Драко Малфой и король драконов

*** С момента, когда Северуса позвали домой, его жизнь неумолимо начала меняться. Выбора возвращаться или нет не было. Всё равно приходилось слишком часто в последнее время бывать в Малфой-мэноре, ходить под Оборотным по Диагон-аллее, заниматься драконами, короче. «Домой» — значило просто Магическую Англию. Никакого определённого места жительства к этому не прилагалось. И необходимо было вернуть себе свою собственную личность. Ни о каком анонимном пребывании «дома» и речи быть не могло. Обряд опознания и признания личности проводил в Гринготтсе сам Билл Уизли. Северус мог сколько угодно иронизировать над этим и швыряться сарказмами, но Билли очень сильно выручал гоблинов, проводя с важными клиентами все не денежные операции. За это они относились к Биллу, Северус сам лично это увидел, и от удивления открыл рот (не в прямом смысле, конечно), как к куче золота, даже, горé золота. Волшебник, который в состоянии быть точным как гоблин, но при этом не желал вас съесть, вызывал положенное почтение и у других клиентов, наверняка. Потом были, как обычно и до того, ещё во Флоренции, бесконечные споры о будущей жизни «в мире с драконами» и подготовка ритуала «Связующий Истиной». Нарси, разъярённая, летала по мэнору. Как-то Северус был застукан ею у голых зимних лип, где он вдыхал воображаемый аромат воображаемого цвета. − Ты, как будто, с чем-то не согласна? − Кой Мордред рассуждать? − Нарси? − Я чувствую, Сев, что после этого обряда всё изменится. Вся моя магия бунтует и не хочет этих перемен! Я сама не своя. Но вы же его проведёте! На утро, после обряда, их встретили разодетые эльфы. Драко и Гарри должны были отправиться к обеду в Нору. Люциус «протрубил» эльфам общий сбор и приказал переодеться, чтобы не тревожить мальчиков, те отказались. Тогда Нарси попросила их не тревожить «короля» с мужем, и подать им завтрак, не обнаруживаясь. Это прокатило. Нарси попросила не обнаруживаться до возвращения королевской четы из гостей. Стенни, старший над всеми, выказал хозяйке понимание и почтение. Друзья, втроём, со слизеринскими ухмылками переглянулись и решили позже отправиться в Гринготтс за полезной информацией. Эти поженившиеся кретинические идиоты пока, вроде бы, спали. Только после Обряда Северус позволил себе спросить у Люца, почему он без возражений и условий дал на него добро? И Люциус выдал перл: «Это бы ничего не изменило, только бы затянуло, оттянуло, воспрепятствовало. А я хочу быть помощником, а не тормозом». «Да, теперь ещё будешь и верноподданным», — подумал Северус, аппарируя к банку. Кроме забот о «мальчиках», на Северуса неожиданно свалилась ещё более сложная и «захватывающая» проблема. Он много раз пересматривал в думосборе моменты с ритуала Прочтения Пророчества с Гермионой, внимательно выслушивал все рассказы о ней Люца и Нарси. Два раза под Оборотным столкнулся с ней самой в городе. Она была такой привлекательной, такой достойно умной, такой магически завораживающей! Северус не раз задумывался, что и одного «умной» с него хватило бы по самые... Ему хотелось растопырить все свои вороновы перья и завладеть этим потрясающим существом полностью и безоговорочно. «Зачем? Зачем?» — пытался урезонить он сам себя. Видимо, ему совершенно не было чем заняться в этом мире, кроме как повзрослевшей и расцветшей гриффиндоркой! По возвращении из банка, как только бестолковый эльф, почему-то уже без ливреи, доложил, что троица плавает в ванне, Северус чуть не взвыл, чуть не перекинулся в птицу, — будь она неладна! — чуть не прихлопнул эльфа газетой! И помчался разыскивать ванную, где можно плавать втроём! Втроём. ВТРОЁМ. Ему даже всё равно, когда он замечает, что Драко совсем без трусов и щеголяет откровенным стояком, когда Грейнджер с Поттером подхватывают его под руки и протягивают туда-сюда сначала на животе, а потом на спине — из одного конца бассейна в другой. Северус успел только краем мозга отметить, с некоторой долей удовлетворения, что Гермиона, всё же, в синем раздельном маггловском купальнике. И вот, наконец-то, кто-то из них его замечает. «Конечно, трудно заметить фигуру в чёрной мантии, занявшую весь дверной проём!» Северус решается взять судьбу за рога. Он смутно догадывается, что что-то в этом решении не так. Или просто в словах? И делает шаг вперёд. − Грейнджер! На выход! Северус трансфигурирует какой-то пластмассовый пузырёк, с цветной жижей внутри, в банный халат совершенно белого цвета. И призывно выставляет его перед собой, дожидаясь, пока эта несносная девчонка попрощается с «мальчиками» и вылезет из воды. Когда полы халата смыкаются, укрыв её в необъятной куче ткани, он трансфигурирует чей-то красный шарф (чей бы?), в пару пластиковых тапок. И Гермиона торжественно вступает в них. И тут ему сносит чердак. Потому что он сгребает её, комкает и тискает, и подхватывает на руки. Торжественно переступает порог чудовищной ванной и несётся со своей ношей по коридору. Но по дороге ему, как распоследнему мальчишке, в голову врывается мысль, что следует её о чём-то спросить. И он бережно ставит гриффиндорское достояние на ноги, и начинает деловито накладывать Высушивающие чары. Из-под халата на пол падает тюбик крема, а потом чайная ложка. И Северус понимает, что она теперь там, под халатом, совсем голая. − Эмм... Грэйнджер, здравствуй! Очень рад тебя, наконец-то, видеть. − Почему меня на обряд не взяли? От неловкости момента Гермиона выпалила мысль, мучившую её с тех пор, как прочитала условия проведения «Связующего Истиной». Только теперь она знала, кто поставил магические подписи, и догадывалась, почему её не позвали. «Чтобы вернуть этого кретина обществу!» − Ты что? Полоумная? Ты ж не чистокровная. Забыла? Северус тут же пожалел, что по шпионской привычке начал врать. Глаза его самой любимой ученицы, то есть, самой одарённой, после Драко, конечно... «А, к гиппогрифу! Не суть». В глазах Гермионы начал гаснуть огонь. А выключить в ней страсть своими собственными руками Северус не собирался. − Аа... не хватило б уровня? − Просто двоих достаточно. А смотреть нужно не отрываясь. А они бы трахались. Так и случилось. А отворачиваться нельзя. Вот тебя молча все и не позвали. Поняла? − Во время обряда?! А до бракосочетания или после? «Мэрлин, какая циничная профессорша! Ой, о чём это я? Естествоиспытатель. Это ей больше идёт. Подходит? А хоть бы и профессорша, так, что?» − И до, и после. Вот, видишь, как угадали. И во врéмя! «Действительно, великодушны. Как папочки! Но неужели три раза во время обряда?.. Драко совсем...» Гермиона полностью успокоилась насчёт обряда. И вспомнила, что, всё же, её водили за нос столько лет. «Где ж он всё это время ошивался?» − Да уж. Вы провидцы. Сев, я хочу тебя убить! − А я хочу на тебе жениться! − Идёт! − Условие! Одно условие! − Ах условие?! — Гермиона задохнулась от возмущения. Она подумала, что