Гобелен или запретная любовь.

День клонился к вечеру. И вот уже за окном стало смеркаться, а владыка все еще гулял по саду, в который вышел еще днем. Линдир же вернулся к своим обычным делам секретаря и так ими увлекся, что даже почти забыл утренний инцидент. Следовало разобрать почту, распланировать для короля завтрашний день посещений и еще куча всяких разных дел ждала своего часа. Он, может быть, не вспомнил про него и до ночи, но в конце дня ему нужно было согласовать свою работу с королем и отнести тому особо важные, но не требующие немедленного внимания, письма. Вот тут-то он и вспомнил все до мельчайших подробностей. Так что, когда Линдир вышел в сад, где прогуливался Элронд, его уши, торчащие из-под волос, алели словно ленты. Элронд забрался в такую глушь сада, что искать бы пришлось долго. Только владыке были известны все уголки этого сада, ведь там были его излюбленные места для раздумий. Кстати, эльф как раз сидел в таком месте и прокручивал в голове инцидент, а также раздумывал над делами государственной власти, хотя инцидент сам лез обдумываться, вот нагло так брал и лез, всплывая в памяти и сбивая с толку. Линдир прошелся по главной аллее, сжимая подмышкой папку с документами. Заглянул в одну беседку, потом во вторую, даже посмотрел под раскидистой ивой, где сам любил проводить свободное время, сочиняя песни или стихи. Но Элронда так и не нашел. - Вот так всегда, - сказал он сам себе, сворачивая с широкой аллеи и углубляясь в какие-то сказочные дебри. - Его Величество куда-нибудь завеличится, а Линдир - разыскивай. И если бы я не питал к нему таких высоких чу... Ай! В кустах поблизости что-то едва слышно зашуршало. Элронд пригнул ветки к земле и посмотрел на Линдира. Он все слышал и теперь еле заметно улыбался, приподняв уголки губ. А взгляд хитрющий. - Если бы не не питал высоких чувств, то...?- эльф откровенно сверлил взглядом секретаря. Что-то эти слова ему не нравились и он нахмурился. Слова эти показались ему двусмысленными, но верить в то, что кто-нибудь из эльфов с радостью был бы готов сесть на трон вместо него, Элронд не хотел. Линдир от неожиданности выронил свою папку прямо в куст шиповника, громко проявил свои познания в оркском наречии и бросился доставать бумаги из колючек. - Прошу прощения, Ваше Величество! - воскликнул он, радуясь, что в процессе извлечения бумаг, можно не смотреть тому в глаза. - Я вас не заметил! - Но мне интересно продолжение...- эльф достал осторожно оставшиеся листочки из куста, но остался сидеть на своем месте. Айнур явно решили посмеяться над несчастным секретарем. То ли Элронд следил за эльфом, то ли действительно свыше посылаются такие невзгоды. Но, скорее всего, свыше, ведь владыка никогда не любил слежки. Линдир виновато слизнул с пальца проступившую капельку крови. Кажется, сегодня точно был не его день. Либо все Высшие Силы сговорились и решили его добить. Что же делать? Так взять и признаться самому королю? Хотя он не заострил внимания на чувствах... - То ушел бы в монаст... в менестрели, - выдавил он и втянул голову в плечи. - Что же это за чувства такие?- Элронд явно хотел допытаться до правды. Как Линдир нервничает видно было бы любому, а уж тем более такому проницательному существу, как Элронд, и это подбивало докопаться до истины. Секретарь довольно забавно сейчас выглядел, но владыка сохранял спокойствие, хоть и смеяться хотелось нестерпимо. Элронд плавно выступил из своего укрытия, держа несколько бумаг в руке. И даже за колючки ни разу не зацепился! Линдир почувствовал, что еще чуть-чуть и он позорнейшим образом расплачется. Черт бы побрал его дурную поэтическую натуру! Если бы он родился воином или хотя бы политиком каким, то ему бы и в голову не пришло влюбляться в короля. Сидел бы себе, меч полировал и ни о чем другом не думал. - Простите меня, Ваше Величество, - он шморгнул носом, - я... Я очень перед Вами виноват! Но я клянусь, что никогда не буду Вам докучать, только... Тут поэтическая натура подкачала и эльф все-таки разревелся, как какой-нибудь юнец, веков семи от роду. Плачущий Линдир ввел Элронда в ступор. Никогда он не видел, чтобы его секретарь так вот просто мог расплакаться, да и отчего? Что же владыка такого сказал? Да и что такого сделал? - Линдир?