Ненастоящая любовь

<center> Тауриэль чувствовала себя неловко. Наверное, нужно было уведомить короля Трандуила о том, что она собирается стать наставницей сына казначея в воинском деле. Наверное, нужно было попросить на это позволения, ведь речь шла ни о чём-нибудь, а о страже Лихолесья. Наверное, нужно было... да, мало ли, что нужно было сделать?! Но она ничего не сделала. Хоть во время неожиданной проверки его величество оказал милость и формально разрешил тренировки, эльфийка понимала, что совершила глупость.       Мыслей самого Трандуила по этому поводу никто не знал, но после этого случая он едва замечал Тауриэль. Она понимала, что наказана, искала слова для объяснения. Возможности оправдаться не предоставлялось, хотя эти самые слова рвались с языка, словно птица к солнцу. Наконец, она не выдержала и в один из дней пришла к повелителю эльфов. Он ждал в тех самых заветных покоях с водопадом, где случился их первый поцелуй. - Зачем ты пришла, Тауриэль? Что-то случилось? - Ваше величество, - она на секунду потупила взор. - Я пришла просить прощения. - Прощения? - казалось, король удивился. - За что? Леди Ломмиона совершила проступок, о котором неизвестно правителю королевства? - Я о Маленионе, сыне казначея, том, что хочет служить в страже. - Он не готов стать стражником, - чуть нахмурился владыка. - Вижу, Маленион желает того всем сердцем. Его старание заметно. Однако это пока ничего не меняет. Если Элрос всё-таки принял его, это воистину проступок. Почему же каяться пришёл не Элрос, не Маленион, а ты? - Командир не принял его, и ничего не хочет об этом слышать. - В чём же дело, объясни, наконец. - Дело в том, что вы видели. Дело в том, что я согласилась сделать из Малениона воина, не спросив разрешения моего владыки. - Кажется, я дал разрешение ещё тогда, прибавив свои пожелания к вашим тренировкам. - Тогда... - Не волнуй себя понапрасну. - Владыка, - девушка порывисто выдохнула. - Тогда в зале мне показалось, что вы гневаетесь. Простите мою глупость! Вы появились так неожиданно, показав столь совершенное владение оружием... - Значит, ты думала, что твой король ни на что не способен? - по выражению Трандуила невозможно было понять, шутит он или сердится. - Опасное заблуждение в том, что мужчина народа эльфов, которому больше шести тысяч лет, не может ничего из того, что по силам эльфийскому юноше. - Я хотела восхититься вашим мастерством. - И только? - Что вы хотите сказать? - Моя эльфийка больше не целует меня, не ласкает. - Ваша Тауриэль ждёт взгляда, пожелания и не смеет отвлекать своего владыку от государственных дел. - Похвально.       Трандуил приблизил своё лицо к лицу девушки. Ощутив его дыхание совсем рядом, Тауриэль с нежностью коснулась его щеки губами. Её сердце радостно подпрыгнуло. Король глубоко вздохнул. - Ещё, - прошептал он.       Она легко поцеловала Трандуила в уголок губ. Он притянул эльфийку к себе, настойчиво сведя её губы со своими. Потекли сладкие, словно дикий мёд, мгновения ласки. Мерцали светильники. Журчали струи водопада. Двое грелись в объятьях друг друга, вели негромкий разговор. Ему приятно было спросить. Ей радостно было ответить. - Как успехи Малениона? - Он старается. - К чему приводят старания? - Клинками орудует он уже быстрее. Маленион родился во дворце, где находился почти всё время. Ему бы пожить в лесу, встретиться лицом к лицу с опасностями. - Вдруг погибнет? Не волнуешься? - Он справится. Маленион только на первый взгляд выглядит типичным обитателем дворца, но когда нужно будет, я верю, он даст достойный отпор врагу. - Постой. Что ты имела в виду, когда говорила о типичных обитателях дворца? В моём дворце живут многие. Уж не думаешь ли ты, что все они ни на что не годятся? - Я не скажу за всех, но долгая жизнь во дворце, где нет видимых угроз, где не нужно каждую минуту быть начеку притупляет боевой дух и воинские способности. - Именно поэтому ты так часто бываешь в зале, где тренируется стража? - Именно поэтому. Я — лесная эльфийка, повелитель, и не хочу забывать об этом даже, когда на мне изысканные самоцветы и платье из заморского шёлка. - Тебе это не грозит. Ты бываешь в своём Ломмионе, и, хотя настал мир, опасностей хватает и там. - Верно. Я должна благодарить вас за то, что позволяете жить почти на воле в то время, как сами обязаны блюсти престол королевства. - Опять уязвляешь меня, дикая земляничка, - Трандуил, наконец, улыбнулся. - Я, государь мой? Нет. - Я же слышу. Думаешь, если лесному королю судьбой назначено быть на своём троне, он не знает, а, быть может, забыл, чем живут его подданные? Думаешь, владыка Лихолесья забыл, как нужно охотиться? - Вы не так меня поняли! - Как же тебя понять?       Щёки эльфийки вспыхнули румянцем, глаза заблестели. Она поняла, что вновь вступила на скользкую тропинку противоречий между ними.       Но его эльфийское величество не гневался. Рассуждения девушки забавляли его, словно наивные речи ребёнка забавляют взрослого, который повидал в жизни куда как больше, и его опыт оставил необозримый простор для умиления наивностью другого, только вступающего в жизнь. Разница в возрасте — Трандуилу было, и правда, более шести тысяч лет, а Тауриль — только чуть более шестисот давала знать о себе.       Она молчала, внимательно глядя на него. Что на уме у короля эльфов? Она вновь провинилась? Определённо, все эти ласки, пусть даже почти невинные, но, несомненно, нежные туманили её рассудок, как сладкий морок. - Значит, вы, моя леди, думаете, что я, король являюсь, как вы выразились, «типичным жителем дворца»? - Владыка... - Тише, тише, - он наложил два пальца на её губы, принуждая замолчать. - Вы, конечно же, думаете, что за подобную дерзость я посажу вас под замок? Или же отошлю в буковый лес навеки? Не надейтесь, - он улыбнулся. - Если вы, правда, думаете точно так, как говорите, то это значит, что завтра же мы идём в лес. - Зачем? - Я того желаю. Быть может, нас ожидает неплохая охота. - Вы хотите отправиться на охоту всем двором? - Нет. Вдвоём.