Это всего лишь мечта

сохрани этот миг. для улыбок на память и прочих. В. Понкин.

На улицах Лондона совершенно странная погода - солнце сменяется то проливным, дождём, то пасмурным и слишком туманным днём - дымка то ли от выхлопных газов, то ли от фирменной лондонской погодой. Белка уезжает из Вар-Кетсинга рано утром, уходя из дома Котли, не прощаясь с ним и не оставляя записок - понимает, что им это совершенно не нужно. Уезжая, Белка вообще не думает, что они смогут продолжить общение - после вчерашнего разговора она поняла, что их жизнь вовсе не безоблачна. Котли же, проснувшись сразу после её ухода, чувствует себя безумно выспавшимся и отдохнувшим - его совершенно не мучает совесть за вчерашний разговор; он наслаждается лёгкостью в своих движениях и чистыми мыслями - нет той странной путаницы, которую он ощущает, вставая рано утром; утро начинается слишком рано и слишком хорошо - начальник его отдела думает, кого отправить в двухнедельную командировку в Лондон. Белка в это время гуляет по центру - вместе со спешащими туристами и с совершенно неясными чувствами - Лондон лучше всего узнать поздней осенью - город словно застывает во времени, беря секундную передышку - туристов становится меньше, дышать становится легче и проще; тогда можно спокойно пройтись по бесконечным мостовым, забраться на самую высокую крышу, выпить чашечку горячего чая в уличном кафе и прочувствовать город; его прохладное прикосновение к щекам, радость при неярком солнце, уют густых утренних туманов и сладкий запах корицы - тогда действительно можно было бы полюбить Лондон. Уголек показывает ей весь центр - это довольно затруднительно, потому что на Бейкер-стрит что-то случается - всю улицу оцепляет полиция. Белка хочет подойти ближе и разузнать, что случилось, но Уголек не даёт - крепко берет её за руку и уводит со странного места. Позже они гуляют по дворам - лондонские дома необычайно красивы - в каждом из них есть отголосок своей собственной истории. Историю Белка любила - не как предмет в школе, а как путеводитель по ошибкам в жизни. Правда, к этому путеводителю она не хотела прислушиваться. - Ты, наверное, скучаешь? - Уголек кидает на неё непонимающий взгляд, - Ну, по жизни в Лондоне, - поясняет Белка и касается нежно-бирюзовой лепнины на стене дома. - Не знаю, - Уголек сильнее сжимает е ладонь и помогает подняться по кованой лестнице, - Иногда мне кажется, что Вар-Кетсинг подарил мне кое-что большее. Белка не замечает подтекста в его словах - она широко улыбается ему и подставляет лицо пасмурному ветру. К трём часам они все же находят дом, в котором она сняла квартиру. Практически в середине Лондона, в дорогом жилищном комплексе - летом в Лондоне практически не остаётся доступного жилья и хороших гостиниц. - Здесь уютно, - замечает Уголек, проводя рукой по темному дубовому шкафу. Белка молчит и заламывает пальцы - ей хочется остаться одной и позвонить - кому? Она не хочет признаваться себе. - Уголек, я... - И что, даже на чай не пригласишь? - полу шутит, и Белка виновато смотрит на него; Коулсон примирительно поднимает руки и продолжает: - Ладно, ты чего. Я все понимаю, - как-то нервно смеётся и уже на выходе из квартиры обнадеживающе ей улыбается: - Хорошего тебе вечера. Белка машет ему на прощание, а как только захлопывает дверь, слишком быстро набирает цифры заветного номера, но долго не может нажать кнопку вызова. Ежевика не может быстро взять телефон - не удаётся дотянуться до него, потому что он собирает чемодан и одновременно отправляет в печать документы - принтер противно жужжит, как и телефон, небрежно лежавший на каминной полке. Белка уже хочет сбросить вызов, потому