<right>
«Мужчина не прощает, он забывает, а женщина — она все прощает, но не забывает никогда.» Макс Фрай</right> — Значит, завтра все и случится. — Дэриэн устало кивнул в сторону бумаг на столе. — Благодаря своим связям Рэя сумела раздобыть планы здания. — Она уверена, что логово «Цепных псов» именно там? — спросил Нолан. — Рэя смогла подобраться поближе и даже высмотрела несколько знакомых лиц. Новичков, которые вначале дрались на аренах, а затем Лукас предложил им работу. — Что ты думаешь о Рэе? — «Она далеко не святая», как любит выражаться сама наемница, — слегка улыбнувшись, произнес Дэриэн, — Рэя, бесспорно, жестокая женщина, но у нее есть принципы. И если она и есть то наименьшее зло, которое должно установить порядок на улицах, то не вижу лучших кандидатов на эту должность. — Безопасность на улицах должны устанавливать те, кто служит закону, а не банды наемников. — Только вот стражи не дождешься, когда она так нужна. Такое чувство, что законники намеренно избегают некоторых районов. И, кстати, сами наемники упоминали, что отстегивают деньги служителям закона, чтобы те закрывали глаза на происходящее. — Я все равно не согласен с тобой, — покачал головой Нолан, затем, вздохнув, продолжил. — На эту тему поспорим как-нибудь в другой раз. Рикард встречается с Рэей сегодня? — Да, — подтвердил Дэриэн. — Зачем, ведь все детали плана вы уже обсудили? — Рикард интересует ее не только как храмовник, — не дождавшись комментариев Нолана, уроженец Киркволла продолжил: — Почему мы не можем вернуться в Круг и взять наших людей? — Ты сказал, что доверяешь Рэе? А теперь опасаешься предательства? — Создатель, такое чувство, что ты меня испытываешь! Я опасаюсь не «Сестричек», а их союзников. Конечно, Рэя держит их в ежовых рукавицах, но, кто знает, что случится во время сражения. Вдруг у кого-то из наемников есть зуб на храмовников, или кто-то воспользуется ситуацией, чтобы ударить Рэю в спину. — Логично, — кивнул Нолан. — Так вот, возвращаясь к теме численности храмовников во время этой атаки. Перси рассказал, что сейчас в городе всего несколько агентов «Клинков справедливости», о количестве предателей в Круге он клялся, что ничего не знает. Все отступники должны прибыть в город к назначенному моменту абсолютно разными путями, выследить их и перехватить по дороге с нашими нынешними ресурсами практически невозможно. Зато мы знаем, что все они соберутся на складе, где сейчас дежурят «Цепные псы», чтобы выпить украденный лириум, а затем двинутся на Круг. — Перси не рассказал, как именно они планируют осуществить захват? — Нет, — покачал головой Дэриэн, — оставшимся в городе магам намеренно ничего не рассказывали, на случай, если их схватят храмовники. — Ты веришь нашему пленнику? — спросил Нолан. — Да, — ответил Дэриэн. — Допрашивать людей, которым нечего терять — одна из самых сложных задач. Но ты умудрился создать связь между пленным и чародейкой, которая делала вид, что проявляет к нему сочувствие. Это превратилось в некую привязанность, которую ты использовал, как рычаг давления. Хороший ход. — Да, — не слишком громко согласился Дэриэн. — Узнать бы еще имена предателей в Круге. — Если мы собираемся подготовить для отступников ловушку на складе, то нам и не нужно знать, как именно они планируют захват Круга. Возьмем пленных и допросим. Но все это будет потом. Наша задача сейчас — это напасть на «Цепных псов», отбить лириум, выпить его к нужному времени, а затем отлавливать каждого отступника, который сунется на склад. Главное - расположиться так, чтобы не спугнуть особенно аккуратных экземпляров. Для большего реализма можно переодеть нескольких наших в снаряжение наемников и поставить у дверей. — Дельная мысль, — одобрительно кивнул Рыцарь-капитан. — Это хороший план, но его слабая часть — наша численность. Нолан, отступники планируют захватить Круг! После таких новостей даже Первый Чародей Джейнер должен занервничать, а Рыцарь-Командор Велдон уж тем более обязан выделить тебе нужное количество рыцарей