Тем временем в Ариалэнде
Ощущаю чудовищную слабость и что-то мягкое и чертовски знакомое под собой. И это знакомое буквально повсюду. Мягкая ткань под ладонями, запах старого дерева и едва слышимый скрип половиц. Открывать глаза страшно. Кажется, что сон закончится, прервется ощущение спокойствия. Но неизвестность, говорят, хуже. К тому же, свет лезет под веки, заставляя неловко жмуриться. Резко открываю глаза - зря. По зрачкам режет, силуэты расплываются. Сквозь подступающие слезинки вижу невысокий деревянный свод. До боли знакомый. И понимаю, что я...дома. Меня аккуратно гладят по запястью, вздрагиваю и поворачиваю голову, чувствуя ужасную боль в спине и шее. - Отец! - одними губами. Отец улыбается, проводя шершавой ладонью по моей щеке и волосам. А на меня накатывают воспоминания. Огромный ворох событий, случившихся за последние несколько дней. Пауки, эльфы, кабан, свадьба и Трандуил. Ах, да. Еще приближающаяся казнь. Моя. Хочется, чтобы прямо сейчас отец сказал мне, совсем как в детстве, что это был дурной сон. Что самое время умываться и бежать на занятия эльфийского (забавно, да?) к магистру Браону. Что я не должна гулять не пойми где. И что он проверит мою посещаемость. Но отец серьезен как никогда. Значит, всё-таки... Слёзы начинают катиться по щекам сами собой. Неловко смахиваю их тыльной стороной ладони, пытаясь улыбнуться. По крайней мере, сейчас я дома. И, может, при очень большом везении я смогу увидеть братьев. Перед тем, как... Отец легонько приподнимает меня за плечи, обнимает, позволяя носом уткнуться в мантию, всё так же пахнущую крепким табаком. - Тише, моя девочка, тише, - шепчет в ухо. Затем смотрит на меня прямо, так, что в его ореховых глазах, я вижу своё отражение. - Расскажи мне всё, что произошло. Без утайки и по порядку. Выдыхаю. Без утайки, значит, без утайки. *** В замке Лесного короля было тихо. Так тихо, что Леголас слышал глухие удары своих шагов и сопутствующее им эхо. Так тихо, что разговоры, пусть даже самые размеренные и необходимые, казались неуместными. Так тихо, что порой эльфу казалось, что он находится вне замка, в котором он провел целую жизнь. И эта тишина пугала. Внешне всё было как обычно. Отец был всё также холоден и непроницаем. Но Леголас всем своим нутром чувствовал перемены. И ничего не мог с этим поделать. Другие эльфы тоже вели себя как прежде. Также чинно и с тем же достоинством. Разве что осторожность витала повсюду. И Леголас готов бы списать это на свою излишнюю восприимчивость, готов бы сказать, что ему кажется. Просто кажется. Но Тауриэль во время одной из тайных встреч намекнула принцу, что чувствует тоже самое. Стало вдвойне неспокойно. Три дня потребовалось принцу для принятия решения. Три дня после исчезновения Каранны Леголас уговаривал себя пойти к отцу и попытаться поговорить. Как отец с сыном. Не иначе. И сейчас, подходя к тронному залу, Леголас понимал, что ему не кажется. Что вокруг действительно тихо. Бам-бам. Эхом от шагов. *** Королю было холодно. И это не был обыденный холод, заставляющий плотнее запахивать одежду или выдыхать пар. Это шло изнутри, опустошало грудную клетку, втаптывая остатки тепла в свалявшийся в горле ком. Последствия непростительной ошибки. Трандуил ненавидел себя за этот холод, за боль, которой он так боялся. И из-за которой так много лет назад пообещал себе больше никогда и никого не... Но всё рухнуло. С появлением Каранны. И сейчас король пытался. Пытался хотя бы внутри себя свалить на девочку роковой переворот в собственном мироощущении. Пытался обвинить её в этом холоде и этой боли. Пытался, но не мог. Трандуил ненавидел сейчас буквально всех. Шартра, Реймара, себя. Но не Каранну. И, хоть король всеми силами пытался ненавидеть девушку, получалось наоборот. При мысли о ней на пару мгновений становилось тепло. Но стоило королю вернуть себя к мысли о том, что Каранне грозит смертная казнь, становилось больнее. С каждым разом. И король, кажется, всё отдал бы, чтобы вытравить из своей памяти любое воспоминание о прошедших днях. Но не мог. И сейчас король как никогда понимал Леголаса. И эту его эльфийку тоже понимал. Так, может, сын, отстаивающий свои чувства перед, кажется, целым миром, не так уж и не прав? Осознание этого внезапно ставит в тупик, и король не понимает ничего. Всё мешается и путается в голове. И Трандуил снова себя ненавидит. Ведь голова истинного правителя должна оставаться холодной и всяческим лишним мыслям в ней не место. - Отец! Мертвую тишину разрывает Леголас. Лёгок на помине. *** Принц не знает, что принято говорить в таких ситуациях. Ведь это, если задуматься, первый опыт душевных разговоров с отцом. Поэтому, наверное только по этому, Леголас не может унять бешено стучащее сердце и смотреть в глаза королю прямо, не мигая. Наверное именно поэтому принц держит паузу, прежде чем начать говорить. - Я лишь хотел сказать, что если есть хоть какой-то шанс помочь Каранне... - Его нет. Холод. Лютый холод. Но Леголас всё равно чувствует - ничего не изменилось. - Но ведь должна быть хоть какая-то надежда, - принц чувствует себя маленьким и нерешительным. Совсем как в детстве. - Нет ничего хуже, чем жить надеждой, - отрезает король. В синих глазах по-прежнему лёд. И Леголас не знает, что сказать. Но отчаянно чувствует - просто промолчать и уйти сейчас нельзя. Только не сейчас. И принц стоит в нерешительности, придумывая что-то грандиозно важное, пытаясь выстроить красивую, достойную его положения речь. Но потом вдруг резко, неожиданно для себя выстреливает фразой: - Просто знай, что я рядом. Снова тишина виснет, ломает изнутри. И Леголасу кажется, что всё зря. Но тут в глазах отца на несколько мгновений появляется понимание. Острое понимание и благодарность. Впервые за много лет. И у Леголаса внутри становится так легко, что еще чуть-чуть и, кажется, навернутся слёзы. У принца Лихолесья. И не такое видимо бывает. Трандуил ничего не отвечает и лишь кивает в ответ. Но Леголасу и этого полукивка достаточно. Принц разворачивается и направляется к выходу. Но голос отца приковывает к месту: - Ты можешь жениться на ней, если действительно этого хочешь. ***Тем временем в Ариалэнде
Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем моя история подошла к логическому завершению. Отец слушал внимательно, не перебивая. А затем, задумчиво глядя куда-то сквозь меня, произнес: - Значит, Оргрим был прав и пророчество сбывается. Недоуменно вскидываю брови: - Какое пророчество? О чем это ты? Но отец не торопится с ответом. - Потом, всё потом, Каранна. Скажу лишь, что ты поторопилась с трагическим финалом своей истории. Смотрю на отца наверняка так, будто впервые его вижу. - Это почему? Что изменилось? Отец наконец смотрит мне прямо в глаза, едва ухмыляясь уголками губ: - Случилось то, что в день твоего возвращения король Морохир умер.