На странных берегах семнадцатого века

Капитан Блад заливисто засмеялся, едва услышав Верины слова о перемещении во времени. - Что ж, мадемуазель, я восхищен вашим чувством юмора! Он не воспринял всерьез ни одно ее слово - в этом девушка была уверена и это ее раздражало. В голове Веры промелькнула горькая мысль, что будь она мужчиной, Блад бы прислушался к ней и тут же вспомнил бы все странные события, произошедшие на палубе его "Арабеллы" при приближении к Франции. Женщина в семнадцатом веке мало что могла смыслить в точных науках и годилась разве что для ведения сугубо неопасных дел вроде плетения интриг и вышивания крестиком, подумала Вера, чуть ли не оскорбившись за всех своих соратниц по несчастью от одной только этой мысли. Пренебрежительное к ней отношение Блада и его команды уже начинало досаждать ей, и теперь ей ни к чему было выдавать себя за другую, высокородную и безвольную даму. - Сэр, прекратите этот фарс! Вы не видите очевидного и скрываете свое недоумение за колкими речами, но поверьте мне на слово - мы находимся совершенно в ином времени, чем то, в которое жили вы и жила я. Я понимаю, эта новость шокировала бы любого вашего современника, но вы умны и образованны, и должны мне поверить, - заметив наконец заинтересованное выражение лица Блада, Вера решила не останавливаться и выдать все, как есть, пока он ее слушает, - вспомните посадку в порту, которой бы не вышло, если бы не этот любезный лорд. Вспомните исчезнувших людей с вашего корабля. Да и в конце концов, неужели вы поверили в историю, объясняющую, как странно одетая девушка оказалась посреди атлантического океана в компании пиратов, неужели в вашей голове не закрались подозрения относительно того, что нет никаких подтверждений этой истории? Блад все больше хмурился с каждым ее словом. Когда Вера сделала небольшую паузу, чтобы набрать воздух для следующей части ее длинного объяснения, в котором девушка собиралась уже подойти к самой главной цели этого монолога, он поднял вверх руку в указательном жесте. Вера поняла, что этот знак для нее, и замолчала, ожидая любых дальнейших его действий и фраз. - Все, что вы говорите, похоже на горячечный бред – так бы сказал любой, оказавшись в моей ситуации. Но поскольку я вижу на ваших щеках здоровый румянец, а бледнота вашей кожи обусловлена лишь непривычным ношением дамского костюма, который вы явно носите впервые, я склонен вам поверить. Я уже давно заметил, что вы гораздо более чувствительны к затяжке корсетом, чем другие дамы. Вы явно стараетесь вести себя так, как повела бы себя любая другая дама моего круга, но вы совершаете непоправимые ошибки, которые я был уже склонен простить вам, принимая во внимание тот факт, что в вашей стране, возможно, совершенно другой этикет. Но вы не глупы, хоть и несколько раз нарочито старались убедить меня в обратном. И, видимо, начитаны больше, чем любая ваша сверстница, что можно заключить из вашей манеры говорить. Вы говорите быстро и складно, не смотря на то, что говорите на чужом языке, иногда в речи употребляете слова, которые мне неизвестны или произносите известные мне слова с иной манерой – не так, как принято говорить людям моего круга и моего времени. Я закрывал на это глаза, посчитав, что вы занимались самообразованием и потому набрались неверных навыков в произношении, но теперь вижу, какова этому настоящая причина. Вы еще не договорили, потому не буду принимать поспешных выводов и даю вам шанс высказать вашу версию всего, что произошло с вами и со мной за последние несколько суток. С замиранием в сердце Вера слушала его слова, и понимала, сколько ошибок она совершила. Она прокручивала в голове все моменты, в которые могла бы по ее мнению сделать неправильный ход, и понимала, что ошибалась почти везде. Ее белые пешки были сбиты и повержены. Делать ход конем девушка не собиралась, и решила пойти на риск. Королева должна выжить. Вера оглянулась, желая посмотреть еще раз на мир, в который так легко попала. Все выглядело почти так же, как если бы она находилась в своем родном времени, с поправкой на пару-тройку сотен лет и тем фактом, что здесь литературные персонажи расхаживали почти на каждом шагу. Площадь была оживленной, однако на девушку и мужчину, стоящих в тени сваленных в кучу тюков неизвестного содержания, никто не обращал внимания. На мгновение Вера снова заметила мелькнувшее в толпе черное пятно уже знакомого плаща, но она тут же решила, что ей всего лишь показалось, потому что в следующую же секунду