Аваллон

Девушки вылезли из ладьи на берег. Гермиона оглядывалась и не слишком верила своим глазам. Она никогда не задумывалась, как должен выглядеть Аваллон. Но определённо, она ожидала чего-то другого. Везде, сколько хватало взгляда, виднелись голые стволы деревьев без единого листочка. Земля была покрыта толстым слоем серого пепла, который поднимался небольшими облачками при каждом шаге. Впереди виднелось русло ручья, когда-то полноводного, но сейчас только по самому дну змеилась узенькая ленточка воды. Более мрачную картину было сложно себе представить, однако почему-то она не угнетала. Вопреки всему в этом мертвенном пейзаже чувствовалась сила, такая, что Гермионе не хватало воображения, чтобы осознать всю её мощь. Она не казалась злой или страшной, хоть и пугала своей чуждостью. Но это была глубоко правильная чуждость, что-то древнее и настоящее. Эта сила не была дремлющей… Скорее, она только-только начала просыпаться. В воздухе пахло весной, тот самый неуловимый запах талого снега и тёплого свежего ветра. На Панси зрелище подействовало куда сильнее. Она, в отличие от Гермионы, читала легенды об Аваллоне с детства. Хоть никогда и не верила в их реальность. — Мать моя Моргана! — сказала слизеринка. — И это Аваллон?! — Очень на то похоже, — отозвалась Гермиона, осторожно ощупывающая ногой землю перед собой, прежде, чем наступить. Как и Панси, она была босиком, и совсем не горела желанием пропороть ступню какой-нибудь острой пакостью, затаившейся под пеплом. Тем более, сейчас, когда колдовать не было никакой возможности. Хотя может, сила к ним вернулась? Гермиона достала палочку и убедилась, что всё осталось по-прежнему. — Остров, где вечно цветут яблони! — не унималась Панси. — Остров вечной весны! Мечта, блин, недосягаемая! Ради вот этого вот Астория рисковала своей жизнью?! Ещё и магглу ту несчастную втянула… — Успокойся, — попросила Гермиона. — Давай осмотримся? — Чего тут осматриваться? — проворчала слизеринка. Однако она не захотела остаться у лодки и пошла за Гермионой. Пепла было слишком много, вскоре он осел и на босых ногах девушек, и на их одежде. Мельком взглянув на свои руки, Гермиона увидела, что и они покрыты тонким слоем серой пыли. И всё-таки… всё-таки Остров был живым. Гермиона чувствовала это, но объяснить не могла. Как будто могучий дракон выздоравливал после тяжёлой болезни, которая его чуть не убила. Сейчас он не в лучшей форме, но уже пошёл на поправку… И ещё Гермиона почувствовала, что Аваллон не желает им вреда. Сначала неуверенно, но потом всё спокойней, она стала наступать полной ступнёй, не ощупывая землю перед каждым шагом. Пошли они намного быстрее. Подруги зашли уже довольно глубоко, когда услышали в окружающей тишине какой-то звук. Девушки не сразу сообразили, что именно это было: в мёртвом, засыпанном пеплом лесу меньше всего они ожидали услышать пение птицы. Тихое и далёкое, но тем не менее, похоже, это было именно оно. Панси предложила идти в ту сторону, где пела птица. Гермиона не имела никаких возражений. Солнце поднялось выше, и теперь в его лучах пейзаж казался чуточку более приветливым. — Смотри! — воскликнула Панси. Гермиона посмотрела в сторону, куда указывала подруга. И сердце её почему-то дрогнуло. Ничего особенного там не было: просто на тоненьком молодом деревце проросли нежно-зелёные почки, кое-где начавшие уже распускаться в крошечные листочки. Но зелёный цвет в окружающем чёрно-сером пейзаже, который они наблюдали последние пару часов, настолько выделялся, что девушки несколько минут простояли, разглядывая деревце. А потом птица снова запела, и