***
И наступает темнота.***
Стайлз просыпается в больнице и знает, что что-то не так, прежде, чем открывает глаза. Он не чувствует никого рядом, и это пугает. Он даже не может вспомнить, когда в последний раз оставался с болью наедине. По обе стороны от него должны быть оборотни со своими вытягивающими боль лапами – он свои права знает. Вместо этого только отец, спящий в кресле около больничной койки. И не то чтобы отец не классный, он самый классный, просто… Он не ходячее магическое обезболивающее. Стайлз не понимает что к чему, пока все резко не становится по местам. Да уж, незнание было куда приятней. Конечно же, он один. Дерек мертв, Питер буйствует, Скотт, скорее всего, на полпути к Аргентине. Никто не знает, где Стайлз. Он должен был встретиться со Скоттом и другими выжившими бетами в течение пары дней. … Итак, отец. Почему отец здесь? И почему Стайлз не чувствует его? Стайлз оглядывается в поисках своего рюкзака и находит его недалеко от кровати. Если постараться, можно и достать. Только нужно не задеть оборудование и быть аккуратнее с трубками. Сколько угодно раз попадай он в подобные ситуации, эти штуки в его венах всегда будут смотреться странно. Серьезно, прямо внутри его кровеносной системы. Это просто странно. С другой стороны, от его сердца к ближайшему экрану идут только пять проводков, а значит, несмотря на жуткую боль в груди, он не при смерти. (В противном случае их было бы двенадцать; знать такие вещи действительно фигово). Он обошел монитор, и кривая линия на нем не изменилась. Он не умирает. Отлично. Выуживает телефон из кармана, и, пожалуйста, еще одна странность. Это его старый телефон. Ну, типа, дедушка двух предыдущих. С трудом включив его, листает список контактов. Старый номер Скотта. Номер Денни Стайлз вообще не узнает. Дерека нет. Эллисон, Бойда, Эрики, Айзека, Джексона, Лидии, черт, да даже ребят из Джунглей… Но зато есть несколько незнакомых или смутно знакомых имен. Проверив фотографии, он ужасается, потому что не помнит, как сделал их. Большинство людей на них ему не знакомы. Эти фото откуда угодно, но не из той жизни, что он помнит. Что еще? Его шрамы исчезли. Абсолютно все. В свое время он успел обзавестись несколькими. Те, что были на руках… жаль больше всего? Жаль - правильное слово? Больше всего его волнует, как они пропали, потому что это пиздец как хуево. Эти шрамы он получил от Альфы. Кроме того, как ни странно, они хранили счастливые воспоминания. Скорее всего потому, что это дело рук психованного Дерека. Плюс, они выглядели жутко круто, когда зажили. Шли вдоль сухожилий, почти идеально прямые. С ними он чувствовал себя кем-то вроде Росомахи, плохого парня. А теперь их нет. Татуировка, скорее всего, тоже исчезла. Это объясняет, почему он чувствует себя таким одиноким, даже когда отец сидит неподалеку. Кулон. Самое время разобраться, что эта штуковина натворила. Такое ощущение, будто он где-то над радугой. Здесь. Или он просто сошел с ума, что тоже вполне возможно. Хорошая новость: кулон лежит в рюкзаке. Ну, он хотя бы не был галлюцинацией, верно? Он звонит Скотту, потому что обычно так и делает. Подозрения? Звони Скотту. Если Скотт не отвечает, становится спокойней. Скотт, не отвечающий на звонки, – опора всего человечества. Но на этот раз Скотт отвечает. Сонным, удивленным и чертовски детским голосом: - Стайлз? Сколько… Ты что… О Боже, ты звонишь мне из больницы? Ты очнулся! - Ага, очнулся. - Потрясающе! Я, я буду примерно через… - Эй, Скотт? - Да, я уже почти, только ботинки найду. Возьму машину, мама еще… - Скотт! - Э-э, да? - Оборотни? - …О-оборотни? - Не надо, чувак. Только не говори… - Стайлз, какого черта? В каком смысле оборотни? - Я имею в виду, они существуют? Мы знакомы с ними? Ты один из них? В этом смысле! - Боже, они клялись, что твой мозг не пострадал. - Ты думаешь, я повредил мозг, потому что ты оборотень или потому что нет? - О мой… - Скотт! - Потому что оборотней не существует, Стайлз! Боже! Вот дерьмо. - Увидимся, Скотт, - рассеянно говорит Стайлз и вешает трубку. Серьезно, прямо над радугой. Ну, или сдвиг по фазе. Даже не ясно, что хуже. Подумать об этом толком он не успевает, потому что дежурная сестра входит в палату, будит отца и осматривает экран с проводками. Шоу начинается. - Эй, сынок, - говорит папа, когда медсестра уходит, благо, Стайлзу хватило ума не быть при смерти, иначе просто так она бы не ушла. – Как ты себя чувствуешь? - Удивительно, но не так уж и плохо, - Плюс-минус состояние его психического здоровья. – Эй. Эм. Что случилось? После травмы амнезия не покажется чем-то необычным. Он может разыгрывать эту карту как хочет и не волновать отца своими переживаниями. Потому что, судя по Скотту, рассказывать все отцу не лучшая идея. - Ты попал в аварию, - начал отец, с фирменным мы-все-выдержим-вместе лицом. Дерьмо. – Олень выбежал на дорогу. Олень, да? Ладно, это уже смешно. Что не так с этими оленями-суицидниками? Серьезно, как они еще не вымерли? - Они уверены, что это был олень? - Да, он был там. Мертвый. Ты, Стайлз, умудрился врезаться и в дерево, и в оленя. - Ха. Питер убил оленя на месте преступления? Сейчас это важно? Питер вообще существует в этой вселенной? - Когда я предупреждал тебя о нападениях животных, не это я имел в виду, - Папа еле скрывает смех. Видимо, Стайлз выглядит не так плохо. И, эм. Нападения животных? - О каких нападениях ты говоришь? - Ну, обычные. Укусы, царапины. Не думал, что нужно бояться оленей. Дерьмо. - Олени – злобные создания, - весело говорит Стайлз, пытаясь скрыть панику. – Эти рога? Не думаю, что они для красоты. - Теперь мы это знаем наверняка, - Отец улыбается. Нет скрытой тревоги или неуверенности. Видимо, в этой вселенной Стайлз не мудак, который вечно лжет отцу. Улыбка папы гаснет, когда он осматривает аппаратуру и другое дерьмо, подключенное к Стайлзу. - Ты напугал меня, ребенок, - Он вздыхает, касается руки Стайлза, будто желая убедиться, что он реален. – Твое сердце остановилось на тридцать секунд. Не делай так со мной больше. - Не буду, па, - отвечает Стайлз, слегка неуверенно, но вряд ли отец действительно понимает почему. Стайлз? Этот Стайлз мертв. Этот Стайлз мертв, и, в отличие от Стайлза, у него не было запасного выхода на шее. Так Стайлз что, украл его тело? И… избавился от него? Как это вообще работает? Тот кулон – официально самая жуткая хреновина на свете. По крайней мере, теперь ясно, что он сам не убивал какого-нибудь Стайлза или не вышвыривал какого-нибудь Стайлза из его собственного тела, так что… Уже что-то. С другой стороны, даже сейчас его преследует вязкое ощущение а-ля Питер Хейл. Кстати о скользких типах. - Неплохо я головой приложился, да? – Совершенно точно. Боль та еще стерва. – Так это же временно? А пока можно задавать странные, вызванные мешаниной в голове вопросы? Веселуха! Папа, смеясь, машет рукой, мол, продолжай. - Отлично! Ага, тогда… Семья Хейл. Типа досье на всю семью, даже мелочи, которые мне возможно известны. Вперед. - Придется отдать тебе должное, Стайлз, - бормочет он. – Ткнуть пальцем в небо ты умеешь. Ну… Ладно, попробую. Надеюсь, ты не разочаруешься. Я не очень хорошо их знаю. Стайлз заметил. Он сказал их. Будь в комнате хоть один оборотень, даже он бы удивился бешеному сердцебиению парня. - Кевин Хейл – пожарный, женат на Талии Хейл, она, кажется, бухгалтер. Они живут в огромном доме вместе с братом Кевина Питером и его женой Фелицией. Не могу вспомнить, но они оба вроде как профессора в колледже. У них есть маленькая дочь и младший сын… имен не помню. У Кевина и Талии тоже есть дети: Филипп, Лора, Дерек, еще близняшки – Рейчел и Кора, их ты знаешь, учитесь вместе как-никак. Взрывная смесь, я слышал. Мать Талии иногда приезжает к ним. Представить не могу, как столько родственников уживается под одной крышей без кровопролития. Это впечатляет; ну, мы всегда были впечатлены этим. Итак. Я прошел испытание? - Ты потрясающий, пап, - ошеломленно ответил Стайлз. Итак. Точно, альтернативная вселенная. Значит, руна бесполезна. Весь смысл в спасении для Стайлза был в том, чтобы спасти Скотта и отца. А если он просто оказывается сам по себе в какой-то альтернативной вселенной, что в этом блядь хорошего? С таким же успехом можно было и умереть. - Сын, - нахмурившись, спрашивает папа. – Ты в порядке? Опять же, эта версия отца… Не будь Стайлза здесь, он бы рыдал над трупом прямо сейчас. Стайлз живет во лжи, а это самая крупная из них. Он попытается найти дорогу назад, а пока… Мир, что он получил. У этих ребят «нападения животных», и они даже понятия не имеют, с чем связались. Стайлз мог бы помочь им. Нужно просто лгать всем обо всем. И он в этом спец. - Да. Да, пап, порядок. Просто немного не в себе. Чем они меня накачали? Отец слабо ухмыльнулся. - Много чем. Я сбился со счета, честно говоря. - О, да-а. Скорее всего, жутко сильные болеутоляющие, антикоагулянты, может быть, антибиотики. Но Аддерал явно исключили. Существует вид Аддерала, не опасный для него сейчас? Он понятия не имеет. Почему он этого не знает? - О, да, кстати. Скотт сказал, что придет. - Что, сейчас? - А что не так? - Час ночи, Стайлз. - Ох, - Ясно, почему он был таким сонным. – Он не говорил. И здесь нет окон. Можно подумать, что сейчас десять! - И все равно это слишком поздно для посещений. - Именно поэтому ты здесь. В любом случае, у Скотта есть связи. Скотт, как всегда вовремя, врывается в комнату, скользит по полу и падает на него прямо лицом. - Мой рыцарь в сияющих доспехах, - вздыхает Стайлз. – Эй, может позвать медсестру? Ему, кажется, тоже нужна помощь. Скотт, хмурясь, поднимается на ноги, папа смеется. Стайлз справится. Да, он может сделать это. Может. Не то чтобы у него есть выбор.***
- Я считаю, мы свидетели конца эпохи, - говорит Питер. – Надвигается империя толстых и ленивых, империя упадничества. Мудрецы скоро будут повержены. Мы империя Сасанидов на грани завоевания мусульманами. Римляне, захваченные германскими варварами. Британия после Второй Мировой войны. - Питер, - из последних сил вздыхает мама. – Ты не помогаешь. - Другими словами: раздуваешь из мухи слона. Дерек согласен с отцом. Мысленно, потому что понимает: сейчас лучше не вмешиваться. - Да, у нас тут немного больше омег, чем обычно. И что с того? Они либо присоединятся к нам, либо мы убьем их. Так мы обычно поступаем. - Пап, - ввязалась Лора. – Их в пять раз больше, чем обычно. Кровожадные, сумасшедшие омеги. Это не нормально. Происходит что-то крупное. - Упадок, безделье, - шепчет Питер, - неизбежный конец. Никто его не слушает. - Это может быть частью цикла, - предполагает тетя Фелиция. – Не сложно выяснить, я думаю. Или виной тому что-то конкретное. Вот только что? - Когда это началось? – спросила Тея. - В прошлом году, - ответила мама. – Именно тогда омег здесь стало больше. И они более дикие. - Всегда мечтал связаться со стаей сумасшедших омег, - заявил Филипп, не отрывая взгляда от книги. – А потом что, пикси? Ненавижу пикси. - Фелиция, ты попробуешь разузнать что-нибудь? – спрашивает мама, и тетя кивает. – И… подождем – увидим. - Мы будем слабеть, - злорадно шепчет Питер. – И, в конце концов, падем. Отец наклоняется и бьет его в бок. *** Дом Хейлов прекрасен. Стайлз этого не вспомнил. Он не уверен, что вообще когда-нибудь знал. Единственное, что он помнит: их семья жутко старая и идеальная, все дети были на домашнем обучении вплоть до начала средней школы. А потом они все погибли, кроме Дерека и Лоры, и сам факт того, что он знает о том, каково это, означает, что он изо всех сил старается не думать об этом. А сейчас… Повсюду горит свет, и люди темными фигурами двигаются за окнами. Свежая белая краска на задней двери, маленькие синие отпечатки ладоней на низеньком заборчике у сада, огромный цветник, вьющиеся по сетке у стены цветы. Пахнет пастой и свежим хлебом, Стайлз слышит детский смех. Дом Хейлов далек от жуткого. Он, по сути, будто сошел с картинки в журнале. Стайлз резко захотел вернуться в прошлое и выпотрошить Кейт Арджент собственными руками. А Питер? Была бы возможность. Он не может сделать этого или думает, что не может, но в любом случае сейчас не лучшее время. Он хотя бы убедится, что ничего подобного не повторится. Пусть и в одиночку. И собирается сделать все для этого. *** - Малыш вернулся, - говорит Лора, выглядывает в окно, отведя занавеску. - Знаю, - бормочет Дерек. Они запросто распознают запах парня (ребенок, стресс, наркотики, боль), что довольно странно, они ведь даже имени его не знают. - Теперь я могу вызвать копов? - Нет. Дерек! Лора хочет заманить паренька едой и добротой и сделать из него домашнего зверька, как дикую кошку. А Дерек хочет арестовать его за преследование. Они в тупике. ( А остальные остаются в стороне, наверняка сделав ставки). - Давай поговорим с ним. - Он удирал каждый раз, когда ты пробовала. Хотя «удирает» слишком громко звучит. «Ковыляет быстрее обычного» подходит больше. Дерек не знает, что с пацаном не так, но он неплохо веселит их. - Тогда иди ты. - Я? - Да, ты. Что? Я будущая Альфа. Я старше. - Но не для человека. - Тащи свою задницу на улицу, или я расскажу близняшкам, что случилось с их святыми «Сумерками». Дерек выбегает из дома, прежде чем Лора успевает договорить, и сразу же жалеет об этом. Паренек подрывается с места, чуть заслышав скрип двери, но, заметив Дерека, тут же замирает. Он не шевелится, и даже с крыльца чувствуется запах его эмоций, которые обычно к незнакомцам не испытываешь. Это значит, что он знает Дерека, а еще, что он долбанный сталкер и Лора обязана позволить ему вызвать полицию. Он вздыхает и идет к мелкому преступнику. Лора все сказала; теперь не отвертишься. Он продолжает идти, пока не встает к парню почти нос к носу, обычно люди чувствуют себя некомфортно в таких случаях. Но парень не отступает. Он просто смотрит на Дерека. - Что ты здесь делаешь? – напористо спрашивает Дерек. – Это частная собственность. Парень смеется. Не радостно, а отчаянно, почти истерично. Этого Дерек никак не ожидал. Он просто... Просто смеется. Смеется, даже когда ноги подгибаются, и он растягивается на земле. Он смеется, пока не начинает хрипеть и задыхаться, хватаясь за грудь. Его сердце буквально с ума сходит. Дерек оборачивается к дому и поднимает руки, мол, «Какого хуя?». Лора выходит, встает рядом и смотрит на мальчишку. То еще зрелище. - Прости, - выдохнул