Hurt

https://www.youtube.com/watch?v=hfzKe_czZLc&list=PLzmUrMjNTTNadutRlKZBgKPdH3EaUo6jZ На километры вокруг тюрьмы ничего, кроме голой земли. Душно. Холодно. Темно. Бесконечно страшно. Он показывает удостоверение и проходит в здание. У неё холодные глаза. Гладкая кожа. Она может убить человека без доли колебаний. Шум давит на уши, пробиваясь сквозь занавес мыслей. Его провожают в западное крыло. Страшно ли ему идти к ней? Пожалуй. Он выжил, он даже смог сделать так, чтобы она села, но замкнутых пространств он боится до сих пор. Кошмары приходят до сих пор. И кашель не отпускает, напоминая о случившемся нехваткой воздуха. Коридор узкий, тёмный. Искусственное освещение чуть мерцает и глухо гудят лампы дневного света. Прошло шесть лет. Как он себя поведёт сейчас? Детектив сам не знал. Выстроенная модель поведения так легко может сломаться, оставив наедине с растерянностью, страхом, желанием убежать, не оглядываясь. Нельзя. Сердце предательски заколотилось, сжимая лёгкие и лишая воздуха. Расправь плечи. Он опускается за тяжёлый стол с металлическим покрытием и достаёт блокнот. Ему нужна информация, всё. Держи лицо, ты это умеешь. — Краус, Мария! Пошли. К тебе посетитель. Женщина дёрнула тонкой бровью и неспешно поднялась с места. Она не ждала гостей. Возможно, это адвокат. Он постоянно пытается обжаловать решение суда, но ей это уже почти безразлично. Чтобы собрать хотя бы половину того, что у неё было, потребуются годы. Она уже достаточно себя здесь зарекомендовала, ей не страшно. Только одно не давало ей покоя: ненависть к тому пацану. Он её обыграл. Чёрт, она ведь до последнего момента не могла поверить, что он из полиции. Если бы не тот дурной легавый с женой, она бы, возможно, и дальше ему верила. Мелкий ублюдок. Больше всего она возненавидела его за то, что он смог её напугать тогда, когда она уже ничего не боялась. Стало жутко от взгляда зелёных глаз, когда она увидела его на суде. Это было чужое лицо. Знакомые черты, цвет волос, но это было лицо человека, вставшего по другую сторону баррикад. Он следил за ней, не проронив ни слова и молча ушёл, едва огласили приговор. Только тогда она смогла выдохнуть. Женщина вцепилась тонкими пальцами в цепочку наручников. Погрузившись в свои мысли, она не заметила, как дошла до комнаты для встреч. Когда тяжёлая дверь, лязгнув, открылась, женщина застыла на месте. Она была не в силах шевельнуться, так что конвоиру пришлось её подтолкнуть. — В чём дело? Призрака увидела? — спросил посетитель, глядя в эти прекрасные ледяные глаза. *** — Ну что? — спросила Сой Фон, заваривая кофе. — Сказал, что в обед подъедет, — немного растерянно ответила Исе, убирая телефон в карман. В здании напротив открылось окно, отчего солнечный блик ударил по глазам, заставляя прищуриться. Девушка неосознанно проследила взглядом за припарковавшимся серебристым BMW и вновь повернулась лицом к кабинету. — Хм… Чего это он решил переться к нам? — удивлённо посмотрела на коллегу брюнетка. Сой Фон была наслышана от Шихоин о сказочном раздолбайстве Кёраку, так что подобное рвение несколько её смутило, если не сказать напугало. Просто так он бы свою задницу с места не поднял. Нет, конечно, когда дела связаны — это уже неспроста, и, вероятно, довольно неприятно, но чтобы это так вывело подобного пофигиста из равновесия? — Мне кажется, он опасается, что его могут прослушивать, — задумчиво произнесла Нанао. — По-моему у него паранойя, — махнула рукой офицер. — Он любит за какими-то тенями в собственной фантазии гоняться. Не обращай внимания, — попыталась успокоить то ли её, то ли себя, женщина. — Не знаю. Звучал детектив серьёзно, — отметила девушка. Он спрыгнул со своей шутливой манеры в короткие фразы и серьёзный, даже мрачный тон. Он что-то понял из её вопроса. И это “что-то” явно не предвещало ничего хорошего. — Может, это у тебя паранойя? — чуть нервно хмыкнула старшая, — Что сама думаешь на этот счёт? — Что если Зараки