Рассыпающийся мир

Всякое существо рождается для того, чтобы познавать мир. А не для того, чтобы всем в этом мире понравиться. Макс Фрай

      Эмилия Тревельен раздраженно посмотрела на свое отражение в зеркале. Девушка перед ней печально покачала головой? – как же все это глупо.       Время шло.       Чародейка мысленно посчитала до десяти. Ее хваленое терпение и умение держать себя в руках куда-то запропастились, уступив место раздражению.       Время тянулось.       Эмилия подошла к книжной полке$ в любое другой момент, чтобы занять себя чем-либо, она непременно почитала бы. А сейчас…       Время ползло.       Эмилия встала спиной к зеркалу, повернула голову и попыталась дотянуться до шнуровки платья самостоятельно. Девушка еле-еле заправила кончик завязки в отверстие, как раздался стук в дверь.       "Ну наконец-то!" – Эмилия облегченно вздохнула.       Гостья - эльфийка вежливо поздоровалась с чародейкой. Тревельен молча повернулась к ней спиной, и служанка, засучив рукава, приступила к шнуровке корсета.       Тревельен испытала небольшое разочарование. Где-то внутри нее таилась наивная надежда на то, что когда она откроет дверь, то увидит на пороге Лири. Пришедшая служанка представляла собой практически полную противоположность подруги Лорея - темные длинные волосы, уложенные в косу, вместо коротких и светлых. И еще нечто неуловимое, но очень важное… Что-то в жестах, выражении лица, поведении в целом. Как бы Лири ни старалась вести себя как покорная служанка, искорки недовольства, плясавшие в ее взгляде, выдавали в ней бунтарку. Может, именно это и привлекало в ней Лорея.       Тревельен посмотрела на отражение служанки, которая сосредоточенно заправляла концы шнурка в корсет. В ее взгляде читалась полная смирение и безразличие ко всему происходящему.       "Интересно, мечтает эльфийка о том, чтобы кто-нибудь важный, вроде Нолана, заметил ее на кухне среди множества таких же неприметных, как она, слуг. Или же наоборот, эта служанка рассталась с иллюзиями о лучшей работе, плате или жизни в целом, покорившись существующему "не такому уж плохому" порядку вещей?" – мысленно задала себе вопрос Эмилия.       Корсет мертвой хваткой сжался вокруг талии, чародейка резко выдохнула, скорее от неожиданности, чем от дискомфорта.       Как же все-таки это глупо – не иметь возможность одеться самой! В детстве у Эмилии не возникало подобных вопросов, и постоянная помощь слуг в различных делах казалось нормальной, а сейчас… Мысли чародейки снова оборвались в голове из-за того, что служанка безжалостно двинулась выше. С какой-то извращенной жестокостью эльфийка стянула вверх корсета, ткань беспощадно вдавила грудь Тревельен едва ли не в ребра.       Эмилия почувствовала себя неловко. Несмотря на распространенный фасон платья, для нее этот вырез был слишком откровенен. И, конечно же, корсет, который сдавливал ее, словно кольца гигантской змеи. - Среди слуг есть одна девушка, Лири, – Эмилия просто обязана была спросить о подруге Лорея, и, конечно же, соврать на тему того, почему ей интересна какая-то служанка-эльфийка, – в прошлый раз она хорошо отстирала мою мантию, я бы хотела, чтобы моей одеждой занималась именно Лири. - Я передам ваши слова, старший чародей. Это был идеальный ответ, чтобы не сказать ничего лишнего. Эмилия с досадой покачала головой. Она может хоть дюжину вопросов задать этой девице, и так и не получит конкретного ответа. Тревельен знала, что сильно рискнет, если спросит напрямую. Возможно, весь ее разговор служанка перескажет Нолану или кому-нибудь еще, и это подставит Лири под удар. С другой стороны Эмилия уже неделю как не видела подругу Лорея на территории магов. Незнание убивает. Старшая чародейка решилась на риск: - Просто скажи мне, с Лири все в порядке? Эльфийка открыла рот, словно собираясь выдать заранее подготовленную фразу, которая не сулит ей каких-нибудь неприятностей, затем внезапно передумала. Она немного помолчала, а затем выдала: - Ее выгнали неделю назад. - Ты не могла бы узнать, что с ней? Где она? В порядке ли? Я могла бы помочь. - Старший чародей Тревельен, если вам понадобится помочь со шнуровкой платья или грязным бельем – я это сделаю. Но рисковать всем ради того, чтобы узнать для вас что-то, что вам знать не положено, я не буду. По крайне мере справедливо и честно.       Эльфийка сухо поинтересовалась, нужна ли чародейка еще помощь, и покорно удалилась, аккуратно закрыв за собой дверь.       Эмилия в очередной раз посмотрела на себя в зеркало. При всем скептическом настрое, чародейка призналась себе в том, что платье было шикарным по всем меркам. Проклятый корсет отлично облегал фигуру, правильнее сказать, он жестко и беспощадно превращал имеющийся под ним "материал" в эталон красоты. Дорогая атласная ткань эффектно играла и переливалась. Эмилия некоторое время рассматривала ее, слегка поворачиваясь, чтобы свет по-разному отражался от поверхности. Небольшие черные и серебристые камни образовывали своеобразный узор, который повторялся по краю корсета и змейкой вился по подолу платья.        