«...быть чьим-то другом означает принимать человека таким, какой он есть, со всеми его достоинствами и недостатками. Вовсе не обязательно понимать все его поступки, поступать так же, как он, и пытаться прожить за него жизнь. Если друг тебе действительно дорог, ты не станешь пробовать его изменить. Потому что ты его любишь за то, что он именно такой.» Терри Гудкайнд «Третье правило волшебника»
- Он удивился тому, как сплочено, действовали маги и храмовники, сотрудничая с ним. Не следует забывать, что он влиятельный представитель Орлейской знати, – произнес Джэйнер. Когда Первый чародей закончил свой доклад, старшие чародеи одобрительно закивали. Эмилия воздержалась от бурных аплодисментов и приложила усилия, чтобы скептицизм не слишком сильно отразился на ее лице. Когда, наконец, Джэйнер возвестил о том, что все свободны, Тревельен была в числе первых чародеев, поднявшихся из-за стола и устремилась к двери. - Эмилия останься, – произнес Первый чародей. Не скрывая своего раздражения и нежелания общаться, синеглазая девушка вернулась на свое прежнее место. - Как думаешь, почему тебя назначили старшим чародеем? – сразу перешел к делу Джэйнер, как только они остались одни. - Я всегда думала что продвижение – это показатель того, что ты хорошо справляешься со своим ремеслом и любишь его, – спокойно ответила Эмилия, зная, что подобная трактовка не то чего ожидает от нее собеседник. - Я в курсе о твоих взглядах на то, кем должны быть старшие чародеи, – фыркнул Джэйнер. – Но реалии таковы…Создатель, кажется, мы это уже обсуждали много раз. Я знаю, как ты относишь ко мне после того, что тебя принудили сделать. Но разуй глаза, все перемены в Круге только к лучшему. Даже те маги, которым ранее было все равно, начали как-то проявлять инициативу. Во-первых, они уверены, что из-за ближайшего угла не выскочит Нолан и не поколотит их из-за плохого настроения, во-вторых, у магов появилась вера в лучшую жизнь в Круге, и это в самый разгар войны. - Здорово, – вяло и равнодушно отозвалась Эмилия. Джэйнер не стал дальше мучить чародейку и отпустил ее. Выйдя из кабинета, Тревельен поспешила прочь. Присутствие на подобных мероприятиях давалось ей все сложнее и сложнее. Казалось бы всего лишь разговоры и ничего более. Обсуждения практически всегда сводились к переменам в Круге и то, как положительно они влияли на всех его обитателей. На собрании кто-то сидел и думал о большей свободе, кто-то уже не боялся Рыцаря-Капитана, а Эмилия видела стеклянные глаза мертвых храмовников и застывшую пену на их ртах. Как бы чародейка не пыталась взглянуть на все произошедшее с позиции «история покажет», мысленно она всегда возвращалась на тот склад и никакие «хорошие перемены» не могли убедить чародейку в том, что оно того стоило. Эмилию подташнивало каждый раз, когда Первый чародей или Рыцарь-командор задевали тему того, что правильно, а что нет. Тревельен ненавидела их обоих и часто испытывала раздражение только от присутствия кого-то из них в одном с нею помещении. Конечно, внешне она оставалась спокойной, порой приходилось сдерживать свой гнев – железными тисками. Кислая мина и сарказм – единственные роскоши, которую Тревельен могла себе позволить. Покидая свои покои утром, Эмилия практически ни на минуту не могла позволить себе расслабиться. Она была начеку, прислушивалась к обрывкам разговоров, а порой подходила сама, чтобы поинтересоваться свежими сплетнями. Лорея, который всегда был в курсе всего того, о чем шушукались служанки в дальних углах – больше не было. Положение Эмилии заставляло ее узнавать все самой. Если бы магам можно было иметь при себе кинжалы, Тревельен носила бы с собой как минимум два, один она бы точно прятала под подушку, перед тем как погружаться в сон. Эмилия словно застыла в ожидании. Только чего? Дня, когда Джэйнер нарушит свое слово и разделается с ней и с теми, чью жизнь чародейка выторговала? Кстати о ее «подопечных»… - Храмовник – Дэриэн Галларэн хотел, чтобы вы подошли к нему, – произнес слуга-эльф и тут же поспешил по своим делам. «Второй паскудный разговор за день», – подумала Эмилия. Дэриэн и Рикард говорили с ней всего один раз после «суда» над Ноланом и расстались они тогда далеко не в лучших отношениях. Мягко говоря… Тогда храмовники проникли в покои Эмилии. Разговор начался с того, что Дэриэн обозвал ее «лживой двуличной дрянью», Рикард напомнил своему другу, что они пришли, чтобы услышать версию произошедшего из уст чародейки. Эмилия рассказала им всю правду. Храмовники осудили ее. За то, что она предала Нолана из-за письма, которое он мог бы и не отправить, за то, что никак не помешала Джэйнеру и Велдону, за то, что все убийства сошли им с рук. И, конечно же, новость, что храмовники остались в ордене благодаря Эмилии, взбесила их. Тревельен пыталась достучаться до них, в особенности до уроженца Киркволла: «Я не горжусь тем, как поступила. Но мысленно возвращаясь назад понимаю, что сделала бы тоже самое. Дэриэн, если бы ты был так уверен в Нолане, то позволил бы мне тогда участвовать в битве на складе»… Все попытки Эмилии убедить кого-то из них были тщетны. Даже Рикард, который умел слушать, и был куда спокойнее