Драко Малфой и король драконов

**** − Драко... Драко, а почему твои родители... Аристократичная кисть дрогнула, а на не менее аристократичном лице вырисовалась заинтересованность. Гарри собрал всю свою гриффиндорскую решительность в кулак и продолжил: − Почему они так выражаются? Драко просто согнулся пополам от смеха в кресле. А он-то уж ожидал Мордред-те знает чего! − Пооттеэр! Какое-то время Драко всё никак не мог успокоиться. Странные отношения, сами собой сложившиеся между ними, нужно было как-то упорядочить. Слизеринец, который тоже никогда не может быть бывшим, размышлял над этой насущной необходимостью. Драко опасался, что если лично он чего-нибудь конкретного и существенного в этом направлении не сделает, то ситуация когда-нибудь взорвётся. И чем всё это кончится — неизвестно. − Поттер, а чего ты ожидал, что они будут разговаривать с тобой как дедушка Абраксас? Недоуменный взгляд Гарри подсказывал, что именно этого он и ожидал. − Но ты же... Ты же выражаешься? − Значит, наследование происходит через поколение! Гааррии, а ты не допускаешь, что они просто отвергали все эти манерные глупости, не хотели быть похожими на предка? − А тыии?.. Драко снова рассмеялся. − Нет, Поттер! Всё проще. Они выражаются как слизеринцы. Тогда, в их времена, на факультете выражались так. А я приучал факультет к изящной словесности. − Даа? − Не замечал? − Ну да, у вас был особенный сленг. Но ты же на нём не говоришь? − Говорю, Поттер, ещё как говорю. Но мне этого мало. Иногда хочется поизгаляться даже над своими. Папа ж в министерстве не выражается, как дома? − Конечно. Вот это и удивительно, что дома... Но я всё понял... Драко вздёрнул бровь, выражая недоверие данному несмелому поттеровскому утверждению. Гарри нервно хихикнул и заткнулся. Глупо было вообще начинать этот разговор. Вот всегда так — вечно вляпается в неловкую ситуацию, самим же созданную. Зачем, спрашивается? Молчал бы. Но гриффиндор так и прёт, вынуждая нестись куда-то, что-то выяснять! − С кем ты там встречался во Флоренции? Драко задал вопрос прямо, без обиняков, желая доказать самому себе, что имеет полное право таким образом обращаться к своему собственному Огню. Гарри вдруг ощутил, что ситуёвина сейчас станет ещё более «неудобной», если такое слово вообще сможет описать «терзания его души». − Откуда знаешь? Драко понял, что Поттер преуспел в «деловых отношениях» и так просто из него информацию не вытащишь. − Камиль сказал. − И что ещё он сказал? Гарри переменил позу: заложил ногу за ногу и оперся локтем левой руки о подлокотник кресла, живописно взмахнув кистью, очертив в воздухе замысловатую фигуру. Он подсознательно скопировал движения Драко. − Только слово «Флоренция». Он или не был предупреждён папой, или намеренно пытался что-то для себя выяснить. − Ну тогда ты понимаешь, что я ничего не скажу. У твоего отца своя стратегия и своя тактика. Движения кистью продолжились. Драко затолкал довольную ухмылку назад под свою маску «для опасных бесед». − И ты так просто в это играешь? − Я к такому привык с Дамблдором. Но приёмы Люциуса меня не раздражают. Я ему доверяю. И не буду ломать ему игру, даже нечаянно. Ты же знаешь, мы с ним давно так играем. Пока друг друга не разочаровывали. − Так и собираешься играть с ним взакрытую? − Пока не научусь видеть эту игру. Потом буду просто знать, что именно он делает. − Учителя себе нашёл? − Не одному ж тебе такое счастье? − Ладно, пользуйся. Поттер состроил фирменную малфоевскую ухмылочку. Драко ответил собственной. В этом месте можно было бы по-дружески рассмеяться, но каждый сдержался. Гарри не был уверен, что это так уж понравится Малфою. А Драко решил не баловать золотого Спасителя излишним вниманием. **** − Мама, папа скрывает от меня важную информацию. − Нет, Драко. − Тогда, что? − Играет с Поттером. Не думаешь же ты, в самом деле, что он плетёт интригу против тебя? − Вижу, что и ты в курсе, кто тот таинственный консультант? − Да. И ты с ним скоро увидишься. − И всё пойму? − Разумеется. − Зачем ему Поттер? − Развлекается. Мало острых ощущений. Продолжать разговор не имело смысла. Драко и так узнал больше, чем рассчитывал. «И как только у мамы язык повернулся озвучить такое?» Ему бы и в голову не пришло подозревать папу в такой глупости, как пренебрежение магией. Это они вдвоём с Поттером могли на полном серьёзе, сидя под дубом, обсуждать, а не попытаться ли спихнуть осуществление пророчества на Люциуса? Гарри ещё ржал, что Драко гипотетическая корона окажется велика и упадёт на уши, и те отвиснут. «Какая же между мамой и папой кошка пробежала?» **** Драко завтракал в столовой своего родового гнезда почти со всеми «членами тайного общества по захвату мира драконами». (Люциус так пошутил.) По предварительному уговору, в такие дни как сегодняшний, все встречались за завтраком. День намечался суматошный. Прямо с утра ожидались специальные гости: очередная партия тщательно отобранных для собеседования кандидатов на роли поставщиков, помощников, доверенных лиц в министерстве и других организациях. Эта работа в семье Малфоев, казалось, была