На пыльных тропинках далеких планет...

      Всю дорогу до Эвридики Всеволод не находил себе места. Управляющий кораблем Норн искоса поглядывал на него, но от комментариев воздерживался — их путь лежал через несколько больших метеоритных потоков и позволить себе роскошь беседы, распыляя внимание, капитан пока не мог. Несколько раз Всеволод заметно вздрагивал, когда в самую последнюю секунду «Стрела» уходила с траектории летящей на них каменной глыбы, но Норн управлял кораблем настолько виртуозно, что они уворачивались, не получая даже встряски. Глядя на его уверенные движения и спокойное сосредоточенное выражение лица, Всеволод невольно почувствовал, что успокаивается. У них все получится, ведь Норн уже бывал в похожих ситуациях, а значит, он знает, что делать. Он был готов безоговорочно принять командование фиксианца, только бы это помогло спасти Второго.       Когда они пересекли опасный участок и вырвались в относительно спокойный космос, молчание, царившее в рубке, стало тяготить, и Всеволод попробовал завести беседу.       — Кто вы по специальности? — спросил он, ожидая услышать что-нибудь привычное, но ответ фиксианца вогнал его в ступор.       — Испытатель, — спокойно отозвался Норн и мельком глянул на собеседника.       — А вы?       — Инженер. Инженер-кораблестроитель.       Всеволод смутился и отвернулся к окну. Ему было неловко, что он полностью назвал свою специализацию, словно похвастал, но еще большую оторопь у него вызвала специальность Норна. Впервые в жизни ему встретился один из тех, кого за глаза называли либо героями, либо смертниками, и он просто не знал, что еще спросить. Все заготовленные фразы и вопросы об учебе и планах на будущее застыли, так и не сорвавшись с языка.       Летная Академия, или Академия Дальнего Космоса, которую обязательно рано или поздно строила у себя каждая планета Содружества, традиционно давала две специальности: индивидуальную, которую каждый из курсантов выбирал для себя сам, и специализацию космолетчика, в обязательном порядке. Обычно индивидуальной специальностью выбирали геологию, медицину, биологию, химию, реже — кораблестроительство. Но испытателями становились единицы. Программа их обучения была связана с такими чудовищными перегрузками, что половина поступивших отсеивалась еще задолго до выпуска из-за подорванного здоровья, а другая половина после выпуска в большей массе гибла во время испытания новых кораблей. Те, кто считали освоение космоса безопасным и бескровным занятием, просто не знали, сколько добровольно загубленных жизней стоят за возможностью спокойно добраться на лайнере от Земли до Фикса. Испытатели же и были тем заслоном, который стоял между счастливым неведением большинства обычных людей и той кровью, что приходилось отдавать за каждую научную базу и каждый корабль.       Во время учебы Всеволод знал лишь о нескольких ребятах, выбравших эту специальность. Ни с кем из них он лично знаком не был и уж точно никогда ранее не слышал, чтобы испытателем становился фиксианец. Обычно туда шли выносливые жители высокогравитационных планет, но никак не хрупкие фиксианцы, которые даже на Земле чувствовали себя неуютно. Всеволод невольно почувствовал, как его уважение к Норну подскочило еще на несколько ступеней. Это ведь какой выдержкой нужно было обладать, чтобы закончить такое обучение.       — Интересно, а кто Второй по специальности? — пробормотал он, только сейчас сообразив, что за все время общения так и не удосужился уточнить эту деталь у невидимого друга.       — Ким — геолог, — отозвался Норн и Всеволод удивленно повернулся к нему.       — Ким?       — Дежурный со Второй базы, — охотно пояснил фиксианец. — Он часто мне звонил, мы подолгу болтали. У нас смены совпадали, так что можно было без опаски общаться в свободное время. Он рассказывал, что геолог и в данный момент очень увлечен созданием непробиваемого сплава для обшивки корабля. Изучает для этого все известные минералы.       