он в конечном счете. – Прости, прости, я просто… Парень кусает губу до крови – Дерек чует запах. Итак, сталкер-мазохист. Все лучше и лучше. - Ты напомнил мне кое-кого. - Я тебе кого-то напомнил? Именно поэтому ты вокруг нашего дома ползаешь? – грозно спрашивает Дерек, не придавая значения Лоре, наступившей ему на ногу. Парень, однако, только смеется, уронив голову на колени, бормоча «Он сгорит. Вот ирония». В этом блядь нет никакого смысла. - Кто ты? - Я? – Широко распахнутые глаза парня на удивление полны … что, боли? – Эм, я Стайлз. Стилински. Мой отец шериф. - То есть ты знаешь, что такое преследование? - Очень даже хорошо, вообще-то, - серьезно говорит он. Дерек на девяносто процентов уверен, что парнишка смеется над ним, но не может понять почему. - Заткнись. - Ой, да ладно, - возражает Стайлз. – Ты живешь в гребанной картинке Томаса Кинкейда[1], не обязательно быть таким ворчуном. Дерек хмурится, а Лора наоборот, смеется. - Внутри он мягкий и пушистый, - Не сестра, а исчадие ада. - Обещаю. Просто не слушай, что он говорит, а смотри, что он делает. Стайлз, похоже, сомневается. Дерек еще сильнее хмурится. Каким, черт возьми, мудаком надо быть, чтобы сначала следить за его домом, а потом критиковать его как личность? Бессмыслица. Полный бред. - Ну, Стайлз, - Лора говорит мягко, будто с диким зверьком. – Я Лора, а это Дерек. Рады, что наконец поймали тебя. Ты, конечно, можешь приходить сюда, когда хочешь… - Вот это новость, - … но, да. Ты слишком часто здесь появляешься. В чем дело? - Ох. Стайлз смотрит на Дерека, будто ожидая помощи. Дерек пожимает плечами. Отделаться от Лоры, когда та что-то хочет, невозможно, да и Дерек ничего не должен Стайлзу. Ну, за исключением, может быть, судебного ордера. - Эм… у вас очень милый дом? Он красивый, да и семья вы похоже хорошая. Не то чтобы я в окна подглядывал или еще что! Это было бы жутко. Но я слышу, как вы ребята смеетесь, чувствую вкусные запахи, и это, вроде как, успокаивает, - Он неловко закидывает руки за голову. - Простите, это должно быть странно? В смысле, я точно знаю, что да. Простите. Стайлз не знает, что сердце Лоры разбилось на тысячи кусочков в этот момент. - О, Стайлз, милый. Ты что, несчастлив у себя дома? Стайлз поднимает голову и выглядит жутко напуганным. - Что? Нет! В смысле, да! В смысле, я, о Боже, я веду себя как Айзе… как очень обиженный жизнью ребенок. Это не так, нет, мой папа классный, просто. Не знаю, просто, нас только двое, и он очень много работает. Это важно, чтобы мы могли есть, а это самое главное, и он берет меня с собой, когда может, но… да. У нас никогда не было большой семьи, как у вас. Это ничего. Я люблю свою семью, просто, ну, иногда она слишком маленькая. Он сказал правду. Дереку не нравится думать, что от этого ему спокойней. - Хорошо, - заявляет Лора. – Тебе, кажется, больно. Что случилось? - О, - Стайлз удивлен. Неужели он думает, что это незаметно? - Эм, я попал в аварию пару недель назад. Вроде того, да, сломал несколько мелких костей, отбил половину внутренних органов. Похоже, я буду жить, так что. Не велика беда. Не велика беда. Дерек не представляет, как люди вообще доживают до зрелого возраста. - Вижу. Хочешь поужинать с нами? - Хочу ли я что? - Поужинать, - оживленно повторяет Лора. - Ты просто обязан поужинать с нами. Стайлз от удивления даже рот забыл закрыть. Очухавшись, он перевел взгляд на Дерека, видимо, снова в поисках поддержки. - Ты ее новая игрушка, - объясняет он. - Ничего в этом хорошего нет. - О, - Стайлз удивленно замолчал. - Вау. Хм, спасибо за приглашение? Но я, вообще-то, должен быть дома к ужину. Иначе отец возьмется за гамбургеры и картошку и умрет в пятьдесят от сердечного приступа. Разве так можно? Нетушки. - Ладно, - соглашается Лора, мило улыбнувшись, - тогда увидимся. - Да, увидимся. И, э-э, было приятно встретиться. Лора, Дерек. - Нам тоже, Стайлз, - любезно отвечает Лора. Как только парень отходит подальше, она оборачивается к Дереку с ехидной улыбкой и говорит: - Ты ему нравишься. - Что? Он даже не знает меня! Ему на вид лет двенадцать. - Братишка, ему минимум семнадцать. Дай ему пару лет - и взгляда оторвать не сможешь. Поздравляшки! - Да что с тобой такое? - отчаянно требует Дерек. - Просто… за что? Лора хохочет и убегает, чтобы поделиться своим безумием с близняшками. Жизнь Дерека разрушена.***
Итак, Лора Хейл. Остальные Хейлы игнорировали его в своих кустах из вежливости или просто потому что они странные? Стайлз не мог знать. Он знал, что они знали, что он там, но Лора буквально сбила его с ног своим гостеприимно открытым настежь сердцем. Он избегал ее хотя бы потому что… ну, что он о ней знал? Ничего, кроме ее устойчивости перед штучками Кейт и смерти от рук собственного дядюшки. Это совсем не то, из-за чего складывается представление о человеке. И это совершенно верно, потому что Лора оказалась удивительной. Кроме того, встреча с Лорой многое прояснила о Дереке, которого знал Стайлз. Серьезно, он всю жизнь заботился о семье, а когда Лора умерла, что ему осталось? Двадцать с лишним лет, а мужик вообще никогда о себе не думал. Стайлзу стало грустно за своего Дерека. Не то чтобы его жалость поможет мертвецу. Что касается этого Дерека, он странно… мягок. Вот правда, Стайлз даже захотел проследить за ним, чтобы убедиться, что он не избивает кого-нибудь в подворотнях. Он не похож на тех, кто будет послушно сидеть дома. Да, его Дерек тоже мог запросто пропасть, но только потому что, вероятнее всего, убил кого-то в порыве гнева. А этот Дерек? Выглядит как нежная беззащитная жертва. Теперь Стайлз понимает, что Кейт в нем нашла. Разница лишь в том, что Стайлз хочет покрепче укутать Дерека и спрятать под кровать, а Кейт думала только о том, как бы поджарить всю его семью. Ардженты, да что с вами не так? Стайлз задумался, насколько сильно теперь он должен сблизиться с Хейлами. Первоначально он планировал банально обложить их дом противопожарной защитой или еще что, но сейчас он чувствует, что должен сделать больше. Они нравятся ему и, что более важно, они опора всего сверхъестественного здесь. Он не был уверен, но, увидев Лору, убедился, что только они смогут избавиться от омег прежде, чем он вообще сможет найти их. Они что-то вроде местной сверхъестественной полиции. Отсутствие Хейлов самое ужасное, что случалось с Бейкон Хиллс Стайлза. Это значит, что самый простой способ сохранить жизни отца и Скотта из этого мира, когда Стайлз уйдет, - это убедиться в вечной жизни Хейлов. Нужно защищать их так же, как папу и Скотта, потому что, по сути, это одно и то же. Принято к сведению. Далее по списку школа, и это оказалось еще большей занозой в заднице, чем ожидалось. Через неделю или две после аварии он, к своему ужасу, обнаружил, что другой Стайлз имел… неожиданно странную школьную жизнь. До всей этой фигни с оборотнями Стайлз в основном общался только со Скоттом. Конечно, он был знаком с половиной школы, но только Скотт мог просто взять и заговорить с ним, и Стайлзу это нравилось. Похоже, переменам было суждено случиться и без вмешательства оборотней, потому что совершенно непонятные люди то и дело улыбались и кивали ему. Говоря «непонятные» имеется в виду «отвязные засранцы». Другой Стайлз с опаской кивает в ответ Джордану - поставщику нелегального дерьма, когда они проходят мимо друг друга в коридоре. Что, черт возьми, их связывает? Когда Вероника-социопат-ненавистник-человечества улыбается ему, это просто вау. В его мире ему удалось прожить краткий промежуток времени и умереть, и при этом Вероника даже не знала о его существовании. Честно говоря, он начинает разочаровываться в этом другом Стайлзе. Еще одна проблема, которую он похоже сам на себя навлек, - это Кора и Рейчел Хейл, жуткие (мертвые) оборотни-близняшки, которые заинтересовались им после той встречи с Лорой и Дереком. Он еще не уверен, во что этот интерес выльется, пока это только взгляды, шепотки и хихиканья. Он точно знает: на этом они не остановятся, но это единственное, что ему известно. Стайлз думал, что достаточно хорошо узнал Кору в своем мире, но оказалось, что Кора и Кора-Рейчел - совершенно разные вещи, и он не имеет ни малейшего понятия, чего ожидать от них. Это волнует и беспокоит одновременно. Новая порция соли на рану – Скотт. С ним явно происходит что-то странное. И у Стайлза такое впечатление, будто на этот раз не по вине самого Скотта. Они дурачились на поле для лакросса в ноябре, спустя месяц после аварии, когда Скотт, наконец, раскололся. Стайлз впечатлен тем, как долго тот продержался. Он действительно надеялся, что уйдет раньше, чем этот момент настанет, тогда ему не пришлось бы сталкиваться с подобными проблемами. Ну, ладно. - Так, - говорит Скотт, интенсивно дергая руками, - ты ведь знаешь доктора Дитона? Моего босса? - Да, Скотт, я знаю, кто твой босс. - Да… тут вот какая штука. Он хотел, чтобы ты остановился на некоторое время. - Вот дерьмо. Стайлз не ходил к Дитону, не желая создавать лишние сложности, ведь оставаться здесь надолго он не планировал. Именно поэтому он ничего не говорил Скотту. Теперь же, учитывая с какой скоростью его исследование (не) развивается, было бы неплохо проверить, узнать кое-что. Дитон мог бы продать ему пару вещичек, которые он очень, очень любит, хотя бы потому что с ними будет легче остаться здесь неизвестно на сколько. - Что? – шипит Скотт. - Ты… Стайлз, ты даже не знаешь его, не так ли? Почему ты вообще его знаешь? Почему ты не сказал мне, что знаешь его? - У нас своего рода мистическая связь. Сложно объяснить. - У тебя и доктора Дитона? - Он типа пограничника в астральном плане. - Стайлз… - Скотт вздыхает и вертит клюшкой для лакросса. - Я не… Я не понимаю тебя больше, чувак. Я серьезно не знаю, что с тобой происходит. Сначала ты избегаешь меня полгода, потом звонишь посреди ночи из больницы, говоришь какую-то чушь и пугаешь всех до усрачки, потом вдруг оказывается, что ты знаком с Хейлами, но не хочешь говорить почему, а теперь эта фигня с доктором Дитоном? Что с тобой происходит? Я чувствую что теряю тебя. Вот чего он не сказал, но в то же время прокричал во все горло. А Стайлз, Стайлз даже не помнит, каким был до появления гребанных оборотней, грызущих его жизнь. В буквальном смысле. А раз он не может вспомнить, значит, не может повторить, так что он просто… бездействует. Он будто выключен. И это пиздец как пугает Скотта. (Еще, избегал меня полгода? О чем это он, Другой Стайлз?). Легко помнить, каким Скотт был раньше, когда видишь его каждый день, вот такого обычного Скотта, поэтому ничего странного в нем нет. Но если бы Скотт был… как Скотт, но не Скотт? Внезапно и безо всякой причины? Стайлз бы волновался. Он бы блядь места себе не находил. Собственно, именно это Скотт и делает. Стайлз делает глубокий вдох и переводит взгляд на руки. Без шрамов Росомахи. Их нет, и это все еще странно. - Это сложно, - говорит он. - Ты будешь думать, что я лишился гребанного рассудка. Я не могу говорить о Хейлах, я им-то еще ничего не говорил. Они просто думают что я слегка приставучий. В любом случае, это не мой секрет, чтобы рассказывать. - Ла-адно… хочешь честно? Ты уже кажешься мне сумасшедшим. - И Скотт, приятель, это все слишком далеко отсюда. Далеко вниз. Будто спрыгнуть с обрыва. Выхода нет. Ты все еще хочешь услышать? - Да, да, хочу. - Пообещай, что не отвернешься от меня. - Не могу, чувак. - Замечательно. Именно это я и хотел услышать. Но он все равно рассказывает. Точнее, рассказывает все то, что меньше давит на психику, игнорируя испуганное лицо Скотта, начав с «Ну, я пришел из типа противоположной вселенной, там все почти так же, разве что, знаешь, в начале второго курса тебя оборотень покусал». Рассказ вышел долгим, история жизни как-никак. В конце концов, видно, что Скотт не верит ему, но Стайлз хотя бы развлекается. Он вскользь рассказывает о Питере, как о сумасшедшем Альфе, и Дереке, как о своем Альфе, но не называя имен кого-то из Хейлов или других бет. Говорит о Лидии и Джексоне, потому что здесь все по-другому, и вряд ли это кому-то навредит. Еще он поведал трагичную романтическую историю о семье Арджент, потому что, во-первых, эта история о Скотте, подцепившем горячую девчонку (потрясающую), и, во-вторых, Эллисон еще нет в школе (или просто нет? Ардженты вообще существуют здесь?), так что нет ничего плохого в том, чтобы Скотт знал. Ну, пока что. Главное, очевидно, то, что нечто странное происходит со сверхъестественным в мире Стайлза, а значит и здесь тоже. Вот самая большая проблема. Именно на это он хочет обратить внимание Скотта, потому что это прямая угроза для него. Но Скотт не обращает внимания. Конечно же нет. - Значит, ты хочешь сказать… Ты не мой Стайлз. - Верно. - Но ты все равно Стайлз. - Очевидно. - Который бегает с оборотнями. А еще с ведьмами и канимами. - О, мой! Скорее, бегал. Прошедшее время. Видимо. - Ты действительно думаешь, что я поверю во все это? - Эм, не совсем. - Тогда… - Я могу доказать. - Что именно? - Вот это. Стайлз оглядывается в поисках Джексона, сидящего где-нибудь на трибунах, Дерека, наблюдающего из-за деревьев, или близнецов, бродящих поблизости, но никого рядом не оказалось. Тогда он переводит взгляд на клюшку Скотта и четко желает, чтобы ее сетка вспыхнула огнем. Это и происходит. Боже, как Стайлз скучал по песьему скулежу Скотта. Его Скотт, наконец, начал проявляться в этом. Трагично. - Какого черта, чувак? – кричит Скотт, швыряя палку на землю. На самом деле, без надобности. Стайлз уже приказал огню потухнуть. - Извини, я новую натяну. - Да при чем тут, Боже! Как ты сделал это?! - Эй, говорил же, я заклинатель. - Да, но я не думал, что ты серьезно! - Знаю, ты подумал, что я свихнулся. Вот почему ты должен слушать, когда я что-то тебе говорю, Скотт. Кажется, мы уже говорили об этом. - О мой Бог. Божечки, ты серьезно… то есть, я тебя даже не знаю? - В каком-то роде. До прошлого года твой Стайлз и я были очень даже похожи. Ты почти знаешь меня. - Я почти…нет, хорошо, давай с начала. Расскажи все заново. - Нет, Скотт. - Да. Сядь и просто, просто начни с начала. Он усаживается посреди поля и смотрит на Стайлза типа: «Смотри, как я умею сидеть. Тебе следует повторить». - Я только что закончил, Скотт. - Да, но теперь я знаю, что ты не сумасшедший, и всего так много, приятель, так что… Начни с начала. Стайлз стонет, но падает на грязное поле рядом со Скоттом. Он начинает с начала.***