что сама мысль поговорить с Котли по телефону вселяет в неё ужас. - Привет, - Ежевика перебирает вещи и прижимает телефон к уху плечом. Белка ставит чайник и молчит в трубку - не знает, что сказать. Точнее знает, но как только она слышит его голос - все мысли как-то быстро улетучивается. - Боже, Бьюкейтер, все настолько плохо? - усмехается он и закрывает чемодан. - Просто я думаю, что если начну сейчас говорить, то не смогу остановиться, - Белка слишком сильно сжимает телефон, так и норовивший выскочить из руки. - Тогда начинай. У меня есть время, - отвечает ей Ежевика, когда собирает слегка тёплые распечатанные листы и кладет их в сумку. И Белка рассказывает: о погоде, о туристах, о вечно спешащих куда-то людях, о неуловимой элегантности старого Лондона, о волшебном флёре кованых лестниц и лепнины на домах - Лондон вскружил ей голову и Белка не замечает, как слова нескончаемым потоком складываются в предложения. Ежевика иногда отпускает свои замечания или смеется - негромко и как-то странно - она описывает старушку в модной шляпке. Когда он замолкает, молчит и Белка. Ежевика, убирая документы со стола, замечает книгу - он понимает, что книга абсолютно точно не его - странная, в дорогом переплете, но все же немного потрепанная - Котли открывает её и видит напечатанные цифры на форзаце - в его руках "Вино из одуванчиков" Рэя Брэдбери. - Ежевика? - обеспокоенно спрашивает Белка, когда не слышит его ответа. - Тебе хватит четыре часа, чтобы успокоить эмоции и провести мне экскурсию по Лондону? - Котли захлопывает книгу и убирает её к себе - ближайшие две недели он не планирует возвращаться в Вар-Кетсинг. Белка сдерживает удивленный вздох, но позволяет себе расплыться в счастливой улыбке - ведь его здесь все равно нет. - Я скину тебе адрес смс-кой, - Белка словно видит как он задумчиво кивает на её слова и отключается - продолжать разговор совершенно не было смысла. Вечер подкрадывается слишком медленно, недовольно ворча и преображая Лондон - город эфемерно, практически неуловимо светится в разыгрывающихся красках наступающего заката; за закатом луна, словно подвешенная на серебряной ниточке, поднимается к небу - её тусклый свет приковывает людей к окнам, отражаясь в медленной, словно тягучей воде Темзы. Белка уже ложится спать, когда слышит звонок в дверь - открывать все же немного страшно, особенно, если не знать, кто там. Котли, совершенно весёлый и находящийся в полу хорошем расположении духа, стоит на пороге её временного дома. - Ну вот, - разводит руками Котли и смахивает невидимые пылинки с пальто, - Задержался на четыре часа, прости. В центре все перекрыто, говорят, газ взорвался. Белка смотрит на Ежевику с каким-то странным чувством - ей слишком сильно хочется его обнять, но вместе с тем ей страшно сделать первый шаг. - Людей жалко, - шепчет она, не выдерживая его взгляда - слишком вызывающего и слишком снисходительного; Бел осознает, что их отношения похожи на зыбкие песчаные дюны - каждый шаг может разрушить тонкую красоту. Котли хмыкает и как-то неопределенно ведёт плечом, в ответ на её реплику, а потом проходит в квартиру - не ждёт приглашения, что в принципе, не удивительно. - Что-то случилось? Ещё вчера ты не собирался в Лондон, - обнимает себя руками Белка и остаётся в середине комнаты - Ежевика включает торшер, стоящий рядом с кожаным диванчиком и рассматривает её слишком долго: - Мой начальник думал, кому поручить поездку в Лондон, - пробегается пальцами по спинке кресла и подходит к ней ближе, - А я могу быть очень, - Белка не успевает понять, как он оказывается так близко, - ...