Всеволод улыбнулся. Надо же, а с ним Ким не был так разговорчив. Больше болтал о студенческих временах, о родном Марсе, о кораблях. Даже имя свое так и не назвал, отшучиваясь прозвищем. От этих мыслей внутри кольнуло чем-то, похожим на ревность.       — Боги космоса... — внезапно потрясенно прошептал Норн, устремив взгляд сквозь обзорное стекло. Всеволод глянул туда и почувствовал, как ему становится плохо. Впереди по курсу была Эвридика, и сейчас она больше всего напоминала шарик мороженого — завихрения грязно-белых облаков, похожих на взбитые сливки, покрывали ее от полюса к полюсу.       Опоздали.       Всеволод взволнованно взглянул на фиксианца. Он понимал, что находится на чужом корабле и не имеет никакого права требовать, только просить, но готов был буквально умолять хотя бы попытаться вытащить оттуда Второго. Умолять Норна рисковать собственной жизнью, ну да. Весьма благородно.       К счастью, упрашивать никого не пришлось.       — Держитесь крепче, — приказал Норн, сосредоточив взгляд на приближающейся цели. — Будем прорываться, трясти будет немилосердно.       Всеволод только и успел покрепче затянуть ремни безопасности, прежде чем «Стрела» вошла в атмосферу планеты и нырнула в непроницаемую серую завесу.       Пробиться сквозь наполненный непредсказуемыми воздушными потоками и разрядами молний облачный покров оказалось более чем сложно. Вихревые потоки швыряли легкую «Стрелу» как сухой лист и пару раз Всеволод думал, что еще немного, и их просто расплющит в лепешку встречными воздушными массами. Но Норн не зря был испытателем, корабль под его управлением хоть и стонал от напряжения, но все-таки успешно маневрировал в самом центре разбушевавшейся стихии. И они пробились и сели, хоть при этом и едва не переломали амортизаторы, а заодно и собственные кости.       — Думал, не проскочим, — Всеволод с трудом сглотнул и откинулся на спинку кресла, переводя дух.       — Вы отличный пилот, Норн, — с искреннем восхищением добавил он.       Фиксианец лишь молча утер одной из рук бисеринки пота со лба, и Всеволод заметил, что рука у него подрагивает.       — Давайте на «ты», — внезапно попросил Норн. — Во-первых, это здорово сэкономит нам время в процессе общения, а во-вторых, я по нашим меркам считаюсь младше вас и мне как-то неудобно...       — Младше? — Всеволод удивленно вздернул брови, а потом вспомнил, что фиксианцы живут по двести земных лет. — Хорошо, — быстро кивнул он, словно боялся, что Норн передумает. Ему очень хотелось, чтобы из рабоче-официальных их отношения стали дружескими. И, не сдержавшись, поинтересовался:       — А по вашим меркам тебе сколько лет?       Норн на секунду задумался.       — В пересчете на земные мне где-то лет семнадцать. А вообще двадцать девять.       Он посмотрел на радар, который сканировал окружающее пространство и нахмурился.       — Плохо дело. Судя по всему, бури здесь не только атмосферные, но и электромагнитные. Радар сбоит, и я не могу определить точное местонахождение второго корабля, только направление. Придется выходить и искать вслепую.       — Корабль — не иголка в стоге сена, — философски заметил Всеволод, отстегивая ремни безопасности. — Направление знаем, а там увидим, я думаю.       — Согласен. — Норн тоже отстегнул крепления. — Тогда не будем терять время.       