прав и та фура действительно связана с чем-то настолько крупным, то “паранойя” детектива Кёраку вполне поддаётся логическому объяснению, — качнула головой Нанао. — Мы уже определились, что Зараки прав, — отрезала брюнетка. — Значит, на вырученные с продажи наркотиков средства приобретались в том числе и взрывчатые вещества и, возможно, даже у силовых структур. — Любопытно… у кого-то, значит, есть к этому доступ… в смысле я понимаю, что Арруруэри этим плотно занят, но у него, получается, есть снабженец. И не абы где. Блин, дельце-то и впрямь дерьмовое. — То есть ты согласна с тем, что экспертиза была… — но Исе не дали закончить. — Доброе утро, дамы. Агент Аккутрон, ОБН, — мягко представился мужчина лет сорока пяти с русыми волосами и проницательным взглядом серых глаз, скрытых за квадратными стёклами очков. Блик солнца, отражённого в стекле дома напротив, скользнул по его сухим морщинам, на мгновение разрезав худое лицо со сдержанной улыбкой. — Могли бы мы поговорить о вашем последнем деле? *** Это он? Да и нет. От того мальчишки не осталось и следа. Ни от того, кто с ней переспал, ни от того, кто сидел в зале суда. Снова чужое лицо. Идеально чёрные волосы теперь отражали тусклый свет серебром, лицо огрубело, покрылось морщинками, зелёные глаза смотрят с тем же холодом, что и несколько лет обратно, но взгляд подёрнула седина усталости. Она, чуть помедлив, опустилась за стол напротив и быстро надела холодную усмешку. — Надо же, какие люди. Что, соскучился? — хмыкнула заключённая. Его лицо не дрогнуло. — Прекрасно выглядишь, — произнёс Укитаке. — Оранжевый тебе к лицу. — Не знала, что наш малыш может хамить. — Люди меняются… — коротко ответил он и заглянул в блокнот. — Зачем пожаловал, детектив? Можно мне называть тебя “Тедди”, а то я не очень хорошо помню твоё настоящее имя? — Я здесь за информацией о Бахе, — ровно ответил мужчина. — О, ну я, конечно, не очень много помню, но это был композитор, самым известным произведением которого была “Токката и Фуга”, — ответила она наигранно. — Смешно, — мужчина поднял глаза. — Но ты знаешь, о ком я. — Понятия не имею, — пожала плечами женщина. — А даже если что-то и знаю, какова цена вопроса? Что я получу взамен? — со скучающим видом спросила Краус. — Взамен? — дёрнул широкой бровью детектив и тут его лицо приобрело то самое выражение, которое она так ценила, когда он работал на них: вежливая угроза, хладнокровная решительность. Выражение, от которого становилось жутко. — Взамен ты сможешь дожить до конца своего немалого срока. — Ты мне, что, угрожаешь, мальчик? Думаешь, я боюсь твоей пустой болтовни? — дёрнула заключённая губой с отвращением. — Нет. Но, уверен, ты очень боишься Баха. Не знаю, слышала ли ты, но, похоже, он успешно подмял под себя синдикат Айзена. А люди из Эспады даже сейчас хладнокровно и весьма профессионально избавляются от свидетелей, если те могут дать хотя бы малейший намёк на их дела. И даже… — он наклонился ближе, — если ты не скажешь ничего, то одно моё появление здесь и наша милая беседа делают тебя свидетелем и информатором. Можешь засекать время. И я совершенно не виновен в том, что тебя найдут мёртвой в камере. У вас я очень хорошо научился не пачкать руки, забыла? — он чуть прищурился. Мария побледнела, понимая, что это не блеф. — Ты… ты меня подставил! — прошипела она в ярости. — Ублюдок! — Ты похоронила меня заживо с трупом моего убитого друга, — к собственному удивлению, холодно ответил мужчина. — А я заранее сообщаю тебе о твоём безрадостном положении. Более того, я могу сделать так, чтобы тебя спрятали подальше. По-моему, это довольно неплохое предложение. — Вытащить меня из дерьма, в которое сам засунул? — Условия поставлены, думай, — отрезал он и сложил руки на груди. *** “Эберн… Эберн-Эберн, где же ты прокололся, сукин сын?”, — думал про себя Кёраку, просматривая документацию. Детектив не был уверен, что Укитаке удастся узнать у Марии что-то очень