Хватит всем!

Из кухни Эва возвращалась, чувствуя еще большее смятение. Это ж надо было так лопухнуться! Вызвалась помочь, называется! Бильбо еще очень вежливо ее отбрил, что только подтверждало его взрослый статус. Многие однокурсники, усомнись она в их способностях, стали бы бить себя пяткой в грудь и рваться вот прямо сейчас доказать, насколько они круты. А Бильбо всего лишь вежливо указал на несоответствие ее представлений реальности. Девушке стало любопытно, «давно совершеннолетний» — это сколько? Она точно помнила, что хоббиты становятся самостоятельными лет в тридцать. Вероятнее всего, мистер Бэггинс старше ее раза эдак в два. А она помчалась спасать его от «страшных» родственников, стыд то какой! Евдокия поймала свое отражение в зеркале: щеки пылали, с головой выдавая ее чувства. Но времени таиться по углам не было, и она решительно прошествовала в комнату. Бабуля Тук, несомненно, заметила растрепанное состояние родственницы, но комментировать не стала. Дел было невпроворот. — Шить умеешь? — Шить и кроить — да, строить выкройки и подгонять одежду — нет, — лаконично отрапортовала Эва. Что-то ей подсказывало, что в работе вдова Старого Тука пустой болтовни не терпит. Попасться под горячую руку, в которой к тому же были зажаты ножницы, не хотелось. К тому же, Евдокия и правда никогда не имела дела с одеждой. В детстве ей страшно нравилась бабушкина ножная машинка. Что б она работала, надо было ритмично нажимать на привод, качая его туда-сюда, туда-сюда — масса удовольствия. Увы, Белла Александровна не терпела баловства даже в исполнении пятилеток, поэтому оный механизм несколько лет оставался недоступной мечтой. Когда же бабушка сочла ее достаточно взрослой, оказалось, что просто радостно застрачивать какие-то лоскутки тоже нельзя. Инструмент должен работать. С месяц, промучившись с чересчур сложными для первоклашки чертежами, Эва устроила вполне закономерную истерику, после чего к швейной машинке ее снова перестали подпускать. Потом отец забрал дочь к себе в город, где проще и дешевле было пойти на рынок или порыться в сэкондах, чем подруги весьма увлекались. На тот момент, они с Ингой легко отыскивали там разные интересные вещички: от расшитых бисером джинсов до кожаных плащей. К шитью девушка вернулась по чистой случайности — попалась интересная подработка. Надо было рисовать эскизы для шаблонов, которыми выполняется травление по коже. Небольшое предприятие быстро набирало популярность, и хозяйка взяла ее к себе на полную ставку, заодно значительно расширив круг обязанностей подчиненной. Так что шить она и правда умела: сумки, пояса, маски, наручи, сбруи, крепления для кляпов... В свое время, Евдокия была тоже малость удивлена, когда оказалась, что бдсм-атрибутика ручной работы составляет 50% заказов. В общем, сейчас Эва с восторгом глядела на почтенную леди. Та и правда была мастерицей своего дела! Если кто думает, что перешивать одежду легко, пусть сам попробует! В гардеробе нашлось несколько юбок с запа́хом*, в которых надо было лишь удлинить низ и перешить пуговицу. Вот на них и нижних рубашках простые задачи резко закончились. Разница в росте — это не только короткие рукава и неприличная длина юбок. Увы, пропорции тела Евдокии заметно отличались. Приталенные вещи сразу откладывались в сторону, над ними нужно было долго и нудно думать. Платья и сарафаны с высокой талией не жали и не висели, в груди они с Белладонной, и правда, оказались похожи. Вот только предполагаемая грудь уезжала куда-то к ключицам. А что делать, расстояние от плеча до соска тоже разнилось. Все облегающие воротники так же требовалась расширить вставками. Отдельным нежданным подарком стали несколько пар брюк и бриджей, обнаруженных в самом углу антресолей. К слову, их наличию удивилась одна Евдокия. Видимо, у Белладонны в Шире сложилась определенная репутация. Увы, штаны, обещавшие сесть по бедрам, не сходились. Мотня моментально упиралась в пах и предполагаемая талия оказывалась значительно ниже запланированного. К счастью, все это было решаемо. Матриарх семейства руководила, всем раздавая кнуты и пряники. На личности она не переходила, да и бубнеж «никто тебя замуж не возьмет» оказался ей несвойственен. Хоббитянки, кто постарше, разбирались с мерками выкройками. Кто помладше — с энтузиазмом рылись в сундуках, выбирая контрастную ткань для вставок и оборок, тесьму покрасивее и пуговицы поновее. Эва не принимала участия в вакханалии, только одобряла или забраковывала предложенные варианты и отдыхала душой. Ей куда больше нравилось быть наблюдателем. Знай, наметывай шов, любуйся процессом, да мурлычь себе под нос что-нибудь незатейливое. Последнее, впрочем, не прокатило. — Коль поешь, так пой вслух! — откликнулась сидящая напротив Мирабелла. Остальные радостно поддержали. Евдокия не знала, насколько уместны в Шире песни с фривольным содержанием. Но лучше было прояснить этот вопрос сейчас и выслушать нотации от бабули Тук, чем потом от Лобелии. С последней, девушка имела несчастие вчера познакомиться. Откашлявшись, она завела одну из любимых: — Сердце красавиц склонно к измене и перемене, как ветер мая, — публика оказалась благодатной и за арией герцога Мантуаснского последовали другие: «У любви, как у пташки крылья», «На свете жил сеньор не старый», «дуэт Смеральдины и Труффальдино». Голос у Эвы был поставлен. В далеком детстве, дяденька врач порекомендовал бабушке отдать внучку, то и дело сваливавшуюся с бронхитом, на уроки вокала. И девушка была ему до сих пор благодарна. До профессиональной певицы она, естественно, не дотягивала. Инга пыталась затащить подругу в какую-нибудь любительскую группу, но Евдокию более чем устраивали ее сольные выступления для соседского кота и редкие вечера у костра. Людей она не стеснялась, ей было банально лень напрягаться ради статуса звезды Жмеринки. Клан Туков же больше напоминал как раз шумную компанию, чем почтенных родственников, пихающих детку во все утренники. И правда, народ легко подхватывал мотив и пел, кто во что горазд. Некоторые даже на ходу придумывали рифмы, далеко не всегда приличные.

