"Личные предпочтения"

Я, не отрываясь, смотрю тебе в глаза. Я часто прикасаюсь к тебе. А когда ты уходишь, я умоляю тебя остаться. И произношу твоё имя несколько раз подряд. Наверное, это смешно с моей стороны – пытаться объяснить, Что я чувствую. Во всём виновата моя гордость. Мне непонятно как это происходит, Но только ты способен сделать со мной такое. "Beyonce feat. Jay-Z — Crazy in Love"

      — Черт! Не понимаю, с какой стати мы полетели другим рейсом? — бушевал Легков, ёрзая на своем месте, то и дело подскакивая и оборачиваясь к Дарио, который сидел сразу за ним, в том же ряду.       — Ну сколько раз тебе повторять, — устало произнес Колонья, глядя на друга, — что не было билетов! Вот и пришлось купить на этот самолет!       — Нет, я все равно не пойму! — не унимался Сашка, встав коленями на мягкое сиденье и уперевшись руками в спинку. — Почему конкретно на этот и именно сюда?!       — Да что тебе не нравится-то? — вскипел Дарио, окончательно выведенный из себя. Отложив журнал, который читал до этого момента, он поднял голову и нахмурился. — Что?       — Вот это!! — чуть ли не закричал Легков, обводя широким жестом весь салон эконом-класса.       Да, это не бизнес-класс, которым посчастливилось полететь сборной России. Три ряда сидений, по паре кресел в каждом, причем расположенных так, что еле-еле можно было ноги втиснуть. Салон заполняли голоса многочисленных пассажиров, детский плач, чей-то громкий смех и не менее тихий отборный мат. Русский, видимо, решил про себя Саша, порадовавшись, что в этом аду он не одинок.       Душно, жарко, а если прибавить ко всему этому плохое настроение спортсмена, то можно представить себе, как в данный момент в душе нарастало острое желание прибить швейцарского лыжника. Поэтому сейчас, медленно, почти сладко, растянув губы в улыбке, Саша посмотрел на друга и тихо произнес:       — Дарио… Да-рииии-оооо, — растянул он имя, которое словно громом ударило по барабанным перепонкам Колоньи, ибо тот прекрасно осознавал, что если Легков начал говорить так, как сейчас, то жди беды.       — Ус-спокойся, — начал заикаться Дарио, поднимая руки вверх, словно сдаваясь. Он не на шутку перепугался за жизни людей, что сейчас находились в одном самолете с этой ходячей атомной бомбой. Быстро оглядевшись по сторонам, швейцарец привстал, чтобы их глаза находились на одном уровне, и не было слышно того, о чём собирался сказать Колонья. — Слушай, ну нам лететь-то всего ничего…       — И я должен лететь в этих нечеловеческих условиях?! — возмутился на весь салон Саша, опять обводя рукой самолет. — Я, между прочим, сейчас в мини-отпуске и хочу с комфортом летать, жить в нормальной гостинице, в хорошем номере с баром, и я, в конце концов, хочу выпить! — и со страдальчески видом Легков плюхнулся обратно в свое кресло, громко застонав.       — Ну прости, я не думал, что тебя так расстроит эконом-класс, — засуетился Дарио, поднимаясь со своего места и обходя Сашу, вставая прямо перед ним. — Ну, хочешь, я раздобуду тебе выпить?       — Хочу! — словно капризный ребенок надул губы Сашка, скрестив руки на груди. — Может, тогда и прощу тебя!       — И за что мне такое наказание? — закатил глаза Колонья, направляясь по проходу к стюардессе.       — Эй! Эй!       Дарио почувствовал, как кто-то крепко схватил его за рукав толстовки, и обернулся. Слева, в центральном ряду, сидел тучный мужичок, с большой такой, покрасневшей физиономией. На ней, словно маленькие черные бусинки, больше похожие на мышиные, блестели глаза. Дополнительное сходство с известным грызуном придавали тоненькие усики, растянувшиеся ниточкой под острым носом.       Неприятного вида мужчина на что-то активно кивал, явно показывая на некий предмет, находящийся в его сумке, что стояла между ног. Дарио как-то не особо хотелось туда лезть, поэтому он лишь учтиво улыбнулся и, пониже наклонившись к незнакомцу, спросил на английском:       — Вы что-то хотели?       — Тише ты! — на чистом русском ответил ему пассажир, заговорщицки оглядываясь, словно собирался наркотики ему продавать. — Я слышал твоего друга, и у меня есть отличное лекарство для него!       — Нет, спасибо, — начал отмахиваться Колонья, явно не понимая, что этот пьяный русский от него хочет. — Он не болеет, спасибо…       — Ты идиот? — дыхнув перегаром в лицо Дарио, спросил мужчина, с явным интересом выискивая признаки ума у швейцарского спортсмена. — Это коньяк! — и с этими словами он засунул в сумку руку и вытащил оттуда здоровенную бутыль с темно-янтарной жидкостью.       — О! — с пониманием закивал головой Колонья под одобрительные всхлипы крысоподобного мужичка. — Но я не могу взять это…       — Бери-бери! — незнакомец почти силой впихнул ему в руки бутылку. — Я, как никто другой могу понять, когда нет возможности опохмелиться!       — Чего? — опять стормозил Дарио, который, даже несмотря на все свои лингвистические способности, до сих пор большей части русской речи не понимал.       — Иди уже, — отмахнулся пассажир, улыбаясь.       — Спасибо, — не стал спорить спортсмен, прижимая бутылку к груди и направляясь обратно к своему месту.       — А пить мы из горла будем? — вопросительно приподнял брови Легков, когда Дарио с победным видом протянул ему добытую с огромным трудом выпивку. — Или ты свои огромные ладошки подставишь?       — Знаешь, что…?! — возмущенно воскликнул Колонья, пораженный такой черной неблагодарностью друга. — Я тут бегаю, ищу ему алкоголь по всему салону, достаю, и что получаю в конечном итоге?       — Да брось! — отмахнулся Саша, отвинчивая крышку. — Видел я, как эту бутылку наш добрый самаритянин тебе отдал! Тоже мне! — фыркнул Легков, передразнивая друга: — "Бегаю по всему салону, ищу…"       — Да ну тебя! — вконец обиделся Колонья и вернулся на свое место, надувшись, подобно самому Сашке еще пять минут назад.       — Хей! Ну брось! Я ведь пошутил! — перепугался Легков, вставая со своего кресла и поворачиваясь назад. — Ну Дарио! Ну миленький! На меня нельзя обижаться!       Швейцарский лыжник изобразил на лице глубочайшую обиду и отвернулся к иллюминатору, демонстративно не обращая внимания на попытки друга как-то докричаться до него.       — Дарио! Дарио! Дарио! — монотонно повторял Сашка, по-прежнему в упор разглядывая друга, изо всех своих сил стараясь добиться хоть толики внимания. — Дарио!       Примерно через минуту такого бурчания на весь салон самолета начали не выдерживать нервы… у соседа Колоньи. Развернувшись на девяносто градусов, тот гневным взглядом окинул с головы до ног лыжника и начал что-то быстро верещать на непонятном языке. Друзья переглянулись, и Легков заржал в голос, откидывая голову назад.       — Это просто прелесть какая-то! — веселился мужчина, следя за неиссякаемым потоком брани. — Ни слова непонятно, но безумно нравится!       — Ты кого хочешь достанешь! — вспомнив, что до сих пор обижен на Сашу, Колонья опять отвернулся, только на этот раз в противоположную сторону, ибо сосед до сих пор что-то верещал, активно жестикулируя.       — Вы что-нибудь желаете? — к ним подошла стюардесса, дежурно улыбаясь и внимательно следя за поведением обоих мужчин.       — Да, — оживился Колонья, тут же обращая к ней свой полный страдания взгляд. — А можно мне отсесть куда-нибудь? Куда угодно! Я готов даже в багажном отделении лететь!       — Нет, ну ничего себе! — возмутился Саша, переводя взгляд с девушки на друга. — Ты что, серьезно? Готов багажом пролететь остаток пути?       — Легко! — парировал Дарио. — Зато никто не будет использовать меня в качестве бесплатной рабсилы!       — Офигеть! — всплеснул руками мужчина, при этом чуть не уронив бутылку коньяка. Хорошо еще стюардесса не смотрела в его сторону, а то добытое с таким трудом бухло могло и уплыть в неизвестном направлении. — И это ты так мне говоришь? Да я никогда…       — К сожалению, ничем не могу помочь, — по-прежнему улыбаясь ответила стюардесса.       — Ну хоть где-нибудь! — взмолился Дарио. — Я даже готов расцеловать вас!       — Хей! Какие еще такие поцелуи? — испугался Легков, вскакивая с кресла и быстро вставая между другом и девушкой. — При живом-то мне?       — Да! — с достоинством ответил Колонья. — Ты совсем не ценишь меня!       — Буду! — горячо заспорил Саша, хватая друга за руку. — Еще как буду! Только не надо поцелуйчики! Это разобьет мне сердце!       — Ну хорошо, — надменно произнес Дарио и обратился к ничего не понимающей стюардессе: — Простите, но меня уговорили не делать подобных ошибок, так что наш страстный поцелуй отменяется!       — Если что-то понадобится – нажмите на кнопку, — ровным и спокойным голосом произнесла девушка, удаляясь в другую часть салона.       — Такое впечатление, что она совсем ничего не понимает из нашей речи! — проводил ее удивленным взглядом Легков, затем повернулся обратно к лыжнику. — Ну и шутки у тебя! — Саша схватился за сердце, имитируя инфаркт. — Я чуть не поверил, что эта страхолюдина могла тебе понравиться! — последнюю фразу он произнес тихо, наклонившись к самому уху Колоньи.       — И ничего она не страшная! — попытался вступиться за несчастную незнакомую ему стюардессу Дарио.       — Да брось! — опять отмахнулся Сашка. — Слушай, а что этот тип, у него фонтан прорвало, а пробка потерялась? Не заткнуть теперь?       Колонья сначала не понял, о чем тот говорил, но через секунду сообразил, что его сосед до сих пор что-то настойчиво жужжит над ухом.       — Местами махнемся? — подмигнул пассажиру Легков, на что тот лишь разразился еще более быстрой и пламенной речью, постоянно переводя взгляд с одного спортсмена на другого.       — Разозлился он, — вздохнул Дарио.       — А чего злиться-то? — удивленно всплеснул руками друг. — Мы всего час летим, а он уже весь красный, так и до приступа недалеко!       — Вот и не нужно его расстраивать!       — А почему я должен думать о каком-то незнакомом мужике? — возмутился Сашка и, наклонившись к ворчуну, громко, в самое лицо, прокричал: — А давай-ка местами махнемся, а? Слышишь меня?       — Что ты кричишь? — испугался Колонья, оглядываясь по сторонам и улыбаясь, словно говоря: "Да, мой друг идиот, простите нас за это".       — Да брось! Зато смотри – помогло!       И действительно, неугомонный болтун сидел смирно, хлопая глазками, рассматривая странную парочку, которая попалась ему в этом самолете, словно в наказание за какие-то грехи.       Саша начал активно жестикулировать, показывая, что хочет поменяться местами, на что сосед Дарио с превеликим удовольствием согласился, схватив свою сумку и быстренько, пока никто не передумал, перешел на ряд вперед.       — И почему я сразу не додумался до этого? — поразился Легков, устраиваясь рядом с Дарио.       — Потому что ты недалекий! — хмыкнул Колонья.       — Сам такой! — разобиделся его сосед. — Вот теперь не буду помогать тебе искать девушку в Рупольдинге!       — А я и не просил, — удивленно протянул Дарио, который и в самом деле в первый раз слышал о таких планах Легкова. Тот лишь хмыкнул, весьма довольный собой:       — Не благодари! Сначала результат, а потом уже "Спасибо, Ваша Светлость, Вы так великолепны были! Вы нашли мне девушку!"       — Но я не…       — Все! Я устал! Хочу теперь баиньки! Не буди до самого приземления.       Поставив так и не начатую бутылку коньяка на пол, под кресло, Саша повернулся спиной к офигевшему Дарио и демонстративно захрапел. Швейцарскому спортсмену только и оставалось, что скрипнуть зубами, да развести в сторону стиснутые кулаки, которые так и чесались, чтобы дать по шее этому придурку, который ничего не видел и не понимал!       — Идиот! — буркнул Колонья, поднимая с пола упавший журнал. — Просто идиот!