Бей мое сердце

— Так, Лотти и Криса помоешь через час, накормишь их вот этой кашей. Спать не позже десяти, ты понял? — строго спросила Мириам, информируя Эмиля. — Вот почему Фуркаду Даша ничего не объясняет? — недовольно спросил норвежец, показывая рукой на улыбающегося Мартена с Лукасом на руках. — Потому что у Мартена только один ребенок, — Гёсснер торжественно вручила отцу дочку, а сын, сидя в кресле, дёргал Эмиля за футболку.        Тарьей прыснул, а Света толкнула его в бок. — Так, Кристиан Хегле Свендсен, пойдем играть в самолётики, — Бё подхватил мальчика на руки и убежал наверх.  — Всё, папаши, мы ушли, — Света обняла нас за плечи, и, подмигнув мужчинам, мы вышли из дома.       На дворе была середина апреля, и мы наслаждались Парижем, который в лучах солнца стал только ослепительней.       Для полного счастья нам не хватало только Герды, но она вместе с Йоханнесом улетела на Мальдивы. Впереди её ждет непростой год в университете, разлука с норвежцем, а пока они решили просто насладиться друг другом.       До ближайшего клуба нужно было пройти не больше квартала, и мы с улыбками отправились развлекаться.       Идея Тарьея оказалась весьма заманчивой, вот только не для новоиспеченных папаш. Мартен и Эмиль долго возмущались, мол, трое детей на двоих - это нечестно. Поэтому Тарьея тоже припахали.  — Да он и рад, — рассмеялась Бё. — Вы бы знали, как он хочет ребенка!       Благополучно пройдя фейсконтроль, мы оказались в самом крутом клубе Парижа. Вокруг танцевала молодёжь, а около бара можно было заметить людей и постарше, которые, видимо, запивали свои проблемы. — Текила ждёт меня! — вскинув руки вверх, Гёсснер рванула к бару, сшибая всё на своём пути. — Она мать двойни, — с улыбкой произнесла я, отвечая на недоуменные взгляды тех, кто заметил бешенство подруги. — Давай не будем уступать нашей подруге? — обняла меня за талию Светлана, уводя в центр танцпола. — Нам с тобой уже тридцать, поэтому, Дашок, тряхнём стариной!       Россиянка начала энергично танцевать, а я, смеясь, пыталась повторить за ней. На самом деле, я почему-то вспомнила, какая была эта наша «старина».       Быть биатлонистками — одно, но совсем другое — девушками. Когда мы ещё не были столь титулованными особами в мировом биатлоне, нас часто можно было увидеть в местных клубах.       Не то чтобы мы напивались там и не могли дойти до номера гостиницы, нет. Просто мы любили танцевать и расслабляться. Тренеры были не против, если мы не будем нарушать спортивный режим.       Клянусь, что мы нарушили его только один раз в межсезонье. Дело было в славной Испании. Ездили мы туда очень давно, наверное тогда, когда только зарождались отношения Светы и Тарьея. Несколько дней мы ходили на экскурсии, на шопинг (Мириам, как всегда, проводила в магазинах по полдня), а потом уже мы с тогда-ещё-Слепцовой заприметили клуб. Нарядились вечерком и пошли. Этот вечер долго ещё будет в моей памяти.       Пьяная вдрызг Гёсснер старалась устоять на своих высоченных шпильках, пытаясь не уронить бутылку шампанского, которую она ещё планировала осушить.       Света зажигала в самом центре танцпола, причем настолько ярко, что смогла затмить даже местных красавиц-испанок. Кавалеры так и лезли к ней, но она так умело изворачивалась, иногда вспоминая приемы каратэ из детства.       Ну, а я что? Я мило беседовала с испанцем, хохоча над его очередной шуткой. Тогда я была рада, что владею английским языком. Такой красавчик, ммм… Черноволосый, с большими голубыми глазами, загорелой кожей, высокий, накаченный, а говорил так складно! — Вспомнила Испанию? — усмехнулась появившаяся Мири с коктейлем в руках. — Или испанца? — Нашла, что вспомнить! Я же не знала, что он гей! — покраснела я, вспоминая, как полезла к нему целоваться, а он признался в своей ориентации. — Зато теперь у тебя есть француз, — рассмеялась Света. — Так, танцуем, молодые мамочки! Неизвестно, когда ещё ваши драгоценные мужчины останутся одни с детьми. — А мы Тарьея попросим. Он всегда готов, — фыркнула я, а через секунду мы рассмеялись и просто пошли танцевать.

