thieves and snakes need homes

Ночью запахло сырым сеном, на которое капало с подтекающей крыши. По деревянному полу подуло сквозняком, но оплавленная свеча, которая располагалась на столе, стоявшем в изголовье кровати, только дрожала огоньком, не затухая. Хоук поджал замерзающие на босых ногах пальцы, сидя в полнейшей тишине. Доски поскрипывали, как это бывает в старых домах, совсем отсырев. Сегодня он отдал Варрику весточку, написанную прошлой ночью. - Не волнуйся, - сказал ему тогда гном, глядя на то, как Хоук сворачивал пергамент вчетверо, неаккуратными буквами внутрь, - Блондинчик все получит. Гаррет закрыл глаза, укладываясь спать на жесткий тюфяк, пахнущий подгнивающим сеном. Когда он уходил, Андерс очень злился. Хоук может восстановить его образ по кусочкам перед глазами, выцепляя что-то обычное, делая из этого особенное. Он двигает пальцами, представляя, как ведет между отросших прядей волос, убирая их с шеи. Волосы мягкие, пахнут горечью трав и почему-то свежей водой, если у воды вообще есть запах. - Ты дурак, Хоук, - сказал ему тогда Андерс, садясь на грубо сколоченный стул, как-то сразу подобравшись и сгорбившись, закрывая лицо руками, - Если ты вдруг, то… И не договорил, запнувшись. Гаррет слышал, что голос у него надломился от страха, и почувствовал, как сердце сжимает липкая и холодная рука. Если, то. Хоук не давал пустых надежд. Он предпочитал промолчать, если не знал точно, но лгать, что все будет хорошо, он не умел. - Не забывай меня, - сказал Хоук, не решаясь тронуть гладкое плечо, видное в вырезе нижней рубахи. Если надо заткнуть Зов в голове Андерса, если надо перебить саму мелодию, то он готов пойти чуть дальше, чем от него требуется, сделать то, что он должен. Они оба стареют. Хоук отнимает его руки от лица под шуршание листьев старой груши, чьи ветви вот-вот достанут до окна мелкой комнатки в постоялом доме. Сколько уже лет бегают, спрашивает он себя, накрывая чужой рот своим. У Андерса были замерзшие пальцы и жадные губы, и он прижимался к Хоуку как в последний раз, на прощание, чтобы было что вспомнить перед смертью. Они тогда так и не переспали: понимали, что отпускать из нагретой постели будет еще сложней, чем есть сейчас. - Когда я вернусь, - внезапно говорит Хоук уже на пороге тесного грязного коридора гостиницы, сжимая чужие и согретые пальцы в своей руке, - я хочу узнать, что ты ничего не натворил. Андерс вдруг смотрит на него сухими, блестящими от боли глазами, у него дрожат губы, и он вырывает руку, захлопывая дверь. Наступает тишина, и шуршания дерева груши тоже больше не слышно.