для борьбы с наемниками и «Клинками справедливости». — Все не так просто, — то ли печально, то ли устало улыбнулся Нолан, — наша информация основывается на показании одного отступника. — Брось, мы давно знали, что затевается нечто. Сгоревшее хранилище, сбежавший отступник, маги, которых отправляли неизвестно куда, а потом они пропадали в пути. Наверняка некоторые из них появятся во время штурма Круга. Похищение лириума и резня наемников, даже Рэя уверена, что «Цепные псы» ведут себя весьма странно. У нас нет прямых доказательств, кроме слов Перси, но все вокруг просто кричит о надвигающейся опасности. Рыцарь-Командор не сможет закрыть глаза. — Нет, сможет Дэриэн! — резко покачал головой Нолан. — Будет то же, что и всегда. Я расскажу все как есть, а Джэйнер убедит Рыцаря-Командора, что Перси сознается в чем угодно, лишь бы пытки прекратились. Еще мы игнорируем приказ Рыцаря-Командора, не забыл, что нас сейчас не должно быть в городе? Первый Чародей вцепится в это и напомнит об исчезновении Тревельен. В самом худшем случае, Джэйнер убедит Велдона наказать нас за нарушение дисциплины и запереть в Круге, пока мы не скажем, что случилось с пропавшей чародейкой. Но все будет по-другому, когда я поставлю ящик с лириумом на стол Рыцаря-Командора. Это заткнет Джэйнера и заставит Велдона выслушать меня от начала и до конца. Вот тогда я и Рыцарь-Командор поведем наших рыцарей на склад, чтобы там устроить засаду и покончить с отступниками. А пока, Дэриэн, я не вижу смысла возвращаться в Круг. — Я понял, — кивнул Дэриэн. — Что будет с Тревельен? — Ты никогда не думал о том, что можешь стать Рыцарем-Капитаном? — Нет. К чему это? Ты собрался помереть, Нолан? — Может случиться все, что угодно. У тебя есть те качества, которые могли бы сделать из тебя неплохого лидера. Просто ты усиленно загоняешь их на задний план, выставляя напоказ совсем не то, что нужно. И храмовнику на столь высоком посту лучше избегать борделей. — Да, мы с Рикардом порою посещаем это заведение, — Дэриэн скрестил руки на груди. — Я могу сознаться в этом и без всяких облав. Поставишь нас за это в угол? И, кстати, тамошние девочки сообщают о некоторых подозрительных личностях, именно так мы и сумели схватить Перси. — Вы представляете Орден, даже когда не несете службу. Именно этим рыцарь отличается от наемника. Люди видят храмовников в борделях или пьяными дерущихся в тавернах, именно так и зарождаются слухи о распущенности, злоупотреблениях властью и угнетении магов. — Нолан, не все приходящие в Орден - истинные андрастиане! Пусть уж лучше посещают бордель, чем посматривают на чародеек. Кстати, ты не ответил на вопрос касательно Тревельен. — Говоришь, что в том клубе Орая Тревельен просадила деньги, которые, в конечном счете, оказались у отступника? — Это было дикое совпадение. — А корабль, который перевез наш лириум, принадлежит отцу Тревельен? — Это тоже, — Дэриэн внимательно посмотрел на собеседника, — Я думал, вопрос о ее причастности мы давно закрыли. — Не до конца. Но ты хотел знать, что с ней будет. Так вот: я не знаю. — Она помогает нам. Ты же не собираешь в благодарность за это ее усмирить? — Чародейка на нашей стороне, потому что у нее нет другого выбора. Пока. Но когда он появится, мы не знаем, на чью сторону она встанет. — А что, если ей не придется выбирать? — Придется, — отрезал Нолан. — Именно так можно будет понять, кто она и что из себя представляет. — Прошлый раз твоя травля закончилась тем, что ее едва не изнасиловали. — Дэриэн, твои чувства не должны мешать тебе исполнять твой долг. — Мои что?! — вырвалось у уроженца Киркволла. — То, что чуть не произошло с Тревельен, не превратило ее из чародейки в твою сестру или в любую другую девицу в беде. Ты должен помнить об этом. — Вздор, причем здесь моя сестра? И я никогда не забываю, кем является Эмилия, особенно когда та пытается меня лечить. Рикарду везет больше, отделывается только синяками. — Значит, мои сомнения напрасны, — примирительно произнес Нолан. — Как думаешь, после