Рукава серого цвета плотно прилегали до локтя, а затем ткань свободно спадала вниз под собственным весом, тем самым, придавая каждому движению рук какое-то изящество. Широкая юбка имела несколько слоев: верхний, покороче, из синей ткани с камнями по краю, как в узоре на корсете, и нижний - серого цвета, доходящий до пола.       Несмотря на всю визуальную роскошь костюма, провести в таком целый вечер было тем еще испытанием. Кожа ни на мгновение не прекращала чувствовать давления в тех местах, где в полочки корсета был вшит китовый ус. Второй проблемой являлись широкие полы юбки, которые могли внезапно зацепиться обо что-то торчащее, и которые наверняка придется поддерживать при спуске или подъеме по лестнице. Да и вообще, атлас имел плохое свойство цепляться за все предметы, находящиеся вблизи, о существовании которых носительница одежды и не подозревала, пока, сняв одежду, не начинала с ужасом пересчитывать полезшие из ткани нитки.       Определенно чародейская мантия была во всех смыслах практичнее. Как же это нелепо! Лорей пропал, Лири выгнали, Нолан явно что-то замышляет, – а Эмилии нужно тащиться на бал в дорогом и неудобном наряде, да еще и по наставлению Джэйнера чесать языком так, чтобы кому-то запомниться.       "Лорей – сбежал, воспользовался ситуацией. Конечно!" – фыркнула Эмилия. Скорее Нолан или его парочка запытали его до смерти и избавилась от тела, чтобы никто не узнал. Ведь по бродяжке из эльфинажа в Денериме никто плакаться не будет, и с богатыми родственники уж точно не будет проблем.       Эмилия отогнала от себя мысли о возможной смерти Лорея. Ее друг, выросший на улицах эльфинажа, был слишком верткой добычей для парочки каких-то храмовников. Эльф действительно мог сбежать, потому что у него не оставалось иного выхода, или его похитили или.… Снова догадки и неведение…. Прошла неделя с того момента, как Тревельен узнала об исчезновении Лорея. Вернувшись в свои покои после окончательного выздоровления, Эмилия вновь столкнулась с бардаком в своей комнате. Ответ на вопрос о том, кто именно обыскивал ее комнату и что искал, был очевиден.        Все последующие события до предстоящего бала прошли как в полусне. Чародейка пыталась выяснить хоть что-то о происходящем, но, казалось, практически все повернулись к ней спиной. Джэйнер ее игнорировал, то ли по горло был занят, то ли этим показывал, что злится на нее из-за необдуманной вылазки на территорию храмовников. Судя по всему, если он и заведет с ней разговор, то только после бала, где она должна будет проявить себя в качестве "светской львицы".       Приступ рвоты от данного словосочетания внезапно охватил чародейку. Поняв, что дергать Первого Чародея бессмысленно, Эмилия взялась за Рыцаря-командора. Тревельен знала, что по вечерам Велдон часто проводил время в молитвах. Поэтому взяла себе за правило после ужина приходить в часовню, в поисках сгорбившейся фигуры в латах перед статуей Андрасте.        Даже Нолан со своей парочкой был слишком занят, чтобы держать Эмилию на коротком поводке. А возможно, Рыцарю-капитану и его приспешникам запретили приближаться к ней.       Эмилия отринула от себя последнюю мысль, слишком хорошо, чтобы быть правдой. От полного отчаяния Тревельен спасал лишь Алан. Прогулки по саду теперь были строго воспрещены, поэтому, чтобы поговорить с глазу на глаз, они иногда встречались в хранилище. Молодой храмовник в меру своих скромных сил делился с Эмилией толикой информации и слухами. Конечно, это были малые крохи, но чародейка с радостью хваталась и за это.        Алан был словно дух-хранитель. Его недолгое присутствие ободряло Эмилию и давало некоторую надежду. Но все же этой взаимной симпатии храмовника и чародейки было далеко до многолетней дружбы между Лореем и Эмилией. С эльфом девушка могла не стесняясь говорить обо всем что угодно. В конце-концов, они практически выросли вместе в Круге.       Сердце чародейки тосковало, а чувство вины периодически грызло ее изнутри. Эти чувства были в разы сильнее тех, что она испытывала, когда ее отняли от родни.       Эмилия привыкла думать о себе как об одиночке, но все это время она обманывала себя. Где-то в Круге всегда находился Лорей, готовый принести ей очередную историй о том, что происходит вокруг. Они общались, спорили, шутили. Благородная и эльф. Странная парочка. Быть может, Лорей заменил Эмилии брата… Настоящего брата-друга, а не человека, который связан с нею кровью, и задача которого стать истинным наследником семьи Тревельен.       К слову о родне. На протяжении недели чародейка надеялась, что сестра навестит ее еще раз, и Эмилия сможет аккуратно расспросить Элизабет на счет корабля отца. Благо Тревельен успела прочитать письмо с названием судна еще в кабинете у Нолана, при ее поимке бумаги забрали. К разочарованию чародейки, сестра так и не приехала. Личную встречу заменила большая коробка со скудной запиской и платьем внутри. Конечно же синего цвета!       