На странных берегах семнадцатого века

Прим. авт: в главе исправлены исторические неточности, связанные с русскими царями. Увы, автор тоже человек и иногда пишет глупости))) *** Вера испуганно посмотрела на Блада. Боясь поднимать голову в расчете на то, что ее и так могут посчитать слишком наглой, Вера все же хотела посмотреть, как Блад задумчиво глядит в сторону уходящего джентльмена в черном плаще. В том, что джентльменом был Рошфор, теперь не было никаких сомнений. Но Веру пугало вовсе не это. Ожидание того, что теперь скажет капитан Блад, волновало ее куда больше, чем вопрос, почему Рошфор так повел себя с ней, хотя они оба не знали друг друга лично, и не принял ли он ее за ту, кем она на самом деле не является. - Я думал, вы никого не знаете во Франции вследствие обстоятельств, которые на данный момент разделяю с вами и я, - вполголоса проговорил Блад, с озадаченным выражением лица повернув голову в сторону Веры. Девушка решила, что врать в этой ситуации было бы не к месту, и рассказала все, как есть, сгладив лишь некоторые детали: - Это просто недоразумение, сэр. Я не могу похвастаться тем, что вижу этого господина впервые, но ручаюсь, что мы оба не знакомы никоим образом. Это он был причиной моей бледности, когда я сходила с корабля. Заметив его случайно, я подумала, что он довольно странно себя ведет и пугающе выглядит. Но уверена, это все глупости и не стоит никакого внимания, - Вера закончила, надеясь, что этого будет достаточно. Дождь уже прекратился, и девушка сняла с плеч плащ капитана Блада. Его следовало бы вернуть обладателю, но Вера медлила, будучи всецело охваченной ожиданием. Блад молчал, хладнокровно наблюдая за тем, как с рукава его бархатного сюртука стекают капли воды. - Что ж, нам стоит поторопиться. Солнце скоро зайдет, - только и сказал он, протянув Вере руку. Девушка в замешательстве вручила ему мокрый плащ, только потом догадавшись, что ее спутник вновь предлагал ей поддержку, не смотря ни на что. Блад, приняв из ее рук свой плащ, едва приподнял уголок рта, случайно коснувшись ее руки, однако неполноценная улыбка быстро сошла с его лица, так и не задержавшись на нем. Вера этого не заметила, озабоченная тем, чтобы не подскользнуться на мокрой мостовой французского городка. Шел тысяча шестьсот двадцать пятый год. И лишь двое придавали этому факту чуть большее значение, чем другие. *** Комната в таверне (самой лучшей в городе по уверениям Волверстона и хозяйки заведения, рембрантовской дамы весьма веселого нрава) отличалась отсутствием отопления и плохо просушенными, влажными простынями. Вера продрогла до костей, промокла и устала, но не могла ни снять мокрую одежду (потому что у нее не было другой), ни лечь на кровать (потому что тогда девушке бы грозила как минимум простуда, что в условиях времени уже было смертным приговором по мнению Веры). Она было попросила таз с горячей водой у одной из девушек, которая, как ей показалось, была служанкой, но та лишь удивленно вытаращила на нее глаза, а затем скрылась из виду, скорее всего, даже не подумав о выполнении Вериной просьбы. Вера уперла руки в бока и стояла посреди комнаты, в раздумьях разглядывая скудно побеленные стены, туалетный столик с зеркалом и простую деревянную кровать с грязно-белыми простынями. На окне с глубоким подоконником стоял цветочный горшок с простенькими желтыми, явно страдающими от недостатка влаги, мелкими розами. Когда ей вспомнилось, что в кровати могут прятаться блохи и клопы, на мгновение в ее голове пронеслась мысль, что лучше было бы снова плыть на корабле Блада. Тут же Вера вспомнила про Д`Артаньяна, так легкомысленно пренебрегшего ее предложением о помощи, и расстроилась еще больше. А напугавший ее Рошфор и вовсе не собирался покидать ее мысли – Вера все ломала голову над столь странной встречей, и ожидала того, что Блад не будет удовлетворен ее столь сбивчивым объяснением причин этой встречи. Однако всю дорогу до