отлова предателей, жизнь в Круге вернется в прежнее русло? — Проблема именно в том, что подобное положение дел и привело к тому, что храмовники вынуждены скрываться, чтобы выполнять свой долг. — Возможно, но сейчас не самое подходящее время для перемен в Круге, — покачал головой Дэриэн. — Стоит ограничиться арестами предателей, затем подождать пока страсти улягутся. Иначе маги могут воспринять наши действия по-другому и начать бунт. Я не хочу, чтобы Оствик превратился во второй Киркволл. — Не превратится. Ошибка Мередит заключалась в том, что она терпела под своим боком отступника, которого не осмеливалась арестовать из-за его дружбы с Защитницей. Она пошла на поводу у политики, вместо того, чтобы выполнить свой долг, и, как результат, одержимый взорвал церковь и убил множество народу. Бунтовщики не ценят, когда им идут на встречу, они способны видеть только то, что еще больше разжигает их ненависть. — Когда мы арестуем предателей, многие подумают, что это чистка неугодных «злостному» Рыцарю-Капитану, — подметил Дэриэн. — Джэйнер должен достучаться до своих подопечных и убедить их в том, что «Клинки справедливости» опасны не только для храмовников, но и для всех магов, которые не разделяют их принципы. — Первый Чародей терпеть тебя не может! — Фыркнул Дэриэн. — Думаешь, он будет оправдывать твои действия? — Это в его интересах. Если маги подымут восстание, то у Джэйнера будет два пути. Первый - не поддержать взбунтовавшихся, что приведет к расколу среди чародеев в Оствике. И второй: возглавить мятеж и, тем самым, отречься от законной власти в городе. Как следствие, Джэйнер потеряет все свое положение в обществе и связи, которые он годами выстраивал, налаживал и лелеял. Оба этих варианта ему не выгодны. Поэтому Первый Чародей будет всеми силами стараться, чтобы развитие событий не закончилось войной между храмовниками и магами. — Ты хочешь это использовать? — спросил Дэриэн. — Да, я намерен разобраться не только с предателями, но и с теми, кто попытается взбаламутить воду. — Путем ареста. Иногда кажется, что все наши действия сводятся лишь к этому. — Подстрекатели — опасный народ, они могут не участвовать в открытом противостоянии. Но они способны отравлять умы других людей и толкать их в пропасть, в то время как самим сделать этот шаг им мешает элементарная трусость. Да, Дэриэн, иногда, чтобы что-то переделать, нужно разрушить старое до основания. Сгнившее дерево необходимо выкорчевать, чтобы посадить на его место молодое, сильное и здоровое.***
Стол пошатнулся, Эмилия слегка озадаченно оторвалась от раскрытой книги и посмотрела на Рикарда, который пытался растолочь нечто в миске с помощью яблока рукоятки меча. — Мне кажется, из всех возможных подручных средств ты выбрал самое неудобное, — заметила девушка, — деревянной ложкой и то было бы легче. — Ты видишь в комнате ложку? — Нет, но можно пойти на кухню и взять ее там. — Вот пойди и возьми, — ферелденец вернулся к своему занятию, всем своим видом показывая, что облегчать себе задачу он не собирается. Эмилия попыталась вернуться к чтению, когда книга подпрыгнула в очередной раз, девушка сдалась. Встав из-за стола, чародейка направилась в сторону кухни, как в шаге от двери ее остановили громкие отголоски спора, доносящиеся из соседнего помещения. — Так вот почему ты не занимаешься этим на кухне, — произнесла Тревельен, одновременно посматривая на Рикарда и прислушиваясь к голосам. — Не совсем, — ферелденец слегка улыбнулся и продолжил. — Как-то я посоветовал Орис добавлять в похлебку немного больше соли, а потом сказал, что эльфийский корень полезен не только как лечебное растение, иногда небольшой щепотки хватает, чтобы придать вкус еде, а потом рискнул заикнуться, что ее каша получилась немного горькая.… В общем, по взгляду Орис я понял, что не стоило мне начинать эту тему. — Часто они ругаются? — Только когда дело касается семейной корреспонденции. — Почему каждый раз, стоит мне написать им пару слов в ответ, ты говоришь со мной как с предательницей! — Голос Орис почти сорвался на крик, заставив Эмилию отпрянуть от двери.