своего друга, отвернулся от нее. Эмилия вошла в крыло храмовников. Теперь статус Старшей чародейки позволял ей спокойно заходить сюда. До этого она была здесь вместе с Лореем, они метались в поисках кабинета Нолана, а потом удирали от храмовников. Даже имея полное право находиться здесь, Эмилия чувствовала себя на враждебной территории. Группа из четырех храмовников в шлемах полностью скрывавших их лица, деловито шла навстречу девушке. Эмилия распрямилась, всем своим видом давая понять, что имеет все основания идти по этому коридору. Что если это тот самый день, когда ее арестуют и усмирят? Чародейка слегка расслабилась, когда разминулась с последним храмовником. В этот момент латная перчатка резко зажала ей рот, одну руку больно заломили назад, вторую - тут же схватил другой храмовник. Третий замаячил перед ней с кинжалом наготове. Руку Эмилии ту, что не была больно заломлена назад, насильно вытянули вперед. Храмовник с ножом задрал рукав чародейской мантии, обнажив кожу по локоть. Тревельен прошипела, когда лезвие кинжала сделало первый надрез на ее руке. Она поняла, чего добивались эти рыцари. «Магия крови. Джэйнер, я думала, ты придумаешь что-то более изящное!» – мысленно фыркнула девушка в перерывах между попытками вырваться. Нож начал вычерчивать вторую «кровавую полосу» на руке чародейки. На этот раз куда медленнее. Словно, храмовник, резавший ее, хотел причинить дополнительную боль или добавить больше крови для пущей убедительности. - Прекратите! – раздался чей-то голос. Человек с ножом резко отодвинулся от Эмилии и она увидела Этьена. - Уходи и забудь, что ты видел, – негромко и как-то странно произнес храмовник с кинжалом. - Можешь не кривляться, я знаю, что это ты, Карен. Впрочем, про остальных я тоже в курсе. Уходите и навсегда выбросьте из головы эту идиотскую затею! Хватка ослабла, Эмилия вырвала свои руки. Ее мучители отодвинулись от нее, последовав совету Этьена, все кроме Карен. - Почему ты защищаешь ее?! – воскликнула храмовница. – Мы лишь пытались восстановить справедливость. Ложное обвинение против ложного обвинения. - Прекрати нести херню, девочка. Ты же намного умнее этого! – в тон ей повысил голос Этьен. - Нолан доверял ей, а она предала его. Она лгала. Все те обвинения, что были выдвинуты против Рыцаря-капитана – несусветная чушь! - Еще там говорилось, что Нолан – жестокий человек и это чистой воды правда. - Но… - Карен, прошу тебя, уходи, – несмотря на просьбу, фраза звучала как приказ. Храмовница подчинилась. Этьен подошел к Эмилии и внимательно посмотрел на ее руку. - Залечи рану, пока не возникло лишних вопросов. - Спасибо. - Я знаю, к кому ты идешь. Проводить тебя? - Да. – Кивнула чародейка, пока они шли, Эмилия задала вопрос, который вертелся у нее на языке. – Почему из всех них, ты единственный кто не возненавидел меня? - Когда-то я думал, что за свои годы повидал многое и что на улице оказываются лишь ленивые или глупые люди, которые не хотят привести свою жизнь в порядок. А потом я сам оказался среди них. С тех самых пор, я стараюсь, чтобы мои суждения были взвешаны. Что касается непосредственно твоего вопроса. Во-первых, я понимаю, кому обязан местом в Ордене. Во-вторых, идти напролом против Джэйнера и Велдона – это верная и глупая смерть. - Карен оставит свои попытки? - Она намного лучше, чем ты о ней думаешь. - Спасибо Этьен, – попрощалась Эмилия, как только увидела, что они пришли. Дэриэн был без доспехов, в обычной простецкой одежде. Впрочем, это ни сколько не уменьшало его внушительности. Часто накачанные или просто крупные люди в сочетании со своими чертами лиц начинают походить на больших свирепых медведей, но не в случае с Дэриэном. Его рост, телосложение и симметричные черты лица уж слишком хорошо сочетались между собой. Не слишком большой нос, правильные скулы, резко очерченный подбородок, светлые волосы, голубые глаза. Он походил на статую, которую создают скульпторы, чтобы подчеркнуть не то красоту, не то своего рода каноны пропорций человеческого тела. - Тревельен! – произнес Дэриэн, так словно это было ругательство на иностранном языке. Все внешние достоинства уроженца Киркволла, мог с лихвой перечеркнуть паскудый характер. - Ты хотел меня видеть, – чародейка подошла поближе. - Будь добра, забери этот лицемерный акт милосердия! – прорычал Дэриэн фразу, которую Эмилия некогда произнесла в тюрьме, когда храмовники вели допрос. Светловолосый достал украшение, подаренное Тревельен на шестнадцатилетие, и протянул его собеседнице. Эту же фразу чародейка некогда произнесла им в тюрьме. - Я знаю, что тебя понизили в звании. Но это предназначалось для твоей сестры. - Как ты вообще ей передала его? - Страшим чародеям можно покидать Круг ненадолго. И если тебя больше интересует жизнь твоей сестры, а не собственное эго. Ты мог бы продать эту безделушку, – спокойно пояснила Эмилия. - Моя сестра скоро уедет обратно к родителям, так что проблем с деньгами у нее не будет. Забирай свои побрякушки и проваливай. Да твою записку Орис я тоже видел: «продай его и не говори брату, он взбесится!». Ты оказалась права, я взбешен и мне некогда с тобой трепаться, пора одевать доспехи и выходить