они пошли дальше. Вскоре им встретилось ещё одно деревце с почками, а потом ещё. Чем дальше, тем больше их становилось, пока огромные, покрытые листвой деревья не окружили их со всех сторон. Между деревьями росли жасмин, можжевельник, другие кустарники, какие не смогла опознать Гермиона. Землю покрывала высокая сочная трава, доходящая до колена, на ней ещё не высохли капли росы. Тут и там виднелись невиданные цветы, которых наверняка не было ни в одном ботаническом атласе. Из-под камней, покрытых мхом, пробивались звонкие ручейки. Даже небо выглядело приветливее, а солнце как будто нарочно старалось высветить каждую веточку и травинку так, чтобы сделать её до неправдоподобия прекрасной. В лесу было столько жизни и красок, что он казался ненастоящим, сошедшим со страниц какой-нибудь книги со сказками. Что-то такое было с воздухом, что хотелось вдыхать его полной грудью, и кружилась голова, и сердце замирало от ликования и странного иррационального счастья. Сила била через край, всё здесь было пропитано ею насквозь. Панси выглядела малость пришибленной. Она улыбалась, и в кои-то веки это была искренняя, открытая улыбка. Она как будто стала младше лет на десять, и Гермиона никак не могла отделаться от мысли, что её напарница, талантливая сотрудница Отдела Тайн, больше напоминает сейчас школьницу, и пожалуй, даже не старшеклассницу. Пепел, в котором они обе перепачкались, куда-то делся, возможно, его смыло росой, и Гермиона заметила, что кожа Панси светится. Как и её собственная, — поняла гриффиндорка, посмотрев на свои руки. «Не как фонарь, а как… ты смотрела Властелина Колец? Вот там у эльфов так было», — вспомнила она слова Малфоя. Их прогулка больше всего напоминала сон. Самый лучший сон, когда ты чувствуешь, что можешь всё, когда не нужны крылья, чтобы летать, и ты точно знаешь, что всё, всегда будет хорошо, и нет ни смерти, ни страха, ни страданий… Сон, который даже через много лет вызывает в душе отклик и светлую грусть. Слабый отблеск этого чувства пережила Гермиона, когда находилась под чарами Клемента Арчера. Но сейчас всё было сильнее. По-настоящему. И очень правильно. Через некоторое время девушки вышли к скале, по которой поднималась вырубленная прямо в камне лестница. Не сговариваясь, они стали подниматься вверх. Никаких перил не было, и поднявшись повыше, Панси с Гермионой должны бы были испугаться, ведь один неверный шаг — и они полетят вниз с огромной высоты. Но испугаться было совершенно невозможно, так что они не просто поднимались, но ещё и дурачились, идя по самому краю над пропастью. Это казалось им невероятно смешным. Кстати, даже у неспортивной Гермионы не возникло одышки даже через сотню пройденных ступенек. И почему-то это не вызывало удивления. Наконец они вышли на вершину горы. Там перед самым высоким пиком, вздымавшимся вверх ещё метров на сто, обнаружилась небольшая площадка. Вопреки логике и законам природы, там рос огромный развесистый дуб, из-под корней которого бил родник с водой настолько прозрачной и чистой, что даже обожаемая Луной Аква Монтана из какого-то источника в горах Тибета казалась ничем не лучше воды из-под крана в сравнении с этим чудом. Родник переливался и искрился, и в лучах солнца над ним то и дело появлялись небольшие радуги. Гермиона засмотрелась на родник, но Панси толкнула её локтем, указывая на другое, незамеченное ею пока явление. Прислонившись к горе, стоял самый странный домик, какой видела когда-либо Гермиона. Его стены и крышу образовывали тонкие деревца, усыпанные белыми цветками. Там, где были окна и невысокий дверной проём, деревца