— Что я такого сделала?! Написала правду о том, что мы живем в бедной лачуге, и у нас практически ничего нет! — Нам не нужны их подачки! — Чуть тише, но не менее яростно выпалил Дэриэн. — Мы в состоянии обеспечить себя сами! — Ты в состоянии, а я — нет, — понизила голос сестра, — давай смотреть правде в глаза. — Прекрати, Орис, я приношу деньги и не требую от тебя взамен ничего! — Я ценю это, Дэриэн, но такая жизнь не для меня. Ты — другое дело, ты стал храмовником, продвинулся по службе в Ордене. Ты служишь Создателю, защищаешь людей от магов. А я каждый день вынуждена думать о том, чтобы крыша этой чертовой конуры не рухнула нам на головы. — Брось, она крепче чем кажется. — Дело не в этом. Моя жизнь - это непрерывная череда работы по дому. Самое обидное, что за столько лет в этом я не сильно-то и преуспела. Твой друг - ферелденец постоянно тыкает мне, что и как лучше готовить. — Я поговорю с Рикадом, чтобы не лез к тебе с умными советами. — Дело не только в нем. Я смотрю на свои руки и вспоминаю, какой была моя кожа когда-то. Знаешь, почему в нашем доме нет зеркала? Потому, что я боюсь взглянуть туда и увидеть собственное отражение. Пока ты где-то совершаешь подвиги, я словно гнию здесь заживо. — Служба в Ордене далеко не такая героическая, как тебе видится. — Ты опять упускаешь суть, — покачала головой Орис, — понимаешь, я не приспособлена к жизни, где пробивается сильнейший. Я не могу и не умею бороться, а еще меньше хочу кому-то что-то доказывать. Да и кто, собственно говоря, придумал это правило, что побеждает сильнейший, а слабые должны умереть?! Мы же не животные. Зачем нужна эта борьба, почему нельзя просто жить? — Ты хочешь вернуться обратно в Киркволл? — напрямую спросил Дэриэн. — Отец умер полгода назад, мама написала, что для меня всегда найдется место. — Орис, ты знаешь нашу семью, они уж точно не дадут тебе «просто жить». Для них ты, как и я, - просто ветка в большом родословном древе, носитель гордого имени, который должен делать все во благо оного. Либо ты послушной куклой исполняешь то, чего они от тебя хотят, и все хорошо, либо — нет, и тебя наказывают. Когда ты вернешься домой, они пару месяцев порадуются твоему возвращению. А потом все снова вернется на круги своя, и ты станешь неудобной дочерью, которая не может достойно представлять свой род. Ты же понимаешь это? — Понимаю. Но я не хочу прожить здесь до конца своей жизни. Если беспрерывная борьба - цена свободы, то я не готова ее платить. Прости, Дэриэн. — Поступай, как знаешь. — Было бы здорово, чтобы ты написал пару слов. — Нет. — Я знала, что ты это скажешь. Эмилия отошла от двери и вернулась к столу. Рикард же закончил свою процедуру готовки и теперь изучал содержимое миски. — И что это за зелье? — спросила чародейка. — Рецепт моего отца, выпиваешь заранее, и в течении нескольких часов алкоголь не так сильно на тебя действует. — Зачем, ты же собираешься на встречу с Рэей обсуждать завтрашний штурм, а не на дружескую попойку? — Во-первых, все существенные детали мы уже давно обсудили. Во-вторых, боюсь, что во время разговора она то и дело будет подливать мне вино. Пьяного мужчину гораздо легче соблазнить, чем трезвого. — Так, а ты … — Эмилия замаялась. — Ты не хочешь с ней спать? — Для тебя это так важно? — спросил Рикард, зная, что этот вопрос смутит чародейку. — Нет. Ты взрослый человек и сам в состоянии решать, с кем тебе провести ночь. А… — Тревельен слегка виновато покачала головой, — это не мое дело. — Ты права, не твое. Некоторое время они просидели молча, каждый - погруженный в свои мысли. — Я не люблю спать с женщинами, с которыми связан деловыми отношениями, — первым нарушил тишину Рикард. — Рэя настроена решительно. — Тогда придется объяснить ей, что только дети топают ножкой, чтобы получить свое. Рэя — глава «Сестричек», а вскоре ее власть значительно усилится, о мотивации «я хочу» придется забыть, если она хочет удержаться у