поставлена на поток. Часто случалось и так, что кто-нибудь из уже давших Непреложный Обет хранить тайну драконов, рекомендовал своего родственника, друга или сослуживца. Для такого кандидата приходилось искать «вакантное» место: какое-то полезное применение в делах подготовки внедрения драконов в магический мир, либо в предстоящем «мире с драконами». Если же кандидат отбраковывался «высокой комиссией», то Поттер накладывал на него Обливиэйт. Уж волшебную палочку члена Визенгамота, тем более Гарри Поттера, никто бы не стал проверять на наложенные заклинания. Тогда как даже мисс Грейнджер могла бы иметь бледный вид, если бы вдруг обнаружилось, что за последние четыре месяца она наложила более сотни Обливиэйтов. Только Поттер, как раз, и отсутствовал на завтраке. Драко не то, чтобы нервничал, но поглядывал на камин. Вдруг тот зажегся пламенем перемещения и выплюнул из своих недр долгожданного Поттера. − Здравствуйте, все! Гарри изобразил шуточный книксен. Малфои, втроем, синхронно кивнули. Камиль закивал три раза подряд. А Гермиона просто широко улыбнулась, внимательно разглядывая друга на предмет его самочувствия. − Я-аа... Как вы знаете, ночное заседание... Я проспал. Гарри плюхнулся на свой стул. Вообще-то, он должен был сидеть как гость рядом с Гермионой. Но в первый день, сразу после ритуала Пророчества, он никого не спросясь, нагло занял стул рядом с Драко, с его стороны стола. Все промолчали. И уж тем более, никто не сделал замечания позже. Люциус мимолетно скользнул взглядом по лицу своего наследника. Драко тут же открыл рот и начал говорить. − Гарри, и чему было посвящено ночное заседание?.. − А, ничего особенного. Как и ожидали. По поводу кандидатуры. Наш дедушка от цеховиков впал в кому, не приходя в сознание. Мы утвердили кандидатуру Роумгарда Строумга. Это ж ночью нужно делать! Гарри сделал большие глаза и скорчил подряд пару рож. − На заседаниях о кандидатурах больше никакие другие вопросы обсуждать нельзя: регламент. Я бы давно предложил ограничить возраст членов Визенгамота. Но мне прозрачно намекнули, чтобы я не гонял муфлера по кругу — все равно не пройдёт. − Гарри, нельзя ограничивать возраст. Не копай яму себе. Вдруг ты в свои семьдесят два будешь вполне ещё ого-го, а тебе придётся уйти из-за собственной поправки! − Да это же демократичная норма, Гермиона. И ушел бы. − Ну, какая ж это демократичная норма, если она ущемляет права личности? Люциус вопросительно выгнул бровь. Впрочем, в ответе на этот вопрос он вовсе не нуждался. Другое дело, что он хотел знать, почему всплыла именно цифра семьдесят два? Ведь окочурившемуся дедуле исполнилось девяносто семь. Но задавать этот вопрос он не собирался. − Да, мне тоже она не кажется демократичной. А вот экзамен на уровень магии я бы ввела. Неужели у цеховиков нет более приличного кандидата в Визенгамот? Этот Строумг почти сквиб. Мадам Малкин или наследник Оливанндеров — такие сильные волшебники! Да мало ли у цеховиков достойных кандидатур? А экзамен на уровень магии отмёл бы многих подобных Строумгу карьеристов! − Ох, магглоспутанные, вам нельзя доверять рулёж законами. Вы такого напридумываете! Люциус стрельнул глазами в Гарри. Но тот сделал вид, что очень увлечён своим круассаном. Гермиона же предпочла не продолжать дискуссию, так как Драко сидел с отсутствующим видом и вовсе не интересовался этой темой. Вероятно, он уже обдумывал сегодняшние, необходимые им самим, кандидатуры. А мешать раздумьям своего главнокомандующего Гермиона не собиралась. Драко беззвучно, но нервно, покрутил ложкой чай в чашке и, глядя куда-то в сторону, тихо произнёс: − Ладно, Гермиона, организуешь Камилю «случайную» встречу с Роном Уизли где-нибудь в городе. Пора его проверить. Никто не проронил ни слова. Даже Камиль. По такому многозначительному молчанию он понял, что Рон Уизли — это очень ужасный тип, которого нужно проверить, а не Земля ли он здешней пятёрки? Но лучше бы он ею не оказался. Камиль даже решил, что его так принуждают к подобному выводу. Но потом, изучив лица присутствующих повнимательней, и взглянув на волшебников драконьим зрением, решил, что его умозаключение ошибочное. Просто нужно, действительно, кого-то там определенного проверить. **** − Ты что здесь делаешь? − Подснежниками любуюсь. Если учесть, что сейчас совсем не весна, то ответ Поттера совсем уж странный. − Просто пройтись хотел до ворот и аппарировать. Не люблю камины. Гарри поспешно разъяснил всё, чтоб Малфой не подумал чего-нибудь лишнего. Например, что ассоциация подснежники-Драко приплыла не сама собой, вот, только сейчас, а такая устойчивая! Малфой подошёл ближе и, как ни странно, опустился рядом с Гарри на садовую бордюрину. − Я думал, ты давно ушёл. − Парк у вас красивый. − А я мозги прочистить вышел. − Ты уже точно решил, что будем поселять драконов у себя, в магическом мире, и совершенно открыто? − Конечно. Жизнь короткая. Бесконечно подготавливать пришествие драконов не получится. Нужно делать то, что мы точно успеем. − Ясно. Ночная свежесть расползалась от них прочь под ближайшие кусты. Вокруг становилось жарко. Здесь