изгибались, переплетаясь друг с другом. Домик был совсем небольшим, складывалось впечатление, что там с трудом уместится хотя бы одна комната. Гермиона с восторгом разглядывала домик. Ей очень хотелось бы нарисовать его — да и всю эту площадку на горе… и лес внизу. И родник — крупным планом. Впервые в жизни она жалела, что совершенно не умеет рисовать. — Тут кто-то живёт, — озвучила Панси очевидное. — Может, Астория? Гермиона подошла к двери в надежде заглянуть внутрь, но стволы деревьев непостижимым образом сдвинулись прямо в земле, сделав стену чуть реже, но полностью загородив дверной проём. — Дождёмся хозяина, — сказала гриффиндорка. Она ожидала, что Панси примется ныть, что ей скучно: слизеринка скорее сразилась бы с драконом, чем согласилась провести пару часов безо всякого занятия. Но опасения были напрасны: Панси с видимым удовольствием разглядывала то дуб, то море, на которое с площадки открывался отличный вид. В какой-то момент она радостно вскрикнула: — Смотри! — Что случилось? — Я только подумала, что посидеть бы на чём-нибудь, и вот кресло! Пожалуй, было не вполне правильно называть креслом покрытый мхом пенёк, выросший вдруг рядом с Панси, но похоже, слизеринку оставила её вечная тяга к придиркам и недовольство всем вокруг. Когда Гермиона решила, что тоже не против посидеть, пенёк вдруг раздался вширь, теперь места там хватало двоим. Девушки сидели молча: разговаривать не хотелось, хотелось как можно лучше и навсегда запомнить всё вокруг, не упустив ни малейшей детали. Гермиона не сказала бы, сколько прошло времени. Кажется, она впала в какой-то транс, растворившись в тёплых солнечных лучах и разлитом в самом воздухе волшебстве. Панси была в том же состоянии. Но вот они услышали, как кто-то поднимается по лестнице. Девушки сразу вскочили на ноги, придя в себя. Они не боялись, не стеснялись. Просто хотели поприветствовать того, кто выйдет им навстречу. Сначала на гору взбежал чёрный волк с огненно-красными глазами. Он был огромный, крупнее иных сенбернаров. Его густая пушистая шерсть блестела на солнце, а в повадках не было и намёка на агрессию. Дружелюбно обнюхав Панси и Гермиону (которые почему-то ни на секунду не испугались хищника), он уселся рядом, вывалив из пасти длинный розовый язык. Потом прилетел ворон, тоже крупный, размах его крыльев достигал как минимум метра. Ворон несколько раз каркнул, а затем с чувством выполненного долга уселся на крыше дома, глядя вокруг своими умными блестящими глазами. А потом на площадку вступила черноволосая девушка невероятной красоты. Хотя если бы Гермионе предложили объяснить, в чём именно заключалась эта красота, она не нашла бы ни единого слова. Девушка была одета в длинное белое платье с золотой вышивкой, волосы свободно струились по плечам, спадая ниже пояса. В руках она несла плетёную корзинку с жёлтыми яблоками, которые как будто светились своим собственным светом. С ней рядом неторопливо и важно ступал серебряный волк, такой же огромный, как чёрный. Глаза его были ярко-зелёными, как летняя листва, пронизанная солнечными лучами. Гермиона не раз видела Маргарет Уилкс на видеозаписях. Но узнала её далеко не сразу. В ней не осталось ничего от мрачного, забитого, вечно сутулого подростка с восемью попытками суицида. Её лицо необыкновенно красила лёгкая улыбка и румянец на щеках, в каждом движении чувствовались уверенность и сила, а в серых глазах сквозила мудрость, но не возвышенная и холодная, а какая-то радостная, живая. Похоже было, что Маргарет обрадовалась своим неожиданным гостьям. — Ой! — воскликнула она. — Привет! А вы кто? Панси и