на дежурство. - Где Рикард? – спросила Эмилия. - Спроси у Первого чародея или у Рыцаря-Командора вы же теперь такие друзья, – презрительно фыркнул Дэриэн. - Его выгнали? – чародейка старалась не реагировать на издевки, и спокойно вести разговор дальше. - Создатель, какая же ты назойливая! Скучаю по тем временам, когда ты затыкалась и отступала, стоило Нолану или нам появиться где-то рядом. Их разговор уже привлек внимание нескольких стоящих неподалеку храмовников. «Еще чуть-чуть и вокруг соберется толпа зевак», – раздраженно подумала чародейка. - Просто ответь на вопрос, и я уйду, – Эмилия подошла к собеседнику поближе и понизила голос. - Иди на хрен, стерва! - Дэриэн, послушай, – Тревельен вздохнула и стала говорить еще тише, она хотела продолжить говорить с ним спокойно и доходчиво, но вместо этого с ее уст сорвалось нечто иное. – Я заключила сделку. Ваши жизни здесь – моя ответственность, нравится тебе это или нет! Я задала тебе простой вопрос, но тебе – самовлюбленному гордому говнюку легче оскорбить меня, устроить драку, жениться на проститутке, вытворить еще одну какую-то хрень… Думаешь, ты такой принципиальный и честный, лично я вижу избалованного богатенького ублюдка, которому подали остывший обед и он теперь воротит носом. Эмилия не выдержала, она устала пытаться убеждать его и подбирать слова. Ее достало вечное напряжение и ожидание ареста, собрания и лицемерные речи Джэйнера. Сил на то, чтобы цацкаться еще и с Дэриэном у нее попросту не было. - Создатель, что это намеки на хребет? Джэйнеру и Велдону ты не торопилась продемонстрировать его, – усмехнулся светловолосый храмовник. - Тебя там не было! Я уже говорила, что не горжусь тем как поступила. Но мысленно возвращаясь назад понимаю, что сделала бы то же самое. - Его выгнали, – коротко ответил Дэриэн. - Ну, слава Создателю, дело сдвинулось с мертвой точки! – теперь Эмилия дала волю сарказму. – Всего два слова в ответе и стоило из-за этого устраивать этот весь этот цирк. За что выгнали Рикарда? - За драку. - Его, а не тебя? – удивилась чародейка. - Да сорвался Рикард. - Что случилось? - Один из храмовников, которых приняли обратно в Орден, решил высказать свое мнение о Нолане. - И все? Ты бы мог из-за такого полезть в драку, но Рикард… – удивилась Эмилия. - Идем, покажу, кого я имею ввиду. Эмилия влетела в кабинет Первого Чародея. Маг, Рыцарь-Командор и новый Рыцарь-Капитан Оливер сидели за столом и деловито обсуждали проблемы Круга. - Я только, что была в крыле храмовников. Вы разжаловали сэра Дэриэна и выгнали сэра Рикарда, – сразу перешла к делу Эмилия. - В любой другой ситуации я сказал бы, что это не ваше дело леди Тревельен. Но я отвечу вам, что сэр Рикард начал драку, – произнес Рыцарь-Командор Велдон. - С сэром Аланом. Нолан выгнал юношу из Круга, а вы притащили его обратно. - Нам не хватает людей, мы потеряли много храмовников. - Поэтому вы готовы брать всех подряд. Он…- Эмилия запнулась – Вы хоть знаете за, что Нолан выгнал его? - Да, сэр Дэриэн рассказал нам все. Юноша на испытательном сроке, и ему запрещено приближаться к тебе под любым предлогом, – вступил в разговор Первый чародей. - И все? То есть сэра Рикарда вы выгнали за драку, а насильника приняли на испытательный срок. - Должен заметить, что юноша добросовестно выполнял все приказы и наставления в Ордене, я очень удивился, услышав про него такое. Нолан выгнал его никому, не сказав ни слова, – заметил Вэлдон. – Да и вы тоже не сказали никому о произошедшем. Честно говоря, я бы не поверил и в историю сэра Дэриэна, если бы сэр Алан не подтвердил каждое его слово. Юноше очень стыдно, и он очень хотел бы извиниться перед вами. - Извиниться!? Извиняются, за то, что нечаянно толкают или разливают вино на одежду. Но не за то, что пытаются трахнуть тебя против твоей же воли! «Создатель, этот влюбленный дурак совсем не понимает, что хотел со мной сделать!» – мысленно покачала головой чародейка. - общение с сэром Рикардом и Дэриэриэном не пошло вам на пользу, – заметил Велдон. – У них и раньше была не слишком хорошая репутация. Пьянство… - Это когда они погнались за Лореем? Забудьте об этом. Все было подстроено. Рикард и Дэриэн заставили нас учить Песнь света на протяжении целого дня, вот эльф и решил им отомстить. - Ну, просто образцовая Старшая чародейка и Рыцарь-лейтенант! – фыркнул Джэйнер. – Создатель я будто слушаю доклады о детских шалостях. - Что на счет Алана? Я думаю, все понимают, что я не могла никому рассказать о произошедшем, так как Нолан вывел меня за пределы Круга. - Парень останется в Ордене и будет на испытательном сроке…точка. Еще один плевок в сторону Эмилии или способ показать как шатко ее положение? «А что если все, так как они говорят, и им действительно позарез нужны люди. Что если вся моя подозрительность, ожидание ареста и вздрагивание от посторонних звуков – всего лишь фантазия. Что если все на самом деле куда банальнее, я настолько мелкая фигура на их доске, что им попросту нет до меня никакого дела» – подумала Эмилия. Тревельен мысленно покачала головой, она пришла сюда договариваться о судьбе Рикарда и «удар ниже пояса» в виде Алана, не должен так просто вывести ее