никакого плаща в ее поле зрения не попалось, хоть и Вера всеми силами старалась его разглядеть. Вера собралась с мыслями и силами – ей предстояла нелегкая задача. - Вы правы – я не та, за кого себя выдавала. Я не знатная леди и не дочь графа, но не по причине своего происхождения, а по тому, что в моем времени не существует титулов и все люди равны. Я получила образование, потому что женщины в моем времени имеют на это право. Я веду себя иначе, потому что в моем времени стерлись строгие рамки этикета. Вам может показаться это дикостью, но это так. Я из двадцать первого века, попади в который вы, вы бы ужаснулись нашим правилам и порядкам, и тем, как выглядит наш мир, который очень отличается от вашего. Только для примера – в моем времени в Европе лишь одиннадцать стран сохранили монархию, остальные государства давно обрели независимость. Я была честна перед вами только в одном – я действительно русская. Я хочу верить, что вы не излишне консервативны и, как человек, приверженный к науке, открыты для понимания нового, и потому надеюсь, что и меня вы поймете, - Вера сделала паузу, почувствовав, что сказанного ею будет достаточно, чтобы ошарашить своего собеседника. Про книги она решила рассказать позже, пока что довольно и этого. Блад и впрямь был удивлен ее словам, хоть и старался скрыть это. - Похоже, на этот раз мне точно ничего не остается, кроме как поверить вам. Такое не под силу даже самому богатому воображению. К тому же, подтверждение вашим словам – прямо перед моими глазами, - сказал он, словно бы смирившись с Вериной правдой, что даже удивило девушку. Как минимум, Вера ждала, что он начнет засыпать ее вопросами о двадцать первом веке и потребует какого-либо подтверждения, однако Блад вел себя иначе. Он шагнул из тени на ярко освещенный участок набережной, и, схватив за рукав первого попавшегося ему прохожего (им оказался слегка пошатывающийся и пышащий ликеро-водочными испарениями моряк), четко спросил: - Ну-ка скажи мне, какая сейчас дата? Тот оторопело посмотрел на Блада, вытаращив глаза на Бладовские манжеты с кружевами, первыми попавшиеся ему на глаза. - Тысяча шестьсот двадцать пятый год, двадцать шестое мая. Да я в рот не брал, мсье, пусть меня хоть дьявол в преисподнюю утащит! – воскликнул он, неудачно попытавшись выкрутиться из хватки Блада. Услышав необходимое, Питер Блад отпустил его, похлопав по плечу. - Передай привет своему дьяволу! – под незамысловатое напутствие Блада моряк поспешил скрыться из виду. Вера почти ликовала. Теперь у Питера Блада не должно возникать недоверие к ней, потому что они были в одном положении – затерянные в чужой эпохе и потерявшие с трудом заработанные имя и статус. Здесь нужно было цепляться за любую возможность выжить и держаться друг за друга. - Что ж, надеюсь, вы не солгали мне о своем имени, - с иронией сказал Блад, вернувшись. Вера кивнула, на этот раз не стесняясь смотреть на него. Посмотрев в его ярко-синие глаза, она нашла в себе радость и тому, что с ними была лишь одна Арабелла, и это был корабль. - В таком случае, мисс Вероника, у меня всего один вопрос: как в вашем времени относятся к пиратам? А больше всего меня интересует, как к ним относитесь вы сами. - Должна сказать, что пираты из моего времени выглядят совершенно иначе, сэр. И орудуют не только на просторах океана, - не без лести в голосе сказала Вера, подумав еще и про пиратов в интернет-пространстве, - Некоторые обходятся без жертв и пленных, некоторые совершено забыли про кодекс чести. Что касается таких пиратов, как вы, капитан Блад… Я могу лишь сказать, что всецело вам доверяю, и этих слов будет достаточно. **** Блад был согласен с Верой, что безопаснее было в открытом океане, чем на суше. Не согласен он был лишь в том, что с собой необходимо брать этого зазнавшегося француза, как он сам называл Д`Артаньяна, но Вера настойчиво стояла на своем и не спешила еще раскрывать всей правды. Для Блада Д`Артаньян был всего лишь ненужным пассажиром. Для Веры – шансом укрепить позиции в обществе, так как девушка знала, насколько юный и еще неопытный гасконец легко привязывается к людям. Она не могла рассказать Бладу, почему именно им необходим Д`Артаньян, так как не знала, как сказать ему о том, что он, Питер Блад - персонаж из приключенческой литературы и вообще, возможно, другого мира. Если он принял новость о перемещении во времени, которую еще можно было как-то объяснить научным путем и неизведанностью возможностей океанических просторов, то