Our Last Night — Voices
Почему я рассказала ему? Вчера он выглядел так, будто понимает меня, но вдруг на самом деле это не так? Что он теперь думает обо мне? Господи, я рассказала о своих проблемах учителю. Я такая глупая! Я начинаю думать об этом, как только открываю глаза. Внутри зарождается страх, и сердце начинает стучать в два раза быстрее. Нет! Это не так. Я поворачиваюсь на спину и устремляю взгляд в потолок. На нем наклеены звезды, которые светятся в темноте. Плевать сколько мне лет, я хочу всегда видеть звезды над своей головой. А как мне вести себя в школе? Скажет ли он что-нибудь мне о том, что было вчера? Я вновь переворачиваюсь на бок, на этот раз лицом к окну. Мои мысли явно не дадут мне покоя сегодня. Из окна падает немного сероватый свет, из чего можно сделать вывод, что теплые дни закончились. В Брайтоне, как правило, погода теплее, чем на всей территории Соединенного Королевства, но ужасно непредсказуема. Я откидываю одеяло в сторону, когда встаю с кровати и подхожу к зеркалу во весь рост. Я не приняла душ вчера, когда вернулась и даже не умылась, поэтому сейчас у меня под глазами черные следы от туши и размазанная подводка. Я внимательно вглядываюсь в свое лицо. У меня слишком большие глаза и пухлые губы. Маленький рост, из-за чего мои ноги кажутся короткими, недостаточно выраженная талия. — Ты отвратительна. Ты бесполезная и я жалею о каждой секунде проведенной с тобой, — слова Марка, сказанные во время нашего расставания, вспыхивают в моей голове. Я вспоминаю их настолько часто — они как клеймо в моей голове. Он не объяснил почему. Он просто развернулся и ушел, но эти слова громче всех объяснений. Ты отвратительна. Ты бесполезная. Самое ужасное то, что он был прав.***
Я выхожу из своей комнаты, попутно вытирая волосы полотенцем после душа. Я так и застываю в дверях кухни от удивления. — Доброе утро, Мия, — говорит моя мама, увидев меня, но почти сразу исправляется, бросив взгляд на часы: — вернее день. — Привет, — я прохожу и сажусь за стол. Странно видеть ее дома, а не на дежурстве в больнице. Да еще и готовящей, обычно это делала я, хоть сама и не ела. Она ставит передо мной тарелку с яичницей и беконом и мое первое желание — отодвинуть ее куда-нибудь подальше и больше не видеть. Но я понимаю, что мне надо поесть хоть один раз за день, чтобы избежать ее вопросов. Надо же, страдать от того, что родители не обращают на тебя должного внимания и этого же внимания избегать. — Папа звонил? — я беру вилку в руку и начинаю есть. Мама, молча, смотрит на меня несколько секунд, прежде чем ответить, сжимая край столешницы, на который она опирается. — Да, около часа назад. Я не стала тебя будить, но он просил передать, что любит тебя. Я ничего не говорю. Почему-то с отцом у меня всегда были отношения немного ближе, чем с мамой, но я рада сейчас, что она не разбудила меня. Нет желания разговаривать с кем-либо. — Мия, ты в порядке? — я инстинктивно напрягаюсь, как происходит всегда, когда мне задают этот вопрос, и почти сразу улыбаюсь. — Да, мам, все отлично, — я отодвигаю от себя тарелку с недоеденным завтраком и встаю из-за стола. — Спасибо, я больше не хочу. — Чем ты будешь заниматься? Ух, я уже и не помню, когда она была такой любопытной. — Ничем особенным, — я поджимаю губы и мотаю головой из стороны в сторону, — просто буду делать домашку. Я выхожу из кухни и быстро поднимаюсь по лестнице в свою комнату. Я даже не соврала ей. Я действительно собираюсь делать домашнее задание весь день и даже не выходить из дома оставшиеся выходные.