из боя. Она попытается еще раз. - Я читала, что иногда приближенным сторонникам бывшего врага дают хорошие должности, чтобы держать их поближе, – начала чародейка. – Не говоря уже о том, что Дэриэн и Рикард хорошие воины и опытные храмовники, которые не раз выслеживали магов крови. Вы готовы закрыть глаза на деяния зеленого новичка, чтобы вернуть его обратно в Круг, потому что вам нужны люди. А Рикард – бывалый боец, скольких новобранцев он стоит? - Переманивать легче всего тех, кто был верен по корыстным целям или если принципы человека кардинально расходятся с принципами тех, кому он служит. На сколько я знаю, Дэриэн и Рикард всегда поддерживали Нолана, не говоря уже о том, что они были друзьями. - Рано или поздно они осознают, что бывший Рыцарь-капитан ошибался. - Мы можем, пойти вам навстречу леди Тревельен и разрешить Рикарду вернуться, – произнес Велдон. - Спасибо, – негромко произнесла Эмилия. - Беда в том, что мы понятия не имеем где он, а соответственно не можем послать людей на его поиски. - Я могла бы найти его, но для этого мне нужно будет покинуть Круг. Если вы дадите мне разрешение, то я хотела бы, чтобы меня сопровождал Этьен. Джэйнер посмотрел на Велдона, тот кивнул: - Мы разрешаем вам покинуть Круг, но с условием, чтобы к завтрашнему утру вы вернулись обратно. - И, Эмилия. Если ты еще раз ворвешься в этот кабинет без стука, я лишу тебя звания Старшей чародейки. Ты поняла меня, – подал голос Джэйнер. - Да, Первый чародей. Корри сделал шаг вперед и заговорил с рослой женщиной, Эмилия и Этьен остались стоять на месте, они были готовы к любым неприятностям. Собеседница гнома стояла рядом с полуоткрытой дверью, ее массивное оружие прозрачно намекало на то, что станет с тем, кто рискнет заглянуть в помещение без ее разрешения. - Ты знаешь правила Корри, информация разглашается только потенциальным нанимателям, – произнесла женщина. Гном попытался спорить, на что внушительная женщина потянулась к оружию. Тогда Корри повернулся к Эмилии и ткнул в нее пальцем: - Посмотри разве по ней не видно, что ей срочно нужно увидеть Рикарда. - Мало ли… – начала женщина, но Корри ее перебил. - Клянусь камнем, женщина, ты что слепая! Посмотри на ее живот. Понимаю, что мужчины начнут его замечать только через пару месяцев, а у вас женщин на такое должен быть наметан глаз. Представляешь, один тип решил, что если его забьют на арене в подпольном клубе, то так он сможет обеспечить будущее своему отпрыску. «Создатель, неужели это может сработать?» – Эмилия скептически покосилась на свой плоский живот. - Я сейчас расплачусь, – фыркнула женщина, затем вздохнула. – Ладно, вам повезло, Рикард будет сегодня драться. Когда Эмилия проходила мимо наемницы, та остановила ее: - Слушай Рикард конечно молодец, он ловкий и отлично дерется, но слишком рискует, проводя подряд столько боев, да и вызывая на поединок некоторых громил. Ты уж с ним поговори. - Да поговорю, это я гарантирую, – ответила Эмилия, морально готовясь к очередному «паскудному разговору». - Повезло тебе. Мой когда обрюхатил меня, смылся в другую страну. Ему повезло, что тевинтерские работорговцы напали на судно и захватили его в плен. - Повезло? – переспросила Эмилия. - Да, потому что я поклялась, что отрежу ему яйца и зажарю их у него на глазах. Эмилия уже бывала в этом подпольном клубе. Тогда она пошла с храмовниками, чтобы прикрыть их, на случай если разговор с наемниками закончится дракой. В тот вечер на арене с помощью подсказок Рикарда, Рэя побила своего соперника. А позже Эмилия познакомилась с Этьеном, который помог им бежать от «Цепных псов». Это было первое боевое крещение чародейки в уличной драке, и отчего-то она с теплотой вспоминала те времена, хотя по сути ничего хорошего тогда не происходило. Раньше, все было проще. Эмилия должна была узнать, что случилось с Лореем, а заодно помогала выслеживать и ловить магов крови, по крайне мере она и ее спутники так думали. Как в тех книгах, где хорошие стражники ловят мерзавцев, а потом, сажая их за решетку, с чувством выполненного долга идут с напарниками расслабляться в таверну. На деле же все они слепо и уверенно двигались в одну большую ловушку. Люди в зале восторженно заревели. Рикард, стоявший посреди арены, поднял руки символизируя свою победу. Недалеко от него лежал его противник, несколько человек вышли вперед, чтобы помочь поверженному встать и уйти прочь. Эмилия попыталась протиснуться поближе к арене, но поняла что это практически невозможно. Люди, в особенности те, что стояли в первых рядах, плотным кольцом обступили место боя. Корри указал на некое подобие ступенек, которое располагалось подальше от арены, на них можно было забраться и наблюдать за происходящим чуть свысока. Эмилия скинула капюшон, доселе укрывавший ее голову от прохладного ночного ветра и любопытных глаз. В помещении было душно, а возле арены воняло людским потом. Так что можно было сказать, что усевшись чуть поодаль, она смогла спокойно вздохнуть. Рикард, обнаженный по пояс, тяжело дыша ходил по арене. Даже издалека по его движениям и дыханию было видно, что для него это был далеко не первый бой. Внезапно, к Эмилии подошел мужчина и предложил сделать ставку на следующий бой. Этьен и чародейка покачали головами, а вот Корри наоборот оживился. «Что делаем дальше?»