Эмилия бросила взгляд на синий атлас. Да, да, характерная семейная черта Тревельен - синие глаза. Создатель! Сколько человек за грядущий вечер сделает ей подобный комплимент!       Раздался стук. Эмилия поспешно открыла дверь, на пороге возвышался Рыцарь-капитан Нолан в парадной форме. Забавно, но его тоже заставили расстаться с привычным внешним видом. Сейчас на Рыцаре-капитане была рубаха с просторными рукавами, которые сужались на запястьях, и дорогая жилетка из коричневого бархата. Еще в глаза бросался широкий пояс из недешевой кожи, наверняка из виверна или даже дракона. Меча на Рыцаре-капитане не наблюдалось, впрочем, кулаки у этого человека уже сами по себе были оружием. Даже без доспехов Нолан выглядел внушительно.       Рыцарь-капитан держался так, словно его заставляли делать нечто омерзительное для его сущности. - Рыцарь-командор попросил меня вернуть вам это, – храмовник протянул сжатое в руке украшение. В какой-то момент Эмилии показалось, что камни потрескаются от силы его пальцев и разлетятся на множество осколков.       Кажется, этот мелкий жест или, вернее, приказ Велдона болезненно затронул гордыню Нолана. Зная его агрессивный характер, Эмилия не удивилась бы, если б он швырнул в нее этим колье или попытался бы придушить цепочкой от украшения.       Но Рыцарь-капитан в этот вечер должен был придерживаться жестких правил. Сегодня они оба, Нолан и Эмилия, - послушные куклы в дорогих одеждах, которые будут плясать под дудку политики.       Тревельен не любила театральные жесты – лишняя трата времени на желание покрасоваться перед кем-то, как правило, толпой. Но сейчас чародейка не сдержалась. Она нанесла еще один небольшой укол гордости Нолана. Что поделаешь, такой сегодня день.       Эмилия приложила колье к груди и повернулась к храмовнику спиной: - Рыцарь-капитан, я не могу надеть это украшение сама. Помогите мне с застежкой.       Застегнуть колье оказалась не так просто, по крайне мере, храмовнику пришлось повозиться с мелким замком. Кожа чародейки ощутила раздраженный выдох Рыцаря-капитана. Словно разъяренный бык, который выдыхает и роет ногой землю, прежде чем броситься на противника.       Эмилия выпрямилась во весь рост. Последний раз пальцы Нолана железной хваткой сомкнулись на ее шее, чтобы припугнуть, сейчас он не мог позволить себе такой роскоши. Он должен был подчиняться правилам. Наконец, замочек защелкнулся. Нолан произнес что-то вроде "Готово". Они двинулись к кабинету Первого Чародея.       Джэйнер в парадной одежде, в отличие от Рыцаря-капитана и старшей чародейки, выглядел куда более естественно. На нем было нечто вроде черной мантии с широкими проймами, откуда торчали рукава рубахи алого цвета. Дорогая одежда придавала Первому чародею некоторую гибкость и утонченность. Он походил на кота, предки которого отбирались тщательнейшим образом, чтобы потом воспроизвести такое вот образцовое до самого кончика хвоста потомство. Эмилия впервые подумала о Первом Чародее как о мужчине. Не будь он магом, то был бы лакомым куском для тех дамочек, которым нравятся женихи или любовники в возрасте. Джэйнер не был наделен красотой, скорее привлекательностью, той самой, которая вырабатывается с помощью умения держаться, говорить и показывать себя. При всем этом Эмилия ни разу в жизни не слышала ни одного грязного слуха о Первом Чародее и ком-то из Круга. Хотя Тревельен была уверена, что на приемах Джэйнер использует и свое мужское обаяние в виде комплимента или легкого флирта с какой-нибудь влиятельной дамой, но только ради поставленной цели, не более. Сердце Первого Чародея было намертво связано с благополучием Круга. Джэйнер улыбнулся Эмилии и взял ее под руку.       Храмовники. Конвоиры. Куда ж без них. Они плотным кольцом окружили троицу. Заправляли шествием Дэриэн и Рикард.       Тревельен рассматривала обоих: начищенные до блеска доспехи, несвойственная им серьезность на лицах, молчаливое сопровождение. Со стороны посмотришь, прямо рыцари Ордена с витража или иконы. И не скажешь, что эта "святая парочка" еще недавно хихикала и обсуждала задницу Эмилии и возможность похода в бордель. Похоже, сегодняшним вечером все будут отыгрывать несвойственные им роли.       Оствик был по-своему уникален. Впрочем, спросите любого марчанина о своем городе, и он с гордостью расскажет, что это единственное и неповторимое место во всем Тедасе. Гости из Орлея, Ферелдена или Неварры наверняка будут долго биться над вопросом: к какой культуре ближе всего Оствик?       Первое, что бросается в глаза для новоприбывших это – стены вокруг города, оставшиеся от того периода, когда кунари начали активно завоевывать Тедас. С таким "гостеприимным приветствием" могут сравниться лишь огромные уродливые Киркволлские статуи рабов на пути в порт.       