Из корабля не была ясна полная картина того, что творилось на поверхности планеты. Как только они сошли с трапа, в лицо им ударил такой порыв ветра, что Всеволоду перекрыло дыхание, а более легкий Норн охнул и был вынужден уцепиться за амортизатор, а то бы его унесло далеко в сторону. Перекрикивая рев ветра, Всеволод прокричал фиксианцу, что им нужно поскорее уйти с открытого пространства. Норн согласно кивнул и, пригибаясь к земле, они бегом бросились к ближайшей кромке леса. Ветер поднимал целые тучи пыли, больше подошедшие бы пустынной, а не тропической планете, и эта пыль забивалась в нос и рот, делала видимость отвратительной и Всеволод впервые задумался, а как они будут разыскивать Второго, если дальше пяти метров сами ничего не видят? Впрочем, Норн двигался более уверенно, возможно, строение его глаз было приспособлено к такой видимости, и Всеволод решил полностью положиться на своего нового товарища, слепо следуя за ним.       Лишь когда они нырнули под свод леса, им удалось перевести дыхание. Всеволод огляделся и почувствовал что-то сродни облегчению. Деревья на Эвридике были исполинские и пока что надежно закрывали своими кронами от творящегося снаружи кошмара. А кроме того, если начнется наводнение, на таких махинах можно даже спастись, если взобраться повыше.       Ветер завывал в могучих кронах, и это звучало поистине жутко, словно древнее морское чудовище, поднималось со дна океана и разрывало своим ревом пространство. Всеволод передернул плечами. Странная ассоциация, но ему почему-то совершенно не хотелось знать, что будет, когда это чудовище поднимется полностью. Он очень надеялся, что они сумеют убраться отсюда до того, как это случится. После Эвридики даже полный опасностей космос покажется мирным и прекрасным местом.       — Пойдем, — Норн махнул ему рукой и первым двинулся сквозь почти непроходимые заросли. Всеволод же успел сделать лишь первый шаг.       Когда позади раздался взрыв, то сперва они даже не поняли, что произошло. Лишь почувствовали, как пространство на доли секунды словно растянулось, а после схлопнулось, с неистовой силой ударив по ушам и вискам, забралось под череп, пытаясь перемешать мозги в кашу и заставить их вытечь наружу. Резкая тошнота, темнота в глазах, мощный толчок в спину, швырнувший их обоих на землю. Пространство вокруг крутилось, полностью дезориентируя, и когда эта сумасшедшая карусель, наконец, замедлилась, Всеволод рискнул поднять голову, которую присыпало землей и щепками.       — Что это было? — охрипшим голосом спросил он, и сам себя не услышал из-за звона в ушах.       Норн не ответил. Он мертвыми глазами смотрел куда-то ему за спину. Выражение больших глаз нехорошо напомнило Всеволоду бельма, которые ему пришлось наблюдать на Фиксе три года назад, и он поспешно обернулся, пытаясь понять, что случилось. И тут же почувствовал, как сердце ухнуло куда-то вниз, да так там и осталось.       «Стрелы» больше не было.       Предположительно, разряд молнии, ударивший прямо в корабль, спровоцировал взрыв и пожар, и теперь поляна полыхала как пионерский костер, а за языками пламени смутно угадывался покореженный остов, еще недавно бывший кораблем и их единственной надеждой на спасение.       Всеволод с трудом сел. Нужно было что-то сказать, но губы не слушались. Обжигающий жар дотягивался и до их укрытия, но перекидываться на лес не спешил. Он машинально дотронулся до наплечной сумки. Бластер, полевая аптечка, не работающая здесь рация и запас воды и питательных капсул на два дня. И тоже самое у Норна. В полном дикого зверья лесу, посреди планеты, которую вот-вот поглотит очередной потоп, без малейшей надежды улететь или хотя бы послать сигнал о помощи. Это был конец.       — Пойдем, — внезапно раздался твердый голос Норна и Всеволод почувствовал, что с него спадает оцепенение. — Сидеть на месте и ждать — прямой путь к гибели. Теперь нам вдвойне нужно найти Кима, и как можно скорее. У него хотя бы есть корабль, а с недостающим преобразователем будем разбираться на месте.       Слова фиксианца буквально вздернули Всеволода на ноги. В самом деле, чего это он расклеился? Пока они живы, всегда есть надежда и шанс все исправить. Он серьезно кивнул, давая понять, что согласен и не собирается сидеть и падать духом, и Норн слабо улыбнулся в ответ.