***
Я с грохотом ворвался в помещение лечебницы в надежде на то, что окровавленное на моих руках тело все еще было способно дышать. Сколько прошло времени, наемник не знал. Он уже давно потерял счет, порабощенный хаосом мыслей о дальнейшем исходе, который, как ему казалось, уйдет в русло забвения. Но к счастью этого не случилось. Целитель сказал, что опоздай я еще минут на десять, и он был бы уже не в силах чем-либо помочь. Забравшаяся в сердце убийцы тревога ненадолго дала слабину, убираясь в самый непроглядный угол черствой души. Я рассказал ему о мертвых призраках, напавших на нас и лесных существах, осветивших собой ночную тропу до города, в то время как он осматривал сожженные ядом раны. В ответ юноша узнал о том, что и до него находились очевидцы увиденного этой ночью, именно они слагают легенды о духах, открывая обычным людям скрытые тайны черного леса. Все это выглядело захватывающе и интересно, вот только не для тех, кто сумел столкнуться лицом к лицу со смертью. Талон наблюдал за происходящим, стараясь сохранить здравый смысл в голове и не поддаться чувствам, режущим его изнутри на две части. Одна из них страшно боялась и хотела помочь, но не знала чем. Вторая желала уйти прочь, чтобы не видеть весь творившийся ужас и кровь, расползающуюся по белым простыням огромной кровати. Сколько все это длилось, я не помню, но казалось, что прошла целая вечность до того, как мне дали не вдохновляющее заключение. — Выжить ей или умереть, она будет решать сама, — произнес старый лекарь, набросив одеяло на чуть теплое тело Квинн. — То есть? — с беспокойством глядя в его усталое лицо, отливающее жухлыми морщинами, спросил ассасин. — Противоядие сделает свое дело, но укусы зашли слишком глубоко и кровь заражена почти полностью, — онемение вновь проскользнуло по лицу наемника, хотя он и сам предчувствовал стоящую у черты гибель. — Дадим ей три дня, — стараясь успокоить волнение внутри юноши, добавил дедушка, — Если она сильная, то вернется.***
После этого момента прошло уже достаточно времени. Ласковое солнце не спеша поднималось вверх, перебегая от одного белого облака к другому, и купалось в светлом море небесной лазури. Второе по счету утро Тень клинка встречал в этом месте, все еще храня в памяти безрадостный сюжет случившегося. Каким будет сегодняшний день? И что он ему принесет? Судьба по-прежнему играла вслепую. Квинн не оправилась до конца, но почти все раны на теле девушки затянулись благодаря стараниям врачей. Узнав подробности, я решил забрать ее к себе в номер, после того как получил одобрение у мистера Бена Торноса, которому был благодарен за все его труды. И сейчас, находясь в своей наполненной спокойствием и тишиной комнате, наемник сидел на краю просторной кровати, объятый теплыми лучами восходящего солнца и ждал. Лежащая возле него девушка выглядела не так как раньше, но по-прежнему оставалась бледной. Темные ресницы на ее глазах иногда подрагивали под властью сна, а редкое дыхание приподнимало край одеяла вверх. — «Беспокоился ли я о ней?» — Пожалуй, на этот вопрос мне и самому сложно найти ответ. В Ноксусе никогда не щадили слабых, их просто напросто убивали. Для таких, как я — это есть закон. Закон, который должен соблюдаться. — «Тогда почему же я не бросил ее? Почему не оставил?» — Она ведь такая… — теплые руки ассасина коснулись краешка женской щеки и замерли на мгновение, забирая в себя скопившуюся снаружи прохладу, — …беспомощная.***