Сейчас десять часов вечера, и, так как Стайлз - явление дневное, открывать дверь человеку, пахнущему так же, как парнишка, странно. Должно быть, это его отец – шериф. Он выглядит более нормальным и менее сумасшедшим, чем Дерек предполагал. - Привет, - дружелюбно говорит он. - Ты… Дерек Хейл? Филипп Хейл? - Дерек. Он думает, имеет это какое-либо отношение к Стайлзу или чему-то большему, как, скажем, например, доказательства, связывающие его семью и труп омеги в лесу. Было бы неприятно. - Я шериф Стилински, - сказал он, и Дерек кивнул, потому что знал. – Прости за беспокойство, но поступила информация, что сбежавшего преступника видели недалеко отсюда… Я просто хотел получить ваше разрешение на проверку гаража и других построек, на случай, если он прячется там. Не возражаешь? Дерек с облегчением пожимает плечами. - Пожалуйста, - говорит он. – Хотя я ничего не слышал. - Просто на всякий случай. Должно быть, они ищут последнего омегу – он бегал вокруг города, пока родители не поймали его. Матери будет стыдно. Она скажет: «Если бы мы убили его быстрее, он не отнимал бы времени у полиции». Она никогда не замечает, как много иронии иногда в ее словах. Шериф машет рукой двум заместителям, разрешая начать осмотр, и один из них уже стоит рядом, когда Лора спускается вниз. - Кто это, Дерек? – спрашивает она, будто не знает. - Шериф Стилински, - Дерек закатывает глаза. - Шериф Стилински? - взволнованно повторяет Лора. – Отец Стайлза? Шериф оборачивается и смотрит на Лору. -… Вы знаете моего сына? - Конечно! - И Дерек уже не в силах остановить ее. – Он постоянно здесь бывает! Дерек еле сдерживает порыв побиться головой об косяк. Лора будто специально забыла, что значит быть подростком. - Он что… - шериф говорит спокойно, но пахнет тревогой. – Он никогда не говорил мне об этом. Дерек пытается придумать, как сказать «Ваш сын завидует нашей семье», чтобы это его не задело. Не получилось. - Ему нравится, как готовит наша мать, - признается Лора. Лора всегда врала лучше, чем Дерек. Даже сейчас ее ложь звучит вполне правдоподобно, но правда в том, что как бы Лора ни старалась, Стайлз и шага в дом не ступил. Иногда он даже пахнет, будто боится, что его пригласят. - Я думаю, мы заманили его в гости запахом мясного рулета. - Хочешь сказать, мой сын приходил к вам выпрашивать еду? Со стороны казалось, что это приносит шерифу чуть ли не физическую боль. - Нет! Нет, он просто… - Прятался в лесу, как жалкое пресмыкающееся, - пробормотал Дерек. Лора ударила его локтем в бок. – Я все еще думаю, что мы должны были обратиться к вам, но Лора всегда была неравнодушна к домашним животным. Шериф прикрыл глаза рукой. Его заместитель, стоящий в стороне, старался сдержать смех. Безуспешно. Дереку немного стыдно, но только немного. Этот человек, в конце концов, ответственен за то, что Стайлз вырос… Стайлзом. - Я пригласила его, - вклинилась Лора. – Я предложила ему поужинать с нами. Он отказался. Я ничего не могла поделать. Лора помогает шерифу как волчица: лжет ему без лжи. Это… интересно. «Очень трудно спорить с Лорой, когда она что-то решила» заметил Дерек, когда они были детьми. - Ах, - бодрясь, смотрит на них шериф. – Он же не причиняет вам вреда, правда? Я могу поговорить с ним, и он оставит вас в покое, если хотите. Дерек серьезно сомневается в этом. Лора тем временем активно настаивает, что Стайлз их радость, их свет, их сияющая звезда, и его присутствие катастрофически необходимо для всеобщего счастья. Шериф с сомнением смотрит на Дерека, и тот пожимает плечами. - С ним не скучно, - неохотно соглашается Дерек. Шериф смеется, и его заместитель, наконец, может расслабиться. - Да, с ним не соскучишься. Хорошо, отложим вопрос со Стайлзом. Осмотр закончен, так что можете идти спать. Еще раз извините за беспокойство. - Мы ценим вашу заботу, - вежливо говорит Лора. Замечательно, что шериф добросовестно выполняет свою работу, даже если это пустая трата времени. Он не найдет здесь своего беглеца, тот наверняка уже переваривается в желудках падальщиков в горах к югу отсюда. Именно там Дерек бросил его.***
Наконец, уговорив себя, Стайлз остановился у парадной двери ветклиники, еще раз обдумывая путаницу с Дитоном, так, для большей уверенности. Но тут же прячет свои мысли на самый нижний круг ада в папку «тупейшее из наитупейшего», где им и место. Большую часть времени Стайлз ценит свою жизнь. Да, бывает и такое. - Привет, - говорит он, заходя в клинику точно так же, как привык это делать, когда Дитон знал его. -…Я могу вам помочь? – недоверчиво спрашивает доктор, а значит он не помнит Стайлза, или же помнит, и все еще считает его маньяком-убийцей. - Скотт сказал, вы хотели видеть меня. И, думаю, я напугал вас немного, но, черт, посмотрите на это! Я могу объяснить, - Он вылавливает кулон из под рубашки и показывает, уложив на ладонь. – Это руна… Когда Дитон увидел кулон, его брови практически достигли уровня самостоятельности бровей Дерека. - Я знаю, - сказал он. – Ты, должно быть, Стайлз. И да, это и вправду все объясняет, – Он замолкает ненадолго, похоже, сомневаясь. – Это семейная реликвия Хейлов. - Именно. - Похоже, он горел. - Точно. - Могу поклясться, что видел его на Филиппе Хейле неделю назад. - Наверное, так и есть. Возможно, он все еще носит его. А мой Филипп? Наверняка кулон был на нем, когда семь лет назад он погиб в пожаре. Если, конечно, он действительно умер в тот день. Может и нет. Вдруг он тоже воспользовался кулоном в надежде на помощь, а попал в другую реальность, оставив свое тело гореть вместе со всей семьей. Или тогда кулон бы исчез с ним? Он тоже перемещается или просто копируется? Что бы там ни было, Стайлз уже никогда этого не узнает. - … Ясно. - Проблема в том, что я послушал Дерека, а Дерек всегда ошибается. - Дерека Хейла? - Да. Вы его знаете, так ведь? - Косвенно - да. - Хорошо, тогда представьте вот что: вся семья погибает, оставив Дерека одного с силой Альфы, к которой он не был готов. Представили? - Я… старался не делать этого. - Точно. Так или иначе, он дал мне этот кулон и сказал использовать его только при крайней необходимости, когда буду думать, что вот-вот умру. Так я и сделал. Я его послушал, привел руну в действие, и это было глупо. Руна или ее магия, пофиг, украла тело этого Стайлза и забросила сюда меня. Хотя, поверьте, я думаю, Стайлз умер в тот же момент. А теперь я не имею ни малейшего понятия, как вернуться обратно. - Нет никакой гарантии, что вообще сможешь. - Так значит. Это еще не все. Что-то сделать можно. Дитон вздыхает и с сожалением качает головой. - Ладно, - говорит он. – Логичнее всего начать с Хейлов, это их семейная реликвия, как-никак. И Фелиция Хейл держит обширную магическую библиотеку, самую большую на континенте, насколько я знаю. Может, не так уж и плохо, что ты оказался здесь. - Может быть. Почему он не додумался до этого, а? Семейная реликвия Хейлов. Он должен был понять, что нужно поговорить с ними. Возможно, потому что он никак не может запомнить, что Хейлы - реальные люди, и с ними можно разговаривать. Или он не хочет попадать в неловкую ситуацию, рассказывая все им, что неминуемо. Похоже, ему нужно запастись кое-чем. - Эй, доктор Дитон? Мне вроде как… кое-что нужно. Я могу отплатить услугой, если хотите. Ну, наложить защиту, к примеру. Очевидно, вам это не помешает. Дитон слабо улыбается и начинает копаться в коробке с ватными шариками, сортируя их по банкам безо всякой системы. Этот Дитон, как и другой, умеет держать себя в руках. Ха. - Кажется, это вполне честно. Что ты хочешь получить? Стайлз переводит дыхание и достает список. - Хорошо. Все это. Я могу подождать многое из этого, может, я выберусь отсюда прежде, чем эти штуки понадобятся, почему бы и нет, но есть некоторые вещи, которые я хотел бы иметь, ну, знаете, вчера. Он показывает на первый пункт списка, нож с длинным перечнем рун на нем. Дома он нацарапал гвоздем парочку на кухонном ноже, но, конечно, вышло не очень. - А сам сделать не можешь? – спросил Дитон. - Может быть. Но тогда нужны инструменты и нож, мой отец шериф, так что это не вариант. К тому же, не я здесь спец. Дитон кивает, рассеяно бросая шарики и просматривая список. Стайлз готов рухнуть, когда брови Дитона снова начинают жить самостоятельно. - Полагаю, ты хочешь татуировку. - Да. Поскорее. Сегодня, если можно. - Это не очень хорошо скажется на тебе, Стайлз. Это путы. Понимаешь, ты будешь… связан. И это не отменить. - Знаю. Она была у меня где-то около года. Пока я не попал сюда и не украл тело этого парня. Я скучаю по ней. Я хочу ее обратно. - Ты слишком молод для такого. - Забавно, но молодым себя не чувствуешь, когда есть приличные шансы умереть в течение года. Вот за что Стайлз любит Дитона. Он просто кивает, типа: «Справедливо». - Если я правильно понял, это делает тебя частью стаи, верно? - Почти. Если они близко, я могу сказать, где они, могу понять, что они чувствуют, лгут ли они. Если пытаются скрыть боль. Такого рода вещи мне доступны. Это не так сильно, как у оборотней, и работает только с моей стаей. Но очень удобно. - Твой отец знает, что ты связываешь себя? - Нет. Зачем? Нужно ли? Это кажется вам не этичным без разрешения опекуна или что? - Нет, не так. Скорее, неразумно. Но, похоже, у тебя есть причина доверять этим людям. Я не буду тебя останавливать. Чертовски верно, он и не смог бы. Откажи Дитон, Стайлз сделал бы это сам. Добром бы это не кончилось, впрочем. Стайлз не художник, а делать тату самому себе… чушь. Он бы умер от потери крови прежде чем закончил. - Спасибо. - Мм, я могу через пару часов, а пока рассказывай, что помнишь о своем мире. - Зачем? Чтобы доказать? - Легче выбирать, когда четко осознаешь все варианты. Что бы это значило? - Хорошо. Эм, вечные разборки, в основном, я думаю. Я, кстати, могу вырубиться. - По крайней мере, мы точно знаем, что ты выдержишь процедуру, - отвечает Дитон, приятно улыбаясь. Потому что нет ничего страшного. – Итак, что поведаешь? Стайлз вспомнил времена, когда Дитон мог знать невероятно важные вещи, но не рассказать о них. Он даже думает, что, в конечном счете, оказался в такой ситуации, потому что тот не посчитал нужным предупредить его о дерьме вроде этого. А сейчас Дитон просит ответов от Стайлза. С чего бы ему все рассказывать? Но он все равно набирает в легкие побольше воздуха и начинает говорить. Месть еще никому не помогала. Даже самая безобидная.***
Было достаточно жутко, когда Стайлз прятался по кустам вокруг дома. Дерек готов был простить парнишку, поскольку тот был чересчур эмоциональным, да еще и покалеченным. К тому же, он казался безвредным. Но это? Это не безвредно. - Что это? – Он смотрит на магические руны, покрывающие одно из деревьев недалеко от дома. - Ничего страшного, - рассеянно заявляет Филипп. – Они все хорошие. Не знаю почему, но он очень любит нашу семью. - Ох. Что ж. Теперь это… странно, но уже не так жутко. - Так он что, рисовал нам пожелания на языке рун или еще что-то в этом роде? - Дерек. Нет, - Филипп нежно провел пальцами по коре дерева. – Это… В них столько энергии, я просто… Немногим удается построить подобный ряд рун и не умереть при этом. Я бы не смог. Ладно, что? Почему? Что такого они сделали для Стайлза? Ничего. Они ничего не сделали, так какого черта он рискует своей жизнью, чтобы защитить их? Это снова становится жутким. - Сколько, ты говорил, он уже здесь торчит? Дерек пожимает плечами. Он не знает, почему все считают его ручным псом Стайлза. - Месяц, может больше. Лора говорила с ним больше, чем я, спроси ее. Слава Богу, за мордашкой Филиппа закати-глаза-и-ухмыльнись не последовало комментариев. - Верно. Ну, я не эксперт в этом виде рун, но это что-то вроде общей защиты. Почти как заклинание на удачу. Но есть еще кое-что – огонь. Здесь столько противопожарных блоков, я даже сосчитать их не могу. Думаю, кто-то собирается поджечь наш дом, а зная это место, можно и белку в лесу посчитать странной, - Он почти благоговейно ведет ладонью по рунам. – Не понимаю, почему он так беспокоится именно из-за огня. - Я хочу знать, почему он так волнуется о нас, - настаивает Дерек. Снова закати-глаза-и-ухмыльнись. Он серьезно рассматривает возможность братоубийства. - А я вот хотел бы знать, кто обучил его, - Филипп отходит, к счастью, не вываливая на Дерека очередной бред. – Он местный, верно? Значит Алан обучил его, но он не бывает в клинике, насколько я знаю. А Филипп знал бы: он работает там иногда. - Кто-то приезжий мог научить его? - Сомневаюсь, - хмурится Филипп. – Этому нельзя научиться быстро. Требуются месяцы, а так долго здесь никто не задерживался, тем более с таким уровнем знаний. Мы бы заметили. - А сам он мог? Безрассудный Стайлз мог податься и в такую авантюру. - Мм… не в его возрасте, не думаю. Самообучение занимает еще больше времени, приходится разбираться, что правда, а что миф. Нет, зная как он молод. Он совершенно точно знаком с опытным человеком. -…вроде того, который может знать, что происходит с омегами? – задумчиво спросил Дерек. - Ты должен выяснить, - Филипп привалился к уже облюбованному дереву. – И если так, то узнать, не из-за этого ли знания Стайлз захотел защитить наш дом от адского пламени. Дерек расстроено вздыхает, и Филипп легко толкает его плечом. Этот Стайлз повсюду. Каждый день появляется пять новых вопросов о нем и ни одного, ни одного ответа за ними не следует. Он будто создан, чтобы Дерек рвал на себе волосы. И то, что все, кажется, полюбили его, не помогает.***