***

День прошел в веселых хлопотах. И сейчас, устроившись у камина, мисс Тук чувствовала себя уставшей и как никогда довольной. К тому же, наличие сменного гардероба не могло не греть душу. Бильбо принес из кухни два стакана с горячим молоком, вазочку с медом и тарелку печенья. Эва тянулась за сладким, уже не думая, сколько в нем калорий. В Средиземье никого не волновало наличие у тебя просвета между бедрами, а так же плоского живота и выпирающих ребер. И более того, она впервые порадовалась отсутствию интернета — ни шанса наткнуться на свою фотографию, обсасываемую на форуме. Ляпота! В уютной тишине Бэг Энда жизнь казалось прекрасной, а перспективы — воодушевляющими. Да, она больше не увидит дом, но скучать будет только по Инге. Что переживаемо, свидятся еще, не в этом мире, так в том. Сам факт перемещения в Средиземье подтверждал, что Вселенная куда более глубинна и многообразна, чем может представить человек. И смысл тогда дергаться? Нет, вместо того, что б рыдать, она закончит портрет Бильбо, узнает про заказы на реставрацию картин, будет учиться у бабули Тук, сходит, наконец, посмотрит на местного кузнеца. Глядишь, через пару месяцев в Шире появятся тисненые пояса. И все будет хорошо. — Эва, — голос хоббита звучал непривычно, спокойно, но с незнакомыми нотками. — Да? — Не хочу показаться бестактным, но, — он замялся, подбирая слова. Девушка застыла в кресле. С одной стороны, мистер Бэггинс сегодня продемонстрировал, что совершенно не против ее присутствия, хотел бы выставить — выставил бы. С другой, они были почти незнакомы и Евдокия, банально, не знала, чего ожидать. В любом случае, проблемы лучше решать сразу, а не тянуть кота за хвост: — Говори, я всегда могу сказать, что не хочу отвечать. — Прости мне мое любопытство, но все же, зачем ты бреешь ноги? У громадин они ведь тоже не настолько гладкие. Эва расхохоталась, чопорный хозяин Бэг Энда смотрел на нее почти что с детским любопытством! «Так вот что, оказывается, ему покоя не давало!» — Ну, Бильбо! Ты, прям как слон, ничего не забываешь! Я то уже навоображала себе проблем, ох, — она утерла выступившие слезы. — Никакого секрета здесь нет. Просто там, откуда я родом, гладкие ноги считаются признаком красоты. Хоббит недоверчиво сощурился, подобная идея явно противоречила всему, что он знал. — Чистая правда! — уверила его девушка. — Да и зачем бы еще я их брила? В ее голове моментально возникло множество теорий, начиная от желания сделать татуировку, заканчивая служением какой-нибудь богине с нестандартным подходом к отбору жриц. Но Бильбо не варился в соц.сетях, а потому его сознание не умело так залихватски гнать бесов. Пришлось хоббиту ей поверить. — И чего только громадины не придумают. Всегда знал, что они со странностями, но что б настолько! — перед ней снова был добропорядочный сквайр из Шира, ужасно напоминающий английских джентльменов из старых фильмов. Евдокия уже было решила, что на сегодня отмаялась и больше странных вопросов не будет, но ошиблась. — Эва, — ее имя Бильбо произнес как-то нараспев, обычно так говорил мелкий племянник, дергая за рукав и требуя рассказать еще что-нибудь. — А кто такие «слоны»? Девушка улыбнулась. Тут-то она не оплошает, не зря же четыре года в универе отпахала. Как же она ошибалась! Отделаться одним нарисованным слоном не удалось, Бильбо тут же заинтересовался, где она их видела. Не могла же жительница российского мегаполиса поведать хоббиту о зоопарках, в Эрегионе ничего подобного не водилось. Пришлось пересказывать «Книгу Джунглей», мешая события книги с советским и американским мультфильмом. Неожиданно, история увлекла их обоих. Бильбо требовал подробностей, Эва то и дело тянулась за бумагой, что б показать ему некогда виденную по телевизору картинку. Ведь пантеры, питоны, шакалы, тигры и обезьяны тоже были хоббиту незнакомы. Много лет спустя, вспоминая эти благословенные деньки, Евдокия не раз приходила к выводу, что именно с обсуждения «Маугли» и началось их с Бильбо настоящее знакомство. Они, наконец, нашли точку соприкосновения: оба страстно любили истории. И Киплингом дело не ограничилось. Она делилась как некогда прочитанными рассказами и увиденными фильмами, так и историей своего мира, выдаваемой за сказку. Он зачитывал эльфийские рукописи и старался переводить баллады в рифму, соблюдая размер. Получалось действительно хорошо. Тут уж Эва не могла удержаться и пыталась положить на музыку самые полюбившиеся. С того дня, в Бэг Энде поселился (и там же жил, здравствовал и работал) нормальный творческий процесс.