- нолдор положил свою руку на голову плачущего,- Отчего же ты плачешь? Что случилось?- неужто так стыдно может быть за слова? Но ведь даже Элронд, в чью сторону они были направлены, не принял их так близко к сердцу, а то бы выпороть, наверно, велел. Почувствовав на своей голове руку Элронда, эльф так удивился, что даже почти перестал плакать. Прикосновение было очень теплым и успокаивающим. Линдир подумал, а не применяет ли король какую-то магию? Но даже если и так, он предпочтет быть стократ околдован, чем прервет это действие самостоятельно. - Это был мой платок, - сказал он, поднимая глаза и встречая взгляд Элронда, отчего его благоразумие, если оно, конечно, осталось, махнуло крылом и улетело в Мордор. - Я посмел влюбиться в короля. Правда, это смешно? Никакой магии не было. Элронду это было не нужно. У каждого есть своя аура и она может действовать на живых совершенно по разному, но это так же зависит от самого существа, что ее излучает. Сейчас же аура Элронда была спокойна, как и он сам, она излучала какую-то отцовскую любовь, тепло и ни грамма зла или отвращения. Даже после услышанного, Элронд ничего не сказал плохого, а просто улыбнулся и протянул Линдиру его же платок. - Утри слезы, тебе они не идут... - рука эльфа переместилась на плечо секретаря, а владыка все так же легко улыбался, смотря на своего помощника, как на маленького ребенка. Нолдор даже сам осторожно вытер слезы с лица собеседника своим платком, что держал в другой руке. Отцовский взгляд, который могли видеть лишь дети Элронда. Такой спокойный, теплый и добрый, а еще бездонно-глубокий и отражающий всю мудрость, что была у эльфа. За что ругать секретаря? За правду? Но это же правда, пусть и довольно странная. Да и видел Владыка Ривенделла, как тяжело сейчас эльфу, поэтому даже не стал заострять внимание на словах того по поводу любви, ведь она тоже разная, хоть и Элронд понимал о какой любви говорит Линдир. Линдир тихо вздохнул, с замиранием сердца отмечая эти отеческие прикосновения и запоминая их. Навсегда. Он был очень благодарен королю за то, что тот ничего ему не сказал. Другой бы наверняка выгнал его или приказал хорошенько выпороть, чтобы дурь из головы вылетела. Но Его Величество на то и был самый мудрый эльф в Ривенделле, а может, и во всем Средиземье, чтобы отреагировать единственно правильно. - Я бы никогда не посмел Вам докучать этим, - прошептал он едва слышно. - И вы бы никогда не узнали, но... - Но я не собираюсь тебя наказывать за твои слова, ты ничего плохого не сделал. Ты искренен и это возвышает тебя над многими, несмотря ни на что. Запретить тебе любить своего владыку я не в силах, у меня нет на это прав. Но будь благоразумен.- спокойно проговорил эльф и положил вторую руку на плечо Линдира. - Главное, не допусти помутнения разума и не давай чувствам захватить тебя. - после этих слов последовал совершенно отеческий поцелуй в лоб. Почти у всех слов есть скрытый смысл и именно эти слова надо понять. Элронд не запрещал эту любовь, не гневался и даже не выказывал отвращения и негодования, он лишь просил сокрыть ее от глаз и ушей посторонних. И просит быть сдержанным, и сохранять благоразумие, чтобы чувства держать в узде. - Пойдем, ужин скоро...- Элронд отошел на шаг от эльфа и качнул головой, зовя секретаря пойти следом. А ведь в руке владыки был все тот же платок. - Спасибо, Ваше Величество... - едва слышно пролепетал тот и послушно двинулся следом за королем, судорожно сжимая в руках свою папку. Да он знал, что сделает все, чтобы сохранить произошедшее втайне. Он спрячет это чувство так глубоко, что сумеет сам о нем позабыть, лишь бы не навлечь даже тень этой смуты на Владыку. Но... все это завтра, не сегодня. Сегодняшний день он запомнит, как самый счастливый. Элронд за ужином молчал и продолжал обдумывать уже два инцидента, а еще надеялся, что Линдир расценил его слова правильно, а поэтому в конце трапезы попросил того зайти к себе, чтобы поговорить. Если Линдир что-то понял не так, то объяснить, ведь юные эльфы часто слышат не совсем то, что должны.