воцарялся огонь. Гарри огляделся вокруг. − Малфой, мы, кажется, выжигаем воздух вокруг себя. − Нас. − Что? − Не себя, а нас. Я просто захотел попробовать. − Что? − Да так. Ведёшься ли ты на объединение магии? − А я ведусь? − Не то слово. Я могу входить-выходить, брать сколько мне нужно. Поттер? Что ты делаешь? − Дракон же сказал тренировать навыки. − Навыки, говоришь? Ладно, Поттер. Иди домой. Мне ещё парк целым нужен. Гарри пожал плечами, поднялся, и пошёл к кованым воротам. Он недоумевал по поводу того, что Малфой удивляется. «Подумаешь, разрешаю. Так ты же тогда открыт совсем. Я даже твой алый цвет вижу. И интересно, что можно так делать? Наверное, любое заклинание? И будет в сто раз сильнее, чем по-отдельности. И ты, Малфой, это скоро попробуешь». Драко сидел на нагревшемся граните и провожал взглядом своего магического партнера. Очень остро ему сейчас чувствовалось, что это навсегда. Можно оттянуть слияние магии, но предотвращать не имеет смысла. «Никакого смысла». Драко глубоко вдохнул вновь повлажневший и посвежевший воздух. **** − Гермиона. Леди Малфой указала на кресла у камина. Впрочем, это был дружеский жест, пригласительный, доброжелательный. Гермиона кивнула и прошла к ближнему креслу. Она искала снисходительность во взгляде несгибаемой блестящей аристократки, и не находила. Предположений, о чем пойдёт речь, у Гермионы не было. Она готова была выслушать что угодно, раз уж ею здесь вовсе не пренебрегают. − Как ты знаешь, мои практические занятия по подготовке нужных нам для нашего дела журналистов, привели к тому, что дополнительно я организовала некое подобие сообщества романисток, пишущих о драконах. − Да, это так. Гермиона кивнула в подтверждение своих слов. Но всё же пока ещё не понимала, при чём здесь она? − Я хочу попросить тебя встретиться с одной из них и ответить на её вопросы. Недоумение, пополам с удивлением, на лице гриффиндорки позабавили Нарциссу. − С Дафной Гринграсс. Она ведь одного с тобой возраста. Вам будет легко найти общий язык. − Не думаю. Гермиона рассеянно посмотрела в сторону Нарциссы. Потом всё же сосредоточилась на ней, одарив её мрачным взглядом, в котором содержался безоговорочный отказ. Но леди Малфой нужна была только победа. И никаких возражений. − Понимаю, что у вас друг к другу, как у представительниц Гриффиндора и Слизерина, может существовать определённая неприязнь, но это пора изживать. Гермиона отвернулась к камину и подарила пламени свой жесткий взгляд, которым вовсе не собиралась смотреть на Нарциссу. Тихо заявила: − Соперничество. Нарцисса поняла, что нечаянно вторглась туда, куда не следует. Но ничего не изменишь. «Если бы ещё это не была гриффиндорка, с её неуместной прямотой!» − Гермиона, извини, что я нечаянно задела твои чувства. Мне жаль, я не знала. Но эта история между вами произошла давно. Насколько я понимаю, в школьные годы. А сейчас пора выстраивать новые отношения. Тебе придётся когда-нибудь войти в светское общество. И в бесконечной череде всех этих напыщенных лиц, нужно иметь фигуры, которым можно кивнуть, точно зная, что они положительно отреагируют. Взглядами решаются очень многие проблемы. И эти взгляды нужно заблаговременно подготавливать, общаясь с ключевыми фигурами один на один, и, желательно, оказывая им неоценимые услуги, снисходя к ним со своей высоты, приучая их к своему главенству. У Гермионы перехватило дух от того, как это всё вывернуто и беспощадно жестоко. Отвратительно. Но в таком духе познакомиться заново с Дафной Гринграсс — просто обворожительно привлекательно. «В кого я превращаюсь?» − Хорошо, я встречусь со старшей Гринграсс. − Следует говорить: «так и быть...» или «ладно...» Это более приемлемые формулировки. − Ладно, я встречусь с Дафной и отвечу на её вопросы. Гермиона попробовала на вкус эту фразу и поняла, что так значительно проще не только говорить, но и мысли теперь лились свободно, как будто исчезли болезненные ощущения от былой победы Гринграсс над нею. − Ну вот и славно. − А Астория? − Ах, Астория... Нет. Из семьи стоит выбирать всего одного представителя, самого полезного для себя или более удобного для общения. Драко жаловался, что ему с ней скучно, а авторитета в семье у неё мало, по сравнению с Дафной. Гермиона кивнула и встала, так как поняла, что разговор закончен. Она должна была что-то сказать? Но её замешательство прервал Люциус и спас, практически, от вымучивания необходимых слов. Гермиона покинула гостиную. − Нарси, я смотрю ты и Грейнджер решила привлечь к своему делу? − Нет, вовсе нет. Помощники такого высокого ранга мне вовсе не нужны. Драко хочет сделать из неё великосветскую львицу. Я поначалу скептично отнеслась к этому его решению. А теперь я вижу, что у него кое-что получается, и не без помощи самой подопытной. Люциус насмешливо выгнул бровь, пародируя сам себя. Нарси весело хихикнула, как школьница. − Она с удовольствием учится. Гриффиндорцы и в этом не безнадежны. Я помогу Драко в этом начинании, ведь не всё могут сделать мужчины. Тем более, когда дело касается женщин и таких тонких материй! Теперь уже Люц улыбался во