Буквально секундой позже окно, расположенное за спинкой кровати, затрещало от грохота, как будто приняв на себя чей-то удар. — А? — переспросил вслух Талон, оторвавшись от длинной ленты собственных мыслей. За противоположной стороной стекла искрилось голубое оперение птицы, которая старательно пыталась попасть внутрь. Оказывается, спустя столько времени, он все же вернулся назад. — Вэлор, — подметил я. Нужно было раздвинуть твердые ставни и впустить его в комнату. Однако сказать это оказалось проще, чем сделать. На протяжении долгих лет те практически полностью иссохли, и чтобы хоть как-то сдвинуть их с места, потребовалось приложить значительные усилия. Возможно, что до меня никто и не пытался их открыть. Только спустя шесть минут продолжительных попыток, наемник смог завершить непростое дело. Орел ворвался в номер, запутавшись в свисающей ткани лиловых штор обеими крыльями, и без аккуратности рухнул на пол, волоча в своем клюве кожаный ремень. Походная сумка, что была утеряна в лесу, также упала камнем вслед. Хранящиеся в ней предметы разлетелись по разным сторонам, выскочив наружу, и замерли на деревянных досках, порой еще пошатываясь от падения. — Молодец… — осуждая торопливую выходку птицы, бросил Талон. Вэлор метнул в лицо ноксианца укорительный взгляд, как бы пытаясь сказать: «Сам бы попробовал, а потом говорил». Сомкнув огромные крылья за спиной, и не обращая внимания на стоящего возле себя человека, пернатый странник приступил к устранению коварной оплошности, надеясь собрать растерянные вещи. Один из острых когтей поднял лежащую рядом баночку с чернилами. С шумом прокатив оную вдоль пола, Вэлор схватил ее вновь и бросил на дно распахнутой сумки. Деревянные кисти, карандаши и другие пишущие принадлежности очутились в клюве уборщика и также быстро последовали внутрь огромного кармана. На очереди оказался компас, географическая карта, открывшаяся до середины, монокль, мешочек с зельем и много других неизвестных мелких диковинок. — Хм… — взгляд Талона скользнул по не столь толстой книге, которую ему уже довелось видеть раньше. Присев на колени, он решил взять ее в руки, чтобы в этот раз разглядеть до конца. — А!!! — буквально выкрикнул от испуга Вэлор, одновременно выпучив два объемных крыла. Не прошло и секунды, как его темный клюв впился в одну из сторон того самого дневника и принялся стремительно тянуть на себя. — «Воришка!» «Воришка!» «Воришка!» — Ты что делаешь? — не поддаваясь на провокацию, спросил ноксианец. Однако орел по-прежнему настаивал на своем. Острый след его клюва уже вырисовывал протяженную линию вдоль обложки. — «Хм, вот ведь назойливый», — ненавистно сведя брови, подметил Талон, — «Надо придумать, как его отвлечь…» — поймав в мыслях проблеснувшую идею, взгляд наемника проскочил от самого верха до низа штор. Спустя минуту, безжалостно закутанный в них Вэлор, изрекая дикие крики негодования, пытался сорвать крепкий узел, завязанный на его спине, прибегнув к помощи цепких когтей, и, наконец, освободить себя от плена. — Ты сам напросился, так что не обессудь… — обернувшись назад, съязвил ассасин, обращаясь к пойманной птице. Последняя все еще не хотела сдаваться, лелея мечту о скорейшем спасении. Отнятая у орла вещица со смачным шлепком рухнула на письменный стол. — Итак, посмотрим, что тут у нас… — аккуратно перелистав начальные страницы, Талон заметил на них вложенные отпечатки чьих-то кошачьих следов. Возможно, они принадлежали фрельйордской дикой рыси, насколько преступник помнил Квинн бывала в северном королевстве и наверняка видела укрытую в белоснежных снегах живность. Валоран хранил в себе множество видов зверей, о которых не всем было известно. Я и сам мог ошибаться на этот счет. Помимо этого Тень клинка встретил внутри изображение карты, напоминающее местность Каладунских топий между Демасией и Змеевидной рекой. — Гиблое место, поверить не могу, что ее понесло в те края, — подметил