убедительным, - выдыхает он. Внешне после вчерашнего разговора между ними ничего не изменилось - они все также отдаются разумному безумию, но внутренне Ежевика, не встретив возражений, наконец-то даёт волю своим чувствам - подцепив ее подбородок двумя пальцами, он целует его Бьюкейтер; медленно и слегка дразняще, но и от этого у его Белки подкашиваются ноги - она понимает, что забывает, как дышать - Ежевика смеётся над ней, касаясь рукой её щеки. - Две спальни? - все также шепчет Котли, открыто смотря ей в глаза - Белка думает, что он смог бы прекрасно лгать, потому что на его лице ни одной эмоции. Бьюкейтер рвано кивает и хочет освободиться из его объятий - находится в пустой квартире наедине с Ежевикой все же было опасно, но от этого ещё заманчивее. - А то я думал, что тебе придётся спать на диване, - продолжает он, щекоча дыханием её шею - Белка фыркает и слегка отодвигается от него - в её слишком зелёных в темноте глазах отражаются бусинки смеха: - А ты очень скромный, да? - Конечно, это одна из моих замечательных чёрт характера, - Ежевика нехотя отпускает её и снимает пальто - оно слегка влажное наощупь, из-за мороси на улице. Белка уходит на кухню, для того, чтобы подышать - в обществе Котли ей находиться слишком приятно - она боится сболтнуть глупости. Мраморная столешница приятно холодит руки - как и открытое настежь окно - Белка не дрожит от холода, она дрожит от прикосновений и слишком сладкого яблочного аромата - Ежевика подходит к ней сзади и слегка приобнимает, предварительно закрыв окно. - Тебе не хорошо? - в его голосе кажется забота - Белка хмурится и не понимает, с чего это он взял - разливает чай по кружкам и наслаждается лёгким флером шиповника - Ежевика не даёт ей уклониться от ответа и разворачивает к себе - слегка приподнимает бровь, когда встречает её твёрдый взгляд: - Да нет, устала сегодня просто, - делится она и вновь поднимает голову - ей не нравится, что он выше неё - это было некомфортно и как-то... Не правильно. - Хочешь, чтобы я ушёл? Белка не замечает усмешки в его словах и такого знакомого подтекста - не по её воле вырывается: - Нет! Ежевика несколько секунд смотрит на неё и Белка, словно в замедленной съёмке, видит как он расплывается в улыбке; Белка чертыхается: - Ой, ну, то есть, - она делает вдох и продолжает - слишком храбро и слишком смело смотря ему в глаза, - Я бы с удовольствием разделила плату за квартиру с тобой, - Ежевика смеётся, закрывая глаза, и притягивает её к себе - Белка обнимает его и хитро улыбается, когда слышит: - Хотя бы билет на твой финал достанешь? - он даже не сомневается. - Не знаю, не знаю, - сжимает она ткань его белой рубашки, - Я пообещала один Угольку, так что будет довольно сложно. - Угольку? - невольно хмурится Ежевика и Белка закусывает губу, чтобы не засмеяться - Котли сильнее сжимает её локти. - Но, знаешь, - смотрит на него, ничем не выдавая свою хитрость, - Мы можем назвать тебя моим братом и тебя пропустят без билета. Думаю, - делает совсем короткую паузу, чтобы Котли её не перебил, - Огнезвезд с радостью тебя примет в нашу семью. Ежевика непонимающе хмурится, но позже, когда Белка начинает оглушительного смеяться, скупо улыбается ей: - Моя Бьюкейтер. Белка не обращает внимания на его слова, потому что с наступлением ночи они перестают быть важными; тьма не верит словам - только прикосновениям и совсем мнимым чувствам: холодок, пробегающий по кухонной плитке, мурашки на коже, нежный запах чая из шиповника и терпкий - яблок, мягкие волосы Котли и дремлющий за окном Лондон - город заманчиво сияет в мягком сумраке - Белке не хочется, чтобы их момент заканчивался, но она и понятия не имеет, что ближайшие две недели перевернут всю её жизнь.