весь рот. Он был счастлив, что Нарси нашла себе не только дело по вкусу, но и приятное развлечение к нему. **** Люциус увидел сына у окна в зелёной гостиной. Драко стоял и смотрел на сад, не одергивая занавесок. Может быть, он вовсе и не смотрел в окно? Может быть, он смотрел внутрь себя? − Драко, вот ты где! Я давно хотел тебя спросить. − Да, пап. Что? − Как ты справляешься? Тебе нормально? Может быть, нужна какая-то помощь? Просто обсудить? − Да, нормально. Справляюсь, папа! Драко обернулся и посмотрел в любящие глаза отца. Люциус мимолётно дотронулся до плеча сына и встал рядом, тоже уставившись в окно. Помолчали. Люциус давал время сыну сформулировать вопрос, просьбу или ответ. Давно было пора пообщаться на эту тему. И так затянул с объяснениями и нравоучениями. Думал, что сын уже взрослый, что уже ничего этого не требуется. − Когда я был маленьким, то думал, что, наверное, когда вырасту, смогу стать Министром Магии или директором Хогвардса. Но не был уверен, что на самом деле смогу. А теперь мне эти должности кажутся простыми. Рядовыми, что ли? Теперь я понимаю, что занимаю самую сложную должность во всём мире — место Драко Малфоя. Спасибо, что назвали меня с мамой: Драко. Люциус очень удивился. Он повернул голову и испытующе посмотрел на сына. Все эти слова, как нельзя точно, соотносились с поведением Драко. И вроде бы нет никаких причин волноваться за него? Он всё делает правильно. Видимо, и понимает все правильно. − Да пожалуйста. Если тебя привлекает такая ответственность? Люциус, хоть на него никто и не смотрел, состроил фирменное малфоевское лицо, отворачиваясь опять к окну. Драко тоже искривил губы в малфоевской ухмылке. Но тут же обнял себя накрест руками, как будто замёрз. − Папа, поцелуй меня. Люциус плавно развернулся, как будто только и ждал этой команды. Подвинулся ближе, обнял сына со спины, перехватив одной рукой поперёк живота, а второй поперёк груди. Драко прижался спиной к сильному надёжному телу и откинул голову назад, обнажая белую шею с, дрогнувшим от быстрого глотка, кадыком. Люциус прикоснулся губами ко лбу сына чуть дальше виска, потом поцеловал рядом, в висок, и ещё раз рядом, уже в волосах. Гарри замер, увидев эту сцену. Он хотел бежать! Мысленно он уже добегал до парадной двери. И представлял, как эта дверь громко хлопает. Но тут же на него нахлынули разные мысли, вернее, всякие неуместные здесь и сейчас соображения, что у Малфоев парадная дверь наверняка зачарована и не может громко «стукать». А ещё: у Малфоев может быть заклятие, которое просто не выпускает гостей, которые что-то неправильно поняли? Гарри не сдвинулся с места и продолжал пялиться на Малфоев, обнимающихся и целующихся у окна. Драко обнял двумя руками ту отцовскую руку, которая прижимала его к себе внизу. И закрыл глаза. В детстве папа пах мёдом, а потом начался этот запах гари, как будто папа постоянно гулял меж осенних садовых костров. А позже - запах свечной копоти и крови. Их невозможно было разделить, эти два запаха. Драко было больно вдыхать ту смесь. Но он никогда не избегал возможности обняться и поцеловаться с отцом. Тогда казалось, что каждый раз может стать последним. Да так, на самом деле, и было. А теперь папа пах нарциссами и фруктами. Драко это развеселило. Он представил себе, чем сам может сейчас пахнуть? Он невольно заулыбался. Люциус ещё раз чмокнул его, теперь уже в скулу. И попытался с такого близкого расстояния заглянуть в глаза, но увидел, что они плотно зажмурены. − Драко, и чему это ты так счастливо улыбаешься? − Ты пахнешь грушами и нарциссами. Я так тебя обожаю! Гарри всё пялился на них. Время шло, а никто никому ничего никуда не засовывал: ни язык в рот, ни руки под мантию. Да и бёдрами, и ногами они друг друга не касались. Гарри наконец-то окончательно уверился, что сексуального подтекста здесь нет. И хотел уйти. Но до него теперь, когда в ушах перестало шуметь от вскипающей в организме крови, начал доходить смысл слов. И уйти стало совершенно невозможным. Хотелось подслушать. − Драко, как тебе удаётся так справляться с гордыней? − Я переболел. Теперь, когда всё зависит, действительно, от меня, было бы верхом глупости болеть детскими болезнями. Я стараюсь быть выдержанным. Ты же видишь? − Да, я за тобой внимательно наблюдаю. − Ты бы меня прервал, если бы я зарвался. − Конечно. Но ни одного повода. Я тобой горжусь. − А по существу? − Я удивлён. Но ни одного замечания пока. Я бы сказал. − Конечно. Я уверен, папа. Ты бы вовремя сказал. − Но ты, и правда, лучше всех соответствуешь своему месту. Мне не очень понятно, как ты так быстро и правильно принимаешь такое количество решений? − Ну, это время ещё проверит, насколько они правильные. Но пока и ты думаешь, что правильные? − Да. И поздравляю тебя с этими сомнениями. Ты, и правда, великолепен. Гарри сдавило горло и в носу защипало. На глаза навернулись слёзы. Он хотел уйти, но не мог себе этого позволить: сейчас он бы мог всё испортить, он очень отчётливо представлял, насколько сейчас не был способен не шуметь. **** − Миона. Гарри неосознанно повторял позу Драко перед