The smoke of scorched soul

– Извини за расспросы. Я пытаюсь... вспомнить. Эридан нервно улыбается и зовет тебя завтракать. Дальше все идет по сценарию предыдущего дня, но тебя не пугает однотипность. Ты ждешь вечера; специально ставишь виски на середину стола, надеясь, что Кронус не пройдет мимо. Ты заслуживаешь блядских ответов. Когда солнце перестает быть таким убийственным, а песок – обжигающим, ты, ведомый любопытством, выходишь к побережью. Эридан так уверенно ныряет навстречу волнам, словно был рожден в воде. Ты окликаешь его. – Митуна, ты же не любишь пляжи. Он подходит слишком близко, и ты зачарованно смотришь, как капли бегут вниз по рукам, к ярким полосам шрамов. – Не люблю. В голове слова смешиваются в идиотскую кучу, произнести которую вслух ты не решаешься. Ты чувствуешь себя ужасно из-за неспособности хотя бы сыграть нормального. – Может, искупаемся? Ты как-то грустно усмехаешься, принимая это за шутку. Но Эридан стягивает с тебя футболку, и ты остаешься в одних шортах и кедах. – Я не умею плавать. Вернее, не помню, как. – Я помогу тебе вспомнить. Ты развязываешь шнурки, аккуратно ставишь обувь на камень, а потом делаешь шаг к ненавистной воде. Ступни, колени, пояс. Ты наполовину погружен и мелко дрожишь от страха и холода. Эридан сжимает твою руку. – Как думаешь, почему Кронус отстранился? – Ждет, пока кто-нибудь из нас не начнет привлекать его внимание. – Я... пытался. – Я тоже. Отвратительное чувство, да? Вы держитесь за руки, смотрите на линию горизонта и щуритесь от лучей закатного солнца. Волны бьются на уровне плечей, но ты не дергаешься. Вернее, тебя не передергивает от нарастающей паники. Умиротворенная картина сменяется другой, нечеткой и смазанной, одновременно быстрой и медленной: непроглядная, густая темнота, звук мотора, женский смех и секунда перед громким всплеском. Из странного видения тебя возвращает голос Эридана. Ты глупо моргаешь, прикасаешься пальцами к лицу и смахиваешь отчего-то выступившие слезы. – Блять.