исполнит сто тысяч условий, лишь бы! Замуж?! Замуж она не загадывала, конечно. Но раз так само получается, то не отказываться же, в самом деле? И она решила выполнить любое условие. Вот, просто, любое! Хотя, замуж ей было не так уж нужно. Но сам принцип. − Давай сюда своё условие! − Волосы вот эти обрежь! Причёску короткую, — непреклонно пожелал Северус. «Откуда берутся такие странные желания? Кто этих мужчин разберёт? Дались им всем мои волосы? Этот хоть вслух сказал». Гермиона решила сделать это красиво и немедленно. Потому что замуж хотела прямо сейчас. Ни минутой позже. А так это подтолкнёт кого-то прямо куда-то, то есть, к чему-то. − Трансфигурни мне ножницы! Северус принялся искать взглядом на полу что-то подходящее для трансфигурации: тюбик или ложку. Но Гермиона опередила его. Она быстро и небрежно заплела волосы в косу и отрезала её у самого затылка, применив Режущее, проведя палочкой по самим волосам, чтоб не откромсать лишнего. И бросила косу к ногам Северуса. Тот поморщился. Потом поднял глаза на воюющую со своими оставшимися, растрепавшимися у самого лица, волосами Гермиону, и понял, что сболтнул лишнего. И теперь ему придётся жениться. Но Северус, как раз, не против. «Так в чём же дело? Она ж выполнила «условие», хоть в нём и не было никакого смысла, просто одна бравада. Форменное отступление. И ничего больше». Северус снова поморщился и пошёл в новое наступление. − Ты что? Красавкой траванулась, Грейнджер? Они же ебутся как кролики! У них сейчас три первых дня после ритуала!!! Они накладывают отпечаток на всю оставшуюся жизнь! Составляется эмоциональная карта всей предстоящей жизни! А ты с ними в бассейн полезла! Да ещё и массаж Драко делала! Ты больная гриффиндорка! Про ритуал плохо прочитала? − Не кипятись, Северус! Я так понимаю, они собираются жениться на женщинах? Люциус же с них не слезет! Правда? Так что — им полезно иметь это в карте! А вот поход в Нору выдался ужасным! Просто ужасным, Сев! − Дрались? − Практически. Драко лечил Джорджа, а Гарри его защищал. Уизли разделились на два лагеря и неизвестно к которому ещё Джордж примкнёт? Оттрахай меня, Северус, срочно! Выеби, выеби! − Грейнджер! Ты в своём уме?! Как можно такое говорить?! − Северус, я думала, что ты лежишь в гробу. Не проходило ни одного дня, чтобы я не представляла этот гроб! Тебя — в чёрном узком гробу. Это ты знал, что жив. А я думала, что ты мёртв. Я уговаривала себя, что ты мертв! Я могу теперь говорить тебе всё. Всё. Уж поверь мне на слово. Абсолютно всё. − Почему в гробу, Гермиона? Северус изумился. Он вообще не контролировал свою речь, эмоции, да и лихорадочно скачущие мысли. «Они же не нашли тела. Они должны были думать, что осталась только вот та горстка тлена... Они не могли найти тела!» − Запечатывала так тебя! Старалась не выпустить дальше мозгов. Сев, какое счастье, что ты вернулся! Северус целовал её и думал... Да ничего он не думал! «Сбылась мечта идиота!» Вот, что он думал, но не долго. Секунды через три он себе это простил, и, когда нацеловался, поволок её в свой подвал, то есть, в светлую распрекрасную тёмно-зелёную комнату для гостей. «Выебать?! Салазарррр... Я тебе не только эт-т-то...» *** Люциус сидел в кресле в Зелёной гостиной. Он уже постоял у окна, пощелкал пальцами у стола. Теперь смотрел на огонь. Заклинанием защитился от жара и яркого света, как делал это всегда, когда сидел у камина один. Ему совершенно не требовалось греться и глазеть на пламя. Он указал пальцем на костер, и языки притихли, почти спрятались. Нарси сказала, что Сев закрылся в своей спальне с Гермионой. Эльф доложил, что господин Зельевар, "верный и преданный друг хозяина" недоступен: очень сильные Защитные чары. Это показалось странным. Обычно, Северус предпочитает общественные помещения для бесед, вернее, библиотеку. «Они там что — трахаются, что ли?» Створка двери отлетела нервной Алохоморой. Люциус поднялся из кресла и повернулся встретить нежданного гостя. Вошла стриженная и лохматая Гермиона. Вернее, лохматая, как всегда, но стриженная Гермиона. Сразу же за нею — очень тщательно причесанный Северус. «Не иначе, заклятием причесывался». − Люц, обвенчай нас. «Ничего себе?» − Прямо сейчас? − Нет, прямо сейчас не получится. Мисс Грейнджер нужно ещё с Уизли попрощаться. Завтра. Люциус уловил в словах, позе, тоне своего друга крик о помощи. Ещё раз повнимательнее присмотрелся и ничего такого не обнаружил, но первое впечатление игнорировать не стал. Северусу явно зачем-то очень нужно всё прямо сейчас, иначе он бы, действительно, подождал до завтра, и до послезавтра, до назначения дня и тщательной подготовки, и лично его, Люциуса, проводить ритуал не попросил бы. «Мало ли какие у Сева скрытые причины?» − А мисс Грейнджер разве так уж необходимо лично прощаться? Можно ведь написать и всё. Насколько я осведомлён, официальной помолвки не было? Ритуал расторжения проводить не к чему? − Не было. Не к чему. Северус заметно расслабился от того, что замаячила быстрая перспектива. Люциус с удовлетворением это отметил. Сев развернулся всем корпусом к Грэйнджер и форменно надавил: − Тогда как, Миона? Люциус решил подтолкнуть: − Можно на официальной бумаге Гринготтса написать. У меня есть один пергамент в наличии. Тогда можно и сегодня, без ответа, венчаться. − Ладно. − Да уж. − Ладно. Несу. Люциус пошёл в свой кабинет открывать сейф, эльфа послать для этого невозможно. Северус и Гермиона моментально оказались в объятиях друг друга. Но не долго они там пробыли. Вбежала Нарцисса. − Сев, Миона! Что за скоропалительность? − Нарси, поостынь. − Сев? Люц сообщил... − Это правда. И прямо сейчас. Хочется, Нарси! Пойми. − Охх... понимаю, — выдавила Нарцисса и присела на стул. Все те слова, что можно было бы сказать, были здесь неуместны. Эти двое выглядели готовыми к брачной ночи, а не к приготовлениям к пышной свадьбе. Нарцисса заставила себя оторвать от них взгляд. Люциус, к счастью, быстро принёс пергамент. Нарцисса тихо вышла в коридор и приказала эльфу позвать Камиля и Парочку в гостиную. И срочно. И причину объяснить. К тому времени, когда Гермиона закончила письмо, все собрались. Сова улетела. Нарцисса снова поднялась со своего стула и трансфигурировала мантию Гермионы в алую. Все зааплодировали. Гермиона шепнула Нарциссе одними губами: «Спасибо». Палочками раздвинули мебель. Люциус занял своё место у камина. Тут же обернулся к нему и нарисовал в воздухе палочкой выше своей головы руническими символами Знак Света. Северус с Гермионой за это время расположились слева и справа от Люциуса и образовали с ним равносторонний треугольник. Нарцисса с ужасом осознала, что он собрался проводить «Истинного Соединяющего». Но сдержалась. «Все здесь у нас с ума посходили. Бедный мэнор, его стены и это выдержат». Драко тоже понял и, посмотрев на обескураженную маму, кивнул ей, что, значит, так им