Broken Iris — Broken Inside
Я проснулась задолго до того, как должен был прозвенеть будильник. Несмотря на то, что я долго не могла заснуть и спала плохо ночью, я все равно проснулась рано. События прошлого вечера всколыхнули некоторые воспоминания, которые мучили меня даже во сне. Только вот из-за того, что я проснулась, они никуда не ушли, потому что чудовища находятся не под нашими кроватями, и они не уходят с восходом солнца. Они находятся в наших головах и остаются там навсегда. В жизни каждого человека происходит что-то такое, после чего он никогда не станет прежним. Он становится другим человеком, с новым мышлением, с новыми взглядами и с новой душой. У каждого своя точка невозврата. Моей точкой невозврата стал разрыв с Марком. Может быть, не сам разрыв, а его причина. Я отвратительна. Недостаточно хороша. Я пыталась исправить это все время и пытаюсь до сих пор, но не знаю, что еще мне делать. Я была ничем для него. Если он не мог любить меня, значит, и я не могла. В итоге я начала ненавидеть. Смотрю на часы — я могла бы поспать еще полчаса, но вместо этого я лежу и думаю о том, о чем не следовало бы думать. Я помню, что мама сказала, что я могу остаться дома сегодня, но, думаю, я все-таки пойду в школу. Встаю с кровати и подхожу к зеркалу. М-да, чуда за ночь не произошло: мой синяк на том же месте, что и вчера, а теперь как дополнение к нему еще и круги под глазами. Стону и иду в душ. Я долго стою перед зеркалом и просто смотрю на себя. Я выгляжу действительно ужасно сейчас, и душ ничуть мне не помог. Я не знаю, как сделать так, чтобы синяк не был виден. Кошусь на оставленную Даной косметичку и закатываю глаза. Никогда не подумала бы, что буду использовать так много косметики для школы. Но отчаянные времена требуют отчаянных мер. Еще раз старательно провожу кисточкой с пудрой по скуле, стараясь замаскировать синяк. Немного морщусь: на моем лице уже, наверное, килограммы косметики, но это меня не успокаивает. С раздражением закрываю пудру и кидаю ее в рюкзак — если что, Дана в школе подправит. Перекидываю волосы на левую сторону так, чтобы они закрывали большую часть лица, и выхожу из комнаты.***
Кажется, я пришла в школу слишком рано. Сейчас здесь находятся только те, у кого проходят дополнительные задания нулевым уроком. Мне же лучше. Так я могу спокойно просидеть в классе до самого начала урока. Захожу в класс и сажусь за парту. Я не делала уроки вчера и сейчас — хорошая возможность исправить это. Физика никогда не была моим любимым предметом, но ничего с этим не поделаешь, так что я читаю домашний параграф до самого звонка, не обращая внимания на то, что класс постепенно заполнялся. Возможно, если я сделаю вид, что здесь никого нет, то и они сделают то же самое? Отрываю глаза от учебника и понимаю: нет, не сделают. Я встречаюсь с насмешливым взглядом Лесли, и злость во мне закипает с огромной силой. Как человек может быть таким противным? Она похожа на змею, и каждое ее слово — это яд. — Это вполне очевидно, — сказала она, оперившись спиной на соседний шкафчик, спустя несколько дней после того, как мы расстались с Марком. – То, что он бросил тебя. Посмотри на себя. — И она ушла, окинув напоследок меня насмешливым взглядом. Таким же, как смотрит сейчас. Так что я не вижу ни единой причины любить ее или хотя бы быть к ней доброжелательной, потому что в итоге они сломали меня. Я больше не могу представить, что кто-то влюблен в меня, что кто-то думает обо мне перед тем, как заснуть. Я не могу представить, что у кого-то появляются бабочки в животе, потому что я сказала им «привет» или просто улыбнулась. Я сама уже не могу улыбаться так, как раньше. Потому что теперь я тот ребенок в классе, который думает о том, как выжить еще один день в это мире, в то время, как остальные думают о том, что они будут делать со своими друзьями этой ночью. Я словно игрушка. Даже если ты починишь ее, она все равно не станет как прежде. Вот и я так же. Идея о том, чтобы пойти в школу, больше не кажется мне такой хорошей. Я больше не хочу находиться здесь. Я не могу сосредоточиться на предмете, учитель только раздражает сейчас. И следующие сорок пять минут мне не дает покоя лишь одна мысль — мне кажется, что все пялятся на мое лицо, что все так и пытаются разглядеть синяк на нем, поэтому я несколько раз смотрюсь в отражение телефона, но ничего не вижу там. Если не знать о нем, то и не увидишь. Но им не нужно видеть, они все видели вчера: как этот дурацкий мяч угодил мне прямо в лицо. Я буквально вскакиваю из-за парты, когда звенит звонок, и несусь по коридору к своему шкафчику, чуть не сбив по пути кого-то из учителей. Я даже не извиняюсь, просто не могу. Мне кажется, я взорвусь, если не уйду из этого места. — Привет, Мия, — я слышу наигранно ласковый голос возле себя и перестаю засовывать учебники в рюкзак. — Чего тебе? — не вижу причины тянуть кота за хвост и спрашиваю напрямую. — Хотела узнать, как ты. — Поворачиваюсь. В отличие от нее, во мне нет такого огромного энтузиазма для этого разговора, так что я даже не улыбаюсь. — Брось, Лесли. С каких пор тебя интересует мое состояние? — уверена, я выгляжу смешно: расстегнутый рюкзак в одной руке, книга в другой, а глаза, наверное, готовы молнии метать. Я бы с удовольствием сейчас треснула этим самым рюкзаком по ее голове, да так, чтобы у нее искры из глаз посыпались. Понять не могу только, чего она ждет от меня? Что я расплачусь на глазах всей школы? Или что начну кричать на нее? Чего именно? — Брось, Мия, — повторяет она мои же слова, на что я раздраженно закатываю глаза, — ты относишься ко мне слишком скептически. Слишком скептически? Да она просто смеется надо мной! Она действительно готова засмеяться в любой момент, в то время как я, скорее всего, покраснела вся от злости. — Тебе кажется, — произношу я сквозь сжатые зубы и запихиваю последний учебник в рюкзак. Громко захлопываю шкафчик и ухожу. Зря я пришла сюда.