значимое, так что решил подготовиться по максимуму. Он Кучики даст столько данных, сколько малыш Бьякуя за всю жизнь не видел. Правда каких-либо прямых доказательств знакомства работника прокуратуры и кого-то из Эспады он найти не мог. Был перевод в фонд, что уже довольно неплохо, но адвоката и судью это не убедит. Да это и Кучики не особо впечатлит. Мужчина сделал глоток остывшего кофе. Глаза уже начинали болеть от данных регистров и налоговых выписок, но он продолжал работу. Спина затекла и брюнет, потянувшись, откинулся на стул, прикрыв глаза. Краем уха он услышал, как Кучики упал в кресло. Нетипично. Детектив перевёл взгляд на коллегу, наблюдая за Бьякуей из-под полуопущенных век. Парень сидел неподвижно, глядя в одну точку и держа в руках мобильный. На мгновение показалось, что он даже не дышит. Он испуган? Удивлён? — Всё нормально? — спросил Кёраку, не открывая глаз, отчего младший вздрогнул. — Да. Всё в порядке, — коротко ответил Бьякуя. — Врёшь, — хмыкнул Кёраку довольно. — Вас это не касается, — отрезал Кучики, поднимаясь с места и следуя к выходу. Шатен проследил за коллегой взглядом, но следом всё же не пошёл. Возможно, это действительно личное. Ладно, у него и так работы по горло… Он вновь растянулся в кресле, некоторое время глядя в потолок. За окном мчался бесконечный поток машин, солнце то и дело выглядывало из-за серых рваных облаков, озаряя офис бледным светом и полосами теней жалюзи. Кёраку прикрыл было глаза, как вдруг резко выпрямился и подвинулся к столу. Ну конечно! Детектив закрыл налоговые, полез в судебные дела, где фигурировал Эберн и залпом допил кофе, пристально изучая кейсы. Нет. Нет. Не то… вот оно! — А вот это уже интересно, — расплылся в улыбке мужчина. *** Секундная стрелка на белом циферблате мужских часов сделала два оборота. Краус сверлила его взглядом, полным ненависти, но бледное лицо оставалось непроницаемым. Что ж, она и тогда высоко ценила его профессиональные качества. Когда стрелка сделала третий оборот, заключённая безвольно кивнула. — Я не слишком много о нём знаю. Он прибыл не так давно, я тогда уже сидела… — Лжёшь, — прищурился мужчина. — Ты встречалась с ним шесть лет обратно. Зная тебя, ты уже успела навести справки. — Откуда… — Это было в день, когда ты убила Кайена. И, можешь мне поверить, этот день я помню почти поминутно. Не лги мне, Мария. Она замолчала и, против воли, закусила губу. — Юха Бах… первый раз прибыл сюда из Германии около семи лет обратно, — в конце концов вздохнула она, — на родине на него устроили полномасштабную облаву, так что он решил вести дела “удалённо”. Насколько я слышала, поначалу он просто отсиживался здесь, иногда бегая в другие страны, но вскоре осознал, что и здесь много интересного. — Что вы обсуждали на вашей встрече? — Предлагал пойти к ним “под крыло”, разумеется. Он довольно аккуратно набирал обороты, в отличие от Эспады. Незримо расползался, скрываясь в тени. Формально мы бы даже власть не утратили, да и условия были вполне разумные. — Почему отказала? Гордость? — спросил детектив, делая записи. — Потому что он чёртов террорист, вот почему! — рыкнула женщина. — Чтобы на такое подписаться, нужно быть совершенно отбитым. Он же настоящий нацист и ублюдки у него такие же. — Надо же, как благородно… — со скепсисом посмотрел на неё Укитаке. — Не изображай идиота, детектив! Ты знаешь, что есть границы, которые нельзя нарушать. И связываться с таким сумасшедшим — себе дороже. — Это верно. Знаешь кого-то из его шайки? Вряд ли он был на встрече один, верно? — Да… там было ещё несколько человек. — Имена. — Не дави на меня, сейчас… — мужских губ коснулось кривое отражение усмешки. — Был парень… довольно молодой… Блондин, красивый такой. Он переводил. Ха… Хашвальт, да. Был ещё один, но имени не помню… он не представлялся, по-моему… — Внешность? — Русый… хм… лет сорок на вид… лицо вытянутое… не помню больше… — Фамилии Эберн или Килге тебе о чём-то