нужно. Нарцисса совсем успокоилась. Камиль наблюдал за этим всем с интересом. А Гарри не мог отвести глаз от стоящей к нему спиной Гермионы. Он был рад, что не нужно смотреть ей в лицо. Её силуэт говорил ему о том, что она спокойна, а, главное, уверена в своих действиях. Люциус повернулся обратно и небрежно палочкой, обводя взглядом присутствующих, зажёг готовый символ, он засветился белым. − Сегодня, здесь и сейчас будет проведён брачный обряд «Истинный Соединяющий». Кто имеет причины его осуществление не допустить? Понятно, все промолчали. − Назовите ваши имена. − Северус Тобиас Снейп. − Гермиона Джин Грейнджер. − Соединяющиеся, возьмитесь за руки и протяните их мне. Северус и Гермиона одновременно шагнули вперёд и чуть в сторону, каждый к центру, синхронно приблизившись к Люциусу и на ходу хватаясь за руки. Драко в удивлении поднял бровь, Нарцисса чуть не ахнула. Люциус выписал над их руками новый знак. Драко теперь уже не мог сказать, что точно знает, какой именно это знак? «Мало ли, что там положено? Может быть, папа рисует что-то ещё?» Нарцисса решила просто смотреть и ничему не удивляться. Гарри ощущал по Драко, что ритуал зашёл куда-то не туда, но по своему собственному опыту знал, что так и нужно. Камиль, своим драконьим зрением, видел причины происходящего и откровенно забавлялся. Люциус зажёг Знак и он тоже засветился белым. Нарцисса нисколько не удивлялась. Люциус начал произносить формулу связи, отступив на шаг к камину. Между Знаками пробил луч и соединил их центры. Формула отзвучала. Символы двинулись по лучу навстречу друг другу и наложились. Зависли вертикально, чуть выровнявшись в пространстве. Потом разделились надвое и ринулись лучами к шеям Соединяющихся. Драко и Гарри видели лицо Северуса, когда в того вонзился луч, на нём была решимость. Северус не сдвинулся с места. А Нарцисса видела лицо Гермионы. Если бы они сравнили свои впечатления, то поняли бы, что новобрачные совершенно одинаково отреагировали на подарок судьбы. На шеях Соединенных возникли магические татуировки: замкнутые в кольца письмена высотой в полдюйма. У Северуса красная, у Гермионы чёрная. «Люциус офигел, потом приторчал», — прокомментировал про себя Гарри. Люциус быстро оправился: − Соединенные, поцелуйтесь в рамках ритуала. Северус с Гермионой опустили, наконец, сцепленные руки, но не расцепились, а только обнялись двумя другими, свободными. И начали целоваться. Вокруг них образовалось голубое свечение, оно всё усиливалось, цвет насыщался, а интенсивность росла. Северус с Гермионой этого не видели, потому что глаза у них были закрыты, и они были очень заняты. Потом свечение поляризовалось, разойдясь по центрам за их спинами, и превратилось в две полоски. Они лентами скользнули к их кистям и обвились вокруг безымянных пальцев. Когда новобрачные, наконец, завершили свой поцелуй, на их пальцах горели насыщенным голубым два магических перстня. − Ритуал завершён. Люциус тут же дал знак всем, что ему есть что сказать. Он пригласил жестом Северуса и Гермиону занять какие-нибудь места. Драко и Гарри тут же уступили им диван, а сами расположились в одном из кресел. Люциус с облегчением занял второе. − Вот эти кольца... Начал он и тут же вскочил из своего кресла, и переместился к новобрачным, взял руку Гермионы и внимательно рассмотрел герб. Вальяжно возвратился обратно на своё место. − Да. Это образы родовых перстней Принцев. Это значит, что ты, Северус, вступил в наследие Принцев. А это значит, Гермиона, что ты беременна наследником Принцев. А это, в свою очередь, значит, что если бы вы сегодня не поженились, а легли бы спать, то завтра бы ваш ребёнок стал бастардом и наследие Принцев при венчании не проявилось бы. Если бы вы потом родили девочку и на этом прекратили деторождение, то наследие Принцев угасло бы навсегда. Магический мир лишился бы ещё одного своего мощнейшего наследия. А это, в свою очередь, говорит о том, что мы все здесь собравшиеся, должны создавать новые ритуалы для новой жизни. Иначе магический мир, из-за соблюдения этих старых традиций, скоро просто выродится. Камиль зааплодировал. − Воистину королевская речь, Люц! Браво! Люц ему просто кивнул. А по молчаливой реакции остальных, Камиль понял, что все ждут от Люца ещё чего-то. Люциус перевёл дух и снова заговорил: − Да, ритуал повёл себя странно. Я не знаю почему. То, что Сев и Миона так экзотично протянули мне руки, не могло так кардинально его видоизменить. Хотя, должен признать, что это могло повлиять на его дальнейшую сбалансированность в части паритетности и, разумеется, повлияло. Люциус закончил, не зная, что тут можно ещё добавить. Все настороженно молчали. Камиль, ухмыльнувшись, как истинный слизеринец, и изрёк: − Если вы перестанете галдеть, как птичья стая на кормёжке, то я вам всё объясню. Магический народец заулыбался шутке, потому что все по тону поняли: Камиль, и правда, знает, в чём тут дело. Дракон же, решил не драматизировать и выложить сначала самое важное. Но «не драматизировать», это ж не про короля драмы Камиля Великого, так ведь? − Северус — Земля! Гарри весь скукожился, как флобберчервь от холода. Драко навострил уши. Люциус подался вперёд, в надежде, что его Земля, а не Драко. Нарцисса расслабилась, так как быстро вообразила себе все отсюда вытекающие. А Северус с Мионой, обдумывающие информацию о своём скоропостижном залёте с первого же раза, похоже, и вовсе остолбенели. − Земля Люциуса. Гарри удовлетворённо выдохнул. Драко с интересом посмотрел на папу. Нарцисса улыбнулась. А Северус с Мионой отмерли и посмотрели друг на друга, но особо не разнимая объятий. − Таким образом, мы наблюдали обряд бракосочетания между членами двух пятёрок. Если же учесть, что кроме вас, здесь никого не было, а я не в счёт, а в помощь, и ничто магии не мешало действовать на полную силу, то все эти результаты не удивительны. Дракон обвёл всех взглядом триумфатора. Впрочем, по-доброму. Благодарная публика внимала представлению «одного актёра» с энтузиазмом. Но хлопать в ладоши почему-то никто не спешил. Все удалились в дебри анализа событий, произошедших на ритуале. Когда же скрип мозгов попритих, Гермиона выпалила свой первый вопрос. Драко улыбнулся. Он был доволен, что привычный ход вещей потихоньку восстанавливается. − Люциус, ты сказал, что я беременна? − Гермиона, а этого не может быть? − Может. Гермиона немного, самую малость, зарделась краской, но быстро взяла себя в руки. Люциус внушительно посмотрел на сына. Тот, без лишних слов, разомкнул руки, тесно прижимавшие к себе Гарри, и, быстро поднявшись из кресла, подошёл к Гермионе. В одно касание наложил на неё Диагностирующие чары. Северус с завистью подумал, что наследие — вещь упрямая. «Вот так без палочки и невербально!» Облачко тумана сложилось в яркий нитяный узор. − Да, Миона. Ты беременна. Мои поздравления. Северус. Драко кивнул любимому