– озвучила вопрос Эмилия своим спутникам. Пробиться к Рикарду сейчас было практически невозможно. Общий гул не позволял докричаться до бывшего храмовника. Единственной возможностью подойти поближе к арене, было бросить в зрителей огненный шар. Оставалось только ждать окончания боев и надеется, что ферелденец уйдет на своих двух. «Надеюсь, ты можешь здраво оценить свои силы», – мысленно обратилась Эмилия к Рикарду и тут же вспомнила слова женщины у входа в клуб. Гул в зале усилился, толпа предвкушала бой. На арену вышел следующий противник. Это был здоровяк, похожий на быка в человеческом обличье. Весь его вид вызывал в воображении картину, где его удары дробят кости сопернику. Лысый череп, черная сальная борода, такого можно с гордостью держать на пиратском корабле и выпускать в первых рядах для морального устрашения и мотивации жертв расстаться со своими пожитками без боя. Здоровяк стянул с себя рубашку. Потом некоторое время походил по залу, поигрывая мышцами, заставляя свои волосатые сиськи подрагивать в след. Наконец, он закончил красоваться и стал напротив своего «достойного противника» Рикарда – рыжеволосого ферелденца худощавой комплекции и ростом чуть выше самой Эмилии. - Надеюсь, Рикард, тебе хотя бы заплатят хорошие деньги, – чародейка случайно произнесла это вслух. - Не волнуйся,– Корри казалось бы, нисколько не расстраивался из-за, отчаянного положения храмовника, наоборот он во всю развлекался зрелищем. – Это вредно для ребенка. - Да пошел ты! – резко огрызнулась чародейка. Бой начался. Противники сошлись в поединке. Рикард, переминаясь с ноги на ногу, кружился по краю арены, то и дело уворачиваясь от атак здоровяка. Ферелденец даже не пытался нападать первым, вся его тактика сводилась к уворотам и контратакам. Когда удары храмовника достигали цели, они не слишком портили здоровяку жизнь. Эмилия слабо представляла себе, как такую махину можно вообще повалить на землю. Один раз Рикард сумел нанести ему удар кулаком в голову в прыжке. Здоровяк пошатнулся назад. Тревельен понадеялась, что противник упадет. Громила остался на ногах. Рикард отпрыгнул назад, согнулся и тяжело задышал, уперевшись руками о колени. «Сколько же боев у тебя до этого было?»– задалась вопросом Тревельен. Здоровяк снова ринулся в бой, Рикард отскочил. Еще чуть-чуть и мощный кулак прилетел бы в его голову. Следующие несколько минут ферелденец даже не пытался атаковать или защищаться, а лишь убегал от своего противника. Громила остановился, чтобы наорать на своего противника. Слов Эмилия не расслышала, но не сомневалась, что это были обвинения в трусости смешанные с потоком брани. Рикард не дал своему противнику завершить тираду и ринулся в бой. Он потеснил здоровяка к краю, да и только, а потом начал пропускать удары и совершать прочие ошибки. Последняя и самая фатальная из них угодила ферелденцу в голову, заставив того повалиться на землю. Эмилия надеялась, что Рикард успеет встать прежде, чем драка перейдет в добивание лежачего. Ферелденец не успел. Огромная нога-сосиска угодила ему в живот и отбросила на спину. На этот раз вместо того, чтобы вставать Рикард лишь приподнялся и нанес быстрый и меткий удар противнику в колено. Здоровяк пошатнулся, ферелденец в полулежащем состоянии умудрился сделать ему подсечку. Эмилия глазам своим не верила, громила упал, а Рикард уже снова был на ногах. Теперь нужно было нанести решающий удар. Пока здоровяк вставал, ферелденец даже подпрыгнул, чтобы ускорить свой удар. Кулак Рикарда обрушился на голову противника. Огромная масса, которой являл собой противник, пошатнулась и рухнула на пол. Рикард победно поднял руки. Его приветствовал одобрительный гул. Эмилия перевела дух и позволила себе легкую улыбку. Сам же победитель через некоторое время упал на колени, и похоже не торопился куда-либо вставать. Дверь отлетела в сторону и Рикард вывалился из здания. Узкая улица позволила храмовнику, споткнувшись не упасть на землю, а упереться в стену напротив. В руках ферелденца была зажата кожаная куртка и рубаха, он все еще был обнажен по пояс. «Наверное, из-за обилия синяков, даже нормально одеться не может», – подумала Эмилия и плотнее закуталась в плащ – ночь выдалась далеко не жаркая. Оставалось, надеется, что к синякам Рикарда не прибавится еще и простуда. Ферелденец подошел к старой бочке, согнулся и, не брезгуя сунул руку в дождевую воду. Кое-как умывшись, он несколько минут простоял уперевшись руками о края бочки. Казалось, что вот-вот и Рикард уснет в таком вот неудобном положении. «Движения причиняют ему боль», – подумала чародейка и решила, что сейчас самое время подойти и начать разговор. Эмилия не успела, что-либо произнести. Неподвижно стоявший Рикард, резко ожил и схватил гостью, в его руке, которая до этого была скрыта наброшенной на нею курткой и рубахой, блеснуло лезвие ножа. Всего пару секунд и нож уже маячил возле горла Тревельен. - Это я, Рикард, Эмилия, – оружие исчезло также быстро, как и появилось перед ее глазами. Ферелденец отошел от нее и немного