говорят? — Эберн… нет. Точно нет. Килге… Подожди, это ж глава тюрьмы в соседнем округе? — Каком округе? — Укитаке, против воли, дёрнул уголком губ. — Где-то севернее. Ну был, по меньшей мере. В чём подвох? — Нет, ни в чём… — мужчина что-то записал в блокноте и вновь поднял на неё глаза, — Они успели что-то здесь провернуть? — Насколько я знаю, их работа — метро год обратно, но это не стопроцентная информация… Возможно, готовят что-то покрупнее, но здесь о таких нюансах известно немного. Ты сам верно сказал: те, кто в курсе, либо боятся лишнее слово сказать, либо уже точно никому ничего не скажут. — Рекруты? — Учитывая то, какие условия они предлагали нам, полагаю, что они везде применяли подобный метод. Кажется, одна из групп тогда согласилась, но о таком тогда никто не распространялся, да и сейчас не особо хвастаются. — Спасибо, — коротко кивнул он, поднимаясь с места. — Это была полезная информация. Постараюсь сделать всё, что от меня зависит. — Кто ты на самом деле? — спросила она, глядя в стол и чувствуя себя выеденной изнутри. Укитаке вопросительно дёрнул бровью. — Ты действительно бессердечный расчётливый ублюдок или опять прикидываешься, малыш Тедди? — Это тебе решать, — пожал он плечами, поправляя сумку. — Как же я ошиблась, когда взяла тебя к себе. — Нет. Ты ошиблась в другом, — покачал головой детектив. — В чём же? — Не того ты тогда застрелила, — бросил он холодно, скрываясь за дверью и пряча руки в карманы, чтобы скрыть дрожь в руках. *** — Значит взрывчатка? — подвёл итоги Кёраку, делая глоток безалкогольного пива в небольшом кафе, куда отправился на “свидание” с милыми дамами. Сой Фон уверенно кивнула, но от следователя не ускользнул тот факт, что обе они выглядят более подавленными, чем, наверное, стоило бы. — Вы точно хотите знать то, что нам удалось найти? — спросил он. — Мы, кажется, ради этого и встретились, — фыркнула Сой Фон. — Мы договаривались о встрече несколько часов назад. Что-то произошло за это время? — уточнил детектив, поочерёдно глядя то на одну, то на вторую. Нанао отвела взгляд. — Да ничего особенного, — махнула рукой подруга Сой Фон. — Ну в смысле один мудак хочет отнять у нас дело: это, мол, в их юрисдикции и так далее. Ну и запарил спрашивать, что да как случилось. Минут тридцать пытал. Нанао обратила внимание на то, как широкие мужские брови сходятся у переносицы и как резко меняется выражение его лица. — Имя? Из какого раздела? Что вы рассказали? — тут же холодно спросил он. — Мне казалось, это ты чем-то поделиться хотел. Что это за допрос? — чуть растерялась Сой Фон. — Скажите, кто это был, — не слушая возмущения собеседницы, повторил мужчина. — Роберт Аккутрон, — ответила Нанао, будто по команде. Вторая следователь недовольно шикнула на младшую, но кивнула. Кёраку зажмурился, потирая виски кончиками пальцев. Давай, вспоминай. Перед глазами вновь заскакали чёрно-белые строчки из просмотренных документов. Сейчас. Сейчас… Мысль бегала по памяти, рикошетя о стенки черепа и дразня скользким хвостом, но он всё же ухватил эту бестелесную молнию. Мужчина щёлкнул пальцами и сделал глубокий вдох. Поймал. — Сходится, — только и произнёс он, а после провёл по лицу ладонью и уточнил, — Значит, Арруруэри преимущественно занимался добычей различного сырья для Айзена, верно? — Я не поняла, а мы какие-то ответы получим? — дёрнула бровью Сой Фон. Кёраку задумчиво почесал небритый подбородок, а потом тихо произнёс: — Я вам только одно могу сказать: не ерепеньтесь, не вникайте и отдайте им это дело. Хватит с вас и того, что вы от Зараки узнали. — Что? Ты что, с ума сошёл?! — повысила голос Сой Фон, но тут же сбавила обороты. — С какого рожна мы должны отдавать им дело? — С такого, что в противном случае вы подставляете себя под удар. Пожалуйста, девочки… — он посмотрел на них с искренней тоской, — хоть вы в это не лезьте. — Но как же… а вы? — искренне удивилась Нанао. — Мы уже достаточно в это вляпались, так