перемещение между мирами для религиозного человека с сознанием из семнадцатого столетия – это слишком, считала Вера и старалась оберегать своего спутника от этой вести. В конце концов, ее мольбы были услышаны, и Блад смирился, видимо, попросту устав с ней спорить. Пока он не задавал новых вопросов про ее современность, но было видно, что новый, настоящий Верин характер был ему в новинку и он не привык, чтобы девушка обладала мужской решительностью. Ее смешило, каким удивленным взглядом он на нее смотрел, когда она в сердцах доказывала свою правоту и не подчинялась его попыткам убедить ее в ненужности присутствия Д`Артаньяна на борту его корабля. Девушка думала, что теперь в его глазах она наверное была монстром и фурией, и он уже, быть может, вовсю мечтал о возможности вернуться назад к Арабелле (мысль о которой украдкой возвращалась к Вере), но у Веры были свои планы, в которые не входил пункт «сгинуть в подворотне дешевого кабака». А девушка подозревала, что это еще не сама плачевная ее участь, если она останется в этом городишке без чьей-либо поддержки. Свои опасения по этому поводу она, не стесняясь, высказала Бладу. Видимо, это и была та точка давления, которая на него подействовала – он сдался, позволив себе исполнить ее причуду, точной природы которой он не понимал, в чем тоже честно признался Вере. Честность была нова для них обоих. Вера, привыкнув юлить и уходить от правды, и привыкшая к тому, что сам Блад не спешил открываться ей, посчитала это хорошим знаком. Именно об этом она думала, когда они оба ждали Д`Артаньяна в условленном месте. Час, за который Питер Блад узнал много нового и по истечению которого Д`Артаньян был должен к ним вернуться, уже давно прошел, а гасконца все не было. Вера и Блад не уходили с набережной за все это время, но вокруг не было и намека на появление Д`Артаньяна. Девушка вглядывалась в толпу, надеясь, что он просто опаздывает, и нервно закусывала губу, думая о том, что он мог нарваться на неприятности по пути. Врагов у него было предостаточно, особенно если учесть невероятную важность и экстренность цели его пути в Англию. Вера была уверена, что попала в самый эпицентр истории про подвески, и ни сколько не сомневалась в этом. - Миледи, видимо, этот юный француз нашел более подходящий корабль, который уже выходит в открытый океан, и мы зря теряем время, - сказал все же Блад, не вытерпев. Было видно, что он рад задержке нежданного пассажира. Вера, покосившись на своего спутника, сначала было хотела дать ему понять, что не настроена продолжать разговор, однако портить отношения с Питером Бладом ей было совершенно ни к чему, да и показывать все стороны своего характера она не спешила. На первое время Бладу еще было нужно привыкнуть к ней. - Сэр, вы слишком нервничаете по этому поводу. Не вижу, однако, причин для этого, - сказала она, еще раз с надеждой оглянувшись. На этот раз тоже напрасно. - Честно говоря, ваша опека над этим человеком мне непонятна. В вашем времени принято непременно оказывать помощь первому встречному? - Что вы, сэр, вовсе нет, - возразила Вера. Она, в свою очередь, не понимала столь ярко выраженного неприятия им ее желания помочь кому-то другому. - Разве не долг каждого христианина прийти на помощь нуждающемуся? – выкрутилась девушка, вспомнив о религии. Вера была крещеной, и даже верила в то, чему ее учили в детстве. И сейчас она была твердо убеждена в том, что если бы не помощь свыше, ей бы пришлось куда хуже. Эта мысль помогала ей справиться с трудностями, и вселяла надежду в то, что все будет хорошо. - Здесь вы абсолютно правы, миледи, - подтвердил удачность ее хода Блад, кивнув. Однако в пестрой толпе, которая, казалось, не уменьшалась ни в полдень, ни после обеда, не было никого, похожего на Д`Артаньяна. Из знакомых лиц появился только Волверстон, спешивший к своему капитану. Увидев его массивную фигуру, Вера снова заволновалась – ведь ни он, ни Питт еще не знали того, о чем она призналась Бладу, и девушку пугало то, как они могут отреагировать на эту новость. - Я все выполнил, капитан. Близится дождь, так что вам лучше укрыться в таверне, - Волверстон указал на тучу, которая медленно ползла к портовому городку. В тот же момент издали раздался раскат грома, и Вера задалась вопросом, что если Блад прав и Д`Артаньян уже в пути, то опасна ли будет для него эта туча, если до него доберется. - По вашей просьбе я снял две комнаты, и вас с миледи ждет ужин, - добавил Волверстон, заметив отсутствие энтузиазма на лице