власти. Надеюсь, она это поймет. Дэриэн не слишком аккуратно распахнул дверь и вошел в комнату: — Почему ты все еще здесь? — обратился он к Рикарду. — Потому, что я все еще охраняю чародейку. Сомневаюсь, что ты можешь следить за Тревельен и ругаться с сестрой одновременно. — Извини, — вздохнул Дэриэн. — Корри сказал, что "Сестрички" недавно поймали какую-то шишку «Цепных псов». — Учитывая, что мы и так знаем где их Логово, и завтра будет штурм — это не очень умное решение. Митчелл наверняка заметит пропажу ценного кадра и будет готов к облаве. Хочешь, чтобы я уточнил у Рэи? — Нет, если спросишь, она поймет, что источник слуха — Корри, — покачал головой уроженец Киркволла. — Она и так об этом догадывается. — Да, но одно дело - знакомые, а другое — работа. Это мы и наемницы завтра разойдемся, как только получим, что хотели. А Корри нужно жить дальше на этих улицах. Возможно, он даже продолжит сотрудничество с Рэей, не хотелось бы ставить ему подножку. — Если у Рэи нельзя спрашивать о пленном, то ты надеешься на помощь Этьена? — догадался Рикард. — Если он попадется тебе по пути, и ты будешь уверен, что вас не подслушивают. — Ладно.***
Рикард послушно ступал за «Сестричками» сопровождения, стараясь не упускать из вида повороты и помещения, что им встречались во время пути. Этьен ему на глаза так и не попался. Оставалось надеяться, что по дороге обратно храмовнику повезет больше. Обстановка в комнатушке Рэи отчетливо свидетельствовала о настрое ее хозяйки. Несколько толстенных церковных свечей, тарелки с ягодами, наверняка из местного сада, бутылка вина и два бокала на столе. Изменился и сам облик Рэи. Смешные тонкие косички сменились золотистыми волнами. Рубаха из тонкой ткани на завязках открывала мощные и в тоже время привлекательные плечи. Ее не слишком длинный подол подчеркивал соблазнительные широкие бедра, затянутые в тесные штаны. Определенно, эта женщина знала, как сделать каждый участок своего тела желанным без всякой косметики, парфюма и рюшечек. Убийственное сочетание естественной красоты и силы. Рэя приветствовала гостя улыбкой. В полумраке свечей ее глаза были особенно прекрасны и загадочны. Рикард так до сих пор и не смог точно определиться с цветом ее радужек, иногда они казались ему голубыми, иногда зеленоватыми, а порою и просто серыми. Если, глядя в глаза Эмилии, на ум тут же приходило сравнение с бездонным океаном, то глазам Рэи больше всего подошло бы сравнение с тенистым озером, надежно хранящим под изменчивой поверхностью, в глубине, ее тайны. "Сестричка" разлила вино и протянула бокал Рикрду. Не дожидаясь своего гостя, попробовала напиток первой. — Ты даже не произнесла тост, — заметил ферелденец, аккуратно отпив. — А разве он нужен? Действительно, зачем озвучивать и так понятные вещи? Повод, по которому они собрались, - только предлог, намерения Рэи яснее некуда, только вот Рикард окончательно не решил, какой исход встречи лично для него и для храмовников будет наилучшим. Поэтому он позволил ни к чему не обязывающей болтовне с наемницей нести себя по течению. По мере осушения бутылки расстояние между ними сокращалось. Переломным моментом стал внезапный приступ боли, который длился дольше обычного и не желал отпускать свою жертву просто так. Рикард стиснул зубы, его рука поставила бокал на стол, а вторая по привычке метнулась к переносице и остановилась в нескольких сантиметрах от лица. Если уж Эмилия запомнила этот жест, сопровождающий приступы, так Рэя и подавно должна была это заметить. Наемница воспользовалась его слабостью и оказалась совсем близко. Вначале шею опалило ее горячее дыхание, а затем Рэя легко прикусила его ухо. Рикард, будучи не в силах ей помешать, позволил ее губам завладеть своими. Рано или поздно наемница поймет, что в таком состоянии храмовник вряд ли способен на что-то дельное, и отступит. Но не тут то было… К удивлению Рикарда, случилось противоположное, по мере того, как поцелуй затягивал все больше, боль отступала, а тело начинало должным образом