- Стайлз, - зовет Джон, услышав, как открылась входная дверь. – Подойди на секундочку. И сядь. Стайлз задержался в дверном проеме, осторожно глядя на него. Прекрасно. Они уже давно так не разговаривали, сидя за столом, а это, как правило, не сулит Стайлзу ничего хорошего. Он послушно проходит и садится. -… Ладушки. Привет, пап. - Привет, сын. Я очень мило поболтал с Хейлами пару дней назад. Они толком не пересекались все эти дни, и Джон умирал от любопытства. Ну и, конечно же, хотел исполнить родительский долг. Снова. - Они рассказали, как часто ты у них бываешь. Короткая пауза. Стайлз немного съежился. - Ах, - говорит он, в конце концов. – Об этом. А потом… замолчал. Стайлз Стилински перестал говорить. Джон не особо волновался, но теперь, похоже, стоит. - Лора пыталась убедить меня, что ты бродил по лесу и учуял запах мясного рулета, - он не стал вспоминать слова Дерека. - Мясной рулет ее мамы очень вкусно пахнет, - соглашается Стайлз. - Если учитывать, что дом Хейлов находится в милях от всех мест, где у тебя есть основания находиться, как ты оказался настолько близко, чтобы почувствовать запах рулета, Стайлз? - Агааааа. Я был… Стайлз смотрит в окно, слегка щурясь. Вероятность того, что он скажет правду, все меньше и меньше. - Ты ведь знаешь о том беглеце? Джон уже предчувствует новую головную боль. - Да, что-то слышал. - Я, ха. Думал, что, возможно, знаю, где он прячется. - Стайлз. Боже, лучше бы это было правдой, потому что если Стайлз считает это лучше правды, Джон совершенно точно умрет от инфаркта. Забыли о фигурных фри. - Я знаю! – начинает Стайлз, дико размахивая руками. – Это была жуткая идея! Что я мог сделать, найди я его, верно? Но я просто. Думал, что знаю, и должен увидеть, и да. Оказалось, я неправ, и это даже везение, наверное. А на обратном пути я просто заблудился на территории Хейлов. Ты видел их владения? - Владения, ничего смешнее придумать не мог? – смеется Джон. Похоже, будто они обсуждают миниатюрную модель деревни в чьем-то гараже. - Да, так что я просто, эм, торчал там, пялясь на их дом, что, возможно, и выглядело как преследование. - И тебя поймали, - по крайней мере, это объясняет отношение Дерека. - Я все еще виню мясной рулет. - Они действительно поверили в это? - Сделали вид? - Замечательно, теперь они считают тебя бездомным. Или жертвой насилия. - Я сделал все, чтобы они так не думали. Джон тяжело вздохнул и устало провел рукой по лицу. - У тебя разве нет домашних заданий? - А, ага, я займусь этим прямо сейчас. Спокойной ночи, пап! - Спокойной ночи, сын. Люблю тебя. - Люблю тебя! Он мчится наверх, как большое стадо слонов. Как всегда. Стайлз в порядке. Все еще безрассудный и склонный к мелким, но неловким неприятностям. Это нормально. Это хорошо. По крайней мере, если Джон купится на его россказни, в которых Джон не очень уверен. Звучит правдоподобно. Вполне. Достаточно плохо, чтобы быть правдой. Или же представлено в достаточно плохом свете, чтобы сойти за правду? Джон снова вздыхает и достает файлы беглеца. Если он решил включить копо-мозг, то мог бы использовать его для своей оплачиваемой работы. А что касается Стайлза… Он думает, что теперь будет следить за сыном повнимательнее.***
Стайлз явился к Хейлам на следующий день после разговора с отцом, потому что, очевидно, он сделал бы это рано или поздно. Он еще даже семестр не закончил, а отец уже догадывается, что что-то не так. Он не хочет и здесь сделать вранье отцу привычным. Он почти завязал с этим в своей прошлой Вселенной. Ему действительно понравилось это. Боже, только бы не драпануть. Он стучит в дверь, и на пороге показывается Дерек. Он семейный мальчик на побегушках, так ведь? Этого хватит, чтобы скрасить ближайшие дни Стайлза. - Дерек! – весело говорит Стайлз, не обращая внимания на хмурую рожу Дерека, зная, что за ней скрывается радость от того, что Стайлз пришел, и Дерек не может это объяснить; так приятно вернуть свою татуировку. (Кроме того, хмурость этого Дерека не идет ни в какое сравнение с хмуростью Дерека Стайлза). - Тут вот что, привет, и можно я воспользуюсь вашей библиотекой? Дерек достиг нового эмоционального уровня в огромной игре Стайлза. Его брови проделали эту сумасшедшую штуковину со сведением вместе, а рот искривился в одну сторону, и все его лицо будто кричало: «Какого хуя, Стайлз?». Стайлз в восторге. - Нашей библиотекой? - Да, Дитон сказал, она крупнейшая на материке. - Ты знаешь Дитона? - Конечно, - Если точнее, он знает нескольких Дитонов. - Серьезно? – недоверчиво требует Дерек. – Вот как ты обычно себя ведешь? Без объяснений, просто приходишь сюда, типа «Приветики, я ведьмочка и хочу доступ к вашей магической библиотеке»? - Я думаю да. А что, есть какой-то особый этикет, и я его нарушил? Да и я думал, ты знаешь. Я обнес защитой это место. Вы должны были заметить. И я уверен, что больше вокруг вашего дома никто не ошивается. Я, конечно, могу ошибаться, и если я… чувак, да что с тобой такое? Дерек выглядит так, будто хочет схватить Стайлза и побить о стенку, но этот Дерек, в отличие от Дерека Стайлза, слишком социально активен, чтобы сделать это. От этого попытки взбесить его становятся веселее. Бедолага. - Тебе снова больно, - Только Дерек может сказать подобное так обиженно. Не удивительно, что Ардженты вычислили их, он же вообще за языком не следит. Неужели он и вправду думает, что люди спокойно чувствуют запах боли? - Дитон сделал мне тату пару дней назад, - объяснил Стайлз. – Скоро пройдет. Не волнуйся. - А ты не мелковат для этого? Дай посмотреть. - Что? Нет! Подожди пока заживет, Господи. Тогда и посмотришь. Честно говоря, чтобы ты морально подготовился, моя – намного круче твоей. Это, конечно, жутко. Не нужно было так наезжать на этого Дерека, может и обидеться. Ой-ой. - Что? У меня нет татуировки. С чего ты взял, что есть? Вот дерьмо. - Э-э, ты похож на парня с татуировкой? Дерек морщит лицо. Очень озадаченное лицо. Стайлз с любовью добавляет это выражение в свой растущий список. - Я похож? Не теперь, когда Стайлз задумался над этим. По крайней мере, не с тем видом татуировок, что была у его Дерека. Татуировки, говорящие, что вы отчаянно пытаетесь удержать что-то, и символ на коже – единственный возможный способ. - Неважно. Вы, ребята, я слышал, очень мило поболтали с моим отцом. - Он рассказал тебе? - У нас был жутко неловкий разговор об этом, да. Было здорово. Спасибо большое. Дерек закатил глаза. - Я пытался втолковать Лоре, что ты не хочешь, чтобы он знал. Но она не поняла. Думаю, просто не захотела. Намеренно. - Угу, - Лора Хейл буквально состоит из торжествующего зла. Стайлз знал, что полюбит ее. – Да пофиг. Вернемся лучше к делу, а именно, вашей библиотеке. Дерек тяжело выдыхает, будто его попросили отрезать себе руку, и отходит назад, впуская Стайлза. Все это странно. Стайлз никогда не бывал в этом доме раньше. Не до сожжения, по крайней мере. Оказалось, внутри он такой же уютный, как и снаружи. Но Стайлз все равно не хочет пересекаться с Питером. Дерек и Лора еще куда не шло, а вот Кора его смущает, остальных он вообще не знает. Незнакомцы утомляют его. Особенно незнакомцы, которых он по идее должен знать, такие, как Рейчел. И, конечно же, близняшки оказались первыми, кто показал свой нос, когда Дерек впустил его. - О, - говорит Рейчел. Глаза у нее немного шире, а скулы ниже, чем у Коры, из-за чего ее лицо кажется Стайлзу неправильным. – Это ты. - Ты пахнешь по-другому, - добавила Кора. – Как ты, но не ты. - Я плохо пахну, по-вашему? – спрашивает Стайлз. Он еще не знает, в какую игру они играют, поэтому им не стоит знать, что он в курсе об их волчьей сущности. - Ты не пахнешь собой, - уточняет Рейчел, закатив глаза. - Вот почему мы не узнали тебя, когда ты бродил вокруг дома. Ты пахнешь как другой человек. Естественно, мы не могли сказать, что это ты. Этот разговор чертовски напугал бы его, не знай он, что они оборотни. - Ха, - говорит он. – Звучит странно, не находите? - Нет, - одновременно говорят близняшки. Боже, да они что, репетировали? Он знает, что они в замешательстве, потому что татуировка работает на всех членах стаи, хоть Дитон и пытался смягчить это. Сейчас Стайлз чувствует эмоции не только отца, Скотта, Дерека и Лоры, как планировалось, а еще и Филиппа, близняшек, детей Питера, имен которых он даже не знает. Видимо, это касается всех членов семьи. Дитон пытался объяснить, но даже сейчас понятно далеко не все. Связь - штука непредсказуемая. Стайлз привык, что у него есть папа, Скотт и Дерек, еще Эрика, Бойд, Лидия, все их родственники. Он подумывал добавить в список Эллисон, когда врезался в Питера. Может быть, он может вернуть их. Если застрянет здесь надолго. Если они все еще в игре. - Это Стайлз? – Филипп появился в дверном проеме и смотрел на Стайлза, будто они давние знакомые. А это не так. Эта версия Стайлза не знала его, уж точно. Стайлз проверил. - Дерек, тебе удалось затащить его в дом? И сколько Лора теперь должна тебе? Стайлз недоверчиво глядит на Дерека. Тот рычит. Близняшки смеются над ним, и Стайлз с трудом сдерживает себя. - Ты хотел, чтобы я вошел? – спрашивает Стайлз. Он будто даже польщен. – Чувак, мог бы просто попросить. - Ты всегда отказывался, когда Лора просила, - бормочет Дерек. - Это да, но… Он бы не отказался, попроси его Дерек, потому что он, типа, знал его. И по другим причинам, но о них сейчас лучше не думать, комната полна оборотней, а они могут учуять любое дерьмо. А потом попробуй объяснись, не показавшись тупым безумцем. Филипп, тем временем, прочитал в молчании Стайлза что-то большее и уже смеялся громче девчонок. - Ему нужно в библиотеку, - прорычал сквозь зубы Дерек, оттолкнув Стайлза и направившись к лестнице мимо смеющихся сестер. – А ты покажешь ее. Кретин. Стайлз забеспокоился бы, но Дерек не обижен, он просто смущен. А это, Стайлз знает по горькому опыту, пережить можно. Он откладывает проблемы Дерека в сторону и все же позволяет себе смеяться с другими. - Так, ты мой гид? Филипп, да? Пойдем? Может, мне понадобится пара советов. Очень много советов. Больше, чем может дать один оборотень, но все они нужны. - Конечно, - сказал Филипп, глядя на него с пугающим интересом. – Сюда. А вам двоим пора браться за уроки. - Но… - начала Рейчел. - Мама вернется через час, - напомнил Филипп. Девушки поникли и ушли. Вау. Так, страшная супер-сильная мама Альфа, ха? Единственное, что Стайлз видел - это старая фотография из другого мира, но, вспомнив ее, он решил, что с этой женщиной спорить не хочется. Правда, тогда он так не подумал. - Стайлз? Стайлз не уверен, какими эмоциями от него несет, но жутко не хочет, чтобы Филипп чувствовал это. Господи, должно быть, они все здесь считают его чокнутым. - Порядок. Круто, зашибись просто. Готов к работе. Филипп не возражает, хоть и выглядит немного напряженным, просто ведет его к лестнице, ведущей вниз в библиотеку. Чертовски смешно, как и ситуация с домом в целом. Подвал должен быть неприятным, но вокруг только вишневое дерево, не сочетающиеся кресла, мягкий свет и книги. Есть даже небольшое возвышение, типа второго яруса. Неважно. Только когда Филипп начинает в открытую смеяться, Стайлз замечает, что напевает «Погоди, Генри Хиггинс»[2]. Филипп - лучший знаток библиотеки всех времен, поэтому найти нужную книгу не составило труда. Это скорее брошюра, чем книга, точнее, рукописи кого-то из предков Хейлов, собранные в одно. Похоже на учебник. Теперь ясно, почему раньше никто не мог рассказать этого Стайлзу, книжонка-то сгорела, а других таких нет. Предок Хейлов был первым оборотнем, соединившим руны и металл, сотворив магию. Ну вот, хорошая новость: найти ответ на вопрос Стайлза просто. Плохая новость: ответ в том, что ответа нет. Когда заклинатель умирает и касается кулона, магия действует, решая, может ли она восстановить тело умершего. Если нет, то магия помещает заклинателя в ближайшее подходящее незанятое тело, которое можно спасти. Есть еще много причин, по которым выбирается тело, но почерк неразборчивый, да и Стайлз уже не так внимателен и просто пробегает взглядом по строчкам, добираясь до сути. Пути назад нет. Заклинатель не может вернуться в мир, где нет подходящего тела. А его тело? Уничтожено, иначе он не был бы здесь. К тому же, это было давно. Даже если возможно вернуться туда и исправить какие-то физические повреждения, вряд ли найдется способ исправить, Боже, тот факт, что некоторые части тела Питер или съел, или сжег дотла, или зарыл гнить в земле. Он в ловушке. Застрял. Он никогда не вернется домой, не увидит отца, Скотта, не узнает, смог ли кто-нибудь спастись... - Стайлз? – Филипп стоит около стола и хмурится. – Ты в порядке? - Да, - выдыхает он. Ложь. Совершенно очевидно для оборотня, стоящего рядом. (Филипп должен быть оборотнем. Так ведь?). – Да, просто. Я надеялся, мою проблему можно решить. Оказалось, что нет. Может быть, ее вообще не решить. Возможно, я просто болван. - Мне жаль, - От Филиппа исходит такое сочувствие, даже неуютно как-то. Как ты вообще можешь быть родственником Дерека? Вот что Стайлз хотел бы знать. - Ты тут не при чем. Ты помог, так что. Чья угодно вина, но только не твоя. Филипп закатил глаза. - Я имею в виду, мне жаль, что ты расстроен. Вы с Дереком так похожи. - Эй! - Точно. Похожи, - настаивает Филипп, улыбаясь. - Нет, видишь ли, я, в отличие от него, знаю, как использовать слова. - Да, но не используешь их по назначению, не так ли? - Ты только что встретил меня! Ты не должен быть таким проницательным. Это жутко. Филипп качает головой и смеется, позабыв о грусти. Победа. Стайлз снова может свободно размышлять о том, что этот мир не самая худшая тюрьма, в которой можно умереть. А еще придется все рассказать отцу. Позже, нет, сейчас он этого делать не будет. Или вообще не будет. Да, он очень хочет забиться в угол, свернуться калачиком и плакать, очевидно, он будет, но сейчас на это времени нет. Кулон может и бесполезен, но должен же быть другой выход. Возможно, у него получится перенести это тело в тот мир. Он продолжит поиски. Ничто не кончится, пока он не сдается. А он не сдастся. Может, он уже сошел с ума. А пока он может тянуть эту лямку, привыкая к возможной задержке здесь. То есть позаботиться о том, что здесь есть. Сделать вложения, так сказать. Помочь с защитой и убедиться, что никакие психованные оборотни не покусают Скотта, дом Хейлов не сгорит, и с отцом ничего не случится. Выложиться настолько сильно, насколько все сверхъестественное сводит с ума. - Так… Филипп, - говорит он, стараясь звучать как можно более непринужденно. – Как идут дела с теми чокнутыми омегами? - Ты знаешь? - Ну да. - Но как? - Атаки животных бывают просто атаками животных в этом городе? Хоть когда-нибудь? - Не при мне, точно. - Вот и я о том же. Итак, омеги. Что с ними? - Ну, - Филипп колеблется, осторожничает. – Мы пока не уверены. Это началось около года назад. Тогда же все началось катиться к чертям в мире Стайлза. Совпадение? Вряд ли. - Я не разбираюсь в этом, - объясняет извиняющимся тоном Филипп. – Питер и Фелиция следят за ними. Они рассказывают что-то, если хотят, чтобы я это изучил, и сказали бы, будь какой-нибудь прогресс. Ты… хочешь, чтобы я держал тебя в курсе? Или ты можешь просто поговорить с Питером и Фелицией. - Тебя легче найти, - говорит Стайлз, потому что вопрос именно в этом, никакой связи с иррациональным страхом перед Питером. Ха, ха. – Так, дай мне свой номер. Я буду писать тебе, требуя новости, ну, знаешь, типа, постоянно. Ты еще сильно пожалеешь об этом. - Я так не думаю. Филипп улыбается. Стайлз считает его оптимизм очень милым. А еще неправильным, очень, очень неправильным.***
