оказались. Кажется, по дороге они умудрились что-то разбить. А еще, вроде бы, Камиджо оставил на его шее засос. Кайя был слишком пьян и слишком зол на Ману, чтобы сопротивляться. В общем, в какой-то момент Кайя обнаружил себя в страстных объятиях Камиджо…       Он чувствовал, что в комнате становится все жарче, что поцелуи, на которые его старый знакомый не скупился, становятся все настойчивее. Он даже позволил себе тихо простонать. Но вдруг ему сделалось противно. «Какого черта я делаю?» — пронеслось у него в голове. Руки Камиджо скользнули под юбку, и это прикосновение показалось грубым. Он хотел прекратить все это, но у него просто не было сил. Его затошнило. Хотелось оттолкнуть от себя Камиджо, вырваться и убежать куда-нибудь подальше. Но вместо этого он впал в оцепенение и не мог даже пошевелиться. Он понимал всю неотвратимость происходящего, и ему было противно от одной только мысли о том, что сейчас будет. Он как-то жалобно всхлипнул и даже шепнул что-то вроде «не надо», но Камиджо не слышал или не понял его.       Вдруг кто-то включил свет. Кайя повернул голову и увидел в дверном проеме знакомую фигуру. Нет, только не он!       Мана постоял немного, глядя на парочку, и вышел так же бесшумно, как и появился. Только теперь Кайя, наконец, вырвался из цепких рук и, кое-как поправив платье, выскочил в коридор. Мана уже спускался по лестнице. Кайя окликнул его. Мана остановился, повернулся к нему и одним выдохом, презрительно скривив губы, произнес слово, прозвучавшее для Кайи приговором: «Дрянь». И, не дождавшись ответа, отвернулся и стал спускаться по лестнице.       У Кайи ноги подогнулись, и он обессилено опустился на ступеньку.       — Мана… — слабым голосом прошептал он.       Ему было очень больно. Что-то сдавливало его грудную клетку, как тисками. В висках застучало. Все тело его как будто окоченело. Ему казалось, что у него болит все, даже ногти и волосы. Он тупо глядел перед собой, слезы текли по его щекам, но он не обращал на них внимания. Мана, его Мана, добрый, заботливый Мана ушел, ушел навсегда. И только это имело сейчас значение. Кайя уткнулся носом в колени и зарыдал в голос.