крёстному и коснулся ладошки своей Воды. Вся компания пришла в движение. Каждый посчитал своим долгом поздравить новобрачных со всеми приятными событиями. «Наконец-то», — Камиль уж подумал, что у англичан это не принято. Сам он ринулся новобрачных расцеловывать. Снейп легко простил ему такое чрезмерное, на его взгляд, проявление чувств. Когда с этим было покончено, все расселись по местам. − Поиски колец начнём завтра же, с Гринготтса. Северус, тебе есть что предъявить гоблинам, кроме своей крови? − Нет. Никаких артефактов и ключей у меня нет, Люц. Нарцисса, успевшая за всё это время передумать о многом, решила немедленно вмешаться: − Послушайте, а может быть, мы сейчас намеренно воспользуемся информацией нашего бесплатного эльфийского цирка? Я прикажу подать чай, например. Пить его мы не будем, просто, Сев, прикажи и ты что-нибудь, заодно! Посмотрим. До всех доходило с разной скоростью, но в итоге, все безмолвно согласились. Нарцисса вызвала главного эльфа Дома Малфоев. Тот невозмутимо выслушал приказ хозяйки. И Северус попросил лично для себя чай с мятой. − Да, Ваше Королевское Высочество лорд Принц, будет исполнено. − Уж, будь любезен, — не скрывая изумления, выдавил Северус. Кланяющийся эльф с хлопком исчез. − Потрясно. − Вот это да! Воскликнули впечатлительные гриффиндорцы. − Мои поздравления, Северус, Гермиона. Вы наследники престола. − Но как, Люц? − Всё очень просто. У этих же нет пока детей. Люциус кивнул в сторону кресла с королевской четой. − А ты ближайший родственник, у которого будет наследник. Вот ты пока и являешься, по праву, наследником престола. − Да уж. Не ожидал. − Ну вот, крёстный, теперь ты будешь оставаться дома, когда мы будем уходить на "опасные задания". Надеюсь, до вас до всех уже дошло, что мы, действительно, умрем в один день? И вы больше не будете пытаться нас разлучить ради сохранности? − Драко! О чем ты думаешь, мальчишка! Тебе бы все по заданиям прыгать! Ты монарх. Король. Тебе нужно шею тренировать, чтобы достойно нести подставку для короны! − Крестный! Сам такой! − Да, да, Драко! И уши укрепляй, чтоб корона с подставки не падала! − Да ну вас, придурки оба! − Драко! Между прочим, ты можешь нам рассказать что-нибудь внятное об этом? Люциус внушительно обвел всех взглядом, прекращая балаган. − Ну нам, то есть, мне, эльфы, практически, сказали, что разговаривать со мной будут, когда Гарри вступит в какое-то наследие. Даже Гермиона не поняла, какое именно? А я должен назначить день моей коронации. И когда я это сделаю, начнет сбываться вторая часть эльфийского пророчества. Первая была про то, что два мага поженятся... Далее было скороговоркой... Но суть в том, что им нельзя было открывать пророчество, а маги должны были сами по себе пожениться... А я, знаете, знаю, на когда назначу коронацию! На следующий день после оглашения тайны драконов. − А почему не за день, за неделю до того? − Ну, папа. Драконы будут моей личной гвардией. На день коронации, хотя бы. − Ты думаешь, что тебя понадобится охранять? − Я думаю, что мне понадобится очень много наглядной агитации, чтобы побудить волшебников мне присягать на верность. Я не могу представить, что поднимется, какой переполох? − А на следующий день после драконов, эта новость пройдет, как по маслу? − Ну, что-то вроде того. − А обнародование драконов ты на когда назначишь? − Не провоцируй меня! Я все время об этом думаю. Я еще не принял решение. И прямо сейчас не приму. Мне теперь ещё и данные по этой монархии нужны. Я должен быть уверен, что это эльфийское пророчество распространяется и на наш мир. Что нам это необходимо так же, как и им. Я не собираюсь навязывать себя в качестве монарха, только услышав лепет пары эльфов! − Ладно, Драко. Не кипятись. Понятно. Ясно, что тебе эта монархия не снилась. Не нужно тут перед нами оправдываться. Лично я согласен с твоей властью и с удовольствием присягну, когда придет время. Когда ты позволишь. Так что, размышляй об Англии и да пребудет с тобой магия! − О-о. Папа. Ты драккловски учтив! Я просто завидую сам себе. Подумайте все над вопросами: зачем нам нужна эта монархия и как мы её будем воцарять? Может быть, что-то дельное подскажете, умы великие! − Предлагаю на сегодня расползтись по норам. Как? Все активно закивали Люцу. Один Дракон не понял этого английского юмора! Он-то думал, что сейчас будет праздничный ужин, приятная свадебная вечеринка. «О, боже! Что за люди! Англичане, одним словом! Мне этого не понять». Но он быстро удовлетворился тем, что Люц взглядом пригласил его задержаться в этой комнате, которую уже почти все покинули. А здесь, между прочим, оставался никем не тронутый чай. Камиль мысленно подбирался к чашке, благоухающей мятой. *** Одним утром Камиль снова сидел в любимом кресле Абраксаса Малфоя. Это кресло выкинуть никто не решился. Но и сидеть в нем, никто не сидел. А Камилю нравилось. Дракон предавался человеческим размышлениям. За прошедшую сотню лет он в совершенстве освоил этот инструмент человеческого интеллекта. Дракон знал, что размышлять могут все люди: маги и магглы, умные и убогие, деятельные и ленивые — любые. Но, правда, не все этим занимаются... А вот Камиль любил позаниматься этим всласть. Обдумывать что-либо с течением лет для него стало делом первейшей необходимости. Можно было додуматься до какой-нибудь полезной схемы, воплотив которую в жизнь, получить денег или власти. Можно было разгадать загадку запутанных человеческих отношений и, опять же, получить деньги или власть. Можно обдумывать тайны мироздания и... получить денег... Все в этом человеческом мире сводится к... власти. Каким было его ликование, когда в родную маггловскую Испанию вернулась монархия! И Камиль заранее радовался, что этим магическим сушеным финикам, или, там, селедкам, так повезло. У них тоже снова будет король! Мысли Камиля неспешно вертелись вокруг этого обстоятельства. Он все хотел нащупать что-то такое важное, что сможет помочь воцарению Драко на престол. Дракон позволял мыслям свободно течь. Вспоминал некие факты, пересматривал заново какие-то сцены, внимательно прослушивал диалоги... Вот его собственный вопрос: − Люциус, а почему ты можешь венчать? Ты ведь не официальное лицо? Или я чего-то не знаю? − Правильно. Не официальное. Но я глава Рода. А магии глубоко начхать на должности. Хотя, они должны будут потом зарегистрировать брак в министерстве. Но, как видишь, родовые чары Принцев этот брак признали. Впрочем, он осуществлялся при двух королях! А потом вдруг сам по себе выплыл диалог Люца и Сева. И Миона там была. Они не стесняясь разговаривали при нем. Именно не игнорировали его как мебель, а, не скрываясь, разговаривали при нем о личном. − Так вы, ребята, давно встречались, оказывается? − Ты что, Люц? Никогда. − Никогда. − Так как же вы за "час" поженились? − А мы повзрослели с профессором за прошедшие годы нехило. Я