- Чего он хочет? - Дерек, - рассеянно говорит Филипп, не отрывая внимания от брошюры в руках. – Приятно видеть тебя среди книг. Может, чему научишься, стоя рядышком. Осмос, мой друг, осмос[3]. - Филипп. Филипп переводит взгляд на брата и мило улыбается. - Ты можешь сам у него спросить, знаешь же. - Он врет, - разочарованно рычит Дерек. - Твоя правда, - вздыхает Филипп, и его улыбка исчезает. – Он искал это. Дерек хватает брошюру и рассматривает страницы, пытаясь понять, что же он видит. Чем больше он читает, тем меньше смысла во всем этом. - Это… Это твой кулон, верно? Филипп показывает его в подтверждение. - Так он его просил? - Нет. Он даже не спрашивал о нем. Кулон семейный, не уверен, что он вообще знает о нем. Зачем просить брошюру вместо кулона? Это бессмысленно. Отрадно, что Филипп в таком же замешательстве, что и Дерек. Впервые. - Почему ему… Он думает, что скоро умрет? Но если так, то… - Почему не спрашивал про кулон? Именно. - И с чего ему сейчас беспокоиться о смерти? - Ну, - хмурится Филипп. – Он спрашивал, откуда взялись дикие омеги. - Он знает об этом? Откуда? - Он был не очень разговорчивым, знаешь ли. -… Он знает, что мы оборотни? Потому что ведет себя так, будто знает. - Он ничего не говорил. Если честно, я даже не спрашивал. - Да, тут просто так не спросишь. Так что, он думает, что омеги убьют его? - Или еще кто-то? Вспомни, он не интересовался самим кулоном. Только тем, как им пользоваться. - Так он собирается сделать такой же? - Он не может вырезать эту руну и заставить работать. Она должна быть вырезана… оборотнем. Ох. Филипп замолкает, смотря вдаль. - Ох?- нетерпеливо повторяет Дерек. - Он сказал, что его проблему невозможно решить. Он выглядел… очень расстроенным. Они смотрят друг на друга, одинаково озадаченные, отбросив шутки и смешки в сторону. Звучит так, будто Стайлз искал путь к отступлению, но узнав, что не получит его, потому что он не оборотень, впал в отчаяние. Он боится, что скоро умрет? - Заклинатели могут видеть будущее? - Не четко, - тихо говорит Филипп. – А те, кто могут… Это, как правило, приходит с опытом и упорной работой. Невозможно просто вбить это в ученика, как таблицу умножения. Чтобы видеть будущее, нужна сила. - Бессмыслица. - Что верно, то верно, - соглашается Филипп, улыбнувшись. – Теперь я вижу, почему он тебе нравится. - Он мне не нравится. Улыбка брата становится ухмылкой. Не в первый раз Дерек хочет, чтобы Филипп мог учуять запах гнева. Люди обманывают.***
Вернувшись домой, Стайлз решил, раз уж ему придется смириться с унаследованной сверхъестественной драмой, то смириться с унаследованной школьной драмой нужно тем более. Хотя средняя школа - это полный пиздец, а не драма. Проклятые Другой Стайлз и его чумовая жизнь. Он осуществляет план по выяснению списка проблем Стайлза на следующий день в школе и сразу же об этом жалеет. - Эй, Скотт? Я хотел спросить, но, э-э… Почему Вероника ухмыляется каждый раз, когда видит меня, будто мы знакомы? И имеем что-то общее? Челюсть Скотта падает чуть ли не до пола, и он с трудом закрывает свой шкафчик, чтобы посмотреть на Стайлза. - Серьезно? - Нет, я спрашиваю, потому что не хочу тратить воздух впустую. Ну конечно, серьезно! - Ты пригласил ее на выпускной в прошлом году! Глупо. Очень глупо. - И ты позволил мне? - Я не мог остановить тебя! – настаивает Скотт, отчаянно размахивая руками. – Ты не говорил, что собираешься сделать! Я бы запер тебя, чувак, если бы знал. Я бы запер и усыпил тебя, клянусь Богом. Скотт не врет. Скотт – настоящий друг. - Ладно, ладно. Господи, да что случилось с этим Стайлзом? - Он был очень зол на Лидию за что-то. -… А здесь Лидия все еще не знает, что я существую, да? Нет? - Да. - То есть эта фигня с выпускным то же самое, что и завалить предмет, чтобы насолить учителю? Я так не действую, Скотт. Когда учителя ненавидят меня, я становлюсь лучшим в классе. Да я докторскую готов по их предмету написать. Я заставляю поставить мне «отлично», а потом машу оценкой перед их погаными носами. А это? Бессмысленно. - И все-таки это случилось. Но я уже говорил, мужик, я ничего не мог сделать. - О мой Бог. О. Мой. Бог. Так, ладушки. Как она решила уничтожить меня? - Публично. Очень публично. А еще довольно, эм, громко. -…Кошмар какой-то. Не из тех, что я привык видеть, а из тех, которые годятся для сценария тупого фильма о средней школе. - Ты сказал, что работаешь над социальными предрассудками и их давлением. По мне так фигня. Скорее, общество над тобой поработало, чем ты. - Нет, ни за что, быть такого не может. Я избегаю всего социального как чуму. Это скучно, это расстраивает меня, и большую часть времени я вообще не понимаю, зачем это нужно. Тот Стайлз солгал тебе. - О чем? - Пока не знаю. О чем-то. Чем-то таком, что тебе лучше не знать, по мнению Стайлза. - Может быть, он просто не хотел, чтобы я все испортил? - Ха, нет, поверь, нигде не существует Стайлза, для которого что-то было бы важнее, чем защитить тебя. И папу. Ну ты и идиотина. - Ха, - Скотт улыбнулся, потом смутился и попытался спрятать улыбку. Временами он до глупости очарователен. – Ну, думаю, теперь это не важно. Теперь, когда я знаю, что он врал, могу без зазрения совести врезать ему, когда он вернется, верно? Ох. Как удар в солнечное сплетение. Неужели Стайлзу не удалось донести до Скотта положение дел? Очевидно, нет - он официально провалился. Неудивительно, что Скотт так хорошо его принял. Он просто не понял. - Нет, Скотт, - еле слышно говорит Стайлз, схватил друга и, оттащив в другой конец коридора, заставил сесть. – Твой Стайлз… Его сердце остановилось. Тебе говорили об этом, так ведь? - Да, - Скотт говорит осторожно и его лицо стало будто каменным. – И что? - И… Он погиб в той аварии, Скотт. Я здесь только потому, что магия перенесла меня в это тело, вылечив его. Но Стайлз… он уже исчез к тому времени. На лице Скотта появилось испуганно-воинственное выражение, то самое, что он носил на протяжении месяцев, когда отец ушел от них. Как Стайлз и подозревал, самое худшее, что может быть со Скоттом, сопровождается этим выражением. Черт, черт. Стайлз не должен делать такое со Скоттом. Стайлз должен защищать его от этого. - Может, сейчас он в твоем теле, - упрямо утверждает Скотт. Стайлз на секунду закрывает глаза и сразу же открывает. Его глаза должны быть открыты ради Скотта. - Скотт. От моего тела почти ничего не осталось. Вот почему руна вышвырнула меня из него. И даже если это тело не было сильно повреждено, это совсем не значит, что твой бедный неподготовленный Стайлз не умер в течение нескольких минут. Припадок астмы и/или паническая атака Скотта не удивительны.***
Скотт глотал воздух, как мог, но толка не было: на месте легких он мог чувствовать только спутанные узлы веревок. В любом случае, он не совсем уверен, что теперь воздух нужен ему. Может, потеряй он ненадолго сознание, было бы проще справиться с этим. Хуже, а точнее, хуже всего для Скотта то, что в каком-то роде этот Стайлз нравится ему больше. Боже, он самый ужасный человек на земле. Было не так плохо, когда он знал, что его Стайлз жив где-то там и скоро вернется. Этот Стайлз был просто крутым кузеном, приехавшим погостить на время. Ничего плохого в том, чтобы восхищаться им, не было. А теперь что? Теперь это похоже на худшее предательство лучшего друга за все времена, потому что его Стайлз не просто отправился на каникулы в альтернативную вселенную, он умер. Скотт должен скорбеть (Так и есть. Он скорбит), а не видеть в этом светлые стороны. В этом нет ничего светлого! Но он не может. Этот Стайлз, он будто переродился, потому что так было нужно или еще что-то в этом роде. Он просто кажется старше, спокойней и больше контролирует себя. Осознает, что действительно важно. А список этих важных вещей? Скотт снова на первом месте. Стайлз не смотрел на него так с детства, когда Скотта часто били. (Это было очень давно. Все довольно быстро поняли, что друг Скотта – крошечный комок гнева без какого-либо инстинкта самосохранения. До них сразу дошло, что умнее будет оставить их в покое). Совершенно невозможно поверить, что Стайлз мертв, когда вот он стоит прямо перед тобой. Трудно не чувствовать себя везунчиком, глядя на Стайлза, будто собравшего в себе все самое лучшее, что было в том Стайлзе. Скотт никогда себе этого не простит. Но… Дерьмо, этот Стайлз не собирается оставаться. Ни за что. Он Стайлз, и Скотт важен для него только потому, что его Скотт важнее всего, и он пойдет на любую глупость, чтобы вернуться к нему. Значит Скотт потерял одного Стайлза и не может удержать второго. Он все проебал. Он делает глубокий вдох и серьезно боится, что выдохнуть не получится. Иногда с дыханием проблем больше, чем оно того стоит. Стайлз пихает ингалятор ему в руку, направляет ко рту и говорит: - Дыши. Скотт уступает Стайлзу слишком долго, чтобы остановиться сейчас. Он дышит.***
Дереку стоило спорить с Лорой куда яростней, когда та сказала ему встретить Стайлза после школы. Он не победил бы, но зато сейчас чувствовал бы себя лучше, личностью, которая хотя бы боролась. Поскольку сейчас он ошивается около школьной парковки, собираясь перехватить подростка, как какой-то педофил. Постоянно забывать, что Стайлз учится в средней школе – еще хуже. Он выглядит гораздо старше. Но это не так. Совсем не так. И Дерек должен помнить это постоянно. Примерно каждые тридцать секунд он хочет уйти, потом вспоминает, что Лора сделает ему за это, и остается. И так по кругу. Он на двадцатом витке, когда звенит звонок и дети потоком высыпают из здания. Стайлз показывается одним из последних, разговаривая с темноволосым парнем. Они ведут себя как братья, но пахнут тревогой и печалью. Парень садится на мотоцикл, и Стайлз смотрит, как тот уезжает, беспокойно кусая губу. Парень оборачивается к своему Джипу, видит Дерека, опирающегося на него, и… светится. Печаль внезапно испарилась, хоть и не совсем. Будто Дерек, застрявший около его машины, – подарок. Стайлз Стилински. Ребенок, не имеющий никакого, блядь, смысла. Как только Стайлз подходит ближе, Дерек хватает его за куртку и прижимает к машине, желая вытрясти из него объяснение чертовой улыбке на лице, добиться хоть одной логически верной реакции. Но нет. Конечно же нет. Стайлз смеется. - Какого черта ты ржешь? – требует сбитый с толку Дерек. - Прости, чувак. Извини, - Стайлз задыхается, бьет по груди Дерека, стараясь успокоиться. – Я просто… Я знал парня, у нас были очень интересные отношения. Я постоянно спасал его зад, а он прижимал меня ко всем вертикальным поверхностям и рычал. Знаешь, иногда с настоящими клыками. Пауза. Быстрый взгляд из-под ресниц. Подозрения семьи подтвердились. - Ты напомнил мне его. Ностальгия, хорошие были времена. - Где он сейчас? - спросил Дерек, интересуясь, с оборотнем какой стаи был знаком Стайлз. Он не был готов к обрушившейся на него волне горя. Очень расстроен, говорил Филипп. Иисус Христос, преуменьшение века. Не то чтобы он мог знать, невозможно угадать всю глубину чувств, отталкиваясь только от выражения лица Стайлза. Он становится немного отрешенным, смотрит в сторону, и только. Будто вспомнил чужую грустную историю. Но его запах, Боже. Ярость, страх, чувство вины и печаль, так внезапно и взрывоопасно, что Дерек вздрагивает, а ведь это даже не его эмоции. - Да, - сухо и бесстрастно говорит Стайлз. Жуткий контраст с тем, что творится у него внутри. – Думаю, я всегда знал: настанет день, когда я не успею, - еще одна жуткая пауза. – Ему было столько же, сколько и тебе. Странное совпадение, да? Дерек отступает, разрываясь между тем, чтобы остаться и помочь, и желанием убежать подальше. Убежать, потому что парень подходит к нему, улыбаясь, как маньяк, и пахнет, будто весь его мир рухнул, а виноват в этом Дерек. Близняшки расскажут матери, и она убьет его. - Прости, - говорит Дерек. Потому что он не Лора и не умеет подбирать слова. Удивительно, но это работает. Удушающее горе немного отступает, и они оба с облегчением выдыхают. - Не надо. Не ты же убил его. - Стилински… - И, честно говоря, странно видеть, как ты извиняешься. Тебе больно это говорить? Выглядит именно так. - Заткнись, - не подумав, выпаливает Дерек, потому что именно так говорят его братья и сестры и именно так он отвечает. Парень снова смеется, и остатки горя рассеиваются, как туман. Если бы логика и Стайлз уживались в одной вселенной, Дерек задумался бы, откуда он знает всю эту муть с извинениями. Но они не совместимы, так что нечего и спрашивать. - Моего возраста. Если ему было столько же, сколько и мне, а тебе, Стайлз, семнадцать, он должен бы защищать тебя, а не наоборот. - Ага. Только некоторые люди жутко стары к своим семнадцати годам. Вот уж не повезло, - Он задумчиво нахмурился, но расстроенным не выглядел. – Не подумай, он тоже спасал меня. Мы прикрывали друг друга. Все остальное время он мне не доверял, а я его недолюбливал. Вот в чем соль. - По-моему, это глупо. - Да, действительно, так и было, - Он улыбается, печально и любя. – Проехали! Думаю, ты пришел сюда не просто поболтать. И не за тем, чтобы протереть мною мою же машину, хоть тебе это и нравится. Так зачем? - Мои родители хотят поговорить с тобой. - Твои родители? – пропищал Стайлз, немного дернувшись. – Зачем? Я с ними не знаком. О чем нам разговаривать? И это ребенок, который ввалился в их дом, требуя доступа к библиотеке. Пацан, который смеялся, когда Дерек швырнул его об машину. - Не знаю, - растягивает слова Дерек. – Может, о том, что ты знаешь о нашей семье больше положенного? Или их беспокоит, что ты забыл близняшек и пахнешь странно, по их словам. А может, им хотелось бы знать, какого черта ты обложил наш дом защитой от апокалипсиса? - Хватило бы и простого «спасибо», - настаивает Стайлз. – Тебе незачем брать меня с собой домой. Это, это слишком, серьезно. - Почему ты оберегаешь нас от адского пламени, Стайлз? -… Мне нравится ваш дом? Ну, знаешь. Обугленный каркас выглядит куда менее привлекательно. - Ладно. Почему именно наш дом? - Он мой любимчик. Все равно, что биться головой об кирпичную стену, ей Богу. Дерек тяжело вздыхает и бросает идею найти в Стайлзе хотя бы зародыши логики. - Давай. Едем домой. - Не могу поверить, что ты только что сказал это. Но нет, мне и здесь хорошо. - Стайлз. - Хорошо, черт побери, только не выпускай волчару прямо посреди школьной парковки. Боже.***