окном. Только теперь всё происходило в его собственном недостроенном мэноре. Гарри почему-то упорно не давал себе ни одного шанса забыть, что его мэнор пока недостроен. Он обнял себя руками, зябко ежась, демонстрируя Гермионе, как всё это было, и скрупулезно озвучивая для неё каждое слово ИХ, Малфоев, подслушанного и подсмотренного им разговора. Гермиона, конечно, верила. «Гарри не стал бы приукрашать? Врать? Выдумывать? Да разве такое возможно выдумать?» Гермиона удивилась своей недоверчивости. «Это ведь Гарри. Он не умеет врать! Но это ведь про Малфоя! А в этом смысле, он не может быть объективен. Но он ведь в состоянии просто передать слова? Просто, как они есть?» Гермиона склонялась к тому, что всё же, все эти слова — чистая правда. Что Малфои действительно так себя ведут и о таком разговаривают. «О, Мэрлин! Всё ещё серьёзней, чем я думала!» Гермиона взвилась вверх, прочь из кресла, как будто её эта мысль укусила. Гарри сопроводил это движение недоумевающим взглядом, но свои собственные терзания вынудили его продолжить в том же духе: − Миона, что скажешь?.. − Гарри... понимаешь... Я скажу, что мы имеем дело с драконами и чистокровными. И те, и другие — существа магические. Но мы и сами — из этого же теста. Так что, всё в порядке. − Порядке? Да? − Конечно. Гермиона ещё и кивнула, прохаживаясь в который раз вдоль камина, уверяя Гарри, что всё в полном порядке. − Вообще, не понимаю, что тебя здесь удивило или заботит? Ведь всё нормально? − Да, действительно. Того, что всё нормально, я и не заметил? − Именно. А что не так-то? Что? Что Люциус не подонок? Или что Драко справляется с ролью властелина мира? Тебя это удивляет? Они — древнейшая магическая семья Англии. Кому справляться, как не наследнику такой семьи? Каким, по твоим соображениям, может быть его отец? М-м? Гарри? Гермиона решила выяснить всю подноготную гарриных терзаний. «Что же его на самом деле так волнует?» − Знаешь, Миона, мне кажется, что мы попали в сказку «О мёртвой царевне» или в «Щелкунчик». Мне кажется, что все события — не настоящие. − А когда ты исполнял своё пророчество? − Тогда — да. Тогда было всё настоящее. − Так, может быть, ты просто завидуешь? − Драко? − Драко. − Малфою. − Малфою. − Я много размышлял над этим. Да. Я завидовал. Потом постарался это изменить. Думаешь, до сих пор? − Как видишь. − О, Гермиона. Что же делать? − Гарри, а почему ты не женился до сих пор? − Драко... Гарри осёкся. Что он хотел сказать? − Не хочу, Миона! Я понимаю, что придётся... − А что там было про Драко? − А-а... Мы же магические партнёры, а как Джинни относится к Малфою? В такой ситуации, я скорее лучше вообще не женюсь, чем поставлю эти отношения под угрозу! Гермиона, как подкошенная, свалилась в кресло: ноги срочно отказались её держать. «Вот в чём суть! Вот, что стережёт цербер! Отношения с Малфоем!» − Гарри! Ты понимаешь, что ты только что сказал? Он утвердительно кивнул. − Конечно, я понимаю. Для меня магическая связь с Малфоем — это всё. Пока я не узнаю, что она даёт, и чем является, я не смогу думать ни о чём: ни о спасении мира, ни о женитьбе. − Ясно. − А ты-то сама, почему не женишься? Гермиона посмотрела на Гарри, но обнаружила, что глаза-то её расфокусированные какие-то. Даже не стала поправлять его оговорку. «Кому это нужно?» − Я тоже не хочу. Я жду. Надеюсь. На что? Что что-то изменится, Гарри! Он опустил голову и побрёл к креслу. Они будут ждать перемен вместе. Перемены будут. И всё выяснится. «О, Мерлин!» **** Драко шел под руку с Камилем. Драко просто уступал Дракону в этих его замашках южных народов. Немаловажным компонентом доводов в пользу такого поведения для Драко служила ярко-южная внешность Дракона. Всякий англичанин, завидев двух аристократов, идущих под ручку по Магическому Лондону, узнав в одном из них Малфоя, а в другом признав южанина, должен понять, что наследник Малфоев принимает у себя важного гостя, уступая ему в их национальных особенностях поведения. Драко забавляла ситуация. Он ловил восхищенные взгляды и даже немного ревновал, когда на Камиле задерживались взглядом дольше. Но впрочем, он уговаривал себя, что это закономерно. Ведь Камиль никому пока неизвестен, его стараются рассмотреть и запомнить. И Драко согревала мысль, что это не только из-за неотразимой красоты Камиля, а ещё и из-за того, что он идёт рядом с представителем Малфоев. Они вошли в «Три лилии», кафе с едва уловимым флером французскости. У них оставалось где-то пятнадцать минут до прихода Гермионы с Уизли. Свободных столиков было много, особенно в центре зала. Прятаться по углам не имело смысла, потому что Уизел мог как паук утащить Гермиону, как раз подальше от глаз. Драко уверенно направился в самый центр зала. И без особых церемоний сразу перешёл к делу, раз уж они остались один на один и так, сравнительно, на долго. − Камиль, я хотел спросить. − М-да. − Тебя все мои действия устраивают? − Решения, да? Ты об этом? Камиль наконец-то удобно устроился в полукресле и небрежно откинул меню в сторону. − Да. Ты подозрительно не возражаешь. Ты же прожил неизмеримо дольше меня. К тому же видоспецифичное поведение у вас обширное. И мне уже доставляет определенный дискомфорт то, что ты не споришь со мной по поводу моих решений и действий. И не отвергаешь ничего. Почему? − Я уже говорил, что мы пробовали моделировать. Кажется, перебрали всё, что вероятно. Именно поэтому я не вмешиваюсь. Чтобы не внести ошибку в единственно возможный вариант. Я отслеживаю, как именно это перекликается с нашими вариантами, и нахожу всякий раз, что ты инстинктивно... Камиль уважительно кивнул собеседнику, показывая, что экивок оного был принят с любезностью, когда Драко заменил слово «инстинкт» на «видоспецифичное поведение». Но здесь Дракон имел в виду обычное для людей значение этого слова. − ..