После того, как первый шок от знакомства с Оствиком у гостей проходит, они начинают замечать, что здесь множество ферелденских названий, таких как тэйрн или банн. Да и в архитектуре частенько попадаются резные колонны, только узоры не так зациклены на звериных мотивах, как в Ферелдене.       Жители Оствика любят постройки из светлого камня, как в Киркволле. В "Городе Цепей" здания украшаются очень скупо и однообразно, потому как красота в архитектуре – непрактична и означает лишние затраты. В Оствике не боятся декорировать свои жилища и использовать для этого различный материал, поэтому здесь не встретишь такого тошнотворного однообразия золота, как в Старкхэвене. Также жители Оствика сквозь зубы признают, что их здания уступают по красоте соборам в Вал Руайо.        Процессия остановилась перед входом во дворец. Джэйнер взял Эмилию под руку и шепнул пару успокаивающих фраз, так, чтобы Нолан, который, с кислой физиономией, стоял чуть в стороне, не услышал его. Итак, испытание началось.       Они вошли внутрь. Эмилия не помнила, как они бродили по коридорам, так как все время судорожно вспоминала все, что она знает о Вольной Марке, знатных семьях и своих родственниках в частности. Храмовники в доспехах не вошли в основной зал, за исключением Дэриэна и Рикарда – эта парочка должна была следовать за Эмилией весь прием.       Герольд громко представил всех пятерых по очереди. Гости в зале лениво посмотрели на гостей из Круга и вернулся к своим делам. Делегаты из Орлея выделялись по дорогим маскам. Эмилия сразу же приняла решение держаться подальше от любителей Игры. Только политических скандалов из-за неправильно выбранного слова ей еще не хватало для полного счастья!       С представителями Круга вежливо поздоровалось несколько матрон с необычайно серьезными лицами и целомудренными одеждами. Они бросили холодные взгляды на Джэйнера и Эмилию, и уважительные в сторону храмовников. Чародейка не удивилась, узнав, что эти дамочки представляли набожный Тантерваль. Знать Старкхевена выделялась обилием золотых украшений, увы, часто безвкусных. Они уже успели поругаться с гостями из Киркволла, судя по всему, ссора касалась вторжения новоиспеченного принца-фанатика в "Город Цепей".       Жители Ансбурга широко улыбнулись Эмилии и ее спутникам, их одежда отличалась скромностью и вкусом, зато их голоса были намного громче, чем у других марчан. Они немного поболтали, затем шумно отравились к следующей группке людей.        Представители Викома вежливо поздоровались и спустя несколько минут перевили разговор в русло вина, а точнее их новой поставке из Антивы, где по их словах собрали отличный урожай. Джэйнер водил Эмилию под руку от одной группы людей к другой. Похоже, свидание с самыми близкими роственниками Тревельен он приберег на десерт. Пока это были встречи с какими-то дальними родственниками, о существовании которых чародейка не знала до сегодняшнего вечера. Особенно запомнилось Эмилии знакомство с неким Альбрехтом, который одарил ее кивком, а затем отвернулся дальше раздраженно спорить с собеседником касательно охоты на фазанов.       Момент настал, Джэйнер указал своей подопечной на группу людей, среди которых чародейка тут же опознала свою родню. Сам Первый Чародей отправился беседовать с тэйрном Оствика, забрав с собой Нолана, за что Тревельен была ему благодарна.       С паскудным смирением на душе Эмилия поплелась в указанном направлении. Дэриэн и Рикард, позвякивая доспехами, двинулись за ней. Чародейка шла очень медленно, потому как мысленно обдумывала, что ей сказать и как преставиться. Стоит ли ей оставаться официально холодной или позволить парочке сестер поцеловать себя в щечку?       Какой-то незнакомый мужчина, судя по одежде - из Киркволла, резко преградил Эмилии путь, тем самым возвращая ее к действительности: - Ублюдок! Чародейка слегка опешила, затем, проследив взгляд разъяренного незнакомца, наткнулась на Дэриэна. Белобрысый слегка скривился в своей коронной ухмылке: - Сколько лет прошло. Приятно осознавать, что по тебе кто-то скучает. - Ты рискнул показаться здесь после того, как ты оскорбил мою семью! - Я понятие не имел, что ты или кто-то из твоих здесь объявится, а даже если бы знал, мне все равно, я теперь храмовник. - Трус, прячешься под церковными…       Он не договорил, Рыцарь-лейтенант быстро шагнул вперед, едва не задев Эмилию своим наплечником. Оказавшись лицом к лицу со "старым знакомым", Дэриэн угрожающе прошипел: - Слушай меня! Во-первых, ты не можешь вызвать на дуэль храмовника. Во-вторых, подумай, действительно ли ты хочешь драки? Я всегда неплохо обращался со щитом и мечом, а храмовники – едва ли не лучшие воины во всем Тедасе, так что парочку новых полезных трюков я усвоил. Дуэль со мной - это невероятно глупая идея. Поэтому предлагаю тебе заткнуться и забыть о том, что ты меня здесь видел, а я вернусь к своим обязанностям. Тебе все ясно?       