Дерек не только тащит Стайлз в дом против воли и вводит в комнату, полную старших Хейлов, но и оставляет его там, блядь, одного, напоследок бросив: «Он просил не выпускать волка на парковке». Стайлз уже почти забыл, из-за чего потратил так много времени, мечтая врезать ему по роже, но сейчас вспомнил. Он впервые в этой гостиной. Она… красивая и пугающая одновременно? Из светлой уютной прихожей попадаешь в царство темного дерева, гобеленов, красных ковров, приглушенного света и драматичных фото леса на стенах. Стильно. А еще очень тихо. Видимо, звукоизоляцией оборотни не брезгуют. Здесь можно запросто убить кого-нибудь и не беспокоиться о крови, незаметной на красном ковре. Да. Мысль приходит вовремя, как всегда. Кевин и Талия сидят на темном диване с золотыми вставками, прямо напротив нелепого стула с крылатой спинкой, на который Дерек усадил Стайлза. Тея, мать Талии, стоит за диваном и ухмыляется. Он будто под гребаным трибуналом. - Итак, - говорит Талия, приятно улыбаясь, и Стайлз этому не верит. – Ты знаешь, что мы оборотни. Мы были почти уверены, но не совсем. Ты большая загадка, Стайлз. Кевин просто сидит, молчит и сердито смотрит на него. Так вот откуда у Дерека это. Тея смеется. Ну почему ему нельзя просто поговорить с этой милой женщиной, ведь она явно a) та, от кого свое получила Лора и b) на сегодняшний день самый крутой член семьи. Хотя не Альфа. Стайлз не может определить, Кевин - Альфа, или Талия, или они со-Альфы, но совершенно очевидно, что дела стаи без них не решаются. Что позорно, потому что они пиздец как пугают его. - Извините? Стайлз говорит наугад. Вроде бы, начало неплохое, а главное, безопасное. - За что? – с любопытством спрашивает Талия. Неа, не прокатило. - Эм, за то, что путаю вас? Наверное. - Ты боишься нас больше, чем Дерека. Это… странно. - Дерека я знаю. В нем нет ничего страшного. Кроме силы его идиотских убеждений. Но он не собирается говорить это женщине, воспитавшей его. - Но есть в нас? Я бухгалтер. Кевин вообще человек, знаешь ли, - Он не знал. Не важно. – Да, но он все равно из семьи оборотней. Из-за Питера. Люди могут быть куда страшнее, тебе спасибо. Неприятные воспоминания о дедуле Арджент пролетели перед глазами. - Кроме того, я в ужасе от самой идеи бухгалтерского учета. Я вижу, что Дерек не знает, как использовать то, что имеет. Вы оба, очевидно, не знаете. А вот тут надо было промолчать. - Вы случайно не задумывались, почему, а? Он ваш ребенок, разве не вы должны были научить его заботиться о себе? Знаю, вы не готовите его к роли Альфы или еще к чему, но, ради Бога, ему необходимо научиться выживать в одиночку. Что, если вы все вдруг умрете? Он будет беспомощен, уж поверьте мне на слово. Это, блядь, катастрофа. Хватит относиться к нему как к ребенку и дергать за ниточки, он вырос, мать вашу. С близняшками вы себя так не ведете. Я вас вообще не понимаю. Такое ощущение, что вы сознательно отбросили его как бракованного. Настала долгая, тягостная тишина, во время которой Стайлз осознал, что когда-нибудь договорится до могилы. И сегодня вполне подходящий день. А Тея еле сдерживает смех. Это, должно быть, неприятно. Нет, смейтесь, кто вам мешает. - Благодарю за столь… содержательную критику наших методов воспитания детей, Стайлз, - ошеломленно сказала Талия, в конце концов. Иногда Стайлз так влияет на людей; он потрясающий в этом. Кевин оскалился, понабрался, видимо, от своих родственничков, но Стайлза не впечатлил. Его еще даже ни разу в стену не впечатали. Можно спокойно доставать их и дальше. - А теперь он вообще не боится, - пробормотала Тея. - Он… раздражен. Тея, кажется, в восторге. Стайлз решил: она ему нравится. Они могут подружиться. - Почему ты защищаешь наш дом, малыш? - Немного дополнительной защиты никому не повредит. - Правда, - Тея улыбается. – Но это не ответ. -… Да нет же, ответ. Филипп сказал, вы заметили омег. Кевин резко наклоняется вперед, впервые выглядя заинтересованным. - Да. Ты знаешь, что это значит? - Не совсем. Мне не нравится, чем это может кончиться, так что я хочу, чтобы вы, друзья, были в безопасности. Я хочу, чтобы вы были в безопасности, все вместе и счастливы, так долго, сколько я смогу на вас надеяться, потому что омеги могут быть лишь признаком чего-то похуже. Я в таком дерьме постоянно, так что скажу честно: я не хочу разгребать это в одиночку. Если они знак приближения чего-то худшего? Тогда это что-то постарается избавиться от вас в первую очередь. Насколько я знаю, вы единственная сверхъестественная сила, прочно основавшаяся здесь. - Еще Алан Дитон, - добавляет Талия. - Всего один, - спорит Стайлз. – Плюс, слишком большой любитель сидеть на месте и позволять всему идти своим ходом, как по мне. Тея хихикает, и Стайлз улыбается. - Мне Алан нравится! – защищается Талия, но тоже улыбается. - Почему пожар? - спрашивает Кевин. Он ведь пожарный, не так ли? Боже, Кейт просто королева иронии. Стайлз снимает перед ней мнимую шляпу, ибо зло ее восхитительно. - В смысле? - Филипп сказал, ты наложил в десять раз больше огнезащитных рун, чем других. Почему? Стайлз тяжело вздыхает, опускает взгляд вниз и проводит ладонями по лицу. - Плохие воспоминания, думаю. Не могу допустить, чтобы это случилось снова. Кевин задумчиво кивает и откидывается на диван. Стайлзу нравится, что он не требует объяснений. - Ты говорил с Дитоном? – спрашивает Талия. - Да. Он сделал вид, что ничего не знает. Это не значит, что он ничего не знает, очевидно, это же Дитон. Только из него информацию не вытянуть, если он этого не хочет. По какой-то причудливой причине. - Вижу, ты хорошо его знаешь, - сухо говорит Талия. - И да, и нет, - только так он может ответить не соврав. - Ну, это больше, чем мы можем знать, - на секунду Кевин звучит, как папа. Жуть. - Он отказывается общаться с кем-то, кроме Филиппа и Талии с 1987 года. Что-то связанное с наглыми волками, которые никогда не прислушиваются к голосу разума. - И это полностью твоя вина, Питер, - сладко тянет Талия. Питер действительно прячется в темном углу комнаты. Блядские оборотни. Все уставились на Стайлза. Да, он не слышал, что его сердце вытворяло, но, похоже, это было драматично. - Другой Питер, - объясняет он. В каком-то роде, это правда. – Извините. Тяжелая травма. Он убил и съел меня. Хуже быть не может. Кевин насторожился, зло посмотрел на Стайлза. Неужели и это Дерек унаследовал от него, ой-ой. А Питер… А Питеру любопытно. Как всегда. - Единичная или долгосрочная? Стайлз пожимает плечами. - Долгосрочная. - ПТСР[4]? - Возможно. Доказывать не собираюсь. И вообще, вы не можете сказать, что это посттравматический синдром, если его хорошенько спрятать. - Я бы ни за что не догадался, если бы не «спусковой крючок»[5], - шепчет Питер. – Ты, похоже, уже успокоился. Невозможно, слишком уж быстро. Скрытие подобных вещей от оборотней… Должно быть, у тебя развитое самосознание. Даже почти самоконтроль. - Спасибо? Черт. - Мм. И когда же ты был на поле боя, Стайлз? Питер говорит мягко. Но этот его взгляд, полный решимости… до тошноты знаком. Ты умный, Стайлз, не так ли? Сердце изо всех сил пытается выпрыгнуть из груди, кажется, он снова начинает чувствовать себя неуверенно среди оборотней. Он делает несколько глубоких вдохов и решает, что пора сваливать. Не хватало еще опозориться с приближающейся панической атакой. Приступов не было больше года. Он не собирается портить картину из-за неправильного Питера Хейла. - Стайлз, - говорит Талия, и ее голос успокаивает, буквально оттаскивая его от края. Еще один Альфа-фокус, круто. – Все в порядке. Мы не будем спрашивать, если ты не хочешь. - Не так, - Почти честно. Достаточно честно. – Просто… Я не хочу думать об этом, понимаете? - Хорошо. Хорошо, Стайлз. У всех есть что-то, о чем думать не хочется. Стайлз задумывается, вдруг она тоже застряла в этой вселенной. В любом случае, очевидно, отсутствие Арджентов не сделало жизнь оборотней проще. Она знает, о чем говорит, больше, чем Дерек. Но все равно остается стервой. - Мы пригласили тебя не чтобы допрашивать, - продолжает она. Может и врет. – Мы хотели спросить. Учитывая, что ты делаешь, мы подумали, что ты мог бы помочь нам кое с чем. -… С чем именно? – подозрительно спрашивает Стайлз, избегая взгляда Питера. - Пикси. - Срань Господня, теперь еще и пикси? Несправедливо. - Терпеть не могу пикси! Ненавижу как…как…я даже сравнить это ни с чем не могу, потому что нет ничего, что сочетает в себе тот уровень безумного раздражения и опасности! По лицам всех видно, что они с ним согласны. - Точно, - говорит Кевин. – Мы разберемся с омегами, а ты - с пикси. - Ой, да ладно! Думаете, я не знаю, кому это боком выйдет? Как насчет того, чтобы я занялся омегами, а вы пикси? - Закон стаи гласит, что это ответственность местного Альфы, - гордо говорит Талия, несмотря на хихиканья Теи позади. - Боже. Как же я вас всех ненавижу.***
- Интересный факт! – Лора, смеясь, врывается в комнату Дерека и заваливается на кровать, скрестив ноги в воздухе. – Стайлз боится дядюшки Питера. Дерек крутится на стуле, поворачиваясь лицом к ней. - Питера? Почему это? - О, он сам мне все рассказал! Стайлз ведь такой общительный, когда речь заходит о нем. Ха-ха. Ха. Нет. Я на шоу не была, но мама сказала, он извинялся за реакцию на Питера, говорил, что спутал его с другим человеком. Я не понимаю. Он же знает, что мы слышим ложь. Дерек уверен, в этом и дело. - Именно. Мы знаем, что он лжет, поэтому это нельзя считать ложью. Так он говорит, чтобы вы не лезли в чужие дела, не говоря этого вслух. - Черт возьми, - Лора, забавляясь, растягивает слова. - Кое-кто обратил внимание. Дерек сверкает глазами. - Нана Тея полюбила его, кстати, - продолжает Лора. - Она хочет усыновить его, укусить и оставить нам. Помнишь, именно об этом я говорила в самом начале. - Потому что ты и Нана - один человек. - Нет! Иногда наши мнения расходятся! - В чем? Купить молочный или темный шоколад? - Насчет других вещей! - Ладно, так что он сказал о своей странной опеке? Лора смотрит вниз и теребит нитку, торчащую из одеяла Дерека. - Я думаю... Похоже, он потерял друзей или его старую стаю в огне. Дерек втягивает воздух сквозь зубы, пытаясь представить это и борясь с отвращением, когда удалось. - Знаю, - соглашается Лора. - Питер сказал, он ведет себя, будто через войну прошел. - Но... Он сын шерифа. Они, должно быть, живут здесь много лет, не так ли? - Это мы так думаем, - хмуро размышляет Лора. - Я могу узнать. Его родители в разводе? Может, он жил с матерью. - Может быть. Лора - администратор округа, и масштаб вещей, которые она может узнать о людях, пугает. В основном, незаконным путем, но ее это не останавливает, когда дело доходит до любопытства. - Питер говорил, что Стайлз тоже волнуется из-за омег. Мы, видимо, самая устойчивая сверхъестественная сила в округе, так что он хочет, чтобы мы остались. Он готовится к чему-то. - Но к чему? - По словам мамы, он не уверен. Она волнуется. - Она и раньше волновалась. - Да, хорошо, теперь она очень волнуется. О! Она дала Стайлзу работенку. - Работенку? - Ага. Она поручила ему разобраться с пикси. - О, это чертовски несправедливо. - Стайлз сказал так же. Дерек трясет головой, обдумывая беспорядок, в который превратилась их жизнь в этом году. - Она отправила Стайлза к пикси, потому что считает, что они как-то повлияли на омег? - Я тоже так подумала, - задумчиво говорит Лора. - Он же посчитал это пустой тратой времени. Может, они хотят убедиться? Дерек вздыхает и трет лицо рукой. - Что, черт возьми, происходит, Лора? - Не имею ни малейшего понятия, братишка. Вот в чем проблема.***
Стайлз действительно, действительно ненавидит пикси. И не без оснований. Он успел набраться печального опыта в общении с этими адскими созданиями. На самом деле, за последний месяц своей жизни до этого места, он потратил больше энергии, ненавидя пикси, чем заботясь о Питере, Джерарде, стае Альф и конце мира, каким он его знал. В основном, потому, что смерть от рук пикси испортила бы ему весь некролог. Пикси очень легко уничтожать по одиночке. Но они как тараканы, всегда рядом. В этом городе еще и эпидемия пикси, и это, наверное, самое несправедливое, что случалось со Стайлзом. Но ему все равно придется этим заняться. В конце концов. Сегодня вечером его больше интересуют проблемы в школе и план по возвращению домой. (Может, ему удастся вернуться в свою реальность прежде, чем наступит время разбираться с пикси. Было бы классно, и он не почувствовал себя даже отдаленно виноватым. Да, он ужасный человек. Нет, ему похрен). Так вот, драма средней школы. Судя по истории сообщений на почте, Другого Стайлза шантажировали. За порно. Этот Стайлз впечатлил его еще больше. Хотя он вполне может представить, как это случилось. О да, он может. Иногда он погружается в исследования, представляя что-то в голове, просто чтобы знать. Около пятидесяти процентов времени, когда он понимает в чем дело, он жалеет, что вообще этим интересовался, но не останавливается. Вот почему он знает о методах пыток Испанской Инквизиции, детальное описание лихорадки Эбола (с наглядными пособиями) и полную историю мужского обрезания. Так что ничего удивительного. Другой Стайлз, вероятно, услышал от кого-то о методах подчинения и захотел узнать об этом все. Судя по переписке, он был намерен получить японский иллюстрированный журнал 1974 года, который невозможно было найти в интернете ни на одном из англоязычных сайтов точно и который был первым в своем роде или еще что-то. И к сожалению, Джордан - единственный знакомый Стайлза, способный заполучить такую вещь. И, похоже, Другого Стайлза сильно припугнули, потому что ни в одном тайнике журнала он не нашел, а значит, Стайлз избавился от него, вероятно, даже сжег. (И ни одна версия Стайлза никогда не узнает, что там было). Часть сообщений удалена, но суть ясна и по более поздним. Джордан, должно быть, обещал доказать, что