Серая мышь.

Разложив свои вещи по намеченным местам, и взяв у проводницы постельное белье, я заметила, что верхняя полка занята. С изголовья свисала помятая мужская футболка, в дальне углу лежал раскрытый рюкзак. Странно, куда же делся сосед? Занявши свое прежнее место у окна, я посматривала на природу. За окном мелькали удивительной красоты пейзажи, но меня это быстро утомило. Пошарив в чемодане, я нашла свое вдохновение – музыка. Точнее, плеер с наушниками. Включив первую песню из списка, я улыбнулась и откинулась на спинку диванчика. Многие люди слушают музыку определенного жанра,например, попса или рок, рэп. Они просто ограничивают себя рамками, слушая только то,что им определил жанр и возмущаясь,если человек может слушать всё подряд. Вот я как раз из таких меломанов. Жанр – не главное, главное – мотив и звучание. Еще раз пошарив в чемодане, я извлекла оттуда альбом и несколько карандашей. Рисование было моим хобби, как и музыка. Одно гармонировало с другим: если ты слушаешь музыку, на тебя накатывает вдохновение, и ты начинаешь рисовать. Этим я и начала заниматься. Тут меня кто-то слегка тронул по руке и уселся напротив. Этим «кто-то» оказался миловидный парень лет пятнадцати, одетый в не глаженную мешковатую одежду. Его голубые глаза смотрели на меня, с интересом разглядывая лицо. Потом его взгляд плавно перешел к альбому с начатым эскизом. -Что делаешь? Ты не будешь против того, если я тут посижу? Я твой сосед сверху. -Ну,привет, - ответила я, опуская глаза обратно на эскиз. -Как зовут? -Агнесс. Агнесс Ремиред. А те… -Ремиред? Есть такой художник, - прервал меня парень, пытаясь заглянуть в мой альбом, - не слышала о нем? -Конечно слышала, он ведь мой отец, - равнодушно ответила я, пытаясь снова начать рисовать. Излишняя болтовня во время прослушивания Джона Легенда могла помешать моему порыву вдохновения. -Ты что, шутишь? – раздраженно спросил сосед, доставая что-то из своего кармана. -Я похожа на шута? Дэвид Ремиред – мой папа. Занимается с детства, написал много картин, знаменитый благодаря искусной светотени. Теперь убедился? Я лично была в его студии. -Вау. - восхитился парень, уже начинающий меня раздражать, - Признаться, я очень рад такому стечению обстоятельств… Мне нравятся его работы. Твой папа точно предаёт цвета. Ещё в его работах мне нравится светотень, благодаря чему он и знаменит.От этого сюжеты оживают… Похоже, что разговор на этом закончился, так как поклонник творчества моего отца ушел куда-то в свои мечты. -Послушай, а как… -Колин Неклард, - перебил меня сосед,будто услыхав мои мысли, - прости,что раньше не представился, я немного забылся. -Да я вижу, - ухмыльнулась я, - слушай, без обид, но я не люблю, когда меня перебивают. -Извини, - быстро сказал Колин и обошел стол, присев на мне, - что рисуешь? Давно хотел посмотреть,что у тебя в альбоме. -Не знаю, - раздраженно ответила я. -Похоже, я тебя достал. Ладно, если что – зови, я на верхней полке. - Зачем мне тебя звать, позволь спросить? -В самых экстренных случаях, - убедительно произнес Неклард, забираясь на своё ложе, - вдруг пригожусь? -Всенепременно. Заткнув, наконец, свободное ухо наушником, я погрузилась в рисование с головой. Больше мне никто не мешал. Я радовалась этому, но внутренне. Показывать свои эмоции на всеобщее обозрение, по-моему, было неприемлемым. После получаса непрерывной работы меня склонило в сон. На столе лежал почти законченный эскиз. Наплевав на установленные мною нормы по рисованию, я убрала всё в чемодан и расстелила постель. Сон пришел быстро, унося меня за собой в далекие царствования Морфея. Вдруг раздался громкий женский вопль, почему я и порывисто села. Оглядев купе, я ужаснулась: пусто! Но ведь все были тут, смеялись, общались! Я встала, посмотрев наверх. Колина тоже не было на своем месте. Вдруг поезд резко остановился, раздался ужасный скрежет. Меня отбросило назад, и я упала на сидение соседнего блока, ударившись обо что-то головой. Выдохнув, я напряглась: из моего рта шел пар! С этим надо что-то делать. Выйдя из вагона, я обнаружила, что на улице величественно царствовала зима, и к тому же была сильная метель. Закутавшись в кофту, которая была на мне в день отъезда, я просканировала взглядом окрестности. Никого! Чудненько, и что мне теперь делать? Из-под снега выглядывал знакомый ворот рубашки. Где же я видела эту рубашку? Вспоминай,Агнесс! Поезд,день, музыка..Колин! Я подошла и разгребла рукой снег. И вправду Колин. -Эй, вставай! Слышишь, вставай! Мой новый знакомый даже не пошевелился, кожа его была бледная, синеватая. Наверное,он провел здесь достаточно много времени. Я хотела было взять его за руку, как вдруг почувствовала неладное. Его пульс не ощущался. -Колин? Колин! Кровавые пятна друг начали проступать на одежде Некларда, их было всё больше и.. -Эй, Агнесс! Проснись! Я порывисто села в кровати, убирая волосы с лица. Передо мной сидел Неклард с настороженным видом. Увидев,что я проснулась, он радостно провозгласил: -Вот видишь! Я так и знал,что тебе пригожусь. -Ты..Ты жив? – я удивленно вперилась глазами в этого улыбающегося придурка, - но.. -Знаешь,тебе,наверное, приснился кошмар, - сразу сказал он. -Еще какой.. -Воды принести? – ухмыльнулся Неклард, взъерошив лохматые и без того волосы. -Нет…В смысле, принеси-ка лучше чаю. Когда Колин вернулся с двумя кружками горячего чая, я уже сложила постель и теперь сидела, думая над своим альбомом. -Держи, - парень протянул мне кружку, - так что за кошмар? -Неважно, я не хочу переживать это снова, - я отхлебнула спасательный чай. По телу сразу пошли мурашки, я наконец-то успокоилась. Неклард не дал мне спать остаток дня, а потом и ночь. Мы разговаривали, смеялись, шутили, а потом обсуждали мои рисунки. Я впервые доверила постороннему свой альбом с эскизами. Сказать, что Колин был потрясен – значит, сказать нечего. Я унаследовала дар, по его словам. Разговоры длились долго, перетекая из темы в тему. Обсуждали всё, что взбредет в голову, и никак не могли насытиться разговором. Забавно, но он меня чем-то зацепил..