реагировать на близость женщины. Мозг упустил момент, когда руки мужчины оказались на талии наемницы. Его партнерша отпустила его губы, чтобы проделать путь обратно к уху. Рэя сделала шаг назад, чтобы опереться о стол. Так она оказалась зажата между мужчиной и мебелью, что обеспечивало ей преимущество и возможность еще теснее прижаться к первому. Рикард не отталкивал наемницу, и, в тоже время, не проявлял какой-либо инициативы. Поэтому Рэя предприняла еще одну попытку его подтолкнуть: она отпустила мочку уха, которую до этого ласкала и нежно покусывала, и потянулась к завязкам на своей рубахе. Девушка эффектно провела пальцем от ключицы к ложбинке на груди, заставляя шнурок выскользнуть из петель на одежде. Теперь, стоило лишь слегка задеть ткань, которая и так явно очерчивала прекрасные формы, чтобы она разошлась в стороны и освободила ее грудь. Рэя ведь хотела, чтобы он поступил именно так. Что ж, для Рикарда это и была его «точка невозврата», потому как тело уже давно сделало свой выбор, а мозг ослаб после недавнего приступа и был совсем не против отключиться на часок-другой и отдать бразды правления другим частям тела. Рэя явно была раздосадована тем, что ее партнер медлил, и решила сама перейти в наступление. Она взяла его руку и потянула к вырезу на рубахе, ткань так и не откинулась, впрочем, это было лишнее, его пальцы нащупали ее затвердевший сосок, а воображение дорисовало все остальное. Храмовник высвободил свою ладонь, все же зацепив края рубахи настолько, что они разъехались в стороны, обнажив наемницу. Рэя-таки добилась своего, но немного не так, как она того желала. Искорки раздражение забушевали в ее взоре. Последние капли рассудка в голове Рикарда с каждой минутой вопили все громче и громче о том, что не стоит этого делать. Но почему? Простая истина гласит: нет врага хуже отвергнутой женщины. Но и перспектива заниматься сексом лишь из опасения мести или срыва сделки сводит на нет приятную сторону данного процесса, впрочем, как и любое другое принуждение к этому занятию. Может, сомнения храмовника были связаны с этим местом? Ведь, несмотря на наличие тайного логова «Сестричек», это здание оставалось церковью. Еда в тарелках - с огорода, где работают сестры, а свечи, возможно, еще вчера стояли у какого-нибудь алтаря. Рикард был храмовником, и это обязывало его уважать определенные вещи. Сейчас он чувствовал себя неправильно, как если бы Рэя притащила его основной зал и приказала взять ее возле ног статуи Андрасте. Вероятно, некоторым храмовникам были бы по душе подобные вещи, как и игры с женщинами в одеждах чародеек или церковниц, но Рикард был не из их числа. Рэя предприняла последнюю попытку завладеть ситуацией, напористую и в тоже время отчаянную. Она окончательно избавилась от рубахи, а ее рука потянулась к завязкам на штанах Рикарда. Мужчина перехватил руку Рэи прежде, чем наемница успела дотронуться до него. Теперь это был вызов. «Что ж, дорогая, такова жизнь - мы не всегда получаем то, чего хотим!» — философски заметил внутренний голос. — Нам стоит подождать до нашей окончательной победы, — Рикард постарался, чтобы это звучало как можно более примирительно, ни намека на злорадство или сарказм. — Думаешь, пути наемницы и храмовника снова пересекутся? Признай, если мы встретимся на улице, то истинный андрастианин, служащий Ордену, сделает вид, что мы не знакомы. — Я, Нолан и Дэриэн не забудем о нашем союзе. И уж тем более мы будем чувствовать себя в ответе за то, что будет происходить на улицах Оствика под твоим началом. — Значит, вот оно что. — Ты сама не раз говорила, что не святая. — Ты снова осуждаешь меня, храмовник. На себя посмотри, рыцарь Ордена, не брезгующий шлюхами. Хотя, если говорить о доверии, то у шлюх куда выше вероятность проснуться без денег и одежды. — У тебя хорошие информаторы, — заметил Рикард. — Отчасти именно благодаря этому я и мои «Сестрички» все еще живы, и смогли дождаться того, что завтра Митчелл заплатит за все, что сделал. — Твоей устремленности