Мужчина напротив Дэриэна очень плохо умел скрывать чувства: его губы дрогнули, глаза заблестели от ярости, кулаки сжались. Казалось, сейчас незнакомец надуется от гнева и лопнет… Но этого не случилось, видимо,разум все же удержал его от суицида, и, не сказав ни слова, он принялся нервно пробираться вглубь толпы, а спустя несколько минут вовсе скрылся среди гостей.       Дэриэн же посмотрел куда-то в сторону, затем повернулся к Эмилии: - Кажется, Рыцарю-капитану нужна моя помощь, поэтому вынужден покинуть вас. Сэр Рикард, проследите, чтобы Тревельен не воспользовалась магией крови и не затуманила сознание своих родственников. Эмилия скривилась, она не успела придумать достаточно язвительный ответ прежде, чем храмовник отправился в сторону Нолана.       Правильнее всего было бы продолжить путь к родне, но чародейку мучило проклятое любопытство. Она терпеть не могла эту парочку, особенно после того, подслушанного, разговора и допроса с пытками. Гордость и любопытство раздирали Эмилию на части, в итоге второе взяло вверх, она повернулась к Рикарду: - Так Дэриэн не просто из Киркволла, а из тамошней знати? - Угу. Хотя разве это важно? В Ордене ведь все равны, ну по крайне мере в идеале. - Какие сюрпризы меня еще ожидают? – Покачала головой Эмилия. – Может, ты какой-нибудь сбежавший принц-бастард? - Нет, – ухмыльнуся Рикард, – все намного прозаичнее – ферелденец из семьи фермеров. - Далековато тебя занесло. - По окончании обучения меня чуть не отправили в Ферелденский Круг, но из-за острой нехватки людей в Оствике я оказался здесь. Немного времени спустя я узнал, что на моей родине начался Мор, а Ферелденский Круг заполонили одержимые, и его едва не уничтожили. - Повезло тебе. - Не говори.       Она хотела спросить что-то еще. Наверное, причина их разговора была в том, что Эмилия оттягивала момент встречи с родными как могла. - Понимаю, что это не мое дело, но что такого натворил Дэриэн, чтобы в итоге быть сосланным в Церковь? - Это не твое дело, – ответил Рикард и добавил: – если хочешь, спроси его сама. И маленькое уточнение – он сам выбрал путь храмовника. - А… - Джэйнер ясно выразился на счет того, что вам нужно увидеться с родными, может, наконец, двинем? Разговор окончен. Эмилия вернулась к изначальному пути.       "Во нраве скромность, храбрость в деле" – прозвучал в голове девиз ее рода. По мере приближения чародейки к группе людей, громкое и живое обсуждение постепенно затухало. Разговор стих, все присутствующие внимательно посмотрели на гостью.       Как же Эмилия ненавидела быть в центре внимания! Чародейка не знала, что сказать, поэтому хотела, что бы ее родственники сделали первый шаг. Элизабет покровительственно кивнула. Она выглядела отлично, впрочем, одевалась сестра всегда со вкусом, но сегодня особенно: платье персикового цвета с многослойными шелковыми антрацитовыми рукавами. На ее шее, в ушах и на руках блестели украшения с черными, грубо отесанными камнями в золотой оправе. Рядом с ней стоял мужчина, которого Эмилия видела в первый раз. Он явно был старше Элизабет, но не намного. Светлая кожа эффектно сочеталась с иссиня-черными волосами, которые были тщательно зачесаны назад, лицо обрамляла аккуратная так называемая "шкиперская борода", которая спускалась от висков к нижней челюсти. На лбу и около глаз пролегало несколько заметных морщин. На дорогой одежде мужчины красовалась золотая цепь с такими же черными камнями, как у Элизабет. Эмилия заключила, что это был тот самый будущий муж ее сестры.       Внезапно Старшая чародейка почувствовала, как кто-то дернул ее за юбку, она опустила глаза и увидела мальчика лет 8, который держался за дорогую ткань платья. - Так вы – младшая сестра Элизабет? Эмилия не знала, что ответить маленькому незнакомцу. Положение спас мужчина-спутник Элизабет, он подошел к мальчику и присел напротив него. - Лесли, нельзя так подбегать к незнакомой леди, где твои манеры. - Но папа, сестра Иоланта сказала, что она – ведьма, а она совсем не страшная.       Эмилия быстрым взглядом поискала среди родственников Иоланту, единственную Тревельен с янтарными глазами. Среди сестер ее наряд был самым целомудренным. Разглядев на ее пальцах церковное кольцо, Эмилия поняла, что к чему.       Тревельен считался набожным родом с хорошей репутацией. Поэтому хоть одну из сестер отец просто обязан был отдать в Церковь. Песнь Создателя всегда хорошо давалась Иоланте, и Эмилия не удивилась, что выбор банна Эдварда Тревельена пал именно на нее. Оставался вопрос: связана ли неприязнь Иоланты с традиционным "Церковь-маги" или это нечто личное? - Лесли, нельзя так говорить. Да и привыкай называть Элизабет "матерью", – мужчина поднялся на ноги и улыбнулся Эмилии. – Прошу прощения за всю неловкость этого момента, я – советник Томас Уэдлер нареченный Элизабет. И мне приятно что, наконец, я познакомился с самой младшей дочерью банна Тревельена. Я уже успел услышать несколько историй из вашего детства, теперь все гадают, в кого превратилась та милая девочка. - Могу только гадать, какие домыслы здесь высказывались,– Эмилия позволила себе легкий сарказм, тщательно спрятанный в ее спокойном голосе. - Надеюсь, вы подарите мне несколько танцев. Конечно, после того, как пообщаетесь со своими родными, – произнес мужчина и отошел, отводя сына за руку от Эмилии.       