что отступать поздно, — хмыкнул шатен и хотел подняться, но тонкие пальцы вцепились в рукав его несерьёзной рубашки и фиалковые глаза застыли на смуглом лице. Исе поднялась с места, не сводя взгляда и расправила плечи. — Детектив, вы можете считать, что кругом враги, можете думать, что если вы ввяжетесь в это в одиночку — всем от этого будет лучше и вы защитите прочих, но это не так. Если мы не будем понимать, что происходит, то так и останемся беззащитными. Вы думаете, мы захотим дальше в этом разбираться? Возможно. Но если вы сейчас промолчите, то сделаете себе и нам только хуже. Думаете, ваше молчание нас как-то спасёт? Говорите правду, мы имеем право её знать! Кёраку некоторое время смотрел на это бледное личико, румянец возмущения на щеках, горящие глаза, на сжатые кулачки. Какая же прелесть. Мужчина хмыкнул и вновь опустился на стул. — А вы хороший оратор, Нанаочка, — с улыбкой произнёс следователь, но вновь нахмурился, — Я ещё не могу судить обо всём со стопроцентной уверенностью, но у нас есть предположение, что “новая Эспада” сейчас может быть связана с одной ультра-правой группировкой из Германии. Арруруэри много фигурировал в делах Эспады, это вы и сами знаете, но последние дела у них уже имеют куда больший масштаб. Что до Аккутрона, то этот человек когда-то работал с Эберном и Килге. Эберн уже в списке наших подозреваемых по убийству сотрудника суда, на Опи у нас ничего не было, но с Аккутроном их связь уже начинает представлять некоторый интерес. Особенно с учётом того, что Аккутрон был одним из тех, кто был в авангарде уничтожения Эспады, Эберн курировал дело Айзена, а у Килге в участке магическим образом дела то висят годами, то решаются за день. — У вас есть какие-то доказательства? — Мы над этим работаем… — Кёраку, ты вообще понимаешь, насколько охуевшее обвинение ты только что выкатил? — дёрнула бровью брюнетка. — Более чем, — кивнул он. — И если Аккутрон хочет отнять у вас дело, то наша теория верна. Полиция слишком быстро, слишком хорошо угробила Эспаду, не находите? Не хочу никого обидеть, разумеется, — хмыкнул мужчина, — Но эскалация шла так, будто у хороших парней внезапно появился какой-то “избранный”, решивший ситуацию, которую никто не мог разрулить несколько лет, за... сколько? Три месяца? Я успел ещё порыть под Льяго перед… перед “отпуском”. Возвращаюсь к работе, а тут уже всё офигенно. Магия. А всё куда проще. Коррумпированные ублюдки, работавшие на Айзена, просто сменили хозяина и помогли ему посадить старого. — И ты хочешь переть против этого? — с долей испуга спросила женщина. *** — Ты что, с ума сошёл? Ты меня ради этого на встречу позвал?! Ты вообще понимаешь, о чём просишь, сумасшедший? Монотонный гул порта заполнял воздух низкими частотами, отчего солнечный свет будто сгущался, сжижался, плавился. Двое стояли на пирсе, откуда открывался вид на погрузку судна. — Да, вполне. И понимаю, что в одиночку я с этим не справлюсь, — равнодушно произнёс мужчина. — Мои соболезнования, конечно, но я свою голову под это подставлять не буду! — Ты мне должен. Забыл? — Сука… — мужчина прошёл по доскам, что-то рыча себе под нос. Переведя дыхание, он обратил взгляд к своему визитёру, — Ты понимаешь, что будет, если мы провалимся? — Тебе разве есть что терять? — с почти наигранным любопытством поинтересовался второй собеседник, — Насколько я понимаю, после твоей недавней неудачи, будущее у тебя тоже весьма безрадостное, а? Уверен, с твоими связями, ты даже сможешь выиграть от этого. Или попытаешься сбежать? Он не забывает ничего. Я ведь могу и сообщить ему, что ты тоже участвовал… — Заткнись! У меня не было выбора! — Ему это потом объяснишь. А вернее Шиферу. — Ну и что дальше? Собирать всё по кускам? Это в лучшем случае. В худшем мы и сами можем головы лишиться, даже при полном успехе. — Уверен, тогда будет не до нас. Пусть эти пауки жрут друг друга, если им так надо. Я не хочу занимать ни одну из сторон. — Чего