Гермиона представились. Маргарет тоже назвала своё имя, поразив этим Панси до глубины души. — Та самая Маргарет Уилкс?! Которая исчезла из своей школы?! — Думаю, да, — улыбнулась Маргарет. — Но ведь ты же… А я думала, ты умерла! — Может, и умерла, — беззаботно сказала Маргарет. — Но тогда мне нравится такое посмертие, — она улыбнулась ворону, который слетел к ней на плечо и довольно каркнул. Гермиона ущипнула свою подругу за руку, надеясь, что Панси станет хоть чуточку менее бестактной. Конечно, напрасная надежда. Она должна была догадаться, ведь знала её не первый год… — Но ты же маггла! — удивлялась тем временем Панси. — Маггла, — подтвердила Маргарет. — Но тут могу колдовать. А как вы-то сюда попали? — Это долгая история, — вздохнула Гермиона. — Тогда надо устроиться поудобнее, — решила Маргарет. По мановению её руки из земли вдруг вырос деревянный стол, покрытый изящной льняной скатертью, и три плетёных стула вокруг него. На столе стоял графин с чем-то красным и бокалы. Маргарет на секунду прищурилась, и появилась ещё хрустальная чаша, куда девушка и выложила яблоки из своей корзины. — Попробуйте, — предложила она. — Я сама всегда ненавидела яблоки, но тут они очень вкусные, правда! Панси и Гермиона взяли по яблоку, Маргарет разлила всем в бокалы красную жидкость из графина. По идее, это было вино, но такого вина Гермиона не пила никогда в своей жизни. В меру сладкое, безумно ароматное, такое вкусное, что гриффиндорка не знала, с чем можно его сравнить. Разве что с яблоками. Даже самые сочные и сладкие яблоки, которые доводилось Гермионе есть в своей жизни, показались бы сухими и безвкусными на фоне этих. А когда первый графин вина подошёл к концу, выяснилось, что оно совершенно не туманит мыслей. Гермиона рассказывала долго, и Маргарет не перебивала, только хмурилась время от времени. Когда она закончила, девушка растерянно пожала плечами. — Я не хочу сказать, что ты врёшь, — осторожно начала она. — Но того, что ты рассказываешь… никак не может быть! — Почему? — не поняла Гермиона. — Тут… есть такое место… В общем, такой как будто бы пруд. И в нём я могу видеть… ну, разное. Пока что видения мне не врали… И я, конечно, смотрела, как там дела у Астории… И она в полном порядке! Она с Драко сейчас! — Не может быть! — категорично сказала Гермиона. Маргарет растерянно смотрела на неё. — Я видела, — повторила она. — И тот пруд не врёт. — Что именно ты там видела? — неожиданно серьёзно и мрачно спросила Панси. — Ну, я же говорю: Асторию. Она с Драко, они гуляли в каком-то парке, потом кормили лебедей… Драко встал на одно колено, предложил ей стать его женой, дал кольцо… — Драко уже помолвлен. — Он давно сделал ей предложение! — в один голос сказали Гермиона и Панси. Маргарет нахмурилась. — Пруд не врёт, — повторила она. — Мы думали, что Астория не смогла пройти… ну, испытание, — заметила Гермиона. — У тебя оно тоже было? — Да, — у Маргарет невольно дёрнулись плечи, а лицо словно омрачила какая-то тень. — Не хочу об этом говорить. — Да и не надо, — заверила её Гермиона, прекрасно помнившая собственное испытание, и тоже не имеющая никакого желания обсудить его с кем-либо. — Но значит, и Астория должна была пройти своё, так? — Ну, думаю, так, — сказала Маргарет. — Я не то чтобы гуру, я тут всего пару недель! Сама только разбираюсь… — Где же может быть Астория? — вслух подумала Гермиона. — На Аваллоне её нет… Мы её в Странраере тоже не видели… — Странраере? — не поняла Маргарет. — Ну, город, откуда мы отплыли сюда. А ты там разве не была? — Нет. — Как же так? — не поняла Панси. — А ты как сюда тогда