согнулся. - Так ты теперь отступница? - Смешно, – фыркнула девушка. – Нет, Первый чародей разрешил мне покинуть Круг, чтобы найти тебя и вернуть обратно в Орден на испытательный срок. - Значит, маги теперь могут спокойно разгуливать по улице? - Я все еще Старший чародей, к тому же меня сопровождает Этьен. - Ну, да Джэйнер тебе должен после всего того, что ты для него сделала. Только не проси меня расплываться перед тобой в любезностях, потому что ты выпросила мне место в Ордене у своего покровителя. - Ты закончил? – поинтересовалась Эмилия. - Я только начал. Джэйнер хоть знал, в какую дыру ты собираешься идти? - Нет. Если конечно не послал своих людей, чтобы следить за мной. У меня есть время до утра, чтобы найти тебя. - Ты меня нашла, – Рикард был мастером говорить очевидные вещи. - Создатель, как же с вами обоими сложно, – вздохнула чародейка. - Знаешь, что меня и Дэриэна больше всего выводит из себя? - Ну? - Я помню чародейку, которая бросилась в толпу демонов, чтобы спасти мою шкуру, а потом эта же чародейка лжесвидетельствовала против Нолана. Мне сложно поверить, что это один и тот же человек. - Рикард, в тот момент хорошего решения не было. Я думала ты, в отличие от Дэриэна, сможешь это понять, – покачала головой Эмилия и тут же спросила. – Так ты вернешься в Орден? - Это не твое дело, можешь… – он дернул рукой и согнулся от боли. - Давай помогу, придурок! – она подошла к нему и, невзирая на его протесты, положила руку возле синяка на плече.– Тебе не мешало бы помыться и щетина тебе не к лицу. - А еще по твоим словам «не мешало бы» вернуться в Орден, – хмыкнул Рикард и тут же скривился, от действия целительной магии Эмилии. – Мысль о ванне должна меня подкупить? - Мысль о том, что ты больше не опустишься. - Опускаются люди, когда валяются полуголые в канаве, а их последние гроши идут на выпивку. Я как видишь, занят тем, чтобы не тратить деньги, а их зарабатывать. - Да ты полуголым валяешься на ринге. Большая разница! Какое у тебя здесь будущее. Драться пока не упадешь замертво? - Как ты думаешь, как попадают в хорошие наемничие отряды, нужно чтобы тебя заметили. И кстати, может я и вырос на ферме, но за свою жизнь сменил много профессий и несколько стран. Так, что выживать я умею, и я быстро учусь. - Только теперь тебе нужно принимать лириум, – заметила Эмилия. – Поэтому ты так отчаянно дерешься на арене? Хочешь попасть к наемникам потому, что в их рядах часто оказываются отступники, а соответственно они знают, где достать лириум? Рикард не ответил, Тревельен решила, что попала в точку. Продолжать спор никто из них явно не хотел, поэтому Эмилия сосредоточилась на магии. Она могла бы залечить все синяки и царапины, прикасаясь лишь к одному месту на теле храмовника, но ее рука устала висеть в одном положении, поэтому Эмилия передвинула ее к другому синяку. Его кожа наскоро вымытая дождевой водой была упругой на ощупь и не вызывала отвращение, несмотря на то, что ее обладатель некоторое время назад изливался на арене потом. Эмилия снова передвинула руку и внезапно подумала, что уже давно так не прикасалась к мужчине. - Твоя, магия она как-то поменялась, – заметил Рикард. - В смысле? - Она больше не причиняет боль и не так неприятна, как раньше. Я даже чувствую легкое тепло от нее, словно холодной зимой держишь теплую чашку в руках. Тревельен слабо отреагировала на эти замечания, потому что лечение полностью завладело ее вниманием. Пальцы прошлись по его грудной клетке, несмотря на худощавое телосложение, мышцы Рикарда находились в прекрасном состоянии. Его тело отлично сочетало в себе силу и некую стройность. Эмилия придвинулась к животу, пальцы скользнули по рыжим мягким, и забавно слегка завивающимся волосам. Прохлада ночи больше не беспокоила чародейку. Некое чувство мурашками пробежалось по ее телу. Организм Эмилии окончательно взбунтовался из-за постоянного напряжения и теперь решил с головой окунуться в другую крайность. Словно алкоголик, который долгое время воздерживался, а потом решил пустить все на самотек и потянулся к первой, но далеко не последней за эту ночь бутылке. Рука двинулась к сильному ушибу на бедре, магия быстро исцелила ранение, но пальцы не торопились покидать это место и переходить к следующему участку. - Эмилия. Что ты творишь! – резко удивленно и сдавленно выдохнул мужчина. - Что? – растерянно переспросила чародейка. Рикард приблизился к ее уху. Кожу на шее Эмилии обдало его теплым дыханием. - Если ты сдвинешь свою руку еще чуть-чуть в сторону, мне придется сделать тебе непристойное предложение, – его голос понизился до шепота. Легкая пелена, подобная алкогольному опьянению, начала уходить, позволив разуму снова взять бразды правления: «Ты молодец! Практически буквально полезла в штаны к мужчине, да еще и к храмовнику». Эмилия убрала руку от тела Рикарда и почувствовала себя последней кретинкой. Ее звание, умения, боевой опыт, годы обучения в Круге – ничто из вышеперечисленного не могло уберечь ее от унижения. Сейчас больше всего на свете ей хотелось исчезнуть с этой улицы, а заодно стереть мужчине память, чтобы он забыл о произошедшем. Тревельен опустила глаза, избегая взгляда Рикарда, она