Сестра Иоланта поздоровалась с чародейкой, не скрывая своего враждебного отношения. Ее янтарные глаза горели решимостью жечь ведьм и карать неверующих. Взгляд женщины смягчился, когда она перевела взор на храмовника и с уважением кивнула ему.       Следующей к Эмилии приблизилась Аннабет, ее улыбка была широка настолько, насколько позволял рот. - Я так рада, что ты, наконец, присоединилась к нашей семье, – сестра была в платье свободного покроя без корсета, из которого заметно выделялся живот. – О, кстати, это чудо, мы с моим мужем ждем следующего ребенка, это будет либо четвертая девочка, либо третий мальчик. Это так здорово, потрогай мой живот. Создатель, я чувствую, как он шевелиться, – Аннабет схватила руку Эмилии и протянула к себе, чародейка вывернулась, и, как можно более вежливо и мягко, отказалась от прикосновений.       Аделаида вежливо поздоровалась с Эмилией и слегка улыбнулась, она всегда была стеснительной. Ее настоящей страстью было рисование, когда она "колдовала" с мольбертом и красками, лишь тогда полностью раскрепощалась и сбрасывала оковы мира. В детстве Эмилия любила наблюдать за рисованием сестры, которая забывала обо всем вокруг, когда у нее в руках появлялась кисточка.       Аннабет тут же громко рассказала всем, что несколько картин Аделаиды выставлены на выставках в дворцах Вал Руайо. Художница слабо улыбнулась и произнесла, что до настоящих мастеров ей еще далеко. Она никогда не хвасталась своими талантами, за нее это делали все остальные, а Аделаида лишь смущенно улыбалась. Церена была четвертой дочерью и самой привлекательной женщиной в семье. По мере взросления ее красота отшлифовывалась, а характер окончательно паскудился. Некоторое время назад к красавице сваталось много завидных женихов, начиная с представителей семейств Вольной Марки и заканчивая знатью Орлея и Неварры. Кому-то Церена отказала, а ее состоявшиеся помолвки долго не длились – женихи не выдерживали ее вздорного характера и трубили отступление. Сейчас замужество красавицы стало скорее головной болью банна Тревельена, нежели средством извлечь выгоду. Если раньше истерики Церены приносили ей должный результат – мужчины бежали исполнять ее волю - то сейчас на ее нападки никто не обращал внимание.       Церена нейтрально поздоровалась с Эмилией и удалилась куда-то по своим делам. Орая совсем недавно овдовела. Впрочем, она не была похожа на безутешную вдову. По слухам, умерший муж держал жену на коротком поводке. Невинные вежливые разговоры на балах с другими мужчинами часто заканчивались семейными ссорами. С каждым годом паранойя мужа касательно неверности жены возрастала, вплоть до того, что все слуги в именье стали наниматься лишь женского пола. Дальнейшие перспективы не предвещали ничего хорошего браку, если бы на охоте с мужем Ораи не случился несчастный случай. С тех пор Орая руководит делами мужа и хвастает, что делает это лучше покойного. Свобода и власть наложили на нее неприятный отпечаток. Во-первых, она стала очень самоуверенной и считала, что разбирается во всем в Тедасе лучше других. Во-вторых, будучи безутешной вдовой, Орая часто искала тех, кто скрасит ее одиночество.       Эмилии показалось, что пока она перекидывалась парой вежливых слов с сестрой, та успела несколько раз подмигнуть Рикарду. Определенно, Орая напоминала хищницу, которая ищет жертву, чтобы затащить ее за ближайшие занавески.       Последней из сестер здоровалась Элизабет, она сделала это очень сдержанно. Отчего-то Эмилия поняла, что их разговор состоится позже в более уединенном месте. - А отец и брат? – Спросила чародейка. - Они уехали по делам в Антиву, написали письмо, что задерживаются и не смогут присутствовать. Эмилия толком не поняла, испытала она облегчение или, наоборот, разочарование от услышанной новости. - Я слышала, что Церковь может дать согласие на брак с магом, – произнесла Аннабет.        "Этого мне только не хватало для полного счастья" – едва не сказала вслух Эмилия. - Побойся гнева Создателя, сестра, – ретиво отозвалась Иоланта. – Будущим детям могут передаться магические способности. Нужна ли нашей семье такая ветка?       Эмилия внутренне вспыхнула. Чародейка годами обходила всех сестер десятой дорогой и вот теперь, когда произошло их, так сказать, "долгожданное воссоединение", они первым делом принялись обсуждать, как распорядится ее телом, нисколько не стесняясь Эмилии!       