попала?! Астория сделала ритуал, а дальше что с тобой случилось? — Астория не сделала ритуал, — возразила Маргарет. — Она испугалась. Сначала всё шло нормально, мы с ней купили глину, хроноворот и феликс у неё уже были. Мы пошли на полянку в лесу у моей школы. Там лежал огромный плоский камень, как будто бы алтарь… — У меня был такой же! — невольно воскликнула Гермиона. – Ой, извини. — Ничего, — отмахнулась Маргарет. — Мы думали сделать ритуал пополам, три стихии у Астории, две у меня. Но Астория только надела на нас хроноворот, хотела перевернуть часики, а потом сказала, что не может и разревелась. Я её уговаривала… Но она всё равно сказала, что нет, не может. И аппарировала. Я сидела и злилась. Я-то хотела на Аваллон. И тут такое… Я от злости пнула тот камень, и вдруг от него отскочили те самые золотые часики, хроноворот! А я же видела, Астория свои не снимала! Как будто они переместились ко мне, точно как та книжка… — Я знаю про книжку, — Гермиона покраснела, вспомнив, что читала с Шерлоком дневник девушки, сидящей сейчас перед нею. — А, ну хорошо… — Маргарет не заподозрила никакого подвоха. — И… я сделала всё сама. Извините, не хочу говорить про ритуал… — Неудивительно, — фыркнула Панси. — Гермиона тоже не хотела! — Ну, просто не стоит о таком говорить… — Да это не объяснишь нормально, — одновременно сказали Гермиона и Маргарет. — Потом я оказалась в своей школе, — голос Маргарет сделался скорбным. — Там было… ужасно. У меня вообще не очень шли дела в школе…, но теперь всё было хуже, чем когда-либо. Как будто все мои страхи вдруг осуществились… Это длилось несколько дней… Короче, это была часть испытания. И потом были ещё испытания и ещё… — А у нас только по одному, — заметила Гермиона. — Так вы гостьи, — рассеянно ответила Маргарет. — А меня Аваллон звал с самого детства. Вот волки, — она потрепала обеими руками зверей, усевшихся слева и справа от неё, — снились мне ещё когда мне было лет шесть. И ворон тоже. И вообще — всё это место. По-моему, я заранее была рождена, чтобы сюда попасть, что-то типа такого. Ну, и все видения это как бы подтверждали. Хотя об этом потом. — Ты маггла! — не выдержала Панси. — Аваллон — волшебный остров! Как ты могла быть рождена для того, чтобы сюда попасть?! — Последняя волшебница, выбранная Аваллоном в Хозяйки, бросила его умирать, — негромко, но как-то очень весомо сказала Маргарет. — И разрушили его тоже волшебники! Думаю, Аваллон не слишком доверяет сейчас носителям палочек! — Извини, — Панси неожиданно сдала назад. Более того, на лице её читалось вполне искреннее раскаяние. — Я… не знала ведь некоторых вещей. — Да ничего, — дружелюбно улыбнулась Маргарет. — Не переживай. Ты-то тут точно ни при чём. Так вот, последнее испытание было в Лондоне, в парке, где мы гуляли с Асторией. Там есть пруд, и в нём вдруг оказалась лодка. Такая красивая, как будто не из этого мира… ну, то есть, не из того мира. Я села в неё, стала грести, а пруд становился больше и больше, никак не заканчивался. Вскоре исчез парк, и я оказалась посреди моря… Короче, так я и попала сюда. Тогда ещё везде был только пепел. Это всё, — девушка обвела рукой открывающийся с горы вид на лес, — выросло уже потом. Я просто брела и брела по лесу. И думала, что это последнее испытание. Но чувствовала, что я уже пришла, только никак не могла понять, почему так чувствую. Вышла в итоге на пруд, о котором вам рассказывала, тот, что показывает видения. И увидела, что тут творилось, — Маргарет нервно хихикнула, — лет так с тысячу назад. Потом я просто пошла куда глаза глядят, но что-то меня как будто вело, я