Пожелай мне удачи!

Не сдаваться… На ощупь, едва касаясь Тонких граней надежды, идти вперед. Это ваше презрение – та же зависть. Он же не за вами. За мной пойдет… POV Гу Хе Ри. Ведьма доводила до истерики. При наличии еще двух полноценных наследников, я вполне имела право на существование. Как бы матушка не презирала народ, она отлично понимала, что общественное мнение определенно важно. - В одиннадцать интервью, - объявила матушка за завтраком. – Фотограф придет раньше! Я пришлю кого-нибудь привести тебя в порядок. Я выронила вилку, вслушиваясь в ее ледяной голос. Интервью?! Фотограф?! Почему она просто ставит меня перед фактом? - И не бери пример со своего брата! – продолжила Ведьма. – Кстати, что это он так огрызается с утра? Нет, а как ему не огрызаться, если матушка посоветовала приглядеться к Дже Кен. Братик, хоть и понимает, что жену ему все равно найдут, на подружке нашей жениться точно не собирается. - Настроения нет, наверное, - пробормотала я, нащупывая на столе вилку. И зачем она меня сюда на завтрак вытащила? Мне и у себя неплохо было. - Или он себе завел кого-то? – уточнила матушка, и я от неожиданности смахнула многострадальную вилку на пол. Беспомощно замерла, прислушиваясь к легкому звону где-то под столом. - Госпожа, все в порядке! – проговорил дворецкий Ли, вкладывая в мою ладонь новый прибор. - Спасибо, - отозвалась я, крепче сжимая вилку и осторожно проводя ладонью по столу в поисках стакана с соком. В этот раз повезло. И стакан нашла. И не опрокинула. И не пролила. То есть, могла собой гордиться. - Ты можешь не быть настолько жалкой? – раздраженно спросила Ведьма. – Смотреть противно! Постарайся не опозорить семью. Я стиснула зубы. Нет! Никаких слез. Будет только хуже. Надо просто потерпеть. Дождаться пока она выскажется. Вслушаться в звук удаляющихся шагов. Выдохнуть и запить обиду соком. Противно ей. За то она может смотреть. - Мать права! – раздался голос отца. – Весьма разочаровывающее зрелище. Нет, он не появился неожиданно. Шаги я слышала. Но все равно вздрогнула. Пальцы непроизвольно разжались, и стакан выпал из рук. - Папа, - прошептала я. Господин президент так редко вспоминал о семье, что непонятно было, что его сюда привело. Как выяснилось, у нас не просто интервью. Сегодня перед журналистами я буду любимой дочкой. Мол, посмотрите! Мы такие же как все и несчастья нас стороной не обходят. Но мы не сдаемся. Меня от мысли об этом начало подташнивать. Но кто меня спрашивает, если папочка собрался в политику? Около часа какие-то люди что-то со мной делали. Причесывали. Красили. Одевали. Заверяли, что я красавица. Пришлось поверить на слово. Как-то нет возможности проверить. А потом выяснилась гениальная вещь. Мне предстояло спуститься по лестнице. Одной. Без поддержки. - Простите, - прошептал дворецкий Ли, кладя мою руку на перила. – Господин, очень на этом настаивал. – Вы справитесь. Угу! В крайнем случае, навернусь в третий раз и убьюсь окончательно. Ощущение, что родители решили от меня избавиться, не отпускала. Иначе как этот цирк объяснить. Я справилась! Но, кажется, на проклятых ступеньках осталась примерно половина моей жизни. - Осторожнее, дорогая! – проговорил отец, подхватывая меня под локоток. От неожиданности я чуть не споткнулась. Откуда он взялся? - Улыбайся! – прошипел он мне на ухо. Он издевается? Вокруг темнота. В перспективе неизвестность. Мне страшно до одури. Но я улыбалась. Мечтая забиться в угол и нареветься от души. Вместо этого отвечала на дурацкие вопросы, под щелчки фотокамер. Как я раньше не замечала, какой громкий и мерзкий звук они издают. Одной особо одаренной журналистке с противным писклявым голоском так и хотелось предложить выколоть глаза. Я не злая, нет. Но что за вопрос. Каково это ничего не видеть? Иногда просто невероятно здорово! Например вот ее не вижу! Судя по голосу, все плохо у девочки. Эта рекламная акция