таверны он молчал. Так же молча он проводил ее в комнату. Лишь тогда, когда собирался уходить, он сказал, что Вера может спуститься вниз, если ей что-то понадобится и сказать об этом Питту или Волверстону, если не найдет его самого. И, не успела Вера что-то сказать в ответ, как он быстро покинул ее и закрыл за собой дверь с глухим, коротким стуком. Услышав этот стук, Вера немедленно подумала, что капитан Блад хочет поскорее от нее избавиться и потому не задает лишних вопросов. Он прозвучал красноречивее всех слов – так казалось Вере, услышавшей в нем обиду, разочарование и досаду, невысказанные устами того, кто ее спас. Теперь ей было нужно спасать его, чтобы оправдать себя? Вера этого не могла понять, отчего отложила сложные мысли в дальний ящик. Сначала нужно было решить более простые, насущные проблемы. Вспомнив, что внизу, в зале, был зажжен камин, Вера поспешила туда – греться и приводить мысли в порядок. *** Спустившись по деревянным скрипучим лестницам, Вера попала в такое же простое белое помещение, какой была ее комната. Разве что, немного больших размеров, да вместо кровати и туалетного столика стояли длинные столы со скамьями. В углу потрескивал камин, зазывая Веру просохнуть и обогреться. Окна были больше и выше, однако и с ними по углам таверны находилось место для полумрака. В таком полумраке, поодаль от длинных столов, едва заметен был небольшой двухместный столик, на счастье Веры, ближе всех столов располагавшийся к теплу. Обрадовавшись находке, Вера подобрала юбки и направилась к уютному месту. - Доброго дня, мадемуазель! Не думал встретить вас столь скоро, но это весьма приятный сюрприз! - послышался со стороны столика знакомый голос, стоило только Вере сделать два шага к достижению цели. Девушка в замешательстве остановилась. Из подсвеченной языками пламени от камина тени вышел мужской силуэт. Мелькнула шляпа с перьями, в приветствии приложенная к неширокой груди, блеснул яркий шелк персиковых и голубых оттенков, и в следующую же секунду силуэт стал вполне узнаваемым. Это был лорд Уильямс, которого Вера точно не ожидала увидеть в таком месте. Девушка моментально отпустила юбки. Покраснев скорее от неожиданности, чем от стыда, сделала осанку, выполнила реверанс. - И я рада вас видеть, мсье, хоть и не имела возможности хорошо познакомиться с вами, - тихо сказала Вера, покосившись в сторону камина. От него исходило тепло, и даже страх повести себя неправильно перед человеком из общества семнадцатого века не мог ее отпугнуть от желания наконец высушить промокшее платье. Лорд Уильямс внимательно посмотрел на нее с сожалением. "Тоже заметил" - подумала Вера, ожидая и того, какое мнение о ее "немодном" платье из другой эпохи может возникнуть у такого щеголя, как он. - Вам необходим камин, мадемуазель. Я бы на вашем месте поберег платье столь необычной выкройки, - сделал вердикт Лорд Уильямс, уступая ей место. Вера не медлила и сразу заняла предложенный ей стул, который лорд Уильямс предусмотрительно поставил ближе к огню. Мысль о том, что ее костюм не стал предметом насмешки, была ей приятна. - Благодарю вас, мсье, - так же тихо сказала она. Вере было странно, что камин был разожжен при теплом сезоне, но, тут же вспомнив, насколько холодно было в ее комнате, девушка обрадовалась этой случайности, если она таковой была. Лорд Уильямс, удостоверившись, что нарушительница его покоя устроилась в удобстве, подвинул свой стул, поставив его напротив Веры, - Вы позволите? Вера утвердительно кивнула, будучи не в силах воспротивиться обществу человека, который был так приятен с ней в обращении. Заняв пустующее место напротив, лорд Уильямс, обхватив руками колени, принялся рассматривать оранжевое пламя камина. - Ваш спутник – капитан Блад – так, кажется, он себя назвал, рассказал мне о вас ничтожно мало. Я бы хотел устранить это недоразумение, - сказал он после недолгой паузы, посмотрев на Веру. Девушка нервно повела