только о нём и думала. А он, наверное, обо мне. А когда мы встретились в ванной, он Легилименс применил. А я впустила, что б церемоний не разводить. Ну волшебники же мы! Вот и пропустили пору ухаживаний, и одних мечтаний-воздыханий достаточно. Правда, Сев? − Правда. И спасибо, что сказала. А то я уж подумал, что ты, как дура набитая, пачку вздохов обо мне в быстрой памяти держишь. − Сев, я тебе поражаюсь! Это ж твоя жена. − Вот именно, Люц! Вот именно. Камиль прикрыл глаза и углубился в воспоминания о реставрации испанской монархии. *** Гермиона нисколько не теряла голову от того, что беременна, и от того, что любимый профессор сдувает с неё пылинки. Ей казалось, что так было всегда. По крайней мере, года два как уже. Вот от этого впечатления она не могла никак отделаться. Это её немножко обескураживало, немножко бесило. Но Сев проявлял чудеса покладистости. И Гермиона сама невольно смягчалась. − Северус, ты сказал, что они, как кролики?.. А как это было? − Очень. Я же всё это видел. Могу тебе в думосброс скинуть, потом сразу же заберу. Посмотришь? Хочешь? − О, Северус... Обожаю... Тебя, конечно! Посмотрю. Очень хочу. — Почему? — Драко. — Хочешь его знать? — Да. Очень хочу. — Он наш король. Представь? — Не представляю. И не поэтому хочу. Из-за Гарри. Ты пойми. Они соединились не как мы, а так, как люди, вообще-то, вообще не могут. Представляешь? − Представляю. Не представляю, Миона. А ведь я его знаю, вроде бы. Я люблю его. А ты? − Гарри люблю. А его тоже, поэтому. Вот и хочу знать всего. − Ладно. В библиотеку нужно. Там думосбор. Миона, а как Драко удалось эльфов обратно переодеть? Ты ж там была. − Мда-м. Была. Ты знаешь, он просто формулу применил. Вот так: стеснялся, бледнел, бежал с нами по коридору, как угорелый, страдал от нервных колик от смеха. А потом — р-р-раз: «Повелеваю до дня моего восшествия на престол носить прежнюю одежду. Свято хранить тайну драконов. Всем эльфам всех хозяев, подвластных мне, держать в секрете моё скорое восшествие на престол». А? Каково? Мы с Гарри рты пооткрывали. − Сколько у него времени ушло на то, чтобы привыкнуть, что он король? Десять минут? − Да, где-то. − Мхмм... Даа... Король. Видимо, мы очень достойные подданные... − Раз у нас такой король... − Вот именно, вот именно. То, что Гермиона увидела в думосборе, повергло её в шок. Она не интересовалась и не знала, что такое мужской секс? Но могла себе представить или вообразить. Но то, что она увидела — ни в какие рамки. Северус забрал воспоминание о «Связующем Истиной» обратно и отнёс жену в спальню. Укутал её в одеяло, напоил соком, потом ещё водой. И покинул помещение. Гермиона безмолвно пялилась широко открытыми глазами в пространство, а потом начала перебирать воспоминания. Сколько прошло времени, она не знала. Её мысли плавно переползали от одного эпизода ритуала к другому. Она прокручивала некоторые из них по многу раз. Рассматривала. Не анализировала. А старалась вникнуть. − Понять умом это невозможно, — вздыхала время от времени Гермиона вслух. И снова уходила в раздумья. Гарри говорил, что в начале было не очень. Гермиона могла себе это представить, ведь драться друг с другом Гарри и Малфою было привычней. Ей представлялось, сколько всего им нужно было пережить заново, вспомнить или, наоборот, "забыть". Простить. А тут ритуал. Его нужно было "готовить". "Ну, подготавливать, — увещевала себя Гермиона. — И что? Гарри всё это знал наперед? Или соглашался со всем по ходу событий? А Малфой? О, Годрик! Он, что? Всё это заранее придумал? Да, Драааако..." Гермиона больше склонялась к тому, что Малфой всё спланировал заранее. И даже с холодом в собственном хребте представляла, как он объяснял это Гарри до ритуала. Ведь магия могла их слить, спаять, но не обязательно соединить и "поженить". "И Драко бросал в топку ритуала вот эти... эти действия?" — Гермиона пыталась свыкнуться с "картинкой", потому что с содержанием она считала, что согласилась уже давно, ещё тогда, при разговоре с Гарри. Внезапно в помещение ввалился Северус и направился прямо к окнам, наставляя на них палочку. − Я забыл закрыть тебе шторы! Мешает, наверное? Гермиона поняла, что это только предлог, чтобы проверить, как она тут? «Но зачем Северусу весь этот политес?» − Сев? Что с тобой? − Волнуюсь о тебе. Зачем я это показал? − Ты хотел как лучше для меня. И правильно. Ты всё делаешь правильно. Даже не сомневайся! − Есть вопросы, Миона? − Куча. Просто куча, Сев! − Слушаю. Или хочешь поесть? − Нет, сначала некоторые вопросы, Сев. − Давай. − Драко столько модификаций внёс, что если не знать, какой именно ритуал проводится, его можно было бы и не узнать. Как ему это удалось? Вернее, не подумала бы, что такое возможно. Северус не взялся на это отвечать. Да и что тут ответишь правильной Гермионе? Она бы провела ритуал один к одному по инструкции. «И получила бы что?» − Знаешь, Миона, проблема в том, что этот ритуал очень сильно ограничивает свободу даже старшего мага. Просто Драко постарался заложить возможности расшатать в дальнейшем фундаментальные основы. Заложил возможности к свободе. − Не понимаю, почему он называется паритетным? − Потому что другие вообще не паритетные, совсем. По сути: либо вассальные, либо рабские. − А этот? − А этот хоть провозглашает паритетность, которой можно достигать при желании. Понимаешь? − Улавливаю. Значит, если они хотят, то могут пересекать эту грань? Паритетность заключается в том, что она разрешена? И её нужно создавать потом, за рамками ритуала? − Именно. − Ничего себе, как всё глубоко скрыто. Туманно. Так получается, что из него вообще можно рабский ритуал сделать? − Легко. − А Драко его модифицировал в сторону свободного партнёрства? − Не совсем. Ты же видела? Не говори, что не заметила? − Заметила, конечно, — покраснела Гермиона, и даже взгляд на покрывало опустила. — Ты же только туда и пялился поначалу. Что, так любопытно было? − Нет, не любопытно, просто я обязан был смотреть на всё. А я понять не мог — зачем он это делает? Вот и пялился так пристально, как будто от этого ответ мог бы прийти? − Пришёл? − А ты знаешь? − Экзаменатор. − Да, извини, ты и так устала. Спрашивай. − Я думаю, что он хотел его сердце и душу. И так просто проверял, имеются ли они уже у него. Правильно? − Ну, можно и так сказать. Только, Миона, не проверял, а утверждал. Гермиона захотела замять эту тему, теперь ей нужно было ещё подумать. И она быстро переключилась. − А почему магия приняла эту модификацию поцелуя? − Какую именно? − Ну, самую главную! Когда Малфой должен был поцеловать кольцо на пальце, а он вместо этого целовал пальцы и запястье, и ладонь? − А на что это было похоже? − На объяснение? − Конечно, Драко не говорит никаких слов впустую. Он, может, никогда этого вне ритуала и не скажет. Скорее всего, он просто переволновался. − И забыл, что нужно целовать? − Вряд ли, но, может