можно только позавидовать. — Оставь любезности для своей синеглазой чародейки! — фыркнула Рэя. — Лучше скажи мне правду, ты подпустил меня настолько близко лишь потому, что боялся за наш союз? Что ж, могу тебя утешить, трахнешь ты меня или нет — это ни как не повлияет на завтрашние события. — Увы, если бы все было так просто, — вздохнул Рикард и попытался пояснить. — Эмоции всегда участвуют в принятии решений, как бы мы это ни отрицали и не пытались этого избежать. Ведь именно эмоции заставили тебя остаться в Оствике, а не удрать в другой город, чтобы начать все заново. Ты рисковала, бросая вызов Митчеллу с теми силами, что имела вначале. Весь тот путь, что ты проделала, собирая силы, все это - далеко не во имя выгоды, которую ты извлечешь в конце. — Слишком много высокопарных слов, Рик. Ты со шлюхами тоже беседуешь на возвышенные темы или, может, зачитываешь стихи из Песни Света? Это был опасный момент, Рикард очень не хотел, чтобы этот вечер закончился ссорой. Сейчас спасти положение могли лишь правильные слова, но вот какие? — Рэя, это не поможет тебе. — Что ты имеешь ввиду?! — Я вижу в твоих глазах не желание, а боль. Ты любила Талсу, а теперь, когда ее не стало, пытаешься найти то, что поможет тебе залатать эту рану на сердце, хотя бы временно. Забыться в чьих-то объятиях, чтобы на время не думать о ком-то другом. Скажу тебе правду, не для того, чтобы обидеть тебя, а чтобы защитить — это не поможет. Боль не уйдет так просто. А уж тем более таким образом. Просыпаясь рядом с кем-то в постели, ты все равно будешь чувствовать пустоту одиночества. — Убирайся! — произнесла наемница. Рэе не пришлось повторять дважды. Это короткое слово было сказано значительно спокойнее, чем последние ядовитые фразы, но что-то в тоне наемницы заставило Рикарда подчиниться ее желанию без всяких возражений. Значит, храмовник попал в самое яблочко. Он сумел достучаться до Рэи, вот только ни успокоить ее, ни избежать ссоры ему не удалось. Рикард хотел показать наемнице, что понимает и не осуждает ее, а вышло так, что он без разрешения стал ковыряться у Рэи в душе. Конечно, большинство людей от такого взбесится. На улице стояла глубокая ночь. Рикард брел, погруженный в свои мысли. Он до сих пор не мог понять, поступил он правильно или нет. Рэя - привлекательная женщина со своими принципами, за которые ее стоит уважать, даже зная, чем она зарабатывает себе на жизнь. Если мысль о близости с ней не внушала ему отвращения, почему же он не остался? Из-за морального неудобства от секса в церкви? Из боязни испортить деловые отношения? Из-за того, что этого не одобрил бы Нолан? Из-за того, что заверил Эмилию, что не хочет этого делать? И какая же из всех этих отговорок ключевая? Мысль оборвалась с новым приступом боли. Рикард попытался двигаться дальше, ночная улица - не то место, где можно позволить себе закрыть глаза и передохнуть. Внезапно дышать стало сложно, как если бы его закрыли в помещении со спертым воздухом, с наглухо заколоченными окнами и дверьми. Рикард с ненавистью взгялнул на узкую улочку, где здания на двух её сторонах сходились так близко друг к другу, что могли пропустить только одного, или максимум двух человек. Храмовника охватила тоска по Ферелдену. По огромным деревьям, корни которых часто подрывали чей-то дом или свисали прямо с обрывов. По зеленым пейзажам, по стадам друффало на лугах, по холодным горным ручьям с кристальной водой и, конечно же, чистому воздуху. В какой-то момент Рикард ощутил, что ступает по мягкой земле, а не каменной брусчатке. И чувствует ветер, который… Ферелденец помотал головой. Картина ночной улицы Оствика снова была перед его глазами. Что это было? Буйная фантазия на почве ностальгии или видение от недостатка лириума? Еще один приступ заставил его прислониться к стене. Боль ушла не полностью, назойливое давление в висках никуда не делось и, судя по всему, и не собиралось уходить. Может, хороший сон спасет его от этих ощущений? Рикард поймал себя на мысли, что идет