вышла к этой горе. Стала подниматься вверх. Ступенек ещё не было, они тоже появились позже, я лезла и лезла, несколько раз чуть не упала. Вылезла наверх. Тут тоже был пепел везде, но тут, — Маргарет указала на дуб, — была особенно большая куча. И почти сгнившие обломки креста. А через них пробивался тооооненький такой росток. У меня была с собой бутылка воды, я полила его, хотя сама тоже хотела пить. И легла спать. А наутро это было уже небольшое деревце. И из-под корней пробивался родник, а пепел куда-то делся… Ну, и дальше я просто спускалась с горы, ступеньки наутро уже появились, гуляла понемногу, а на следующий день там, где я гуляла, уже появлялись листья на деревьях, трава, цветы… Я ещё только начала, — она смущённо улыбнулась. Но думаю, что у меня получается! — Не то слово! — с энтузиазмом подтвердила Гермиона, всё ещё находящаяся под впечатлением от своей прогулки по лесу. Некоторое время все три девушки грызли яблоки и пили вино. Ворон слетел на плечо Гермионы, которая кормила его кусочками фрукта. В знак благодарности ворон каждый раз распушал крылья, растрёпывая и без того пришедшие в полный беспорядок кудри гриффиндорки. — Так, а что с Асторией? — спросила Панси. — Где-то ведь она должна быть! — Я не знаю, — пожала плечами Маргарет. — Я видела её тогда в последний раз… в реальности. А потом только в том пруду. И я была уверена, что у неё всё в порядке… — Я совершенно уверена, что она не прошла своё испытание, — сказала Гермиона. — Могла она вообще не знать, что будет какое-то испытание? — Конечно! — согласилась Маргарет. — Мы не знали ни о чём таком. — Ну, вот! — воскликнула гриффиндорка. — Значит, она просто ничего не понимает, она сейчас где-то в тумане и понятия не имеет, как оттуда выбраться! — Да нет же! — не согласилась Маргарет. — Она сейчас с Драко, это точно! Гермиона и Панси переглянулись. — Можешь показать нам тот пруд? — спросила Панси. — Запросто, — согласилась Маргарет. — Слушайте… Я покажусь вам немного странной, наверное. Но я чувствую… то есть, так же, как тогда, когда Аваллон говорил мне идти к горе и всё такое… В общем, так же точно я чувствую, что Астория — не единственное, что вас волнует. Выкладывайте. — Это Шерлок, — сказала Гермиона, чувствуя, как сильно забилось вдруг её сердце. — Не совсем понимаю, — нахмурилась Маргарет. — Шерлок мёртв. И я… я просто подумала, ну, что может, как в сказке той можно? — Фонтан Феи Фортуны, — напомнила Панси. — Я не читала, — вздохнула Маргарет. — В общем, может быть, на Аваллоне есть что-то, что могло бы его оживить? — Гермиона сама поразилась, как жалко и неуверенно звучал её голос. — Есть, — нахмурилась Маргарет. — То есть, я думаю, что есть. Но я не уверена, что у тебя получится. И я не уверена, что… В общем, давайте… давайте пока прогуляемся к пруду? Гермиона посмотрела на Панси, та кивнула. — Идём, — сказала Гермиона. И они пошли к пруду. Дорога была недолгой, может, около получаса. Гермиона и Панси с восторгом разглядывали всё вокруг, ступать по земле босыми ногами было необыкновенно приятно. Они как будто вернулись в детство. Гермиона поняла вдруг, что точно знает: всё будет хорошо и с Асторией и с Шерлоком. Каким-то странным видением, не мешающим, однако, видеть окружающий лес и тропу под ногами, ей примерещилась вдруг гостиная на Бейкер-Стрит, где на диване сидит она сама в обнимку с Шерлоком, а в креслах напротив них — какой-то светловолосый мужчина с идеальной осанкой, как у профессионального военного и добрыми серо-голубыми глазами, и красивая высокая блондинка с потрясающей улыбкой. — Ты, что, серьёзно, Шерлок? — недоверчиво, но