Чародейка взяла себя в руки, Джэйнер притащил ее сюда не для того, чтобы она устраивала скандалы из-за неосторожно брошенных в ее адрес слов. Эмилия выбрала тактику, которую использовала в большинстве случаев – спокойствие и сдержанность. Она не вмешивалась в обсуждение, а лишь отстраненно наблюдала за собравшимися. Чародейка хранила внешнюю безмятежность, даже не смотря на то, что в какой-то момент происходящее начало ее раздражать. Иоланта пару раз прочитала строки из Песни в качестве аргумента в споре, Аннабет пятый раз подряд рассказывала всем, какое счастье ее дети. Орая пыталась завязать с Эмилией какой-то бессмысленный разговор только чтобы бросить очередной раздевающий взгляд на храмовника позади чародейки. Церена нашла в пирожке с вишней косточку и громогласно поклялась выпороть слугу эльфа, который разносил десерты. Эмилия понадеялась, что ее гнев – очередной спектакль, и она не воплотит свою угрозу в действие. - Глупые, глупые создания, – взвизгнула Церена. - Я постоянно вношу предложение о том, чтобы запретить эльфинажи, – произнес какой-то знатный мужчина. - Чем они вам мешают? – Орая глотнула немного вина и соблазнительно прошла языком по губе, якобы вытирая капельки вина. - От человека и эльфа рождаются люди, и наш долг ассимилировать этих безбожников. - Не согласна, – встряла Иоланта. – Многие из них почитают Андрасте, в конце-концов именно она указала им путь, свободный от Тевинтера. - Значит, эльфы заслуживают второго шанса, а маги – нет, – покачал головой советник Уэдлер.       Эмилия кивнула нареченному Элизабет, который только что рискнул озвучить мысль, что "чародеи тоже люди". Позади Тревельен раздалось негромкое раздраженное "ну началось". Эмилия не заметила, как Дэриэн вернулся и теперь с мрачным лицом стоял рядом с Рикардом. - Маги и эльфы – это два абсолютно разных вопроса, – покачала головой Иоланта. - А я считаю, что прежде всего людям стоит позаботиться о своих. Мне кажется лицемерным, что мы пытаемся сделать что-то для эльфов, когда наших братьев и сестер запирают в неволе, – возразил советник. - Как видишь, наша сестра не похожа на изможденную пленницу, она сейчас здесь с нами спокойно празднует, и ей никто не запрещает находиться среди родственников,– парировала церковница. - Иоланта, не будь слепой, посмотри на двоих закованных в броню людей позади нее, – советник обратился к храмовникам. – Скажите, а какой у вас приказ? Выхватить меч и убить эту женщину, если вам покажется нечто в ее поведении странным?       Дэриэн смерил мужчину презрительным взглядом. Иногда нечто подобное написано на людях среднего возраста, которые слушают рассказы подростков и на любую реплику отвечают: "Ты еще молод", "да, что ты знаешь", " в мои годы" и подобное. - При всем моем уважении, советник, приказы – дела Ордена. - Не сомневался, что услышу именно такой ответ, – произнес советник. - Скажите, советник, а вы когда-нибудь сталкивались с одержимым? – Спросил Дэриэн и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Представьте себе тесную улицу. Допустим, на ней - несколько рядов торговцев, к которым периодически подходят различные покупательницы: молоденькие, постарше, толстые, с детьми за ручку… Абсолютно разные. Некоторые попрошайки дергают их за юбку ради монетки, другие делают это ради того, чтобы срезать кошелек. И вот, в конце улицы появляется уродливая тварь, размером чуть ниже великана. Глядя на пропорции тела кажется, словно мышцы обычного человека вздулись, а потом приобрели какой-то странный окрас. Но те, кто сталкивается с этим существом впервые, особо их не рассматривает, потому что первое, что бросается в глаза – это длинные когти, и этого хватает, чтобы инстинкт завопил: "бежать!". Удирающие слышат за спинами чьи-то крики и звуки того, как когти вонзаются в человеческую плоть. Часто по неосторожности кто-то падает на пол, и, в итоге, оказывается тяжело, если не смертельно ранен. А тварь все бежит за людьми и убивает тех, кто отстал, как правило, слабым звеном оказываются старики, женщины или дети. В момент, когда жертва понимает, что загнана в угол, она смотрит на изуродованную морду этой твари и замечает что у нее человеческие глаза. Пленнику кажется, что он сумел установить контакт с этим созданием, и сейчас оно отступит. Но вместо этого существо поднимает свою когтистую лапу, чтобы разовать… - Рыцарь-лейтенант, – перебил храмовника советник. – Как политик могу сказать, что любое событие можно описать в таких красках и представить из него настоящий кошмар. - Это реальность, советник, – отрезал Дэриэн. – В Киркволле один раз я увидел такую улицу, и увиденное не забыл до сих пор. Несколько отступников не поделили что-то с наемниками и превратились в одержимых. Сами бандиты урвали когти, а жертвами стали обычные люди на узкой улице. Казалось, что кровь въелась в серые плиты города в том месте, тошнило только от одного запаха и количества мух. Под ногами постоянно что-то не то хрустело, не то хлюпало. А останки… Порою это были узнаваемые тела погибших, а иногда – просто груда потрохов. Среди погибших было несколько беспризорных детей. К магии нельзя относиться легковерно! Воцарилось молчание. Иоланта выпрямилась так, словно уже планировала священный поход на Тевинтер. Впечатлительной Аделаиде едва не стало плохо. Церена явно планировала грохнуться в обморок, но в последнюю минуту передумала, потому как присутствующие явно не намерены были ее ловить. Никто не решался нарушить молчание, словно это могло как-то осквернить память об убитых на той улице. Советник Томас Уэдлер придвинулся к Эмилии и прошептал на ухо: - Леди Тревельен, я хотел бы переговорить с вами наедине, без ваших конвоиров, – затем он произнес чуть погромче и протянул руку. – Окажите мне честь. - Конечно.       