быть, и так. Гермиона уже о многом, очень о многом передумала. И мысли о Роне жгли ей не только мозг, но и душу. В эту самую минуту она решила с этим больше не тянуть. − Сев, я встречусь с Роном. Это всё равно когда-нибудь просочится в газеты. Чем раньше я это сделаю, тем лучше. − Разумеется, Миона. Я могу тебя полностью избавить от этой встречи. Это в моих силах. И встречусь с ним сам. − Нет, Сев. Я не буду скрываться за твоей спиной от старого друга! И нервничать тоже не буду. Честно. − Но никаких Косых Аллей. Пригласи его сюда. Или дом Гарри. Но я там тоже буду, через стеночку. − Нет. Я приглашу сюда. Думаю, ему все равно, куда ко мне прийти? − И что? Что ты на меня так смотришь? Что-то еще? Тебе пора поесть. − Еще один вопрос. − О, внутренне дрожу. Задавай. − Сев, а почему Нарси с Люцем это сразу одобрили? Никаких возражений. Никакого обсуждения? То есть, я бы знала... Гарри бы мне рассказал... или Драко... Или я бы заметила напряжение между Люцем и всеми? Но ничего, совершенно ничего такого не было! − Миона... Видишь ли? Дело в том, что они желают сыну только добра... Да Люц гомик конченый! А тут такая перспектива для сына — жить в открытую. Тем более, что этот сын в состоянии сделать это не только для себя, но и для всего магического мира! Миона удивилась экспрессивности Северуса. «Но с оглядкой на текст!» − Странно. А я все то же сказала Гарри. Но почему-то им приписать такое не смогла. − Ты ж не в теме, Гермиона. Не парься! Люц бы никогда не стал пробивать такие законы через Министерство и Визенгамот. А через ритуал — сколько душе угодно! Против магии не попрёшь. Изменить результаты ритуала невозможно. В голове у Гермионы промелькнули мысли о том, что очень удачно сложился этот паззл из тайных целей Министра, оперативно давшего разрешение на обряд, личных пристрастий Перси, удержавшего всё это в секрете целых две недели, и тщательно скрытых желаний Драко, ну и Гарри заодно. Но она решила пока не говорить об этом с мужем, потому что это не её личная тайна. "Хотя, конечно, возможно, Люц ему всё и рассказал?" Гермиона зацепилась за свою первую попавшуюся эмоцию и направила диалог в безопасное русло: − Сев, у тебя такой хоговский слэнг! Её глаза говорили, что это её заводит. А Северус удивился: «А какой же он у меня может быть?» А потом вспомнил, что она — его ученица. А потом, что жена. А потом мозг вырулил на потрахаться и отключился. *** Гермиона получила ответ от Рона, что он придет к ней даже в троллью гору, хотя не понимает, зачем встречаться в этой слизеринской дыре? В назначенное время она ждала его в Главной гостиной. Рон неуклюже вывалился из гораздо большего камина, чем те, к которым он привык. − Рон. − Гермиона? Ты здесь? Что случилось? Рон собирался быстро к ней подойти. Но она остановила его жестом и бесконечно жестокой фразой: − Я вышла замуж. − Уже?! И ты? Но за кого? − За Северуса, конечно. − Как? Гермиона понимала, что Рон не буквально интересуется этим: «как?» Но предпочла прямо ответить на этот вопрос, надеясь развить и углубить тему. − Обрядом «Истинный Соединяющий», видишь, — она указала на магическую татуировку, — это его знак, вместо браслетов. А это — образ обручального кольца Рода Принцев. Когда мы найдём их и наденем, образы развеются. Я ношу наследника Принцев. Я леди Принц, Рон. − Зачем ты мне всё это говоришь?! — Ты и твоя семья имеете право узнать это от меня, а не из газет, Рон. — А жениться на вас мы права не имеем?.. — Рон, если бы не война и был наш седьмой курс, я бы была с Северусом, а не Дафна Гринграсс. — «А не с тобой в лесу». — Те слухи были правдой, я у него всё выспросила. У декана Слизерина всегда была официальная подружка. Я бы ни за что не уступила своё место какой-то Гринграсс. Рон в изумлении открыл рот и тут же захлопнул. Видимо, мама, прощаясь, просила его следить за лицом и манерами. − Просто всё вернулось на свои места. Почти. Как будто, войны не было. Рон, но война была. Мы можем остаться гриффиндорской троицей не только в истории Магической Британии, но и дальше в нашей частной жизни, не взирая на то, на ком мы с Гарри поженились. Это зависит от твоего желания и поведения. Мы бы с Гарри хотели. − А как же я? "О!" — Гермиона в шоке распахнула глаза. Только что всё рассказала, и что ему это дало? «Совершенно не слушает?» − Рон. Ни ты, ни Джинни не можете на нас жениться, но вы можете быть нам друзьями, как были всегда. Мы и наши супруги хотели бы этого. Если вы найдёте в себе силы понять и простить нам то, что мы выбрали свою любовь неосмотрительно, сгоряча, ни о чём не размышляя, бросившись с головами в страсть, то наша дружба продолжится! Рон опустил голову и, блуждая невидящим взглядом по ковру, размышлял, как такое возможно, что жениться так выгодно, как они оба, — это необдуманно и по страсти? − Есть ещё магическая сторона этих событий, но об этом я не могу сейчас рассказать даже тебе. Рон, тебе бы нужно поговорить с Гарри... Правда. Ты, наверное, уже поостыл после дня рождения и подумал. Я его позову. Но ты не можешь, пока не извинишься перед Малфоем. Так, что, я позову его. Да? Рон поднял на неё полные сожаления и скрытого ожидания глаза. «И чего он может ждать?» Утвердительно мотнул головой. Леди Принц не нашла ничего лучшего, чем вовремя смотаться, и скинуть его на хорька. Рон обхватил себя накрест руками ещё до того, как Гермиона вышла. Она это видела, но решила не продолжать утешительную беседу. Обниматься с Роном «на прощанье» она не собиралась. Никуда она не уходит. Если ему нужно утешение, то она, в самом деле, способна предоставить ему свою дружбу, дружеское расположение Северуса и даже всех Малфоев. «И Камиля. Да, и Камиля в будущем». Рон даже не напрягался, ожидая хорька. Он был готов пройти этот барьер на пути к Гарри. Мама и Джинни по буквам вдолбили в него слова, которые он должен сказать хорьку, чтобы получить пропуск к Гарри. Он думал о Гермионе. «Она ушла. Снейп? Принц. Леди. Наследником. Она беременна наследником древнейшего магического Рода? Магия Рода признала её. От такого не отказываются. Такое на Уизелов не меняют. Даже Гарри предпочёл стелиться под хорьком, но не жениться на Уизли...» Рону от всех этих мыслей в очередной раз было муторно на душе и хотелось всё изменить где-то там, далеко-далеко в прошлом. Но что, когда? Драко вошёл без предупреждения как принц. Прошёл к креслу и только тогда кивнул. Он мог бы сесть, но тогда Уизли пришлось бы встать и произносить все слова перед сидящим собеседником. «И почему он вообще до сих пор сидит? Не знает этикета настолько? Да ладно, может он ошарашен своими проблемами? Нельзя же быть настолько невежей». Рон, наконец, сообразил, что Малфой стоит, и сам кое-как поднялся из кресла. − Малфой. Я был не прав. Извини. Мне не следовало так реагировать, нужно было сначала разобраться, что к чему. − Не очень-то ты вежлив и