Больной мир

На улице со временем теплело. Снег таял и превращался в глубокие лужи или быстрые ручьи. С крыш временами падали сосульки и с треском разбивались об асфальт, из-за чего была опасность быть травмированным той же сосульки, поэтому люди на улицу особо не выходил. За исключением Поэтов. Поэты - группа неформалов, читающих друг другу свои стихи. Тут и эмо, и готы, и металлисты, и хиппи... Все, кто умел сочинять стихи. Они ходили на сходки, сочиняли стишки на ходу. Посвящали их друг другу свои творения, рассказывали друг другу истории из своей жизни, играли в игры... Типичная сходка, в общем-то. В этот раз ребята собрались около общежития. Толпа-таки из сорока-пятидесяти человек толпилась у дверей общаги и бурно что-то обсуждала. Стоящие рядом студентики, в роли Илэйн, Морти, Куллера, Мэнэ и еще человек так десять возмущались по поводу того, что они не могут попасть в собственные комнаты, и просили ребят разойтись. Однако, те будто и не слышали уговоры несчастных студентов. Так громко они что-то обсуждали. - Разойдутся они сегодня или нет?! - недовольно проворчала рыжая девушка в клетчатом платке и больших квадратных очках, уперев руки в бока и чуть не задев своим острым локтем Илэйн. - И не говолите, - грустно пробормотала Мэнэ, закутавшись в теплую куртку Куллера, - Я хочу есть, спать и в душ! Плавда, Человек-Пакет? - Я бы тоже от душа не отказался, - Куллер аккуратно обнял азиатку за плечи, - Да и прохладно тут... - А кто-нибудь Люца видел? - вдруг спохватилась Рэй и вопросительно посмотрела на Мортимера. Тот, поправив очки и потуже затянув шарф на шее, тяжело вздохнул: - Я не видел его с утра. Слинял куда-то, пока все спали. - На радио его тоже не видели, - Человек-Пакет широко зевнул под своим пакетом, - Я спрашивал парней с радиостанции. Он просто испарился. - Как обычно, - Илэйн спрятала замерзшие руки в карманы пальто и попыталась вглядеться в толпу. На маленькой самодельной сценке, окруженной толпой ребят, стоял молоденький долговязый гот и низким голосом зачитывал стих с какой-то бумажки, которую держал в руках. Закончив, он поклонился и потихоньку слез со сцены, окружающие его люди восторженно хлопали. - Подумаешь, стихи... - буркнула Рэй себе под нос, как вдруг заметила до боли знакомую синеволосую макушку. Приглядевшись в толпу зевак-стихоплетов, девушка увидела ловко запрыгивающего на сцену Люца. Его потертое длинное пальто с парой заплаток и оторванными пуговками странно смотрелось с большими черными кроссовками и его любимыми джинсами с кучей дыр. Парень ловко залез на сцену, отряхнул джинсы и, прокашлявшись, поздоровался. - Всем здрасте, ребят, - почти дружелюбно сказал он, но сам даже не улыбнулся, - Я опять со своими стишками. Странно, что вам всем еще нравится моя писанинка. Мне начать? Из толпы послышался восторженный свист и улюлюканье. - Окей, поехали, - Люц громко откашлялся, глянул мельком в какой-то задрипанный блокнот и начал читать стих. - Ах, в кой-то веки я увидел небо! Я наконец увидел облака. И пусть звучит это нелепо, Во мне нет сердца чудака. Я вижу небо, черное теперь. И облаков на нем уж больше нету. Но в солнце верю я. Поверь, Дождусь я время для рассвету. Поэзия моя уже мертва, А солнца в небе уж совсем не видно. Я все мои слова уж не слова. Как боль. Досадно и обидно. Давайте в небо взглянем мы сейчас. Давай луч поймаем солнца. Давайте мы поверим в сей же час, Что небо к нам когда-нибудь вернется... На последних строках тяжело выдохнул и, ловко спрыгнув со сценки, проследовал куда-то вдаль. Толпа восторженно ему хлопала, свистела ему вслед, улюлюкала и визжала. Стоящая в стороне Илэйн, как-то мечтательно вздохнув, на удивление Морти, Мэнэ и Куллеру вдруг произнесла: - Ах, поэзия!..