***

— Я не знаю, девчонки. Сейчас девять вечера, поздновато для клубов, — покачала головой Полина Шипулина.       Перед ней стояли её французские подруги — Джемма и Эвелин. Девушки пытались вытащить журналистку в клуб, чтобы немного развеяться и отдохнуть, но та ни в какую не соглашалась.  — Полин, пойдем, — очаровательно улыбнулась Джемма, произнося имя девушки на французский манер. — Зачем двадцатичетырехлетней девушке сидеть одной дома? — Антон всё равно на сборах, а ты здесь. Ты очень хорошая жена, но от этого тоже надо отдохнуть, — Эвелин схватила подругу за руку и повела в комнату. — Сейчас мы тебя соберем… — Дайте мне хоть мужу позвонить? — вздохнула Поля, а француженки довольно закивали, радуясь своей маленькой победе.       Шипулина взяла с тумбочки мобильник и набрала номер мужа. Конечно, она могла и не звонить ему, ведь он бы даже и не узнал о том, что она куда-то ходила, но совесть не позволяла ей уйти просто так. — Антош, привет, — заговорила Полина, как только услышала любимый голос. — Привет, родная, ты как? — Всё хорошо. Слушай, Джемма и Эвелин пытаются меня вытащить на дискотеку. Их напор очень серьёзен. Ты не против, если я ненадолго схожу? — О, нет, конечно. Отдохни немного. — Спасибо, — улыбнулась блондинка и сбросила вызов, а потом обратилась к подругам, в глазах которых читался неприкрытый интерес. — Я ваша! - Ура! — они крепко обняли её, а потом критично осмотрели. — Мы сделаем из тебя красотку! — На что я подписалась?..

***

— Луиджи! — Эвелин и Джемма с радостью расцеловали своего знакомого, а точнее, директора клуба. — Мы же сказали, что обязательно придем. — С вами ещё одна очаровательная мадемуазель, — очаровательно улыбнулся Луиджи, показывая ровные и белоснежные зубы.       Полина смущенно улыбнулась. Её светлые локоны, аккуратно завитые бережной рукой Джеммы, нежной волной спускались на спину и плечи. Лёгкий макияж подчеркивал юность девушки. Белый верх платья оголял ключицы, рукава фонарики с вырезом в районе локтя показывали уже загорелую кожу девушки. Голубая юбка спереди, благодаря короткой длине, показывала прекрасные ноги девушки, а задняя длинная часть создавала некий шлейф. Образ завершали туфли на небольшом каблуке. — Мадам, — поправила директора Джемма, а тот тут же прокашлялся, стараясь не выдать оплошности. — Ты хотел показать нам кальян… — О да, прошу вас, — Луиджи театрально поклонился, показывая на дверь слева от них. — Без меня. Идите и развлекайтесь, — ответила Полина, а французы пожали плечами и вошли в дверь.       Шипулина прошла вдоль зала и присела на стул рядом с баром. Все вокруг были такими раскрепощенными, что Поля только сильнее ощущала себя не в своей тарелки. Не любила она всякого рода тусовки, хотя в силу своей профессии ей часто приходилось на них бывать, но ещё больше девушка не любила платья. Юбки ещё куда не шло, но не платья! Журналистка до сих пор не понимала, как позволила Эви надеть на себя такое. — Желаете чего-нибудь? — обратился к ней бармен, а Полина ещё раз поблагодарила саму себя за то, что учила в школе не только английский, но и французский. — Да, текилы. Много текилы, — раз уж она сюда пришла, то действительно надо отдохнуть.       Подруги явно надолго застрянут у кальяна, а потом, возможно, найдут себе спутников на эту ночь. Поэтому можно с уверенностью сказать, что на этот вечер Полина Шипулина полностью принадлежит бару.       Несмотря на твердое намерение всё же много не пить, после шестого стакана текилы блондинку начало покачивать. — Пора домой, — решила Поля, вставая со стула, но тут же чуть не упав. — А это не так просто…       Кое-как пройдя несколько метров, девушка остановилась, оглядывая помещение в поисках выхода. Вот только каблуки не были настроены на такое стояние, и из-за них блондинка покачнулась и упала бы, если бы не сильные руки, удержавшие её. — Ссспасибо, — Полина подняла глаза на своего спасителя и удивленно округлила глаза. — Симон? — Он самый, — улыбнулся Шемпп, отпуская её. — Что же жена Шипулина разгуливает в час ночи по клубам да еще и пьяная? — Ты тоже нетрезв, — с трудом выговаривая слова, ответила девушка. — Но я живу в Париже, а что ты здесь делаешь? — Надо было завести пару документов тренеру, а он как раз здесь. Вот я и решил развеяться. — Я уже подумала, что ты решил навестить семью Бё… — сладко пропела Полина, опираясь на его плечо, чтобы не упасть. — Они здесь? — нахмурился немец, но тут же принял обычное выражение лица. — Впрочем, мне всё равно. А Антон, должно быть, у Фуркадов? — Ты знаешь, что он на сборе, — приблизилась к нему Шипулина, зло сверкая глазами. — Но не мог же не отплатить тебе той же монетой, — усмехнулся Симон. — Почему он всё время думает только об этой Даше?! Что в ней такого? Она ушла к другому, родила от него, а он всё равно грезит ею, — из глаз девушки брызнули слёзы, сказывался выпитый алкоголь. — А что в этом Бё? Он обычный парень, но она вышла за него, понимаешь? Теперь Тарьей грезит о дочке, — Шемпп аккуратно обнял содрогающуюся в рыданиях девушку. — Не плачь. Антон с тобой. Он твой муж.  — Это ни о чём не говорит. Он женился на мне только потому, что Домрачева выходила за Фуркада и была от него беременна! Он не любит меня, он любит её! — Тихо, — немец почти невесомо гладил её по спине и плечам, а затем посмотрел в её серые глаза. — Он с тобой, а Даша… Как бы он сильно ни любил её, она его прошлое. Всего лишь прошлое… — Прошлое с соседней улицы, — хмыкнула Шипулина и закончила свою речь. — Отомстить бы им всем… — Отомстить? — в глазах Симона пробежал бешеный огонек, и он почти вплотную подошёл к журналистке. — Знаю, как нам это сделать. Только обещай, что доверишься мне. — Я сейчас в состоянии алкогольного опьянения... — Поля чувствовала горячие дыхание на своём лице и дурманящий запах мужского парфюма. В помещении было слишком жарко. — Обещаю.       Шемпп резко отошел от неё на два шага, но уже через секунду схватил её за руки и повел в сторону выхода. — Куда ты?.. — воскликнула блондинка, стараясь не упасть и не свернуть себе шею. — Ко мне в гостиницу. Ты обещала, — напомнил ей спортсмен, останавливаясь и смотря на девушку.       Полина пыталась сфокусировать на нём взгляд, но получалось крайне плохо, поэтому, в знак доверия, она просто крепче сжала его руку. Симон кивнул, и они продолжили свой путь.