сгорбившись, так, словно это помогает хоть немного облегчить боль. Внезапно он услышал несколько голосов неподалеку и негромкий женский вскрик. Голова соображала отвратительно медленно, а тело уже двигалось по направлению к возможной ловушке. Женщина с ножом, как загнанный зверь, стояла в углу и угрожала противнику, который застыл в нескольких шагах от нее. Мужчина быстрым движением обезоружил жертву и еще одним ударом швырнул ее на мостовую. — Думаешь, ты лучше меня потому, что зарабатываешь на жизнь своей щелочкой и симпатичной мордашкой?! — он пнул лежащую женщину в живот. Рикард достал меч из ножен и двинулся к противнику. Мысль, что все это попахивает обычной уличной западней, не выходила у него из головы. В то же время, пройти мимо происходящего храмовник тоже не мог. Меча или какого-либо другого оружия у верзилы Рикард не заметил. При самом удачном раскладе громила увидит вооруженного противника и даст деру. Но стоило ли надеяться на удачу после всего произошедшего за эту ночь? Рикард с мечом наперевес велел мужику убираться восвояси. Гордость или хмель не позволили тому уйти просто так, верзила все же решил попытать счастья и попытаться отнять у храмовника меч. Ферелденцу не составило сложности увернуться, да еще в придачу ударить противника свободной рукой. Тот повалился на четвереньки и схватил кинжал, который ранее выбил из рук девушки. Он целился в колено Рикарду, конечно же, ферелденец отскочил и тут же почувствовал металлические тиски, сжавшие его голову… Проклятая боль! Храмовник заставил себя выпрямиться и едва не получил ножом в живот. Он отскочил, а затем сам пошел в атаку на противника, врезав тому по лицу, на этот раз рукой с зажатым в ней мечом. Рикард хотел хорошенько проучить верзилу, а не убивать или калечить его. Поэтому следующий удар он нанес с ноги. И рукой, еще и еще… Наконец, мужчина начал молить его о пощаде, Рикард остановился и отошел в сторону, дав тому возможность встать на ноги и поковылять прочь. Ферелденец почувствовал себя морально истощенным, слишком много дерьма за один вечер! А еще эта долбанная боль! Он все же позволил себе прислониться к стене, простояв так несколько секунд, Рикард посмотрел на девушку. Где-то неподалеку горел фонарь, свет просачивался меж стен и освещал ее со спины. Рикард не видел ее лица, но что-то в ее стати было ему знакомо… Эмилия? Но как? — Трикси? — спросил мужчина с надеждой в голосе. Учитывая состояние Рикарда, все происходящее вполне могло оказаться бредом от нехватки лириума. Потеря рассудка, невозможность отличить фантазию от реальности, превращение в безмозглого идиота, не помнящего собственного имени, — это были те немногие вещи, которые по-настоящему пугали его. — Спасибо, — кивнула ему девица, подбирая нож. Рикард вздохнул с облегчением, когда смог разглядеть ее лицо. — Проблемы с ухажером? — Он ввалился пьяным в бордель, начал нас лапать не заплатив, а когда я потребовала с него плату вперед, он ударил меня. Мадам Катарина велела выдворить его и проследить, чтобы он не шатался рядом. Оказалось, что он спрятался в подворотне, чтобы меня подстеречь, ну, а остальное ты видел. — Ты как? — Рикард, наконец, сумел полностью распрямиться. Храмовник аккуратно повернул лицо девушки, чтобы уличный свет освещал поврежденное место, которое при отсутствии должного ухода могло превратиться в большой синяк. — Ничего, когда я работала на улице, бывало и хуже, — заверила его Трикси. — Я думал, у мадам Катарины достаточно денег на охрану своих девочек. — Я поторопилась, отказавшись от предложения проводить меня домой. Но ты же поможешь мне? — Да, — Рикард потянулся к переносице из-за очередного приступа. — Завтра мне нужно быть на ногах… — Дома у меня есть несколько бальзамов, завтра будешь как новенький, — она улыбнулась. — Хорошо, — голова перестала работать окончательно, наверное, Рикард был готов на все, что угодно, лишь бы оказаться в месте, где есть кровать. — Тогда идем, — девушка протянула ему руку. — Вот увидишь, я умею быть благодарной.