Советник и чародейка под руку двинулись к танцующим в центре зала. Храмовники поначалу хотели пойти следом, но затем передумали. Дэриэн и Рикард остались среди Тревельенов и издали наблюдали за своей "подопечной".       Эмилия прислушалась к музыке, судя по мелодии, она когда-то в детстве разучивала этот танец. Поэтому чародейка покорно протянула советнику руку и позволила себя увести. - Не принимайте близко к сердцу все, что слышите от окружающих, – произнес советник. – Чаще всего это пустая болтовня или приукрашенные истории. - Думаете, Дэриэн придумал эту историю ради защиты Ордена? – Скептически просила Эмилия. - Нет. Но преувеличил ужас – да. Я много повидал в жизни, и творившиеся кошмары часто не имели отношения к магии. Видите ли, всегда легче найти оправдания ужасным поступкам. Это упрощает жизнь: храмовники – добро, магия – зло. Все просто. - У вас довольно нестандартное отношение к магам, советник. - У меня разносторонний взгляд на вещи, – советник улыбнулся и пояснил: – У меня благородное происхождение, но к моменту моего рождения от нашего семейного состояния не осталось практически ничего. Спасибо деду, который имел талант спускать деньги и наживать врагов. Но суть не в этом. Мой отец приложил все усилия, чтобы исправить наше положение. У меня не было того беззаботного детства, как у многих детей в знатных семьях. С другой стороны, я увидел многие стороны жизни, которые заставили меня учиться. Познавать все… ежедневно, ежечасно, ежеминутно, без перерыва. А ошибки обходились очень дорого. - И теперь вы уважаемый советник. - Да, и я хочу улучшить жизни всех обитателей Оствика, включая магов. - А что вы знаете о нас? – Спросила Эмилия. - За годы моей жизни я встречал отступников, которые попадали в переделки и при этом не становились ни одержимыми, ни магами крови. От них я слышал рассказы о том, что происходит внутри Круга. - Почему вы решили, что их историям можно верить? - Потому, что пару раз я видел, как храмовники забирали отступников и арестовывали их близких из-за какой-то ерунды, или шантажом запугивали их. Я не верю, что эти люди исполняют волю Создателя. - Жестокость сплошь и рядом не только у храмовников, но и… - Бросьте, Эмилия. Вы же умная женщина, и должны понимать, что враг Владычицы Солнечного Трона – это Черный Жрец, который оспаривает ее власть в Церкви Тедаса. Орлей, Ферелден, Вольная Марка, чтобы всех их объединить, нужно некое воплощение зла, которым можно пугать простых людей и, тем самым, укреплять свою власть. Тевинтер и все, что связано с магией, является нынешним пугалом, которое отвлекает внимание от действительно острых проблем, существующих внутри наших стран. - Вы недооцениваете магистров. - Если бы они были так сильны, то армия из демонов давно бы заполонила весь мир. Империя уже та, но пугать ею детей еще продолжают. А вот что мне кажется странным, так это то, что из-за политики по отношению к Тевинтеру страдают не имперцы, а наши же граждане. - А что именно вы хотите от меня? – Спросила Эмилия. - Доверия. Я не смогу помочь, если точно не буду знать, что происходит внутри Круга. - Подождите, вы ищете шпиона? – Спросила Эмилия, чтобы понять, не ослышалась ли она. - Я хочу знать о том, как именно храмовники злоупотребляют своим влиянием. Мне нужны свидетельства, а не просто слухи. - О такого рода вещах вам лучше поговорить с Джэйнером. - Думаете, что ученик, которого храмовник запугал усмирением, пойдет и расскажет об этом Первому Чародею? - А почему вы думаете, что он расскажет это вам? - Потому, что в Круге вся сила сосредоточена в руках храмовников. Расскажи что-то Первому Чародею, и рыцари Ордена все равно об этом узнают. Я же представляю сторону правителя этого города, у меня есть сила в противовес, я могу предложить реальную защиту. - Вы бросаете вызов Церкви. Это опасная позиция, советник. - Все гораздо сложнее, Эмилия. В Церкви сейчас тоже нет единого мнения, ходят самые странные слухи, вплоть до того, что Джустиния сама поддержала восстание. Советник умолк, затем улыбнулся и поклонился девушке, танец закончился. - Простите, я вас утомил. - У меня такое чувство, что последнее время меня постоянно заставляют выбирать какую-то сторону, – произнесла Эмилия. - В любом случае, спасибо за танец. Меня ждут дела, – он снова поклонился и растворился в толпе. Заиграла музыка для следующего танца, который тоже показался Эмилии смутно знакомым. Она посмотрела в сторону храмовников, ей не хотелось возвращаться в их компанию, поэтому чародейка с улыбкой приняла приглашение на от следующего партнера.