ты хочешь? Только честно. — Крови, — взгляд мужчины окрасился багряными тонами заката, а на губах заиграли алые брызги заходящего солнца. — Ну? Ты мне поможешь? Второй мужчина долго хранил тяжёлое молчание прежде чем кивнуть. — Хорошо, пусть будет по-твоему. Но учти, я тебе помогаю и мы больше не видимся никогда. — Какой приятный “бонус”, — оскалился второй. — У тебя есть план? — О да, у меня была возможность подумать. *** Генрюсай сделал глоток кофе, глядя на стройный силуэт Кучики, двигающийся в сторону его кабинета. — Господин Ямамото, — кивнул офицер, входя. — Детектив Кучики? — дёрнул густой бровью глава участка. Ну что, опять будет на Кёраку жаловаться? Или на Укитаке? Или на обоих? Широ сегодня хрен знает где пропадал, а вот Кёраку настолько образцово работал, что когда он сорвался с места, глава участка даже слегка обрадовался. Он всегда мог отличить, когда Кёраку дурака валяет, а когда работает. Последние дни он работает. Много. Даже слишком много. — Боюсь, что расследование по делу об убийстве Патрика нет возможности продолжить, — произнёс брюнет, протягивая начальству материалы дела и выдёргивая из размышлений. — Прошу прощения? — прищурился Ямамото, на секунду подумав, что ослышался. Это что такое? Чтобы такой въедливый парень просто так отказался? — Мы всё тщательно проверили и не выявили… не выявили связи между убийцей и людьми, с которыми покойный работал. Боюсь, что это совпадение, — произнёс Кучики, глядя в пол. — Твои коллеги ещё не вернулись. Ты не такого плохого мнения о них, я знаю. — Я тоже сделал проверку и ничего… — Бьякуя, — Ямамото пристально посмотрел на подчинённого. — Ты не умеешь врать. Что произошло? — как можно тактичнее поинтересовался Генрюсай. — Я всё проверил и считаю, что дело можно закрыть. Если вы не согласны с принятым мной решением, можете отстранить меня от этого расследования, — оттарабанил Кучики, смотря в глаза начальнику. — Я изучу материалы, — прищурился мужчина. — Очень внимательно. Пока что можете быть свободны, детектив. Едва Бьякуя вернулся за своё место, Генрюсай опустил глаза к поданным документам. “Отстранить”. Что случилось? Похоже, ему придётся всё-таки как следует взъебать Кёраку вместе с Укитаке и узнать, в чём именно им нужна помощь. *** Перед глазами плавают разноцветные пятна, падая в лицо, ослепляя и дурманя. Рот выстелен наждачкой. Плохо, как же плохо... “Наконец-то ты проснулся”, — послышалось откуда-то издалека, но уже в этом мире. Он не сразу поверил в то, что действительно вернулся в реальность. Всё время, проведённое в больнице, он пребывал в морфиновом мороке, видя лишь врачей и постовых, сменявших друг друга. Каждый раз, когда приходила новая смена, он слышал звонок телефона и вновь проваливался в обморок. И вот теперь он, кажется, впервые за короткую бесконечность наркоза, действительно пришёл в себя. И неужели это действительно она? Пальцы сжимают тёплые ладони, тёмные глаза пристально смотрят в лицо, а на губах играет такая знакомая улыбка. Бесформенная байка скрывает фигуру, но он видит, что она похудела. Корни немного отросли и выдают её русый цвет. Осунувшаяся, усталая, радостная, такая родная. — Ты что тут делаешь? — спросил он едва слышно не своим голосом. — Охраняю тебя, — улыбнулась девушка и завела за ухо прядь зелёных волос. — Почему… почему ты здесь? — А кто ещё к тебе придёт? Есть же только мы. Против всех, забыл? — Нелл, — парень слабо дёрнул уголками губ, глядя в девчоночье лицо. — Я же просил… — Цыц. Всё будет в порядке. Здесь ты в безопасности. Никто тебя здесь не тронет, — подняв указательный палец, парировала она. — И вообще как там в сериалах “тебе нельзя волноваться, отдыхай”. — Где я? — Вы в частной клинике, — произнёс знакомый голос и Гриммджо резко перевёл взгляд на дверь. В проёме стояла та самая парочка, из-за которой начался весь этот пиздец. Хотя пиздец-то начался куда раньше… — Какого хрена? Вы какого… — он перевёл дыхание и