надеялась, что он никак не будет комментировать произошедшее. На этот раз удивил ее храмовник. Она почувствовала пальцы на своей щеке. Чародейка приподняла лицо и тут же ощутила его дыхание, только в этот раз оно было еще ближе, чем раньше, губы открылись, прежде чем разум успел остановить ее. Глаза сами собой закрылись, тело поддалось навстречу храмовнику, она почувствовала его губы. Все прекратилось настолько же быстро, насколько началось. Рикард отодвинулся от нее, Эмилия открыла глаза и теперь не уже не понимала, было ли все это на самом деле или это плод ее фантазий изголодавшегося тела. Одно радовало. Теперь они оба не находили себе места и пребывали в некоторой растерянности. Рыжеволосый нарушил затянувшееся молчание первым: - Как там Дэриэн? – Наверное, это был самый неуместный вопрос, который только мог прозвучать после случившегося, но беда в том ничего другого в голову не приходило. - Он меня ненавидит, – ответила Эмилия. - Ничего, перебесится. Дэриэн может быть упрям, как целая стадо друффало, но он умеет признавать, когда был неправ. Раздалось покашливание, храмовник и чародейка перевели взгляд на Корри и Этьена. Эмилия понадеялась, что они подошли только что, а не развлекались, молча наблюдая за всем происходящим. - Всегда говорил, одного до беды доведет гордость, второго – язык, – хмыкнул гном. - Пора возвращаться в Круг. – Произнес Рикард. За весь путь обратно ни чародейка ни ферелденец не сказали друг другу ни слова.***
Алатея стояла чуть в стороне от пристани в Рэдклифе. С одной стороны она не хотела мешать людям, спешащим к своим лодкам, с другой стороны, имела возможность наслаждаться исходящей от воды прохладной свежестью. Здесь от нее не несло рыбой или отходами, как во многих других портах Тедаса, а территория возле деревянной пристани не тонула в обилие чавкающей под ногами грязи. Алатея посмотрела на горы напротив, затем – на деревья с толстыми стволами и корнями, торчащими из-под земли. Многие считали фереледенцев дикарями, девушка разделяла их мнение, но также ей пришлось признать, что в этом была и их сильная сторона. Одна из них – некая гармония с природой. Нечто такое чего не увидишь ни в массивных зданиях ее родного Минратоса, ни в любой другой стране Тедаса. «Хочешь понять народ, посмотри на его архитектуру», – подумала она, глядя на просторные деревянные дома вокруг. Пора было возвращаться. Алатея добрела до своего дома и торговой лавки в одном строении. Торговка, жившая и работавшая напротив, кивнула ей в знак приветствия. Алатею воспринимали как свою, хотя изначально, когда она только появилась в Рэдклифе, люди с подозрением косились на нее. Смуглая чужестранка с длинными темными волосами, раскосыми глазами и тонким изящным ртом. Ее принимали за уроженку Антивы. Сама же Алатея была альтусом – чародейкой из знатного тевинтерского семейства. Ее родословная была практически безупречной, ее магический дар и умения – сильны, голова на месте. Будущее, которое рисовали ей родители, всегда было «великим», «перспективным» или еще каким-то возвышенным эпитетом. Только на деле все сложилось иначе. Большая часть ее родственников оказалась за решеткой, а она – в изгнании. Алатея оторвалась от своих воспоминаний и обратила внимание на гостя, который переступил порог ее лавки. Ему было около 35, блондин с небольшой щетиной и приятными карими глазами. Альтус кивнула, и гость закрыл за собой дверь на щеколду. Мужчина прошел за ней в другую комнату, заставленную товарами и не имеющую окон. Они сели за стол. Его звали Таллум, он был храмовником. Помимо этого природа одарила его лицом и взглядом человека, умеющего расположить себе. Есть определенный тип людей, в их компании всегда чувствуешь себя настолько свободно, что так и хочется поделиться какой-нибудь тайной. Отец Алатеи учил ее читать людей. Он брал дочь с собой на советы, переговоры и другие важные мероприятия, а потом расспрашивал, что она думала о людях, с которыми повстречалась. Что они говорили, что по ее мнению было правдой, а что ложью. В Таллуме Алатая сразу же разглядела амбиции и эго, да такие, что могли бы составить достойную конкуренцию многим магистрам Минратоса. - Знаешь, разворачивать армию храмовников, которая напала на след магов очень сложно, – пожаловался Таллум. - Сейчас в Ферелдене полно других групп загнанных отступников и магов крови. - Но самая большая группа – эта та, что находится под предводительством Фионы, – покачал головой Таллум. - Там много детей и стариков это тормозит их и делает особенно уязвимыми. - Нас не учили вести войну, – нахмурился собеседник. – Обычно мы выслеживаем и ловим чародеев или приходим и убиваем, если речь идет о магах-крови. По плану Далтона «война» должна была закончиться быстро. Мы нападаем, сражаемся, если все складывается хорошо – побеждаем, плохо – умираем. Но на деле все оказалось иначе, месяцы в сражениях. Порой мы долго пытались выследить отступников и абсолютно безрезультатно. Нежелание местных хоть как-то помогать, а уж тем более – снабжать нас едой и провизией, еще больше подливало масло в огонь. В лагере катастрофически не хватает лекарей, и люди мучаются от того, что у них гноятся