обходишь все препятствия и предпринимаешь самые неожиданные и даже парадоксальные действия, которые создают некий задел на будущее. Я бы сказал, что ты мастер соломы, которую можно подстелить! Драко расплылся в счастливой улыбке от неожиданной и экстравагантной похвалы. Весь утонченный, немного потусторонний, немного опасный вид Камиля, его хитрая ухмылка, кричали о правдивости его слов и заставляли Драко трепетать перед величием и простотой этого магического существа. − Ты, Драко, так воспитан, имеешь столько знаний и умений, что просто подходишь для Пророчества и общения со мной. Даже не представлял, что волшебники могут породить кого-то, с кем я смогу так запросто ладить. Драко отвлекся на ведьмочку в униформе французской горничной, как её представляют себе английские сквайры, повидавшие на своем веку не только лисью охоту через забор с ближайшим лордом, но и настоящие военные действия её величества Королевы. Драко сделал приличествующий заказ и с удовольствием вернул своё внимание Дракону. Гермиона, войдя в зал, не посмотрела по сторонам. Она знала, что Драко здесь: ощущала его присутствие. Так же она обычно могла ощущать и присутствие Гарри. Камиль рекомендовал им отрабатывать новые навыки, чем они с удовольствием и занимались, попутно выполняя множество своих повседневных обязанностей. Гермиона села за стол, предложенный Роном, и подняла глаза от скатерти. Её взгляд встретился со взглядом Камиля. Она ему приветственно кивнула. Камиль на автомате привстал со стула, чтобы поклониться в ответ. Драко, поминая Мордреда, последовал за ним. Не то, чтобы он боялся показаться невежливым, оставшись сидеть, когда компаньон щеголяет аристократическими манерами. Просто Драко привык реагировать на Гермиону, как на даму из высшего общества. Это ж нужно было видеть глаза Уизела! Феноменально. Они не только округлились и вышли из орбит, но и, казалось, облетели вокруг головы как птички. Остальное же его тело пребывало в глубоком ступоре. И если Гермиона не выведет его из этого состояния, то мамаша Уизли сегодня будет посетительницей в Святого Мунго. Драко было хорошо видно, как Уизел истерил и психовал. Лучший обзор на него имел, конечно же, Камиль, сразу пересевший на соседнее с Драко место, как только Рон прижопился на свой стул. Гермиона спокойно ела мороженое из стеклянной вазочки и что-то терпеливо внушала своему закадычному другу, до такой степени закадычному, что даже звучное звание жениха меркнет перед подобной избранностью. Потом она встала из-за стола. Драко поймал себя на микродвижениях мышц, готовившихся приподнять его тело при виде поднимающейся леди. Он одёрнул себя. Все же дама сидела за соседним столом и вообще пришла сюда совсем не с Драко. И без того, практически всё время молчавшие аристократы, и вовсе потеряли дар речи, потому что Гермиона и Уизел, перевесившись над своим столом, пожимали друг другу руки, скрепляя договор о споре. Сразу после этого Гермиона подошла к столику своих новоприобретенных, тайных и удивленных друзей. Драко и Камиль поспешно поднялись, как будто обрадовались, что им наконец-то официально разрешено встать со своих мест. Драко приветственно указал Гермионе на стул, который она может занять, а Камиль помог девушке на него сесть, отодвинув-придвинув, и проделал всё это предельно галантно. Гермиона поблагодарила кивком и многозначительно посмотрела на Рона Уизли, застывшего поодаль. Она улыбнулась ему и отпустила его взглядом, предлагая удалиться восвояси, так как теперь, хочешь-не-хочешь, её ожидала светская беседа. Уизел ещё немного постоял. Подумал. Но, видимо, решил, что лезть драться и выручать Гермиону из грязных лап этих уродов не стоит. Развернулся и поспешно покинул кафе. Гермиона улыбнулась своим друзьям и объяснила: − Мы немного поссорились. И он мне так и не поверил, что я могу подойти и присоединиться к вам. Он подумал, что иностранец по ошибке мне кланялся. А ты, Драко, просто, чтобы не ударить в грязь лицом перед важным папочкиным гостем. − А, и Годрик с ним! Надеюсь, он не будет ковырять тебе мозг в следующую вашу встречу? Гермиона в этот раз мягко улыбнулась. − Не выйдет. С некоторых пор, с меня как с гуся вода. О, кажется, пора забывать эти просторечные поговорки. Выглядит странно, правда? − Правда. Миона. И Драко вопросительно посмотрел на Камиля. − Да, Драко, Миона. Он Земля, но не ваша. Воздушная. У