наемник, вспоминая, как и сам когда-то ненароком оказался в тех топких болотах, скрываясь от очередного побега. Секундой позже открылась новая страница дневника, текст которой во многих местах хранил в себе исправления и пестрил черной краской. Исходя из всего изложенного, ассасин понял, что речь шла о каком-то мальчике, или же это было воспоминание о нем, написанное от лица хозяйки… Разобраться в таком количестве поправок Талон не смог, поэтому не стал обременять себя этим. Однако, когда настало время перелистнуть тонкий лист дальше, юноша заметил портрет того самого незнакомца, и, сам не зная почему, решил остановиться. Темные брови ассасина сошлись к низу, а глаза сузились, стараясь понять описание. Но как бы он не старался, не зная истока, читать дальше становилось бесполезно. Это заставило бесчестного читателя вернуться на пару страниц назад, в поисках необходимого начала.***
— Отправиться к золотому перекрестку… — голос девушки звучал громко, переливаясь резкими нотами недовольства. Она направлялась в самую глушь леса, перебирая в руках листы с необходимыми сведениями о разыскиваемом преступнике, — Гарен — неимоверный глупец. Разве это разумно убийце бежать в самое открытое место, соединяющее Ноксус с Демасией? Чтобы его поймали? Хах… Он там никого не найдет, уж в этом я уверена. — А ты как думаешь, Вэл? — разведчица обратилась к огромной птице, гордо восседающей на ее правом плече. Демасийский орел рассеял безмятежную лесную тишину громким и недолгим криком, выражая тем самым свое согласие. — Вот и я о том же, — добавила Квинн. Эту местность девушка знала лучше, как никто другой. Каждое дерево, кусты ягод и протяжная тропа вырисовывались на холсте ее светлой памяти, отравляя собранные воспоминания черными пятнами. Долгие годы она обходила прошлое стороной, надеялась забыть шелест золотой травы под ударами бегущих детских ног и песню ветра, с нежностью ласкающую слух. — Не думала, что вновь вернусь сюда, — убрав с дороги наклонившуюся в лицо сосновую ветку, разведчица с каждым шагом пробиралась все дальше. Вокруг слышались отклики голосов лесных птиц, а иногда и монотонный стук дятла по коре. В воздухе ощущалась влажность, нижние стволы деревьев иногда спускались к самой земле под тяжестью свисающей с них листвы. Сплетенное пауком серебряное кружево украшало одну из верхних веток, а его тонкие нити разлетались в потоках ветра, шастающего на высоте, и медленно падали вниз. Вэлор тяжело спорхнул с плеча своей хозяйки, когда та спустилась с опушки леса, утопая ногами в теплом песке. До боли знакомое место. Картина здесь фактически не изменилась даже спустя столько времени, та же дорога и этот обрыв… Все как в тот раз. Солнечный свет ласково падал вниз, озаряя небольшой крест могилы возле могучих корней одного из деревьев. Подобравшись к насыпе ближе, Квинн осмотрела захоронение взглядом и, аккуратно спав на колени, присела возле него. — Привет, братишка.***
— Хм… — произнёс Талон, с неким недовольством нахмурив брови, но в то же время с интересом наблюдая за возникшим из ниоткуда странником. Темная крона деревьев и широкие листья скрывали его местоположение от посторонних глаз, а упругий ствол в этот раз служил прочным и надежным укрытием. — Забавно, — подумал про себя убийца, — Разведчик из Демасии здесь… С чего бы это? — высунув голову чуть вперед, ноксианец пытался разузнать, что именно требовалось появившемуся незнакомцу от могилы внизу. Но не учел одного важного момента. — Что это… — тихо дрогнув губами, произнесла девушка, с осторожностью замерев на месте. Можно было обмануть ее зрение, но чуткий разведческий слух — обмануть нельзя. — Я слышу… — Тихий шорох… наверху, — Квинн затаила