сынок шерифа держал у себя это незаконное дерьмо, или, может быть, угрожал рассказать больше, что еще раз доказывает, как глупо было с ним связываться. Дошло до шантажа. Не ради денег, похоже, а, скорее, ради веселья или глупых, возможно, незаконных поручений, сочетающихся со зверскими тупыми издевательствами его дружков. Это, по крайней мере, объясняет фиаско с приглашением Вероники. Честно говоря, отсутствие творческого подхода разочаровывает. Печальнее всего, что в ответ на шантаж Другой Стайлз испугался до чертиков, оборвал все отношения со Скоттом, чтобы свести к минимуму побочный ущерб, а затем рассыпался, как карточный домик. Вау. Отлично! Другой Стайлз не просто лгал отцу, он проделал работу получше. Хотя, будем справедливы, шантаж скрыть куда проще, чем разгар сверхъестественной войны. Стайлз сделал все, что мог. Хотелось бы строго осудить своего вселенского близнеца за это, но, к сожалению, он его понимает. И шантаж явно был худшим событием в его жизни. Никакой перспективы. Ну, к сожалению для них, эти шантажисты-засранцы теперь имеют дело с новым, более закаленным Стайлзом, и они не имеют ни малейшего понятия, чем это грозит. Им повезло, что до сих пор они ни разу с ним не связались и что у этого Стайлза нет времени с ними возиться. Будь иначе, он знает, что потратил бы лишнюю энергию на них, вот и все. Но, в связи с недостатком времени, он просто идет в магазин, покупает кучу стейков, с помощью магии заставляет их оставаться теплыми и продолжать кровоточить в течение недели, упаковывает и рассылает всем причастным идиотам с милой записочкой, в деталях расписывающей причины, по которым им следует оставить его в покое. В крови. О, да. Возможно, он немного смеется, проделывая все это. Иииии проблема решена. Трюк не сработал бы на ком-то, вроде его Питера, но эти школьные лузеры не гениальные психопаты. Им вполне хватит и этого, чтобы остановиться. Если нет? Стайлз не против продолжить. Если уж им так хочется. Итак, с простым закончили. Самое время перейти к проблемам жизни и смерти, всегда наиболее сложным, и никогда не решающимися весело. Он достает несколько книг, что стащил у Хейлов, когда те отвлеклись, и погружается в них с головой в течение следующих пяти часов. За это время он не узнал ничего о сумасшедших омегах, прыжках между вселенными и совместимых телах, не говоря уже о перемещениях хозяина одного тела в другое. И ничего об искоренении пикси, хотя здесь ничего удивительного, ведь Стайлз точно знает, что пикси - самые стойкие существа на земле. Всегда приятно потратить кучу усилий, чтобы в итоге это оказалось пустой тратой времени. С другой стороны, вернувшись в школу, он понимает, что кровавые стейки сработали как нельзя лучше. Ну... Будто по волшебству. - Чувак, - говорит Скотт, когда они идут в раздевалку перед тренировкой, и Брендон с проблемой сдерживания ярости забегает в соседний класс, чтобы избежать встречи с ними. - Ты видел? Только нас завидят - и сразу деру. - Именно так, Скотт. Именно так. - Они будто боятся тебя! - И они должны. Я гораздо безумнее, чем твой Стайлз. - Что ты с ними сделал? - Ничего слишком плохого, не бойся. Ни один ученик средней школы не может избежать жизненных уроков типа этого. Да ладно, мы сейчас на тренировку опоздаем. - Стайлз... - Скотт. - Стайлз, что ты сделал? - Я понял, почему Стайлз избегал тебя. И принял меры. Проблема решена. - Ладно. Я вообще ничего не понял. - Серьезно, не волнуйся из-за этого. Я всегда понимаю, если зашел слишком далеко, и сейчас это не так. Все круто. Скотт, предатель, кажется, сомневается. - И как же ты понимаешь, что зашел слишком далеко? Стайлз серьезно задумывается. Честный вопрос. - Я думаю... Полагаю, если это расстраивает Скотта, значит перебор. - ... Потому что, если я расстроен, значит это неправильно. Ну. Технически, нет. Если это расстраивает Скотта, по-настоящему расстраивает, то этого точно не случится. Стайлз не допустит. Конец истории. Но говорить что-то вроде этого будет слегка неловко. - Конечно. - Ты врешь. - Чаще всего, да. - Стайлз. Я что, единственное, что помогает тебе понять, что правильно, а что нет? - Нет! - Серьезно? - ... Папа тоже? Скотт скептически покачал головой. Он не должен так заводиться по этому поводу, хотя бы потому, что людей с чрезмерно размытым пониманием морали всегда тянуло к нему. Стайлз, Айзек, Дерек. Эллисон. Боже, так много Эллисон. Не исключено, что все они использовали Скотта в качестве морального компаса. И сам факт того, что он не понимает этого, делает его хорошим человеком. К счастью, разговор обрывается, как только они заходят в раздевалку, полную навостренных ушей, а эти беседы никогда хорошо не заканчиваются, Стайлз испытал на своей шкуре. Стайлз-то это понял, а вот Скотт, похоже, нет. Потому что молчит до тех пор, пока Стайлз не стягивает с себя рубашку. - Откуда это, черт возьми? - шипя спрашивает Скотт, и Стайлз дергает рубашку вниз, прежде, чем кто-нибудь заметит и начнет задавать неловкие вопросы. Боже, Стайлз не подумал, как напортачил. У его Скотта была татуировка, но он никогда не делал ее ради Стайлза. - Дитон, - вздыхает Стайлз. - Доктор Дитон сделал это? - Кажется, лучше не стало. - Да. - Почему? - Она, типа, магическая. - Это жутко, чувак. Это самое жуткое, что я когда-либо видел. Вообще. Даже хуже, чем личинки. - Это не хуже личинок! - ... Да, ладно, не так жутко, как личинки. Но близко! Татуировка начинается между лопатками, и идет вниз по спине. Это стилизованное изображение человека с завязанными глазами, кляпом во рту и обвязанного веревками - по одной на каждого члена семьи, к которой ты привязываешь себя, каждый узел соответствует определенному человеку. Дитон выбрал человека, привязанного к старому дереву, в стиле скандинавской мифологии. Дитон Стайлза в свое время выбрал христианский крест. Но, технически, разницы нет, не так ли? Может быть, в следующий раз Стайлза занесет во Вселенную, в которой Дитон любит Прометея и выберет татуировку в виде парня, привязанного к скале. Разнообразие не помешает. - Зачем? Скотт хочет знать. Хотя нет, не хочет. Просто чувствует, что должен спросить. - Да так, просто. Знаешь, чтобы следить за важными для меня людьми. - ...Я один из них? - Да, Скотт. - Значит, ты следишь за мной? С помощью жуткой татуировки. Ты сделал ее ради меня? Подожди-ка... - Стоп. Остановись, пока не стало хуже. И... в каком-то роде, да. Не буквально слежу. Скорее... Я просто чувствую, что с тобой происходит. А еще связан, а значит, беспомощен перед любым, с кем имеет связь, не в силах сопротивляться физической силе и магии, даже если они решат убить его. Не то чтобы он планирует кричать об этом на каждом углу. Он по-прежнему может дать отпор словесно, и, поскольку он всегда противостоял им только так, он в этом хорош. Скотт, потому что он Скотт, качает головой, будто пытаясь вытрясти воспоминания о разговоре оттуда, и начинает копаться в шкафчике. Сейчас для него все слишком странно, так что он отступает. - Ты придешь ко мне после тренировки, так ведь? - Да, конечно. Разберусь с парочкой дел и около пяти буду у тебя. - Круто. То, как Скотт может уменьшить кошмарные новости до незначительных, наверное, самое любимое качество Стайлза в друге.***
Дерек снова торчит на школьной парковке, чувствуя себя не лучше, чем в прошлый раз. По крайней мере, у Стайлза сегодня тренировка, и, когда двери школы открываются, пялятся на Дерека лишь немногочисленные спортсмены. Взглядов меньше, но они дольше и пристальней, потому что отвлечься теперь не на что. Так что все отстойнее и отстойнее. И снова это идея Лоры. По-другому и быть не могло. Дереку следует составить список способов, с помощью которых Лора может разрушать его жизнь. Он был бы очень длинным. Очень. В конце концов, Стайлз снова появляется с тем темноволосым парнем. Машет ему рукой на прощание и, улыбаясь, прогулочным шагом идет к Дереку. Группка парней с клюшками для лакросса смотрит на них и перешептывается. Стайлз на секунду оборачивается в их сторону и продолжает идти, слегка качнув головой. - Они думают, что ты крутой, - шепчет он, зная, что Дерек услышит. - И поэтому уставились? - недоверчиво спрашивает Дерек. - Мне откуда знать? Я вот не пойму, что в тебе крутого. Смешно, да? Дерек смеется, потому что для него это тоже всегда было загадкой, в отличие от других людей. Будто они никогда не видели его с матерью или сестрами, если уж на то пошло. - Вот именно. Да, ты выглядишь немного круто, но... Знаешь, думаю, тебе пошла бы щетина. - Лоре не нравятся небритые. - Не пизди, ты даже не пытался. Почему тебя стали считать крутым? Из-за красивого лица? Да, определенно, из-за лица. Дерек пожимает плечами. Может быть, и из-за лица, не особо важно. - Боже мой, да ты был популярным в школе, - продолжает Стайлз, явно развлекаясь. - Я думаю. - И... Где твои школьные друзья сейчас? - Где-то, не знаю. Они пошли в колледж, а я начал работать. Иногда я вижу их, но мы не общаемся. Все равно они ничего не знают обо мне. - О, - говорит Стайлз, понимающе кивая. - Ты был одиноким популярным парнем. Будто это должно что-то значить. - Что? - Одинокий популярный парень! Все любили тебя из-за красоты и волчьей силы, но никто не знал, что ты оборотень. Никто не знал настоящего тебя. Ты жил в полную силу только вне школы. Он слабо улыбается и бормочет: "Ты всегда был таким", и не ясно, помнит ли он, что Дерек слышит все. - Я не был совсем одинок, - возмущенно настаивает Дерек. - Я просто в них не нуждался. У меня есть стая, что еще нужно? Стайлз смотрит на него, будто это самое грустное, что он когда-либо слышал. Какого хера? - Что? - Ничего! Ничего, просто, э-э. Ничего. Так зачем ты здесь? Не то чтобы я не рад тебя видеть, как раз наоборот, плюс, ты улучшаешь мою репутацию, просто стоя рядом, вау, вот это ирония, но... Зачем? - Лора, - Просто вздыхает Дерек. Стайлз выжидающе поднимает бровь. - ... А дальше, или это все, что ты приготовил? Потому что Лора владеет доводами, которых не знает разум [6]. Это чья-то цитата. Дерек знает, потому что уже слышал ее от Питера. Такое ощущение, что Стайлз и Питер легко сошлись бы характерами. Странно, что это еще не случилось. - Она хочет, чтобы я предложил тебе присоединиться к нам, когда мы будем ловить следующую омегу, - Глупее вещи Дерек в жизни не слышал. Конечно же, Стайлз пожимает плечами и говорит: - Да, конечно. - Да, конечно? - не веря повторяет Дерек. - Ну да. Я сказал что-то не то? Опять правило, о котором я не знал? - Ты человек! Знаешь, как это опасно для людей? - Да. Я думал, ты должен уговорить меня пойти, а не отговаривать. - Нет, Лора хочет, чтобы ты был там. Я согласился передать это тебе, только потому что думал, ты откажешься. И почему я вообще так уверен? В тебе же ни грамма здравого смысла, - Стайлз не отвечает, слишком занятый, наблюдая за парнем с камерой на другом конце парковки. - Стайлз. Стайлз. Парень оглядывается, и Стайлз опускает голову. - Эй, Дерек... Что ты думаешь о детерминизме и свободе воли?[7] Не важно. Извини, о чем ты говорил? - Ты не можешь идти на охоту с нами. - Тогда... Зачем пригласил меня? Думал, я испугаюсь и откажусь? Это обидно, Дерек! У меня могут появиться комплексы. Я все Лоре расскажу. Дерек рычит, жалея, что Стайлз не волк, и он не может просто пару раз стукнуть его головой об дверцу машины, не задумываясь при этом о последствиях. Лора виновата.***
Дэнни нравится считать себя наблюдательным. Его сестра говорит, что даже слишком, где-то между странно и совершенно жутко только потому, что он всегда понимает, когда у нее был секс, и, что бы она там себе ни думала, не нужно быть гением, чтобы это заметить. Короче, да, у него есть некоторый опыт. И сейчас он видит, что Стайлза Стилински, святой Боже, будто подменили. Ничего такого, если не брать в расчет факт, что это гребанное кардинальное изменение личности начинает отражаться на жизни Дэнни. Около месяца назад он шел по коридору школы вместе с Лидией и Джексоном, а Скотт и Стайлз шли мимо. Стайлз поднял голову и сказал: - Привет, Лидия, - Он выглядел более рассеянным, и не было обычной надежды на ответ в голосе, но это все равно не показалось ему необычным или странным. Странно было, когда он продолжил с той же интонацией, но чуть менее дружественно. - Джексон, Дэнни. А потом просто ушел. Будто ничего и не случилось. Будто никогда не было ссоры в пятом классе с Джексоном, закончившейся разбитым носом у Уиттмора, двумя фингалами у Стайлза, клятвой Дэнни никогда больше не разговаривать со Стайлзом и такой же клятвой Скотта по отношению к Джексону. Конечно, глупость. Это было в пятом классе. Джексон только рассказал, что был усыновлен, мать Стайлза только умерла, и ни один учитель не подозревал, что перепалка на школьном дворе закончится слезами и кровью. Так что, да, это было давно и бессмысленно, но привычка есть привычка. Достаточно сильная привычка, чтобы Стайлз рассказал им, реши он вдруг покончить с этим. Джексон должен был сделать что-то реально хорошее для Скотта, других причин Дэнни не видит. Он успел хорошо изучить Стайлза за эти годы. Он будто вдруг забыл, что они в ссоре. Это не нормально. Даже Скотт посмотрел на него как на психа в тот же момент, но Стайлз? Стайлз, похоже, не увидел в этом чего-то неправильного. Он успел отойти достаточно далеко, чтобы не услышать ругани Джексона. Тогда все и началось. В прошлом году, Стайлз вел какие-то делишки с Джорданом, Вероникой и компанией. Они вертели им как хотели. Дэнни даже стало жаль его. В этом же году Джордан не высовывается, а Вероника, по словам Лидии, каждый день запирается в женском туалете, рыдая, не ясно из-за чего, но Стайлз...странно отдален от школьных дел. Весь прошлый год он выглядел напуганным, словно никак не мог найти себе места. Но сейчас, Боже, похоже, что ему скучно, он раздражен, и временами кажется, будто он насмехается. Внезапно Стайлз Стилински превратился в парня, с которым не хочется связываться. Раньше с ним тоже не особо хотелось связываться, потому что он отвечал с силой берсерка, даже если это не было необходимо для победы. Тогда он был вспыльчивее. Сейчас он словно... ждет, когда его выведут из себя. Тогда он дождется, когда ты останешься один, убьет тебя, обставит все как несчастный случай и уже никогда о тебе не вспомнит. Дэнни стал следить за происшествиями в Бикон Хиллс тщательнее. Все вполне обычно, разве что нападения животных вызывают недоверие. Кто знает, что это за нападения. Еще Стайлз начал ошиваться с Хейлами. Не с близняшками, что было бы нормально, ведь они учатся в одном классе, а со старшими Хейлами. Лорой и Дереком. С пугающими взрослыми, хотя близняшки пугают не меньше. Все Хейлы по определению пугают. Они словно знают что-то, чего не знают другие. Ничего не боятся. Будто весь мир их собственный большой розыгрыш. Их и Стайлза, видимо. Менее ужасная, но более печальная новость состоит в том, что если до смешного великолепный Дерек Хейл снова будет ждать Стайлза у его машины, Дэнни возьмет связку ключей и вырежет из своего мозга отдел, отвечающий за желание. Сегодня, например, Стайлз прислонился спиной к машине, а Дерек встал между его ног, почти вплотную, но никаких возмущений или криков за этим не последовало. Будто он думает, что Дереку там и место. Кроме прочего, эта уверенность идет Стайлзу, а Дэнни не привык замечать, что идет Стайлзу, а что нет. (Ладно, может и не так, он, скорее, отрицал это, но сейчас даже поверить не может). А то, как Стайлз ухмыляется, глядя на Дэнни, будто может прочитать все его мысли? Это точно ненормально. Мерзавец притворяется натуралом. Он не может подцепить такого парня, как Дерек Хейл.***