Гермионы почему-то отлегло от души. А Драко закусил губу. Но быстро встрепенулся и улыбнулся всем одной из своих приятных малфоевских улыбок. − У Уизли ещё есть сестра. Её тоже нужно бы посмотреть. Драко снова вопросительно уставился на Камиля, как будто тот мог отказаться кого-то там смотреть. Дракон вздохнул и изрёк: − Даже если девушка вам по цвету подойдёт, то не рекомендовал бы вам её брать. Если бы вы ту воздушную не взяли, то у вас была бы возможность выбрать. А теперь лучше парня поискать, слишком у вас много девушек получится. Хотя, дело ваше, можно и так, конечно. Камиль сделал многозначительную паузу, всем своим видом демонстрируя, что если его слова не будут приняты к исполнению, то он его, все же, добьется. − Мы подумаем. Мрачно ответил Драко. Но оценив взгляд и состояние Гермионы, понял, что она вовсе не против молчаливо, даже никогда это не обсуждая, просто отказаться от всех Уизли вместе взятых. Драко это несколько удивило и озадачило, но порадовало — это факт. Настроение у него поднялось. «С этой грифферкой вполне можно иметь дело». − Гермиона, на этом закончим со всеми Уизли, вместе взятыми. Гермиона прямо посмотрела в глаза своему Эфиру и жёстко ответила. − Пожалуй. Драко взглядом и кивком поблагодарил её за это. Гермиона распрямила брови, молниеносно отослав их вразлёт. Драко порадовался новым достижениям Гермионы в нарабатывании аристократизма. Камиль про себя хмыкнул, а вслух промолчал. Его всё больше забавляли эти непонятные дети. **** Драко почти всю ночь провёл у Панси. Ребёнок начал проявлять магическую активность, и Драко вызвали проследить за этим феноменом. Ведь, в сущности, только он один и мог помочь чистокровному ребенку, если, вдруг, тому требуется помощь. Только чистокровный маг с наследственным даром целителя. И искать какого-то другого подобного мага, но работающего в Святого Мунго, смысла никакого нет. Драко возвратился домой через камин в главной гостиной. Один только Поттер его здесь ждал. «Так. С чего это я? Он не ждёт меня». − Доброе утро, Поттер. − Доброе утро, Драко! − Новости? − Не особенно. Нет. Ничего существенного. А там как? − Нормально. Если то, что так рано, — это нормально. Завтра Тео придёт давать Непреложный. − Завтра? Почему? Ты не всё рассказал? − Как можно рассказать не всё, Поттер? Драко заметно раздражался. Он понимал, что нарывается со стороны Поттера на истерику. Но совладать со своим скверным характером вовсе не стремился. − И ты думаешь, что до завтра он спокойно доживёт без Обета? − Доживёт. Гарри захлебнулся праведным гневом. − Да до завтра можно половине магмира рассказать про драконов! − Не кипятись, Поттер. Это просто формальность. Я не стал, к сожалению, в наш договор вносить поправку насчёт близких друзей. Из-за твоих Уизелов, между прочим. − Что ты имеешь против Рона? − Импульсивность? Болтливость? Глупость, в конце-концов? − Заткнись! Гарри сжевал «ублюдок» и проглотил «хорёк». Один Мерлин знает, как ему это удалось. Драко смотрел на его потуги сказать что-то в отповедь без обычных словечек и улыбался про себя. − Тео Обет вообще не нужен. Он просто из дисциплины его принесёт. А сейчас он занят с Панси. Выспится и завтра придет. Гарри зыркнул с досадой в сторону Драко и отвернулся. Драко захотелось его обнять и погладить - успокоить, короче. «Но не обнимать же его, в самом деле?» Драко вздохнул беззвучно, пользуясь тем, что Поттер не видит, и пошёл к лестнице. − Поттер, не сердись. У нас простое слово равно Непреложному. Просто его можно изменить по своему усмотрению, а Непреложный — нет. Тео так же надёжен, как и Панси. Я спать. Хоть полтора часа. − Мгу. ***** Гермиона была напряжена. Гарри скользил по её скукожившемуся телу взглядом и страшно жалел, что не может это исправить. Даже просто разговорить её так, чтоб ей полегчало, он вряд ли в силах. «Просто Гермиона — она же слишком умная. Как её переиграть? Как вынудить её раскрыть тайные мысли?» Формулировки про «раскрыть душу» Гарри благоразумно избежал. − Гарри. Наконец начала Гермиона, повернувшись от окна и крепко накрест обхватив себя руками. Но не от холода она так пыталась защититься. Она как будто пыталась себя сохранить, как будто совсем себя теряет. Похоже, она сама решила излить Гарри душу, пока окончательно не утонула в своих чувствах. − Мне так стыдно держать Рона при себе! Я не выхожу замуж и не отпускаю его, хотя должна. Я должна. Наконец-то. − Не нужно так говорить, Миона! Ты же не собираешься просидеть всю жизнь без семьи и детей! Они самые лучшие кандидатуры на эти места. Они-то нас хотя бы любят. Уже что-то. Не из-за нашей офигенной звездности. Гарри оборвал себя, поняв, что сказал. Они вдвоём, как преступники, сидели здесь, у Гарри в гостиной, закрыв камин ото всех, кроме Малфоев и Камиля. Ни один из Уизли не смог бы и за двадцать лет взломать их защиту. Гарри немного оправился от беспощадности своих собственных слов, и продолжил. − Миона, давай не будем страдать от любви? Давай будем честными? Что будет с ними, когда мы им объявим, что уходим? Ведь нам нечего предъявить им как