сейчас. − Извини, пожалуйста. Я ради Гарри буду тебя терпеть. − Спасибо. Что тут и говорить, Уизли? Я тоже буду тебя терпеть ради Гарри. Ладно, ты прощён. Надеюсь, ты понимаешь своё положение: я могу потребовать или приказать, или попросить, чтобы Гарри забыл, как тебя даже зовут, и он сделает это? Поняатноо? − Ясно. − Ну ладно, Уизли, я его приглашу. Не расстраивай его. Эти встречи висят для тебя на волоске. Гарри быстро мной утешится, а вот, что ты будешь делать? Уяснил? Рон на это не мог ничего ответить. Понятно, что никто не станет рушить отношения в магическом браке ради, незарегистрированной нигде, почти бывшей дружбы. И за это «почти» нужно цепляться, как за гриву гиппогрифа. Мама и Джинни ему всё это растолковали, как следует. Только не понятно, как Гарри позволил всё это с собой сотворить? «Он же был настоящим гриффиндорцем! Когда-то». Рону внезапно пришла, может быть, и опрометчивая мысль, но его уже понесло по реке отчаяния. Он хотел хоть крикнуть напоследок из этого потока. − Гермиона упомянула, что вашим бракам... У ваших браков была... есть ещё и магическая причина? − Да, это так, Уизли. Драко посмотрел прямо в глаза Рону. В его тусклые, от непосильных эмоций и забот, глаза, своими жёсткими, на грани сорваться грозой или застыть льдом, бесконечно струящимися презрительной уверенностью, глазами. − Ваши родители нарожали вас, детей, и теперь вам разгребать старые проблемы вашего Рода. Хотя, это пережитки прошлого и кажутся просто предрассудками, но кому-нибудь из вас, или всем вместе, придётся справиться с проклятьем вашего Рода. Иначе, как видишь, завидные женихи-невесты уходят из-под носа. − Но Билл?.. − Не завидуй, Рон! Драко сам потрясся вылетевшему: «Рон!» Но назад не воротишь! − Это бесполезно. У одного из шести вышло. Это мало обнадёживающая статистика, не так ли? Рона пришибить пыльным мешком невозможно, он вообще на такие вещи не обращает внимания, как будто ничего и не происходит. Рона нужно бить посерьёзней, чтобы его проняло. Но он, всё же, удивился своему имени из скользких кривых губ Малфоя. − А ты и рад?.. Рон смог удержаться от презрительного «хорёк». Мама была бы за него горда. − Я хочу, Рон, чтобы ваш древний чистокровный Род вернулся на положенный ему магический уровень. Мне удовольствия от вашего магического прозябания нет и быть не может. Я чистокровный, а не какой-нибудь ревнивец. Осознай. Позову Гарри. С этими словами Драко развернулся к двери и быстро вышел. Второй раз он уж специально решил назвать Уизела по имени. Уже застрять в глотке не угрожало. «Миона не могла не упомянуть о магической составляющей. Она должна была закинуть этот крючок наперёд, чтобы её потом не уличили в предательстве дружбы, если им самим удастся эту дружбу, на самом деле, не предать», — так Драко уговаривал сам себя, объясняя причины миониной разговорчивости. «Зато, под эту оговорку удалось слить Уизелам привет из глубины веков. Может быть, задумаются, наконец, о Роде серьёзно?» Когда Гарри вошёл в комнату, там никого не было, только камин плюнулся последними искрами завершившегося рассоединения. * * * «Рон! Когда захочешь со мной увидеться, просто пришли сову. Гарри». Гарри отпустил крылатого почтальона с этим письмом. Он ни о чем не мог думать, пока не сделал этого. Его тревожило такое поведение Рона. Он готов был кинуться за другом в камин. Но обязательства перед Драко остановили его. Они еще не отлучались далеко или надолго друг от друга. И к чему это могло бы сейчас привести, неизвестно. Гарри пошел бродить по дому. На самом деле, он, конечно же, просто искал Драко. В Зеленой гостиной его не было, в библиотеку идти не хотелось, а мешать там Драко и подавно... Как и напрягать Связь, ведь тогда Драко узнает, что его ищут. Гарри остановился в коридоре и вызвал своего эльфа. Ну, вообще-то, не своего. Собственные гаррины эльфы живут в Поттер-мэноре. А Тилке был пожалован ему в услужение главой Рода Малфоев, то есть, Люциусом. Гарри зажмурился и тряхнул головой. На него свалилась целая куча обязанностей жены и наследника вперемешку. Люциус был очень добр и взвалил на Гарри далеко не все обязанности жены наследника. Как-то: организовывать какие-то там не обрядовые вечеринки. Обрядовые приемы — обязанность жены главы Рода. Люциус с довольным видом и зловещей улыбкой возложил эту обязанность на Драко: − Спасай своего суженого. У него нет шансов в этом разобраться. А часть обязанностей наследника можешь перекинуть ему. Драко молча кивнул. А потом битый час оглашал Гарри свои обязанности и предлагал из них что-то выбрать. И они решили, что пока что будут все делать вместе. А потом, может быть, когда Гарри хоть чему-то научится и Малфой-мэнор его окончательно примет, обязанности сами по себе как-то разделятся. Гарри открыл глаза и еще раз тряхнул головой, хотел избавиться от воспоминаний. Ляпнул, не подумав: − Где находится Драко? Тилке жалобно взвизгнул, как маленькая собачка. И потянулся лапками к своим огромным ушам. Гарри побыстрее исправился: − Тилке, где наш король? Он сказал первое, что на ум пришло, чтобы как-то ублажить мелкую животинку. Что б он так не страдал. Молоденький эльф сразу же бросил свои уши и заулыбался. − Его величество в вашей спальне. Его величество ждет там своего избранника. Желаю вашему королевскому высочеству поскорее исполнить предназначение и вступить в королевское наследие! Тилке так рад. Тилке так счастлив, что служит его королевскому высочеству Гарри Поттеру! Гарри должен был отпустить эльфа и он сделал это невероятным усилием воли: махнул рукой. Что там эльф лопотал после «избранника» Гарри не слышал. Кровь прилила к голове и больно стучала в висках. Гарри лихорадочно соображал, что за избранника Драко прямо сейчас ждет в спальне, когда он, Гарри здесь?! В коридоре? Должен был встречаться с Роном. Но не встречался. «Оставил его всего на полчаса, а он уже кого-то ждет?» У Гарри все сердце упало вниз, на пол. Стало так больно, так обидно. Он брел вперед, не разбирая дороги, пиная впереди себя своё сердце носачами. В глазах стояли злые слезы и грозились пролиться. Но Гарри сдерживался из последних сил. Он решил пойти туда и все сам увидеть. Собственными глазами. Как бы не было больно. Он пошел к спальне Драко и вспомнил слова эльфа. Идти было нужно не туда. Драко там нет. Он в «вашей» спальне. «В моей. Он в моей спальне. Я дурак какой-то. Он меня там ждет! Это я его избранник! Я осёл? Я осёл. Мерлин, Драко! Больно-то как! Нельзя так долго ходить по коридорам... Мне так плохо...» Гарри буквально дотащился до нужной двери. Она сразу же открылась. Значит, была зачарована Сигнальными чарами. Драко увидел в каком плачевном состоянии его избранник... «Мерлин!» − Гарри! Что это с тобой? Он уже обнимал его и прижимался губами к виску. Тискал, чтобы убедиться, что Гарри весь здесь. Невредимый. − Что с тобой, что с-тобой, чтостобой... Скажи