"Личные предпочтения"

Если нам скажут: ваш поезд ушёл! Мы ответим просто, что подождём другой. И чтоб на перроне скучать не пришлось, Мы накроем стол и выпьем за любовь. И будет Хорошо! Всё будет хорошо! "Верка Сердючка - Всё будет хорошо!"

      На пороге стоял Мартен, удивленно хлопая заспанными глазами. Судя по его внешнему виду, человек пребывал в царстве Морфея, из которого его вырвал Антон. Почувствовав себя крайне паршиво, Шипулин сделал шаг назад, пробурчав себе под нос ругательства.       — Так и знал, что ошибся!       — Антон? Что ты здесь делаешь? — низкий, хриплый ото сна голос звучал настолько эротично, что у Шипулина поползли неадекватные мысли в голове, которые тот сразу же постарался отогнать от себя.       — Прости, я просто перепутал номера, — ответил Антон, разглядывая стоящего напротив мужчину: взъерошенные черные волосы, красные и немного осоловевшие из-за быстрого подъема глаза, смотрящие с удивлением, приоткрытый рот. Опустив взгляд, Шипулин тут же пожалел об этом — Мартен стоял в одних трусах, причем настолько облегающих, что можно было их и вообще не одевать.       Старательно борясь с острым желанием втолкнуть в номер Фуркада и завалить того сразу же в коридоре, Антон прикрыл глаза и глубоко вздохнул, делая при этом еще пару шагов назад.       — Перепутал номера? Почему-то я не верю тебе. — приподняв левую бровь, француз обвел взглядом своего незваного гостя.       — Это правда. Ребята вечеринку устроили, но не сказали в каком номере, и я подумал, что в этом, — ответил Антон, сам не понимая, с какой стати объясняет все этому человеку? Но, глядя на Мартена, поразился тому, что сейчас видит перед собой. Точнее — кого. Совершенно другой человек – такой спокойный, милый, такой… сонный. На нем сейчас не было маски высокомерия, лживого обаяния и вечно эгоистичного, напускного бахвальства. Перед Антоном стоял самый обычный мужчина, которому не чужды эмоции, который может и умеет чувствовать.       — Прости, что разбудил. Я пойду.       — Может, зайдешь? — предложил Мартен, чем удивил Шипулина еще больше. — Я сейчас один. Мой брат ушел с какой-то девчонкой гулять.       Зайти? Российский биатлонист посмотрел в карие глаза своего собеседника, пытаясь понять, шутит ли он или говорит серьезно. Но не увидел ничего, кроме немой просьбы и надежды.       — Я бы хотел нормально поговорить с тобой, — продолжил Мартен, заметив замешательство Антона. — Думаю, что это было бы не лишним.       — Хей! Антон! Ты чего здесь делаешь-то?!       Обернувшись, Шипулин увидел, как Дима и Женя направляются в его сторону, таща на пару тяжеленую сумку – одна ручка у Малышко, а вторая у Гараничева.       — Пожалуй, в другой раз, — ответил Антон. Его так и разрывало на части: хотелось остаться здесь, войти в этот номер, но и друзей оставить он не мог, ведь они так старались, делая для него вечеринку.       — Хорошо, — немного расстроенно произнес француз.       — Ой! — икнул Женя, поравнявшись с Антоном и увидев, с кем тот общался. — Черт! Помешали? Прости, друг, но я не знал.       — Все в порядке. — Антон улыбнулся.       — А почему ты здесь? — прошептал Дима, чуть наклонившись к другу и косясь на Мартена, который с таким же интересом разглядывал ребят, с каким они – его. — Ты должен был пойти в девятнадцатый номер!       — Говорить нужно было громче, — раздраженно пробурчал Шипулин. — Я услышал двенадцатый!       — Твою ж мать! — в сердцах воскликнул Гараничев. — Я словно жопой чуял!       — Давай про твою жопу поговорим в следующий раз! — возмутился Дима, многозначительно кивая на сумку, которую они по-прежнему держали в руках.       — Оу! Действительно! — вспомнил о ней Женя и смущенно улыбнулся другу. — Прости, забыл.       — И как можно забыть об этом?! — удивленно посмотрел на него Малышко. — Эта хрень весит тонну!       — Какого чёрта вы все там собрались?! — а вот теперь раздался голос Легкова, который высунулся из своего номера и смотрел на столпившихся друзей. — Моя комната здесь, а не на другом конце коридора!       — Веселые у тебя друзья, — усмехнулся Мартен, обращаясь к Антону, но так, чтобы только он расслышал его.       — Я должен пойти с ними, — словно извиняясь, ответил Шипулин, косясь на активно жестикулирующего Сашку. — Иначе они устроят здесь настоящий погром с боевыми действиями.       — В таком случае, не будем давать им повод! — подмигнул ему Фуркад. — Может, заглянешь после?       — Я постараюсь.       — Ну, мы идем или как? — раздраженно проворчал Дима, переминаясь с ноги на ногу. — У меня уже рука отсохла!       — И у меня тоже! — заныл Гараничев.       — Ладно, я пойду, — улыбнулся Антон и повернулся к своим друзьям. — Какие же вы зануды! Прям как дети, честное слово!       — Папа! Я хочу пи-пи! — состроил смешную гримасу Женька, разворачиваясь и утягивая за собой Диму. — И это я про пиво, а не о том, про что вы все подумали!       — О, Мартен! — к группе присоединился и Сашка, которому, видимо, надоело ждать. Он пристально осматривал с головы до ног француза, ничуть не смущаясь.       — Нравлюсь? — хмыкнул Фуркад, который тоже стыдом был явно обделен еще в детстве.       — Ничего так, — придирчиво произнес Легков, — но ты не в моем вкусе! Оставлю тебя для кого-нибудь другого! — с этими словами он подмигнул Антону. — Присоединяйся к нам! Будет весело. Да и Антон, я думаю, одобрит такую идею.       — Ну, не знаю, — сделал вид, что задумался, Мартен.       — Действительно, — подхватил Женька, которому было абсолютно все равно, кто и куда пойдет, лишь бы поскорее избавиться от сумки, которую по неизвестной причине он так и не поставил на пол, а стойко держал в руке наравне с Димой.       — Идем!       — Я не против, — пожал плечами Малышко, полностью разделявший мучения друга.       — Ну, раз вы настаиваете, — улыбнулся Мартен, переводя взгляд на Шипулина. — Я подойду попозже. Мне нужно одеться.       — Не помешало бы, а то у нас такая компания подобралась, что тебе лучше в этом виде не являться на вечеринку! — засмеялся Легков. — Представляю, что сказал бы Дарио, заметь он, как я на тебя смотрю!       — Не будем заставлять ревновать твоего друга, — поддержал шутку француз.       — И на кого же ты смотришь?       — Вспомни солнце — вот и лучик! — пропел Саша, поворачиваясь на голос и встречаясь с Дарио нос к носу. — Дорогой, ты обещал сидеть у окна и ждать моего возвращения с войны!       — Вот как? — приподнял бровь Колонья, оглядывая своего парня. — А где же добыча? Потерял по дороге или сожрал за поворотом?       — Дык вот же – в сумке! — и Саша указал пальцем на несчастных друзей, у которых уже ноги подкашивались от тяжести.       — Ладно, присоединяйся, а мы пойдем. — Антон улыбнулся и кивнул французу, тот скрылся в глубине своего номера. — Пойдемте, а то мы стоим здесь и орем, как придурки!       — А почему "как"? — удивленно протянул Саша, обнимая Дарио за плечи и таща его вперед. — Милый, ты не ревнуй меня! Знаешь ведь, что ты у меня единственный!       — Как-то я начинаю в этом сомневаться! — подозрительно хмыкнул Колонья, сделав разобиженное выражение лица.       — Вот же, какой ревнивый ты у меня! — засмеялся Легков. — Не стоит волноваться. Я — только твой!       Войдя в помещение, Дима с Женькой сразу направились к небольшой кухоньке, которая имелась в номере ребят. Антон прошел в гостиную, где уже сидели гости: Эмиль собственной персоной, приглашенный Дарио, Тимофей и Беатрикс, которого позвал сюда Женька и без которого напрочь отказывался участвовать во всех конкурсах, что напридумывал Легков.       — Привет, ребят! — помахал им рукой Антон и прошел к свободному месту — креслу, стоящему рядом с окном.       — Привет! — улыбнулся Жан. — Поздравляю с серебром. Ты молодец сегодня!       — Да, это было круто, как ты уделал Мартена! — подхватил Эмиль. — Редко кому удавалось вот так, на финише, вырвать у него столько секунд.       — Хей! Я просто поддался! — раздалось возмущенное восклицание от входной двери.       — О! И ты здесь? — удивился норвежец. — А я думал, ты будешь плакать в своей кровати, зарывшись в подушку.       — Не дождешься! — гордо подняв подбородок, прошел в комнату француз и плюхнулся рядом с Эмилем. — Поплачу в другой раз.       — Спасибо, что вы все пришли! — громко произнес "речь" Антон, который бы очень рад видеть всех друзей в одном месте. Ему не хватало вот таких вот посиделок.       Свендсен и Жан одновременно подняли вверх большие пальцы рук, Лапшин с Фуркадом захлопали в ладоши.       — Какая речь! — крикнул Мартен. — Браво! Бис!       — Не издевайся! — чуть обиженно проворчал Шипулин, но уже через секунду смеялся, так как в гостиную прибежал довольный, как слон, Сашка, таща в одной руке громадную бутыль с мартини, а во второй – по размерам не уступающую чемодану водку.       — А вот и мамочка пришла – выпивончика принесла! Я имел в виду – алкоголь принес! — повторил последнюю фразу для иностранных друзей Легков. — Тох, помоги-ка разлить это чудо.       — А кто мартини будет? — удивился парень, забирая из рук Саши бутылку с прозрачной жидкостью.       — Я! — с гордостью ударил себя в грудь Легков. — А что? Ты что-то против имеешь этого прекрасного напитка?       — Да Боже упаси! — закатил глаза Шипулин, ставя бутылку на стол. — А где стаканы? Или вы из рук пить будете?       — Ха-ха, ну очень смешно, — передразнил Саша, — не юмори, это только моя прерогатива!       — Как скажешь, — усмехнулся Антон.       В этот момент в комнату вернулись Женя с Димой и Дарио. Они несли в руках небольшие тарелки со всякой снедью: с мясной и сырной нарезкой, овощи и даже фрукты. Но самое главное было у Колоньи – кастрюля с горячей картошкой.       — Боже! Откуда такая красота? — восхищенно воскликнул Лапшин, вдыхая аромат любимой еды.       — Носы прочь! Это не еда, а закуска! — заорал Саша нечеловеческим голосом, когда рука Тимофея уже потянулась к вожделенной добыче.       — Блять, да что за дела такие? — заворчал мужчина. — А если я пить не буду, то и есть тоже?       — Именно! — бойко кивнул Легков и принялся командовать. — Так, вот сюда, в центр ее ставьте! Бутылки можно и под стол, чтобы не разлить еще чего доброго! Так, а где все остальное?       — Сколько смогли – принесли, — возмутился Дарио. — А сам-то что делаешь?       — Как это – что? — округлил глаза Саша, состроив при этом такую ужасную гримасу, словно он тут мир спасал, а его старания прошли незаметными. — Я принес две, две бутылки!       — Может, помочь чем надо? — вызвался Фуркад.       — Можешь, — согласно закивал головой Легков, тыкая пальцем в своего друга, стоящего за спиной. — Антону нужно притащить около десятка стаканов, а в его хиленьких ручонках все это не уместится.       — Задачу понял! — отсалютовал Мартен и поднялся. — Идем.       Взяв Антона за локоть, он уверенно направился в сторону кухни, где должны были находиться предметы, необходимые для застолья.       Из импровизированной столовой доносились веселые голоса ребят, которые шумно обсуждали предстоящие конкурсы. Судя по всему, только Легков и был в восторге от своих идей, а вот остальные старательно отговаривали от ненужных движений.       Мартен вошел в небольшую кухню и осмотрелся: все вверх ногами, от стульев до вилок. Создавалось впечатление, что сюда впустили целое стадо слонов, которые два дня не могли найти выход.       — И что здесь произошло? — потрясенно произнес Фуркад, оглядывая беспорядок и жуткий срач, творившийся в помещении.       — Саша с Дарио готовили, — хмыкнул Антон, приближаясь к Мартену. — Кстати, пока мы здесь одни – о чем же ты хотел поговорить со мной?       — Сейчас не время и не место… — начал было француз, но не договорить не смог, поскольку его уха коснулось горячее дыхание Антона.       — Ты разозлился ведь сегодня, да? — прошептал Шипулин, целуя мочку уха Мартена, едва касаясь губами.       — Нет… С чего ты взял? — слова застревали в горле, а мысли путались от близости этого человека. — Антон… Слушай…       — Да?       Развернув француза к себе лицом, Антон прижал того спиной к стене, уперев ладони по обе стороны от головы Мартена. Их взгляды встретились. Карие с серыми. Словно цвет земли после дождя. И пасмурное небо, с которого этот самый дождь и пролил. В этих взглядах можно было прочитать настоящую жажду — но не воды. Голод — но не в пище дело. Сейчас все звуки пропали, оставляя лишь хриплое дыхание двух мужчин.       — Ты не так хорошо умеешь скрывать свои эмоции, — томно выдохнул в губы Антон, почти прикасаясь к ним своими губами, но все же не делая первого шага. — Сейчас, например, ты ведь хочешь меня, не так ли? — Чуть сдвинувшись в сторону, он уже опалял своим дыханием кожу на щеке, затем спустился к шее, оставляя едва ощутимые поцелуи на ней. — Хочешь ведь? — он заставит Мартена ответить ему. Заставит сказать, что тот чувствует на самом деле! Месть? А зачем что-то придумывать, если можно отомстить самым простым и любимым способом.       Руки Фуркада поднялись и хотели уже забраться под футболку Шипулина, но тот резко перехватил их за запястья, поднимая над головой и прижимая к стене. Вновь их взгляды встретились – темные, возбужденные, сверкающие злыми от неудовлетворения огоньками, карие глаза смотрели в упор, пронзая и словно пытаясь уколоть.       — Ответь мне, — настойчиво прошептал Антон, прекрасно понимая, как сейчас разозлил Мартена своим поведением.       — Да, — прохрипел француз, — хочу! Хочу, черт возьми!       Шипулин усмехнулся и, отпустив руки Фуркада, сделал пару шагов назад.       — Нужно принести стаканы! — медленно произнес Антон, весьма довольный собой и своей маленькой местью.       — Вот же мерзавец! — беззлобно бросил Мартен, глядя на то, как Шипулин рыщет в поисках стаканов. Тот лишь еще раз улыбнулся и протянул ему небольшой бокал.       — Я знал, — прошептал Антон и, резко подавшись вперед, быстро поцеловал Фуркада. — Ммм, вкусный, — довольно облизав губы, Шипулин вышел с кухни.