причину? Конечно, замечательно, что нам снова подвернулось это дельце по спасению мира. Но оно когда-нибудь тоже закончится. И тогда время совсем уж подожмёт, нужно будет заводить семью и детей. И мы с тобой еще будем рады, что у нас есть наши возлюбленные половинки. Гермиона поморщилась (быть может не от очевидной лицемерности определения, а от того, что его высказал Гарри). «Да. Так и есть. Гарри не должен так нарочито лицемерить». Что должен делать Гарри, Гермиона определять не захотела. Она подошла к нему поближе, ткнулась носом в плечо и тихонько заскулила, но намного жалостливее собачки. Как мышка или зайчик. Гарри принялся гладить её по волосам. Ничего более ужасного в своей жизни ему говорить не приходилось. «Тогда зачем? Зачем я это сказал?» − Понимаешь, Миона, нам нечего им предъявить. Никаких любовей. Вот, когда и если они появятся, тогда и поговорим. А так смущать их своими терзаниями не имеет смысла. Вешать на них свои проблемы? Зачем? Гермиона тяжело вздохнула и посмотрела Гарри в глаза, чуть отстранившись. − Я поняла. Ты прав. Мудр и всё такое... Но мне так погано. − Мне тоже. Мне — тоже. «Похоже, что на сегодня пора заканчивать с этими разговорами». Но Гарри нужно было выяснить кое-что по делу. − Миона, а почему Малфой повесил на тебя создание артефактов? − А что? − Ну как-то странно. Есть Люциус и Камиль. Можно нанять кого-то. Да я о том, что работа трудоёмкая... Сам бы руководил, в конце-концов! Почему он спихнул на тебя? Одну? − Ну ты прав. Он спихнул на меня вместо себя. Гарри очень удивился. Отошёл в сторону и, незаметно для себя самого, забрался с ногами в кресло. А Гермиона осталась стоять невдалеке от камина. Но теперь Гарри отметил, что в её теле больше нет напряжения, а лицо вернуло себе выражение безмятежной уверенности. Гарри терялся между определениями: «в завтрашнем дне» и «в себе». В итоге, так ничего и не выбрав, он просто выкинул эти мысли. «Гермиона просто прекрасна. И всё». − Видишь ли, ты же замечал, наверное... Что мы с Драко мыслим одинаково. То есть, я хочу сказать, что он уверен, что я сделаю так же, как сделал бы он. Вот поэтому — и на меня! − Как это, Гермиона? − Для тебя же не секрет, что мы в школе сражались за первое место в учёбе? Для этого нужно было научиться оптимизации. И учебного процесса в том числе. Самостоятельного. И выбору тех знаний, которые необходимо получать. К нашему c вами уходу в лес... В общем, тогда мы с Малфоем уже полностью синхронизировали наши процессы овладевания знаниями и навыками. Тогда мы уже не соревновались, а демонстрировали друг другу, что это - оптимальный путь. Никто не видел. Никто нас не подозревал в этом единстве... Кроме Сс... Профессора Северуса Снэйпа. Он знал, почему мы первые. И всё время тянул за уши своего любимчика. Но Малфою это вовсе не было нужно. В зельях он и так был лучше меня. А я — в чарах. Это, наверное, из свойств характера. Но это вовсе не значило, что у нас должны быть разные оценки. Только высший бал. И ничего больше. Или меньше... Гермиона задумалась о чём-то своём. Гарри её не торопил. Он и сам был не прочь немного пострадать на тему: у них было единство ещё на шестом курсе, а я с ним просто дрался. Гарри действительно страдал. Ему стало даже физически больно вспоминать, каким придурком он был, пока не почувствовал Связь. Гермиона вынырнула из раздумий и бросила оценивающий взгляд на Гарри. Она хотела понять, нужно ли ему продолжение этой темы? Гарри быстро отозвался на её взгляд и пытливо уставился в обожаемое лицо, ожидая продолжения. − Сама по себе идея снабдить каждого дракона артефактом «Стая птиц» - очень проста. Она могла бы прийти в голову кому угодно. Здесь главное — качество артефактов. Если мы на самом деле собираемся сделать ставку на то, что драконы будут летать по всей планете под видом стай птиц, то мы должны изучить все миграции подходящих нам видов. И всё это запихнуть в артефакты. Оптимизация — мой конёк. Гарри улыбнулся, глядя на увлёкшуюся лекцией подругу. Это-то всё ему было и так понятно. Другое дело: как она собирается это на самом деле, чисто практически, сделать? − Вот я и собираюсь создать сначала артефакт-основу, который будет нести свойства маленьких, рассредоточенных в пространстве, объектов. И я уже придумала, как создавать их сразу численностью порядка сотни штук. А потом их можно будет дополнять индивидуальными свойствами, уточняющими визуально вид птиц и их внутристайное поведение. И думаю, что я составлю только перечень рекомендованых свойств для каждой местности гнездовий драконов. А наполнять артефакты такими чарами сможет кто угодно. Они будут легко ложиться на мою основу. А защищать гнездовья будут артефакты, выполненные по примеру чар Стража Алтаря Королевского Рода. И их я тоже уже придумала, как делать сразу десятками. − Понятно, почему он спихнул это на тебя! У тебя глаза горят и ты такая красавица, Миона! Гарри подхватил её на руки и закружил. Веселье было неподдельным, потому что работа у обоих получается, Драко обоих высоко ценит, и жизнь, в общем-то, прекрасна! − Миона, давай пожрём чего-нить! − Давай! ****