мне... Не отворачивайся... Ну чего ты?.. Скажи... Уизли? − Нет, нет... Его не было, когда я пришел... Совсем. Я его так и не видел. Просто... Я тебя долго не видел... Драко! Гарри совсем зарылся в волосы Драко и прятал свои глаза, из которых все же брызнули слезы раскаяния. Так глупо Гарри себя ещё никогда не вел. Хотелось всхлипнуть, но он не дышал, чтобы не тревожить Драко. − Поплачь, глупенький! Все в порядке, все в порядке... Это пройдет... Драко прижимал к себе Гарри сильнее и сильнее. Но потом опомнился и чуть ослабил хватку. Погладил его по спине, по волосам. Гарри больше не смог держаться и зарыдал. Прорвало. «Ужас какой-то!» Он одновременно всхлипывал в голос и пытался не шуметь. Слезы катились и горло сжималось спазмами. Драко его гладил. И помогал плакать. Не успокаивал, а помогал. Когда Гарри наревелся, и в самый раз было прекращать, Драко спросил: − О чем хоть слезы? Сам знаешь? Гарри шмыгнул носом. И Драко наложил Очищающее, мягко проведя ладонью по его лицу. − Ну, так, знаешь? − Зна-аюуу... Гарри вздохнул с облегчением. И снова спрятался носом Драко в волосы. Перевел дух. Драко продолжал его гладить и прижимать к себе. Такой истерики он не ожидал. Хотя, конечно, ожидал. От этого Уизела всего, чего угодно можно было ожидать. «Но уйти и не дождаться Гарри? Чего это он так?» − Гарри, что там случилось? Что? − Это ж не ты его угнал? − Нет, конечно. Мы поладили. Он остался тебя ждать. А ты? − Йа... Я письмо с совой отослал. Долго писал... А потом эльф... Не важно... Глупости. Я просто давно тебя не видел... Драко чуть не рассмеялся. Еле сдержался. Затаил сбившееся дыхание. Медленно бесшумно выдохнул. И втянул новый воздух, успокаиваясь. Гарри отстранился и внимательно оглядел Драко. Снова прижался к нему и задышал уже спокойно, на полную грудь. − Знаешь, нам не обязательно идти на ужин. Мы у себя дома. И ничего никому не должны. Поедим потом чего-нибудь. − Нет, Драко. Пойдем. Там все. Посидим вместе. Гарри вздохнул, окончательно успокаиваясь. Драко мягко отстранил его от себя и посмотрел внимательно в глаза. − Останемся... И Гарри согласился. Приник губами к его щеке и обнял поверх плеч за шею, привстав на цыпочки. Прижался всем, чем только можно. И отпустил. Драко, не убирая руку с его бедра, повел Гарри к кровати. На ходу произнес: − Нокс. На мгновение свет погас. И загорелись парящие свечи. Гарри принялся их считать, опускаясь спиной на подушки. Но только сделал вывод, что их меньше десяти, не пересчитав и половины. И утонул в глазах Драко, ни на что больше не отвлекаясь. Драко удержал его руками за затылок и плечо, не дав упасть на кровать. Гарри дотронулся до его бедер. И Драко потянул его на себя, сократил расстояние, прижал, скрестив свои руки у него на спине. Гарри слышал учащенное биение сердца Драко. Летел куда-то вперед к запредельному возбуждению, как случалось всегда, когда Драко его звал за собой. Гарри очень сильно напрягся, чтобы выполнить беспалочковое Раздевающее, потому что ощущал, как Драко совсем не до этого. И в этот миг все же почувствовал спиной подушки. Теперь медленно перекрещивались их ноги. И это было такое привычное ощущение. Казалось, уже привычное. Драко любит сплетаться телами в жгут, обвивать всеми конечностями и прижимать к себе так тесно, как только можно. Он останавливается только, чтобы не задушить, не навредить. Он и берет, максимально сливаясь, кажется, проникая под кожу, прорастая в вены и нервы. Драко привычно пристально смотрит на подрагивающие ресницы, чтобы узнать, чего хочет Поттер, и находит там такое безграничное согласие, что у него несчастного — сердце разрастается неимоверно мгновенно. Драко рискует захлебнуться в своем восторге. Гарри согнул ноги в коленях, почти неосознанно, бесконтрольно, ожидая привычного слияния. И оно пришло в этот раз совсем в неожиданный миг, очень быстро. Гарри не захотел задумываться над этим, он все еще был под впечатлением от ощущений трения спины о простынь, когда Драко подтащил его ближе к себе, прочь с подушек. Гарри запрокинул голову, прогибаясь в пояснице, выгибаясь в руках Драко, чтобы со своей стороны сделать все для безграничного слияния. На мгновение он увидел потолок этой крыши над кроватью, как в Хоге. «Дворцовые штучки...» И глаза закрылись. Парящие свечи притянулись к единому центру, образовали круг и горели ровно. В потоке магии, которая исходит от Двоих Соединенных, старинная ткань балдахина выглядит торжественно, подпитывается силой на долгие века вперед. Блики света выхватывают фрагменты происходящего и они складываются в непрерывное движение, но оно не становится слитным. Их движения и со стороны не выглядят плавными, так же, как и внутри ощущаются биением крови, толчками плоти, обрывками, клочками пока неудовлетворенного желания. Гарри всем естеством чувствует эти прерывистые движения: свои, его. Сердце бьется, яички плюхают, кожа, отрываясь от кожи, хлюпает, член вспыхивает. Не разобрать, где кончается собственное тело, а где начинается его? Магические свечи не шипят. Но сейчас, в потоке магии Двоих, кажется, что это именно они зажгли эти свечи, выровняли их струнками и соревнуются с ними же в яркости свечения. Их магия излучает свет. Но они сами этого не замечают. Они слишком глубоко внутри себя. Насыщение друг другом подходит к пределу. Новенький матрац замирает, а потом его пружины расслабляются, силясь погасить эти сильные рваные движения. Вот уже несколько дней подряд он никак не может поймать у этих двоих тот момент, когда нужно срочно начинать гасить такой мощный взрыв. Драко открывает глаза, видит опадающий гаррин член, его руки, прикрытые глаза. И из груди Драко вырывается звук, который он не смог бы удержать, даже если б захотел. Но ему такое не приходит в голову. Он еще с первого раза просто забыл об ограничениях, стеснительности, боли и миллионе других причин. Он просто простонал свой восторг. Ну, если б мог, то прокричал. Но прямо сейчас это невозможно. Сейчас Драко едва владеет своим телом. Он медленно опускается рядом с Гарри и обнимает его. Гарри тоже переворачивается на живот, выворачиваясь из объятий и все еще рвано дыша. Накрывает Драко своей рукой поверх спины. И они лежат, прикасаясь головами, пытаясь отдышаться. Драко вспомнил, что нужно срочно поговорить, пока Гарри не проанализировал своё поведение, и не сделал окончательные бесповоротные выводы. Он тихо, на ухо, чтобы не спугнуть свою удачу, зашептал: − Гарри. Расскажи. Что там было? Из-за чего ты? − Драко! Нам нужно срочно в библиотеку! − Ты, что, Гарри?! Я не хочу ни в какую библиотеку! Прямо сейчас? − К думосбору! Понимаешь, эльф мне что-то говорил... А я не слышал... Ну, знаешь, как они обычно говорят?.. Лопочут что-то важное, как придурки какие-то... Я не смогу тебе даже сказать, о чем именно... Не знаю даже, сможет ли это подождать до завтра? * * * Конец 6 главы.