дыхание, надеясь поймать любые отголоски движений, присутствующие на скрытой от ее глаз высоте. Птица не могла быть таких размеров, и уж явно не способна двигаться именно так. Одна рука девушки медленно и незаметно тянулась за спину в поисках твердого окончания пера. Всего-то шесть метров, вполне можно достать. Разрезав на куски окрыленный ветер, две наточенных стрелы взметнули вверх, норовя поразить собой незримого врага. — Что за… — выдавил из себя Тень клинка, когда одна из них со свистом прорвалась сквозь зеленые листья и впилась в древесную кору прямо возле его капюшона. Колеблющееся от полета оружие убийства еще пару секунд отражалось в ошеломленных зрачках наемника, пока другой очередной выстрел не заставил его вскочить на ноги. Защищающая ноксианца стена листьев буквально рвалась на части от обрушившейся армады стрел. Уши вновь наполнились затяжным свистом режущего ветра. Казалось, эти атаки не заканчивались ни на секунду, и вряд ли вообще прекратятся. А ведь этот день и не намекал о чем-то подобном и начинался весьма мирно. Вот ведь незадача. Одна из стрел чуть не впилась невидимке в живот, но реакция не подвела ассасина, он успел прикрыться стальным лезвием. — КАКОГО ЧЕРТА ОН ДЕЛАЕТ?! — Ну, давай же, — прищурив один глаз, Квинн с нетерпением и жаждой разоблачения наводила яркую метку на высокий ствол дерева, усыпанный внушающим количеством стрел. Требовался точный выстрел, прервав на секунду дыхание, разведчица отпустила из пальцев стальной наконечник. — ААА!!! — с самого верха донесся явный стон боли и хруст ломающихся веток. Поверженный неприятель рухнул на землю, запутавшись одеждой в листве и мелких сучьях. Пошатываясь в коленях от неудачного падения, Талон все же поднялся на ноги. Одна из его крепких рук с осторожностью придерживала плечо с торчащей из него стрелой. — ТЫ ЧТО ТВОРИШЬ, ДЕМАСИЕЦ?! — резким движением ассасин вырвал ее из своего тела, и громкий крик вновь прорвался сквозь его искривленные губы. Квинн замерла на месте, пристально следя за обнаруженной жертвой. Она не торопясь осмотрела оружие незнакомца, его одежду и скрытые повадки. Оценила все «за» и «против». Но ошибки здесь быть не могло, она понимала, кто стоит перед ней. — «Надо же какая встреча, — подумала про себя Квинн, — Теперь я не могу упустить его. Все решиться сейчас». — Талон, не так ли? — округлая метка разведчицы держала прицел на груди разыскиваемого убийцы, а заряженная в арбалет стрела ожидала в любой момент прервать его жизнь, — Тебя еще также называют «Клинок тени». — Ну, допустим… Тебе-то какая разница? — Талон с неимоверной злобой смотрел в сторону девушки, кровавое пятно на его одежде уже стало расползаться вдоль рукава, вымарывая фиолетовую ткань. — Отвечай. Что привело тебя сюда? — Храня внутри лишь холод, не отступила Квинн. — Это мое личное дело. Я не обязан отчитываться за свои действия… тем более перед демасийцами, — издевка в хриплом голосе ассасина, рисовала скрытую провокацию. — Тогда… Может это просветит твою память, — холодный ветер коснулся щеки наемника. Разорвав край капюшона, стрела проскочила буквально в миллиметре от его носа и впилась в дерево за спиной. Обернувшись назад, Талон заметил, что к ней крепилась бумага, на которой присутствовало четкое изображение его лица. — Что это? — юноша дотронулся пальцами до поверхности написанного текста, а после резко сорвал его, потянув вниз.Разыскивается!
Талон «Клинок тени» За преступление перед лицом Демасии с целью обезглавить короля! Нашедшие его удостоятся дворянского звания и денежного вознаграждения в размере 1.650.000 золотых бастильонов. Убийца должен быть пойман и предстать перед правосудием Демасии! Во имя короля!!!