Веры. Блад с ожиданием посмотрел на Веру, не сказав ни слова. Девушка молча поджала губы и переступила с ноги на ногу. - Возвращайся в таверну и скажи, что мы придем позже, - сделал вердикт Блад, поняв Верины намерения ждать до последнего. Волверстон лишь покосился на Веру и, еще раз вопросительно взглянув на Питера Блада и не найдя в его взгляде ничего для себя (капитан в тот момент внимательно смотрел на свою спутницу), сплюнул и отправился восвояси. - Почему вы ему не сказали? – спросила Вера, устав тщетно всматриваться в толпу. - Им обоим лучше узнать об этом позже. Нужно будет подумать, как преподнести эту новость неподкрепленным знаниями о науке умам, - ответил Блад, на этот раз вместо девушки посмотрев в сторону торговых лавок, где было много народа. В этот же момент небо развезрнулось тучей, оглушив горожан еще одним раскатом грома и застав врасплох резким дождем. Вера была готова не обращать внимания на дождь и продолжать ждать, но тут Блад проявил твердость и заставил девушку бросить это сумасбродство. Д`Артаньян так и не примкнул к их компании. Однако им встретился другой знакомый. Единственной обувью Веры были летние тряпичные балетки, которые она старательно прятала под длинными юбками своего платья. Разумеется, такая обувь вовсе не подходила для дождливой погоды. А еще в комплект одежды Веры, любезно предоставленный ей на корабле командой капитана Блада, не входил плащ, и укрыться от дождя ей было нечем. Девушка бы совсем промокла, если бы капитан Блад не поступил по-джентльменски и не предложил свой плащ, но вот с обувью была беда – через широкие просветы плит, которыми была уложена мостовая, вода текла ручьем и размывала глину, которой те были забиты. Глина превращалась в слизкую и скользкую грязь, против которой тонкая подошва балеток была фактически бессильна. Девушке казалось, что она идет босиком, что было бы даже лучше - подошва лишь мешала ей удерживать равновесие. Дорога до таверны, по обещаниям Блада, была короткой, но этого было недостаточно – Вера шла медленно, вцепившись в руку Блада как в спасательный круг, и боясь потерять «лицо» в случае падения. Падать она не хотела, потому что помнила о корсете. С ним это было бы куда больнее. Они шли медленным шагом, и, не смотря на дождь, преодолевали уже вторую маленькую улицу. Прохожих здесь было мало – всех разогнал дождь, который заливал пологие крыши с красно-коричневой черепицей и покрытые желтой краской невысокие дома. За время этой вынужденной прогулки Вера успела рассмотреть городок, который оказался симпатичнее, чем она ожидала, и даже во многом был похож на барочные гравюры французских художников. Фигуры людей, спешивших укрыться от дождя, тоже казались ей живописными – их кирпично-красные, персиковые, голубые и темно-синие одежды почти сказочно смотрелись на фоне небольших домиков и мощеной улицы. Блад не говорил ни слова, но Вера понимала, что он торопится доставить ее в теплую таверну с готовой комнатой, и одна эта мысль была ей приятна. На какое-то мгновение она даже забыла про все неудобства, но очень скоро ей пришлось вновь вспомнить о том, кто она и где она находится. Перед Верой внезапно выросла словно из-под земли фигура человека, закутанного в темный плащ. Его шляпа, с полей которой стекала вода, была надвинута почти на лоб, но Вера немедленно узнала в нем того незнакомца, которого увидела, когда только сошла с корабля. Он остановился перед ней и капитаном Бладом, почтительно прижав поля шляпы вниз правой рукой. Блад и Вера тоже остановились. Девушка увидела его глубоко посаженные глаза, которые смотрели прямо на нее, и прямой, но загнутый ближе к кончику нос, который только придавал его взгляду еще больше хищности. Она заметила и то, как блестит мокрая от дождя кожа на его лице, поврежденном с правой стороны большим шрамом. Вера почувствовала, как по спине пробежали мурашки. И вовсе не от холода, вызванного тем, что она промокла до нитки. Он смотрел на нее, словно ждал ее выхода, какого-либо действия, и не собирался уходить с ее дороги. Испугавшись, Вера совершенно не знала, как себя повести. Но вдруг ее осенило: - Доброго дня, Рошфор, - она сделала реверанс, борясь с опасностью не устоять на неровной и мокрой плите. Помог капитан Блад, вовремя поддержавший ее за руку. Казалось, он совершенно не понимает, что происходит. - Миледи! – сказал наконец человек в черном, приветствуя Веру. Снова прикоснувшись к полям шляпы, он прошел мимо, как будто совершенно ничего не случилось.