- Так... - медленно говорит Скотт, пытаясь убить Стайлза на экране и переварить новую информацию. - Твой друг-оборотень позвал тебя охотиться на бешеных омег вместе с ним, но на самом деле, он не хочет, чтобы ты шел, просто слова поперек не может сестренке сказать, так сильно та его выдрессировала. - Выдрессировала, - злорадно посмеивается Стайлз. - Еще как. Самое смешное с момента, когда Джексон поскользнулся на грязи и угодил прямо лицом в кактус, вот ей Богу. - Он был таким же в твоем мире? - Нет, там его сестра мертва. - Ох. - Все мертвы, вообще-то. Много, так много смерти. У него был только один живой родственник, и тот мрачный как поебень. - А сколько живых родственников у него сейчас? - Хм, одиннадцать? Что-то около того. - Вау. Столько мертвецов. - Да, сдуревшая баба-охотник заперла их в подвале и спалила дотла. Она, кстати, тетя Эллисон. Скотт бросает джойстик управления, и Стайлз выигрывает. Кто бросает управление посреди игры? Только слабый. - Моей Эллисон? - испуганно спрашивает Скотт. - Ага, - Стайлз заканчивает победный танец, опускает руки и оборачивается к Скотту, сделав серьезный вид. - Я же вроде говорил, что вся ее семья - сумасшедшие охотники, а? - Ты сказал сумасшедшие, но я же не думал, что это значит поджигающие людей сумасшедшие! - Мы уже разговаривали о том, что ты должен слушать внимательнее, когда я говорю. - С уверенностью могу предположить, что не стал бы встречаться с девушкой из семьи чертовых серийных убийц! - Скотт, как любил говаривать Финсток, твои предположения делают ослом не только тебя, но и всех в радиусе мили. - Никогда больше не цитируй Финстока. - Ладно. - Спасибо. - Тем более, технически, она скорее массовый убийца, а не серийный. У серийных убийц есть некоторые перерывы между преступлениями, а она... - Стайлз! - Да, знаю, заткнулся. Скотт явно больше не хочет разговаривать о чем-то, кроме игр и ужастиков. Стайлз не против. Скотту часто нужно время, чтобы принять что-то новое. Именно поэтому он не удивлен, когда на следующее утро Скотт подходит к нему на школьной парковке и спрашивает: - Эллисон знала? Ох, Скотт. Еще даже не встретил Эллисон, а уже такой предсказуемый. - Нет. Нет, она не знала, а когда узнала, все жутко перепуталось. Хронология примерно такая: она начала встречаться с тобой; узнала, что оборотни существуют и ее семья охотится на них; узнала, что ты оборотень; ее тетя попыталась убить тебя; оборотень разорвал ее тете горло; ты спас ей жизнь; она начала спать с тобой; оборотень укусил ее маму и она покончила с собой... Знаешь что? Оглядываясь назад, то, какой беспощадной она стала, не удивляет. - Беспощадной? - слабо повторяет Скотт. - Все нормально, - убеждает его Стайлз. - Она никогда не пыталась убить тебя. Ну, не всерьез. - Не все... - Скотт недоговаривает и машет руками, будто отгоняя неприятные мысли. - Проехали. Что там с омегами? Ты серьезно собираешься идти туда? - Конечно. - Почему это? - Я хочу увидеть их, Скотт. Что-то не так, но я не смогу сказать что именно, пока сам это не увижу. Это может быть связано с... некоторыми вещами, и мне нужно найти ответ. Я должен, если хочешь. - Нет, я... Должен? Почему ты должен? - Кто-то, кто мне нравится, попросил помощи. Ты знаешь, как я к такому отношусь. Скотт сердито качает головой, но не спорит, потому что действительно понимает. - Как я могу помочь? - Со всей этой сверхъестественной фигней? Никак. Но я заставлю тебя разгребать другие, человеческие проблемы. Не волнуйся, дружище, и ты пригодишься. - Зашибись, - бормочет Скотт, косясь на Стайлза. - Знаешь, кто действительно мог бы помочь мне со всем этим? - Кто? - Вернон Бойд и Эрика Рейерс. - Бойд? Эрика? Всм... Почему? У нее припадки, Стайлз. Втягивать ее в это - плохая идея. Она может умереть! И вообще, почему? - По ней не видно, но она может быть той еще стервой. Она никогда не сдается, она буквально самоубийственно смелая и умеет терпеть боль лучше всех на свете. - Только из-за этого? Высокий болевой порог не то, что обычно ищут в друзьях. - Думаешь, я не понимаю? Но слушай, она невероятно наблюдательная и изворотливая. Она меня немножко пугает, но это поправимо. - Но... - Это самое приятное, что обо мне когда-либо говорили, - тихо говорит Эрика, стоя прямо за ними, черт. Как она вообще сделала это без своих волчьих прибамбасов. Возможно, Стайлз слегка подпрыгнул от удивления. Возможно. - если не обращать внимание на часть, где я пугаю тебя. В смысле, серьезно? Я даже не думала, что ты знаешь мое имя, Стайлз. - Ах. Оказывается, знаю. - Ты думаешь, что я смелая? - спрашивает она, выглядя такой... смущенной и ожидающей подвоха, глупой шутки. - Ты смелая, - утверждает Стайлз. Что? Так и есть. Смелая, пугающая и немного свихнувшаяся под давлением новой сущности, но ведь никто не совершенен. Она подступает ближе, пристально глядя на него. Смотреть на нее сейчас в каком-то роде больно, потому что он знает, как она выглядит, когда надеется. На то, что скоро будет лучше, что она будет счастлива. Но эта Эрика... сдалась. Вроде как продолжает идти, но не пытается разглядеть что-то хорошее на горизонте. Она думает, что жизнь кончена, а ведь ей всего семнадцать. И, конечно же, Стайлз помнит, как изменилась ее жизнь после семнадцати. - Тебе нужна моя помощь? - нерешительно спрашивает она. - В чем? - Нет, слушай. Это жутко опасно, то, в чем мне нужна помощь. Безумно опасно. Пытки Святой Инквизиции были менее опасны. Было бы потрясающе, если бы ты помогла, но я не хочу... Я не хочу тянуть тебя за собой, ясно? Я не хочу быть ответственным за это. - А, то есть, меня за собой тянуть можно? - возмущенно спрашивает Скотт. - Эй, я тут ни при чем. Ты заставил меня все рассказать, чувак. Ты сам себя втянул. И вообще, я же не заставляю тебя делать всю грязную работу. - Я хочу знать, - настаивает Эрика. - Почему? - отчаявшись, спрашивает Стайлз. - Зачем тебе... Ты ничего мне не должна. Кто я такой? Я ничего не сделал для тебя. Ты не должна ничего мне доказывать, потому что я и так знаю, какой ты можешь быть. Ты ничего не получишь, только потеряешь весь рассудок и забыть забудешь о спокойствии. Все потеряешь. Я не преувеличиваю. Все закончится слезами, кровью и человеческими криками посреди ночи. И это не метафора. - Я хочу знать. - Боже, ты вообще меня не слушаешь! - Он поворачивается к Скотту. - Я забыл о плохих качествах, она паршивый слушатель. - Я не говорила, что буду помогать, - возражает она. - Я только сказала, что хочу знать подробности, чтобы сделать обоснованный выбор. С тобой все в порядке? Я имею право сама решить, основываясь на фактах? Стайлз улыбается, несмотря на то, как грустно ему стало из-за ее решимости. Он долго пытается объяснить, как она нашла себя, став оборотнем, и как тяжело это было. Она посчитала, что это все равно лучше, чем то, что есть сейчас. Рискованная позиция. А еще немного неточная. Если ты не можешь представить, что может быть хуже, это совсем не значит, что хуже быть не может. - Часть, что я рассказал Скотту, - сдается Стайлз, - моя тайна. То, что я хочу рассказать тебе, не только мой секрет. Так что мне сперва нужно поговорить с ними. Если они скажут, что все в порядке, то я... Увезу тебя далеко в лес ради общения с незнакомцами. Боже. Не самая плохая идея. Эрика заинтересованно поднимает бровь. Стайлз вздыхает и морально пытается подготовиться к будущему разговору с Альфой Хейлов. - Хорошо. - Ты милый, - фальшиво говорит Эрика, постукивая кулаком по капоту машины. Так знакомо. Видимо, Эрика остается Эрикой независимо от здоровья. Все это кончится плохо. Хотя, будем надеяться, не так плохо, как в прошлый раз. Блядь. - Катастрофа. О! - Стайлз щелкает пальцами. - Вспомнил. Скотт, твоя первая миссия, если ты решишься принять ее - завербовать Айзека Лейхи. Похоже, Скотт не может понять, беспокоиться ему или как. - Кого? - Айзек Лейхи! Давай, чувак, он играет в лакросс. Я знаю, что ты знаешь его. - ... Да? - Ну, ты должен. И ты узнаешь. И ты найдешь его, потому что я так сказал, а я всегда прав. А еще потому что его отец - тот еще засранец, никто и слезинки не пролил, когда его разорвала гигантская ящерица. Хорошая надгробная надпись, не находите? - Ужасная. Подожди, ящером был Джексон? - Ты слушаешь! Да, ящером был Джексон. О, и еще, теперь мы будем обедать с Бойдом. - Ты и Бойда помочь попросишь? - Может быть. Но даже если нет, мы все равно будем с ним обедать. - Почему? - По-другому никак. Он нам нравится. - Правда? - Именно. Он крутой. Здраво мыслит во время кризисных ситуаций. - ... Высокий болевой порог? - И это тоже. - Ха. А как мы относимся к Мэтту? Ты постоянно на него пялишься, это что-то значит. - Мэтта мы ненавидим. - Серьезно? - Серьезно. Мэтт... Ладно, он стрелял в тебя, и это не самое ужасное, что он делал. - Нихера себе. - Мы будем следить за ним, и если он вдруг начнет вести себя как, ну, знаешь, серийный убийца, мы им займемся. - Мы не... Мы ведь не убивали его или еще что, правда? - Неа. - Ох. Хорошо. - Джерард убил. - О. Джерарда мы тоже ненавидим? - Однажды Джерард затащил меня в семейный подвал и выбил там из меня все дерьмо, - Странно говорить это вслух. Стайлз никогда не рассказывал своему Скотту о побоях. Конечно нет. Он никому не рассказывал, потому что его тело не гребанная доска объявлений для старикашки. Приятно, наконец, рассказать Скотту. Теперь это не имеет значения. - Тебя он тоже бил. - Так, - говорит Скотт с широко открытыми глазами. - Не большие фанаты, ясно. - В точку. Хотя, в конце концов, ты отравил его. Я был очень горд. - Не уверен, что способен кого-то отравить. - Скотт, друг, обещаю, ты можешь. Когда это необходимо. Скотт вздрагивает и затихает. Плохой знак. Это значит, что он действительно начал думать над чем-то. Он может быть жутко проницательным, когда вот так замолкает, чтобы подумать. Миру реально повезло, такое редко случается. - Эй, Стайлз? - Да? - Эм. Не злись, но... Мой Стайлз был больше, не знаю, собственником? Не в плохом смысле, просто иначе. Он не очень любил, эм, когда другие люди со мной общались. Скотт чувствует себя нелюбимым, потому что Стайлз не ведет себя как ревнивый псих. Господи. - Я точно знаю, что чувствовал твой Стайлз, - Грустная правда. - Дело в том, как вы друг друга чувствовали. В смысле, вы знали, что у вас одинаковые шансы умереть, так ведь? Вы оба могли сбить оленя. И это справедливо. Так же и у нас со Скоттом. Шансы, что охотники разрежут его на кусочки, были равны шансам, что меня разорвут оборотни. - Так, и? - Ты и я? Не совсем честно. У меня в тысячу раз больше шансов умереть, чем у тебя. - Стайлз... - Нет, заткнись, для меня так лучше. Но не для тебя. Ты практически один. Поэтому тебе нужны другие люди. Люди, которые не пойдут против оборотней без оружия. Я не очень хочу, чтобы ты шлялся с Айзеком, но так надо, чтобы, если вдруг я что-нибудь сделаю с собой по глупости, - Или сбегу в другую вселенную, - ты не остался один. Скотт хмурится. - Я не хочу, чтобы ты натворил глупостей. В смысле, я сам тебя когда-нибудь убью. - Я даже не твой Стайлз, - напоминает он. Горе и чувство вины, вот что прямо сейчас витает вокруг Скотта. - И? Ты единственный Стайлз, что у меня есть. Стайлз ненавидит, когда Скотт признается в чем-то, это глупо, но при этом всегда точно и правильно. Теперь он чувствует себя подонком с планом прыжка между вселенными на уме. - Ладно! Ладно. Обещаю не делать глупостей. У меня, знаешь ли, есть друзья среди оборотней. Они классные. И убить их куда сложнее, чем парня-астматика. Скотт понимающе кивает. - Хейлы, да? - Что? Нет. Скотт закатывает глаза. Закатывает глаза! - Чувак. Неужели ты думаешь, я не заметил, что все свободное время ты проводишь с Дереком Хейлом? Потому что я заметил. Все заметили. - Когда ты говоришь "все"... - морщась, бормочет Стайлз. - Это значит, что ты впервые стал предметом жарких сплетен. Поздравляю. - Нет, Скотт, тут, скорее, повод для соболезнований. Дерьмо, это последнее, на что они должны были обратить внимание. - Ну, по крайней мере, когда они видят вас вместе они не думают "Черт, тот мужик - оборотень". Все смотрят на вас и думают... о другом. Смотрит куда угодно, но не на Стайлза. Отлично. Просто здорово, потому что это может значить только одно. - Типа сексуальных домогательств? - ... Возможно. Боже. Это объясняет неловкое выражение лица Дерека, когда он встречает Стайлза после школы, потому что, если люди говорят, Дерек по-любому все слышит. И это совершенно меняет его понятие о взглядах Дэнни на Стайлза. Он думал, все дело в Мигеле, сдирающем с себя одежду, но, конечно же, Стайлз забыл, что здесь этого не было, и когда Дэнни смотрит на них, он не думает о Дереке без рубашки, он думает, думает... Да, Стайлз был бы худшим шпионом всех времен. - Звонок, - говорит Скотт. - Урок, Стайлз. Стайлз. Стайлз, пора идти в класс. Серьезно, чувак, нужно идти, давай. Конечно. Он подумает на уроке. Например, о том, как начать разговор с родителями Дерека об обращении подростка в оборотня, спасибо, Эрика. Он уверен, не будет никакой неловкости, вот точно. Никакой. Ха-ха.