(королевская печать и подпись)
— Зачем ты пытался убить короля?! — порожденные ненавистью слова с презрением вырвались сквозь стиснутые зубы девушки. — Убить? Хах. Зачем мне ваш глупый король? — с мерзкой усмешкой в голосе Талон обернулся спиной к доблестной разведчице. Блестящие лезвия сверкнули на верхнем краю его боевого плаща, ловя на поверхности солнечный свет. Демасийские люди олицетворяли саму честность, великодушие и доброту в глазах многих — но не его. Они видел лишь грязь и тщеславие в любом встречном ему человеке, на одежде которого рисовалась эмблема белых крыльев. Только от одного их вида воротило желудок. Вечная благодать и величие. Да что они вообще знают о жизни? Ничего. Восхваляют своего короля за гордость и бесстрашие. Человека, который всю жизнь просидел на троне, за которого умирали другие, те, кого не вспомнит никто. Но, что самое интересное, они делали это по собственной воле. Буквально подавали душу на блюдечке, бесстрашно отказываясь от своей жизни, ссылаясь на «Великую Честь». — «Безмозглые дураки» — завершил в своих мыслях ассасин, сплюнув скопившуюся горечь в траву, а после продолжил вслух: — Если бы я хотел провернуть подобное, то не оставил бы после себя столько шума. — Ты правда думаешь, что я поверю в эту наглую ложь? — властно опровергая все его слова, прошипела Квинн. Но даже так, она оказалась не тем человеком, кто смог бы подчинить себе столь дикий ноксианский нрав. Талон решил покинуть место разговора, посчитав его ненужным и приняв все случившееся за глупый жизненный спектакль, на который ему насильно вручили билет. Однако демасийка не стала просто так смотреть беглецу в спину. — «И не думай. Теперь ты просто так не уйдешь, » — съязвила она в своих мыслях, переведя желтую метку к ногам уходящего. — Стой, где стоишь и не смей дернуться! Иначе я пристрелю тебя, — острый наконечник стрелы промелькнул возле левой ноги преступника, с треском ударившись в стальную броню у самой голени, и отскочил в сторону. — Ты, похоже, совсем глуп, юнец. И не понимаешь, кто я, — не оборачиваясь, но остановившись от этой наглой выходки, произнес Талон. — Ооо… нет, — словно передразнивая его безграничное самолюбие, протянула Квинн, — Я понимаю, и не позволю тебе уйти отсюда безнаказанным. Уж в это ты поверь. Девушка наблюдала, как представший пред ней враг неспешно повернул голову назад, устремив сверкающие безмерной яростью и золотом глаза в ее сторону. И хотя часть лица убийцы пряталась под темной тканью капюшона, мерзкий холод этого взгляда пронзил все, что было вокруг, включая ступившую против него. — Ну что же… Тогда ты сам выбрал свою смерть, — стальной клинок, сжимающий крепкие пальцы руки ассасина, озарился солнечным светом, пробравшимся сквозь толстую крону деревьев. Под бликом отражающихся вниз теней беглец рванул в сторону девушки. Навстречу ему молниеносно поднялись стрелы, нарушив драгоценную спящую тишину своим ровным и протяжным свистом. Обрушиваясь на землю, подобно дикому граду, они впивались в шуршащую от ветра траву, не давая Талону подступить ближе. Он явно оказался не готов к такой атаке, и не знал чего ожидать дальше. Теперь острая боль засела не только в его правом плече, но и в одном из колен. Однако, даже не смотря на это, наемник отлично справлялся со столь ярым потоком небесных ударов, напрочь разбивая их высокий полет своим стальным острием. Столкновение было уже совсем близко, и Квинн понимала, что ей нельзя допустить подобного. Ведь в ближнем бою она как никогда была слаба. Опустив свой арбалет, девушка со стремлением бросилась бежать прямо навстречу приближающемуся врагу. — Что он делает… — удивившись подобной безрассудной выходке своего противника, подметил ассасин. За многие годы его жизни он ни разу не видел, чтобы кто-либо так стремительно бросался к нему на смерть. Убийственный ветер вращающихся на его пальцах клинков набирал обороты в ожидании своего часа. — ОСТАНОВИСЬ ПОКА НЕ ПОЗДНО, БЕЗУМЕЦ! — громогласно выкрикнул Тень клинка, отпуская вперед из своих рук три вращающихся сюрикена. Холодная сталь закружилась в воздухе, направляясь прямиком к демасийской воительнице. — Что… — резкая боль ударила в правое, израненное