***

 — И не забудь прочитать детишкам сказку! Давай, Эмиль, пока. Фуф, никогда не думал, что Свендсен будет таким беззащитным перед маленькими детьми, — вздохнул Дима Малышко, откладывая телефон.       Целый час его телефон содрогался от звонков Эмиля Хегле Свендсена, которого «деспотичная женщина, которую он любит» оставила сидеть с Лотти и Крисом.       Вообще, у них там был ещё Мартен и Тарьей, но те пытались усмирить чересчур активного Лукаса. — А куда девчонки-то ушли? — спросил Илья, поудобней усаживаясь в кресле. — Ушли в клуб. Им же надо отдохнуть, — ответил Дмитрий, беря в руки чашку чая. — Все сегодня решили податься по клубам, — в комнату вернулся Антон Шипулин и, последовав примеру друзей, удобно сел в кресло и стал пить чай. — Поля тоже ушла. — Забавно, если они встретятся в одном клубе, — усмехнулся Илья, а Дима прыснул. — А что? Такое же возможно. — Нет. Полина пошла со своими подругами, а они отправились на другой конец Парижа. Там у них какой-то знакомый. Поля как-то рассказывала, — покачал головой Антон, а затем наткнулся на внимательные взгляды друзей. — Что? — Ты когда поговоришь с Дарьей? — спокойно спросил Малышко, делая глоток чая. — Уже не один месяц прошёл с момента вашей ссоры. — А мне думается, что и не стоит с ней говорить, — резонно заметил Трифанов, поднимая указательный палец вверх. — Я очень люблю и тебя, и Дашу, но вы друг друга только мучаете. У неё муж и ребенок, у тебя жена. Ну, не получается у вас… — Но она же сама намекнула, что еще любит Тоху, — возразил Дима.  — Она просила дождаться окончания сезона. Он завершен. Им пора расставить все точки над «i». — В любом случае, это не нам с тобой решать, — ответил корреспондент, а Дима согласно кивнул. — Тох?       За своим небольшим спором парни и не заметили, что Антон ушел в свой мир и непонимающе смотрел на друзей. Он и не слышал их слов. — Я поговорю с ней. Приеду через пару недель в Париж, и мы обязательно поговорим, — твердо произнес Шипулин, давая понять, что разговор окончен, но уже через какое-то время его голос смягчился. — Лучше расскажи нам, Илья, что там с предложением руки и сердца Соукаловой?       Трифанов поперхнулся чаем и густо покраснел. — Смотри, как смутился! — похлопал Дима по плечу своего коллегу. — Вырос мальчик. Жениться надумал. Благословим его… — Благословим, — согласился Тоха, и оба приняли грустные выражения лица. — Придурки, — буркнул на них Илья, а олимпийские чемпионы только рассмеялись.