зажмурился от боли, — какого хуя опять припёрлись? — еле слышно прорычал он. Нелл строго взглянула в лазурные глаза. — Не ругайся на них. Меня, между прочим, нашёл один из детективов. — Вот именно. Как не стыдно так при девушке браниться, — покачал головой шатен и осторожно подсел на койку. — Зачем? — Зачем нашли? Чтобы сделать твоё пробуждение немного приятнее, — чуть прищурился шатен. — Что, если вы нашли, значит и они найдут, да? — с горьким пониманием прошептал Гриммджо, отвернувшись. Всё, вот теперь бежать некуда, их загнали в угол. Проклятье. Тёплая ладошка сильнее сжала длинные пальцы. — Да-да, вот такие мы серые кардиналы, — закатил серые глаза небритый, — Короче, мы нашли твою милую подругу и предложили ей, что если ты выступишь по делу в суде, то мы… — Что? Под защиту свидетелей спрячете? — прошипел Джаггерджак, оскалившись. — А ты хочешь ещё пятнадцать лет сидеть? И как это поможет? — холодно поинтересовался седой. Джаггерджак взглянул на подругу. Какая же низкая манипуляция. И она ведь им верит, вон как смотрит. Ну да, её эти выблядки не обманывали. — Нелл… им ведь нельзя верить… — раздражённо бросил он в её сторону, — ты что, маленькая? Я ничего не знаю, — бросил он в их сторону. — Мы знаем, — бросил Укитаке, и эти слова упали на голову чугунной гирей. — Про Старрка, про Джилгу, про Айзена, про Баррагана. Мы знаем почти всё. Чего мы не знаем, так это того, кто ещё повязан в этом. Да, нам будут нужны показания свидетелей. Твои показания. И мы не предлагаем защиту свидетелей. Мы предлагаем избавиться от этой угрозы. Вам лучше будет уехать, но скрываться придётся уже не от того, что сейчас. Нелл непонимающе переводила взгляд с Гриммджо на двух мужчин, находящихся сейчас у него в палате. Их внешность была запоминающейся, но ничего из ряда вон. Почему тогда Джо смотрит на них с таким лицом? Почему ей кажется, что в палате стало душно? Она не чувствует угрозы от этих двоих, но ей всё равно немного страшно. Сейчас, в этой маленькой комнате произойдёт что-то очень важное. Девушка почувствовала, как его пальцы сжимают руку. Джаггерджак закусил губу, посмотрел на неё и, дёрнув уголком губ, кивнул. — Ну и какие ебеня вы прочите за мои услуги? *** Кучики шёл к машине, сторонясь взглядов коллег. Генрюсай с момента их разговора не проронил ни слова, Абарай смотрел с искренним недоумением, а Йоруичи демонстративно отвернулась к Омаэде. Гадкое чувство слизью заполнило грудь и желудок, наполнив тяжестью и отвращением. Он не мог обижаться на коллег. В конце концов, он сам себя презирал сейчас. Вот значит каково это, идти на сделку с совестью? — Бьякуя, — густой баритон ударил в живот пониманием того, что они уже в курсе. Брюнет поднял лицо и две пары серых глаз встретились. — Да? — как можно спокойнее спросил он, борясь с желанием поправить галстук. — Пошли, поговорить надо, — качнул кудрявой головой Кёраку. Они спустились к стоянке, где около машины их дожидался Укитаке, пристально рассматривающий младшего. — Я вас внимательно слушаю, коллеги, — дёрнул чёрной бровью офицер. — Коллеги? — переспросил шатен. — Мне кажется, ты нас не особо считаешь за коллег, малыш. — Послушайте… — Ты сбросил дело, — отчеканил Кёраку, — Ты не мог не найти информацию на Эберта. Она точно есть, я-то знаю, можешь мне поверить. Так что давай-ка не юли, парень, я тебя насквозь вижу. — Я не обнаружил никаких прямых улик, которые могли бы вести к Эберну, Патрику и, уж тем более, к Килге. Ваши домыслы и версии, какими бы изящными ни были, без доказательной базы совершенно нежизнеспособны, — холодно произнёс Кучики и пошёл к машине. — Это ведь из-за Хисаны? — спросил Укитаке, прикуривая. Бьякуя остановился, спиной чувствуя этот тошнотворный понимающий взгляд. — Послушай, мы здесь не для того, чтобы тебя осуждать. Я понимаю, что ты любишь свою жену и ради её безопасности сделаешь что угодно. Я, да никто не имеет права тебя за это осуждать. Но, пойми, таким людям