ранее, плечо, а после толчок, заставивший наемника отступить на пару шагов назад. Из-под спадающего на глаза капюшона Талону все же удалось рассмотреть детали случившегося. Враг отскочил от его плеча ввысь на метр или даже полтора. Словно птица, тот произвел полный кувырок через голову и приземлился вновь на ноги в метрах трех от него. — Немыслимо… — от удивления или же восхищения, в этот момент это было не столь ясно для него самого, произнес юноша. Квинн решила наказать ассасина, возомнившего о себе невесть что и на минуту утратившего в бою бдительность. Три стрелы моментально впились прямо в сплетение кожаных ремней, свисающих с его плеч, и твердо засели в груди убийцы. Их торчащее оперение все еще колебалось от непродолжительного полета, который хоть и не нанес страшных ран, но оставил после себя горький осадок. Злость вспыхнула на лице Талона, он резко вырвал из себя впившиеся иголки и вновь бросился вперед, — ГОТОВЬСЯ УМЕРЕТЬ, ЮНЕЦ! Шуршащий металлический звон с лязгом разлетелся вдоль всего лесного пространства. Ветер направил множество острых сюрикенов, выскользнувших из плаща нападающего, в разные стороны и подхватил их полет. Враг буквально растаял в пространстве, окутав себя невидимостью тонкого отражения. Лишь отголосок его дерзкого смеха остался в ушах. — Что… — один из этих клинков безжалостно прорезал край подбородка девушки, и та резко примкнула к нему рукой, вскрикнув от боли. — Где… — яркий взор орлиных глаз разведчицы бегал по безмолвной поляне в поисках исчезнувшей цели, — … Где?! — Где он…. — вновь повторила девушка, но и в этот раз все было безуспешно, ее глаза не видели ничего. — ГДЕ ТЫ?! — злостно выкрикнула та. — Я… — в этот самый момент демасийка почувствовала, как руку, в которой она так героически держала свой арбалет, сковывает чья-то хватка, — …Здесь. — ВЭЛОР! — замирая от ужаса и в большей степени от испуга, безнадежно выкрикнула Квинн, наблюдая за тем, как противник появляется буквально из ниоткуда возле запястья ее руки. Яркие, золотые глаза преступника сверкали из-под края капюшона, глядя снизу в ее растерянное лицо. Дыхание девушки замерло, она никогда еще не была так близко к своей смерти. Последние секунды жизни безжалостно растянулись, и в то же время бежали так быстро, как и билось ее сердце. Сверкающее стальное лезвие на руке ассасина приближалось все ближе и ближе к шее своей замершей жертвы. Оставалось совсем чуть-чуть… — Э, постой-ка… — клинок остановился возле дрожащей кожи разведчицы, немного коснувшись ее острым концом. Лицо Талона наполнилось искрами удивления, а мысли не могли принять увиденного обмана, — Ты что… девушка? Душераздирающий хищный крик громогласно раскатился по всей лесной дали. Резко обернувшись назад, убийца взметнул глаза к небу, но вместо них увидел над собой лишь чьи-то огромные темные когти. Быстрым порывом они безжалостно воткнулись в крепкие мужские плечи, чтобы защитить своего драгоценного союзника. Удары раскрытых крыльев поднимали демасийского орла все выше над землей, а вместе с ним и пойманного в лапы юношу. В конце концов, когда эта ноша отразила свой вес, разъяренная гарпия отшвырнула ноксианца прямиком вниз. С негодяя сорвало капюшон, и, проскользив спиной метра два по сухой траве, он остался лежать, чувствуя боль вдоль всего тела. — Отличная работа, Вэл, — птица гордо приземлилась на прочную броню, прикрепленную к левой руке девушки, и сделала еще пару предупреждающих грозных взмахов. Квинн неторопливо подошла к поверженному ноксианцу и посмотрела на него свысока. — Ты пойдешь со мной, Талон.***
Завернув последнюю страницу из малого обрывка истории, ассасин в ужасе приложил обе руки ко рту и, опираясь на стол обеими локтями, замер в молчании. Широко раскрытые золотые глаза в онемении смотрели прямо вперед. Холод расцвел на его высохших губах, его ощущали лишь твердо сжатые пальцы. — «Стоило ли продолжать читать дальше?» — возможно он и не задумывался об этом, в его израненном рассудке осталось немыслимое число фраз: — «Не может быть. Невозможно. Этого не должно было случиться, » — и круг других вопросов, порожденных прочитанной правдой, главным из которых остался: «Кто Она?».