раны. Как думаешь, если бы я навел Далтона на группу Фионы и мы разбили ее, завершило бы это войну? Ведь все остальные маги в Ферелдене – это группы малефикаров, которые превратились в разбойников, либо одиночки отчаянно пытающиеся выжить. Без Фионы и ее представителей на Конклаве, с кем Джустиния будет вести переговоры? - Хочешь наплевать на наше соглашение ради славы? – уточнила Алатея. – Я думала ты из тех людей, кто предпочитает более материальную выгоду. Допустим, война закончится в пользу рыцарей Ордена, тогда большая часть храмовников из вашего лагеря, после всего пережитого начнет спиваться. Если Круги возобновят, им придется сосуществовать с теми, кого они так рьяно стремились уничтожить. Другая часть, как-то успевшая поживиться на войне, а в вашем лагере такие точно есть, будет чувствовать себя получше. Если, конечно, король Алистер не подымет вопрос о разорении нескольких мелких поселений и отдельных домов и в ходе расследования не выяснится, что к убийствам и грабежам местных приложили руку не только отступники. - Я знаю, как оно будет, именно поэтому помогаю тебе. Еще знаю, почему хочешь довести до отчаяния людей Фионы. В Империи лишних магов не бывает? - Мой хозяин, – Алатея ненавидела это «слово», но, увы, ничего другого она не придумала, – очень заинтересован в этих магах. - Когда Фиона пойдет на сделку, я хотел бы выйти из игры. - Так натерпится стать подданным Империи? – усмехнулась девушка. - Далеко не бедным подданным, – уточнил Таллум. – К тому же у меня предчувствие, что после Конклава все станет только хуже. Кстати, что на счет лириума? - Он в той же пещере, где и обычно. Далтон интересуется, откуда ты берешь провизию? - Раньше, у него возникали вопросы. Сейчас главное, чтобы наши люди не умирали от голода и не сходили с ума от нехватки лириума. Я сказал ему, что завел отношения с контрабандистами, в любое другое время он бы этого не одобрил, а сейчас ему все равно. - И последнее, – вспомнила Алатея. – Далтон оставил свои глупые мысли относительно Конклава? - Вроде бы. - Вроде бы или точно? - Он больше не заикался о нем, у нас другие проблемы. Единственное, – Таллум задумался. – Несколько людей уехали вместе с Далтоном из лагеря, а вернулся он без них. - Ты не знаешь, куда они поехали? - Нет. Но их исчезновение не обязательно связано с Конклавом. - Ты должен быть в этом уверен. Мой хозяин вовсю готовится к Конклаву, я не хочу, чтобы храмовника Далтона мешались под ногами или попытались как-то сорвать наши планы.***
Эмилия размеренно шла по коридору, очередное собрание Джэйнера не вызывало у нее желания хоть как-то торопиться на него. Несколько встречных чародеев кивнули ей. После произошедшего с Ноланом Тревельен стала своего рода героиней, в глазах некоторых магов. Обитатели Круга периодически подходили к ней, пытались пожать руку или жаловались на жестокость бывшего Рыцаря-капитана. Иронично, что в истории Джэйнера Эмилия большую часть времени провела в плену. Хотя на самом деле чародейка успела поучаствовать в нескольких битвах, в вылазках в сомнительные места и еще в кое-каких передрягах. Но героиней ее считали именно за роль пленницы. Настроение чародейки немного улучшилось после того, как она увидела Рикарда. Ферелденец побрился, коротко остриг волосы, которые чуть отрасли пока, он побывал в «изгнании» и теперь расхаживал в храмовничьем доспехе. Выглядел он всяко лучше, чем в ночь после боев. Убедившись, что он в порядке, Эмилия пошла на собрание. Зайдя в зал, Тревельен с удивлением обнаружила Дэриэна, стоявшего недалеко от стола, где рассаживались старшие чародеи. Конечно, же, уроженец Киркволла всем своим видом показал, что игнорирует ее. Эмилию это никак не удивило. Как только все старшие чародеи расселись по местам, собрание началось: - Настало время огласить одно очень важное решение, – начал Джэйнер – Многие из вас слышали о Конклаве. Мы долго думали над тем, кому выпадет честь представлять Оствик. Кошмар в виде, бойни между храмовниками и магами, миновал наш город, но в других местах Тедаса происходят страшные вещи. Строчки в письмах не способны передать всего того, что чувствуешь, когда видишь все собственными глазами. «Да это точно», – Эмилия в очередной раз вспомнила мертвых храмовников на складе. - ..Печально, что многие начинают ценить мир лишь после таких вот уже произошедших вещей. Я прощу прощения за столько долгое вступление, – Джэйнер сделал драматическую паузу и продолжил. – Мы хотим на примере нашего города, показать, что маги и храмовники могут жить в мире. - Конклав состоится на территории Ферелдена, – теперь уже говорил Рыцарь-Командор. – Путь туда крайне опасен, отступники, обезумевшие храмовники и просто шайки головорезов рыщут по тем землям. Поэтому, выбирая дорогу, нужно быть крайне осмотрительным. Дэриэн Галларэн, мы решили вернуть вам звание Рыцаря-лейтенанта, учитывая ваш опыт и умения. Вы возглавите отряд храмовников, и ваша основная задача будет охранять Старшую чародейку Тревельен, которой выпала честь представлять Оствик. Эмилия замерла, услышав свое имя, в голове плотно засела мысль: «Джэйнер, скользкий ты сукин сын, что же ты задумал на самом деле!»