с радостной ноткой в голосе поинтересовался мужчина. — Вы правда женитесь?! — Не вижу в этом ничего удивительного, — невозмутимо отвечал Шерлок. — Люди женятся каждый день! Каждый день в мире происходит около пятидесяти тысяч бракосочетаний. Что тебя так удивляет, Джон? — Ничего, но ты, Шерлок?! Нет, я не верю! Я не поверю, пока не окажусь на свадьбе! — Это несложно, — меланхолично заявил Шерлок. — Собственно, я рассчитывал на тебя в качестве шафера… — Так не делают, Шерлок! Я женат! А шаферами могут быть только холостяки! — Я думаю, этой традицией можно и пренебречь, — заявила блондинка. — Случай-то неординарный! Её улыбка грозила вылезти за пределы лица. Она понимающе переглядывалась с Гермионой, и Гермиона чувствовала радостную доброжелательность, исходящую от неё. Как будто они с этой девушкой были подругами… Хотя они и так, очевидно, легко стали бы подругами. А уж Панси она бы точно понравилась. — Но, Мэри! — возмутился друг Шерлока. — Но, Джон! — передразнила она. Гермиона глупо улыбалась своей иллюзии. Маргарет понимающе покосилась на неё. — Мы уже близко, — заметила она. Девушки вышли на поляну, и Панси, которая шла впереди, провалилась вдруг в озеро, которое начиналось там же, где заканчивались деревья. Гермиона и Маргарет помогли ей выбраться, и слизеринка долго и негодующе отплёвывалась, фыркая, как енот. Маргарет стала вдруг серьёзной, и предложила Гермионе и Панси отойти в сторону. Они послушались, встав за ближайшими деревьями. Маргарет вскинула руки вверх, зажмурившись, а потом с кончиков её пальцев сорвалось какое-то свечение, которое распространялось вперёд, на озерце, пока плотная, светящаяся, серебристая пелена не покрыла его целиком. — Покажи нам Асторию, — попросила Маргарет. — Подходите, теперь можно! — крикнула она, обернувшись к своим спутницам. Девушки подошли ближе. Поверхность пруда превратилась как будто в гигантский экран с объёмным изображением. Чем больше Гермиона вглядывалась в него, тем чётче и яснее различала детали происходящего. Там, в озере, была гостиная Малфой-Менора. У камина сидели Драко и Астория. Совершенно счастливая Астория держала Драко за руки. — Я беременна! — сказала она. — И целитель сказал, что это — мальчик! Как мы его назовём? — Как ты захочешь, дорогая, — отозвался Драко. — Ну как же, Драко! Это ведь твой наследник! Ты же хочешь, наверно, сам придумать имя? — Дорогая, — широко и неестественно улыбнулся Драко, — я люблю тебя, и я уверен, что ты сама придумаешь самое лучшее имя для нашего сына. — Тебе, что, наплевать?! — воскликнула Астория. — Почему ты так думаешь, любимая? — Потому что… Астория встала и стала расхаживать по гостиной. — Драко! С тобой точно что-то не так! — Любовь моя! — поморщился Драко. — Не забивай себе голову ерундой. Со мной всё в полном порядке. Я люблю тебя! Иди ко мне! Астория подошла к Драко, и он усадил её себе на колени. — Я очень тебя люблю. Ты — самый главный подарок, какой предназначили мне высшие силы. Я счастлив, что ты согласилась стать моей женой и родить нашего ребёнка. Я люблю тебя, Тори, ты — моё счастье, ты — моя королева! — И я люблю тебя, Драко, — грустно ответила Астория, высвобождаясь из его объятий. Она вышла в коридор и прошла в свою спальню. Там легла на кровать и разрыдалась. Видение перекрыла рябь мелких волн. Потом возникло следующее. Астория и Драко сидели в беседке, из которой исчезла когда-то Астория. — Драко, мы должны поговорить о нашей свадьбе! — О чём именно, дорогая? — Как мы её будем проводить, где? Тебе, что, наплевать?! — Любовь моя! Мне не наплевать. Я только хочу, чтобы