нельзя верить. Ты так сделаешь только хуже. — А вам, что, можно верить? — резко обернулся Кучики к седому, — Я же вижу, что вы занимались чем-то на стороне, что в этом деле вы понимаете намного больше, чем говорите! Это что, доверие? А то, что случилось шесть лет назад, вы мне так и не рассказали. Радеете за честность? Как-то я от вас её не дождался! Так что не надо разыгрывать святого, вам это не идёт! — последнюю фразу он произнёс, почти перейдя на крик. Укитаке на его слова лишь потупил взгляд, но между ними вдруг возник Кёраку. — Этого человека заживо похоронили! — рыкнул детектив, зло глядя на брюнета. — Так что засунь свой максимализм себе в задницу! Ты теперь знаешь правду, полегчало?! — Кёраку! — резко выпрямился седой, но поймав на себе ошарашенный взгляд Бьякуи, только покачал головой, мусоля окурок, — Трепло, блядь… — Этот парень сейчас хочет все сломать к хуям, я этого позволить не могу. Мы над этим слишком долго работали, — ответил Шунсуй седому. — Хочешь знать, чем мы занимались? — вернулся он к Кучики, — Делом, которое у нас отняли. Делом, которое привело нас к Эспаде, Старку и немцам. Да, оно связано с нынешним делом, и которое можно решить, если напрячь голову и жопу. Связано, кстати, с делом Патрика. И да, оно, связано теперь и с тобой. Какую часть расследования тебе рассказать? Рассказать, что Хирако тоже запугали? Что запугали Гриммджо, которому потом всё равно вспороли брюхо? Рассказать, как выглядит девочка, вытащенная из пруда, потому что застраховалась не в той фирме? Ну, с чего мне начать? Серые глаза пылали в низких закатных лучах, рыжие всполохи скакали на скулах, тёмная прядь выбилась на лицо. “Дьявол”, — Кучики нервно сглотнул, избавляясь от глупых, но пугающих образов, которые рисовало его сознание. — Вы… — он взглянул на силуэт Укитаке, стоящего в тени, светлой рубашкой и волосами напоминающего инверсированную тень, — То есть ему вы рассказали? — пришёл в себя молодой офицер. — Нет, я это выпытал, Бьякуя, — ответил Кёраку, — Знаешь почему? Потому что мне не плевать и я не стал корчить из себя обиженную принцессу, которую надо, блядь, добиваться. — Шун! — топнул седой. — Ну что, стало тебе легче? Не особо, да? — устало выдохнул Кёраку в заключение. — Короче, — остановил брюнета Укитаке. — Бьякуя, мы здесь не для того, чтобы морали читать. Не лезь в это, так оно, может, и лучше, но можешь объяснить, что случилось? Потому что мы этого уже не оставим. Брюнет некоторое время стоял в остолбенении, глядя то на одного детектива, то на второго. В серых глазах явно читалась растерянность, удивление и доля испуга. В конце концов Кучики вытащил телефон и показал мужчинам экран. Входящее сообщение с засекреченного номера содержало фото Хисаны, подходящей к офису, и надпись “Будет очень печально, если с такой красивой женщиной что-то случится. Патрика убил случайный наркоман.” Укитаке кивнул. — Ожидаемо. — И что нам делать? — всё же спросил Бьякуя. — Я думаю, вам с женой лучше куда-нибудь съездить в ближайшее время. — Что вы планируете делать? — Открыть нехуёвую банку червей, — хмыкнул Кёраку и пошёл к мотоциклу, — так что да, бери отпуск, жену и куда-нибудь на райский остров. Укитаке выкинул окурок и пошёл следом за коллегой, обратившись на ходу к Кучики. — Если ты захочешь, я всё расскажу. Но сейчас дай нам закончить, пожалуйста. *** — Айзен? Вставай, одевайся. Поедешь со мной. — Прошу прощения? — спросил пациент, чуть близоруко глядя на вошедшего. — Я тебя выписываю. Живо! — А если я откажусь? Может быть, мне и здесь вполне неплохо? — Тогда тут ты и останешься, но уже вряд ли сможешь наслаждаться этим санаторием. Тебя переведут на настоящие лекарства. Поверь, я могу это устроить. Брюнет едва заметно вздрогнул и взгляд карих глаз из озорного и чуть смеющегося стал тяжёлым и серьёзным, а после опять слегка смешливым. — А вы умеете удивить, — хмыкнул мужчина, накидывая больничный халат. — Я готов к выписке!