выжала из меня все соки. Папочка теперь получит сочувствие потенциальных избирателей. Мамочка тоже что-то получит, наверняка. Я чувствовала себя аттракционом в шоу уродов. Сочувствие. Жалость. Даже злорадство. Я все это слышала в их голосах. Но продолжала улыбаться и демонстрировать, что выше всего этого. И да, я скоро замуж выхожу. Эта новость вызвала завистливые вздохи. И много другого позитива. Потом журналисты разошлись. Папа признал, что я небезнадежна. И от моей травмы есть польза. Ведьма осталась при своем мнении. Наконец, в гостиной я осталась одна. Выдохнула, переставая улыбаться. Все! Закончилась каторга на сегодня. - Госпожа, вам помочь? – спросила какая-то горничная. Нет, я их всех знаю, но по голосам не различаю пока. Кстати, прислуга в полной мере демонстрировала, что, иногда, люди действительно относятся к тебе, как и ты к ним. - Пожалуй да, ээ… - пробормотала я. - Я Хе Сон, - проговорила девушка. – Чем я могу помочь? - Принеси чего-нибудь попить, - прикинула я, что мне нужно в первую очередь. Интересно, как долго родители будут использовать меня подобным образом? Пока я гадала об этом, вернулся Джун Пе с занятий. Сел рядом. Взял за руку. И я сорвалась. Долго плакала у него в объятиях, рассказывая, как мне страшно было на лестнице. Как достали меня журналисты. Как все плохо. И я даже не знаю, как я выгляжу. Почему-то это вдруг таким важным стало. - Ты красавица! Тебя спать уложить? – спросил брат, гладя меня по голове. – Или позвать Ву Бина, чтобы он это сделал? Ну нельзя звать Ву Бина каждый раз, когда мне плохо! - Ты ему этого не говори, - посоветовал Джун Пе, и я услышала писк набираемого на мобильном номера. Заботливый братик решил обеспечить мне любимого парня. Я не против. Я просто… Не хочу быть ни для кого обузой. Собственная беспомощность сводила с ума. - Оппа, мать интересовалась твоей личной жизнью, - проговорила я. Он напрягся. Крепче прижал меня к себе и пообещал, что все будет хорошо. Он меня любит и все такое. Мне не понравился его тон. Но выражения его лица я не могла видеть. А потому решила надеяться, что мозгов не делать глупости ему хватит. Ничего сделать я все равно не могла. Ведьма права. Я бесполезна. И с этим надо что-то делать. Но что? - Да успокойся ты! – потребовал чуть позже Ву Бин, обнимая меня. – Придумаем что-нибудь. Мне нравилось слушать его голос. Он у него завораживающий. Я проводила кончиками пальцев по его лицу и вспоминала каждую черточку. Я же знаю, что он красив невероятно. - Я объявила принародно, что выхожу за тебя замуж, - пробормотала я, обводя по контуру его губы. Судя по всему, он улыбался. Признал, что это замечательно. Поцеловал меня. Сообщил, что ему тоже звонила парочка журналисток. От интервью он отказался, но подтвердил, что свадьба состоится, не смотря ни на что. Потому что он безумно влюблен. - Про нас еще кино снимут, - прошептал парень, ложась рядом и прижимая меня к себе. - Что у Джун Пе с Чан Ди? – спросила я. – Не спокойно мне. И мама намеки на Дже Кен делает. - Кажется, что-то у них есть, но пока они вполне удачно это скрывают, - вздохнул он. – Хотя, между ними такое напряжение, что того и гляди искры посыплются. Мы скрывали свои чувства лучше. Это да! Гениальные притворщики. А с братом надо еще раз поговорить. Я попыталась встать. - Лежи, а! Ты бы себя виде… Прости! - Перестань! Знаю, что ты не со зла! Все так плохо? - Вид усталый и расстроенный. Врач же сказал, что тебе покой нужен! - Мама и папа устроили шоу, - хмыкнула я. – Какой тут покой? - Знаешь, что? Надо ускорить подготовку к свадьбе. Пока они еще не придумали, как тебя использовать. Я была не против. Сегодня перенервничала изрядно. Звонок телефона застал врасплох. Звонил Юн Джи Ху, у которого из-под носа похитили Ха Ни. Даже охрана не помогла. Спокойствие как рукой сняло. Я не раздумывая, отпустила Ву Бина решать проблему. Сама осталась нервничать.