ты была счастлива. Всё будет так, как ты захочешь. — Я хочу, чтобы ты хоть чуть-чуть участвовал! — воскликнула Астория. — Я сделаю всё, чтобы сделать тебя счастливой! — с энтузиазмом воскликнул Драко. С лица его не стиралась восковая, ненормальная, кукольная улыбка. — Что мне делать? — Оставь меня одну! — со слезами, ясно слышащимися в голосе, воскликнула Астория. Драко послушно пошёл прочь от беседки в сторону дома. Астория, убедившись, что он ушёл достаточно далеко, без сил опустилась на сидение в беседке, прислонившись к столбику, увитому цветущим плющом, и разрыдалась. — Пожалуйста, — бормотала она сквозь слёзы, — пожалуйста, пожалуйста, забери меня на Аваллон! Маргарет! Ты слышишь меня?! Помоги мне, пожалуйста! Она рыдала, Гермиона и Панси переглядывались. Потом видение закончилось. Маргарет выглядела ошарашенной. — Ничего подобного никогда не было! — только и сказала она. Гермиона и Панси молчали, не зная, что сказать. — Драко — не такой, — заговорила вдруг Панси. — Что бы с ним ни случилось, таким он станет только под Империо! — Драко — не идиот, он не подставится под Империо, — дополнила Гермиона. — Думаете? — с сомнением протянула Маргарет. — Он же любит её. Я думала, он такой и есть, она как раз потому и боялась его потерять. Ну, знаете, типа такой милый послушный мальчик… — Это — не Драко! — уверенно сказала Панси. — Слушайте… Я его бывшая девушка. Люди, конечно, меняются. Но такой тряпкой Драко не стал бы никогда! Я уверена! — Я совершенно согласна! — тихо сказала Гермиона. — Это — не Драко. — Ну, значит, это и есть испытание Астории? — неуверенно предположила Маргарет. — Только… что от неё ждут?! — Не знаю, — вздохнула Гермиона. — Но помощь ей точно не повредит. Угнетающее впечатление, навеянное увиденными сценами, сделало девушек серьёзнее. Гермиона всё равно была убеждена, что закончится всё хорошо. Но увидев то, что увидела, она не могла сказать, как именно хорошо всё должно было закончиться. Она вообще не представляла, что можно сделать… Казалось, это был островок ненормальности, совершенно чуждый Аваллону… И тем не менее, вполне возможно, что именно так и сложились бы отношения у Астории и Драко. Чужая душа — потёмки, Гермиона не могла сказать наверняка, не так ли всё случилось бы на самом деле. Но слёзы Астории говорили, что ожидала она явно чего-то другого. Драко нанял её, чтобы вернуть Асторию. Сейчас, кажется, наступал тот момент, когда она должна была… решиться. Иначе по возвращении, пусть даже с ожившим Шерлоком (Маргарет ведь сказала, что оживить его — возможно), ей придётся сказать Драко, что Астория не вернётся. В памяти всплыл Тео Нотт и тот их разговор, когда она сказала, что ничего не вышло, и Клемент отправляется в Азкабан на пожизненное. Повторить тот разговор она не согласилась бы ни за какие блага, изобретённые человечеством. По-настоящему ни за какие, даже за философский камень. А раз так — выход был только один. — А что, если нырнуть в пруд, пока там будет видение? — чужим голосом спросила Гермиона. — Скорее всего, тебе удастся попасть в это… видение. Только я не знаю, как, в каком качестве… — ответила Маргарет. — Я… попробую, — сказала Гермиона. — Вызывай снова видение про Асторию. — Ты уверена?! — спросила Панси, в чьих глазах плескалось сильнейшее беспокойство. — Да, — неуверенно ответила Гермиона. В это время в озере уже появилась Астория, сидящая на скамейке в каком-то парке. А Гермиона подумала, что лучше сразу уж сделать, чем мучиться в ожидании, и оттолкнув от себя руки Панси, безо всяких предварительных ритуалов нырнула в озеро. Дальше была темнота.