Kate Miller — Fortify
Улыбка. Все, как всегда, и кого интересует, что за ней скрывается? С первого взгляда кажется, что в моей жизни все хорошо, но на самом деле совсем не так. У каждого свои скелеты в шкафу. Спустившись в кухню, я подошла к холодильнику и достала из него пакет сока. Сделав несколько глотков, я поставила его обратно. Когда я закрывала дверцу, мой взгляд наткнулся на прикрепленную к ней записку. «Вызвали на работу. Буду поздно. Люблю, мама. P.S. Позавтракай» Я лишь поджала губы и, смяв лист в руке, выбросила его. Я не могу есть. Каждый раз, когда я вижу еду, в моей голове мигает красная лампочка с надписью «опасно». Я поем позже. Из-за того, что я не поем несколько раз у меня же не будет анорексии, правда? Я лишь стану немного худее. Взяв рюкзак со стула, я выхожу из дома. Солнце ослепило глаза, что странно для ноября. Несмотря на то, что сейчас конец осени температура на улице не сильно понизилась. Или же мы просто привыкли, что здесь всегда прохладно. Я поняла, что уже несколько минут стою на месте и разглядываю прохожих, когда мимо меня проехал школьный автобус. Надо же, за своими мыслями счет времени потеряла. А ведь школу ещё никто не отменял.***
— Ты уже знаешь, что в пятницу у Зейна вечеринка? — я услышала голос позади себя и, обернувшись, увидела Дану. — Он старший брат Миранды из параллели, помнишь? — Нет, не знаю и да, помню. А что? — я достала ненужные пока учебники из рюкзака и начала складывать их в шкафчик. Не то, что бы я не была рада видеть Дану, но я еще не до конца отошла от вчерашнего вечера, и было бы лучше, если бы я побыла одна. — Как «что»? — Дана широко раскрыла глаза от удивления, и ее голос заметно стал выше. Я посмотрела на нее, ожидая продолжения. — Только не говори, что ты не собираешься идти. Вспомни, когда в последний раз ты ходила на вечеринки. Да, последний раз я веселилась как нормальный человек тогда, когда сама еще была нормальной. Только вот от той Мии почти ничего не осталось. Однако Дана этого знать не должна. Так что, повернувшись лицом к ней, я сказала веселое «да, я пойду». — Вот и отлично, Зейн — красавчик. — Да, он красавчик, — на моем лице появилась улыбка. И она почти настоящая. Зейн действительно горяч. Он выпустился четыре года назад, но многие девчонки из школы продолжают пускать слюни по нему. — А ты — слишком долго одна, после Марка ты ни с кем не встречалась. — При упоминании его имени я нахмурилась и поджала губы. Мы расстались семь месяцев назад не очень хорошо. Хотя «не очень хорошо» еще мягко сказано, но есть воспоминания, которые лучше не трогать. Летом он уехал в Манчестерский университет, недостаточно далеко, но хоть что-то. — Плохо, что сегодня только вторник, а вечеринка в пятницу — придется ждать 3 дня, — Дана продолжала, не замечая моей отстраненности. Возможно, она бы заметила, если бы знала все. — Да, действительно. У меня сейчас химия, — я закрыла шкафчик и, удобнее обхватив книги двумя руками, пыталась убедиться, что рукава моего кардигана скрывают достаточно, — я пошла. Возможно, мне просто необходимо пойти туда. Недавно мама разговаривала с отцом о том, что в отличие от других моих сверстников я почти никуда не выхожу, да и Дана может стать подозрительной. Зайдя в кабинет химии и сев за свою парту, я только и слышала, что обсуждения предстоящей вечеринки. Во время учебного года в Брайтоне довольно-таки скучно, так что эта вечеринка для них как подарок под елкой на Рождество для ребенка. — Говорят, что мистер Стайлс будет там, — эта фраза заставила меня прислушаться к разговору за соседней партой. Я не понимаю. Разве эта вечеринка не для школьников и студентов? — Что? — спросила я, повернувшись, у одноклассницы. — Почему? Я действительно не понимала. Во-первых: он учитель, а разве учителя посещают такие вечеринки? То, что он молод еще не значит, что он должен идти туда. Во-вторых: почему они радуются? — Ну, он друг Зейна, они учились вместе в колледже, только на разных курсах, — пояснила мне блондинка, уставившись на меня как на дуру, при этом продолжая, чавкая жевать свою жвачку. Ну, теперь все понятно. Некоторые девушки просто не понимают, что вешаться на учителей нельзя. Как бы молоды и красивы они не были. — Не жуй так — это отвратительно.