плечами. - Что вы хотите услышать? – вполголоса ответила она, опустив голову и исподлобья посмотрев на собеседника. Смяв пальцами еще не высохшую ткань юбки, Вера почувствовала, что ей вдруг стало жарко. На красивое лицо лорда Уильямса упал красноватый свет от огня. - Каждая женщина имеет право хранить свои тайны, миледи. Я не настаиваю, всего лишь желаю лучше узнать вас. - Какие тайны могут быть у обычной дочери путешественника, которая… - Вера осеклась, желая лучше обдумать свои слова, а лорд Уильямс не спешил ее прерывать, как это бы обязательно бы сделал Питер Блад, - которая осталась одна, без поддержки близких, в открытом океане, и которой чудом удалось избежать смерти от руки пиратов? Порой морские путешествия бывают опасны. Я бы не хотела говорить большего, и, надеюсь, вы поймете мое желание. Про мою родную страну говорят разные небылицы такие люди, как вы, но только за ее пределами я потеряла уверенность в своей безопасности. Вера вновь сделала паузу, увидев, что лорд Уильямс вопросительно смотрит на нее. В голове мгновенно пронеслись даты правления русских царей - Вера не хотела попасть впросак только из-за одной глупой ошибки. - Я подданная его величества Михаила Федоровича Романова, сэр. Княгиня Вероника Павловна Деремонтова, - уточнила она на одном дыхании, боясь осечки. Свой титул она изменила в угоду начала семнадцатого века, а почти выдуманное имя уже стало для нее привычным. Вера не боялась его говорить, как было это в самом начале, а едва слышное потрескивание камина и казавшееся ей доброжелательным отношение лорда Уильямса ее успокаивало. Лорд Уильямс улыбнулся. - Я понял по вашему акценту, что вы не англичанка и не француженка, но ваша европейская внешность сбила меня с толку. Русские представлялись мне иначе. Вера насупила брови, не зная, как стоит отнестись к столь неоднозначной фразе, однако совсем обижаться не спешила - видя, что собеседник искренен и не желает ее обидеть. А потом девушка вспомнила, что большинству европейцев в семнадцатом веке русские представлялись шумным, выносливым народом с темными волосами и крепкого телосложения – в частности по вине казаков, о набегах которых на Турцию и Азию наверняка распространялась слава на всю Европу. Да и сами Романовы отнюдь не были похожи на тот северный тип, к которому принадлежала Вера. Вспомнив портреты русских дворян семнадцатого и восемнадцатого века, на которых у мужчин и женщин преобладал черный, а реже – темно-каштановый цвет шевелюр, Вера еще раз убедилась в своей догадке. Пригладив светлые волосы, она улыбнулась. Звон напольных часов – глухой и фальшивый напев какой-то простенькой французской мелодии – прозвучал ровно восемь раз, оповещая посетителей о позднем вечернем времени. Лорд Уильямс больше ничего не спрашивал, чему Вера втайне была рада. Платье уже высохло, и, дослушав мелодию до конца, девушка собиралась попрощаться с собеседником и пожелать ему доброй ночи, когда за спиной почувствовала движение. Она привстала и обернулась. - Я полагал, вы уже в комнате. Время позднее, - Питер Блад, сняв плащ и шляпу, стоял подле удивленной и не ожидавшей его появления Веры. Должно быть, она не слышала его шагов из-за звона часов - подумала девушка. Еще она подумала, что Блад все еще настороженно к ней относится, раз не назвал ее ни мисс, ни миледи, как делал это обычно. - Я как раз собиралась подниматься, сэр. Вера подала Бладу руку. Помедлив, он принял ее. Увидев, что он все так же бесстрастно смотрит на нее, Вера совершенно убедилась в верности своего суждения. Лорд Уильямс встал, приветствуя Блада. Тот лишь мельком посмотрел на него, казалось, только сейчас его заметив. - Неожиданно видеть вас здесь, сэр, - чеканя каждое слово, произнес Блад. - Это взаимно, эсквайр, - вторил ему лорд Уильямс. - Я надеюсь, миледи не очень страдала из-за моего скучного общества, - продолжил он, заинтересованно взглянув в сторону Веры. Вера собралась было ответить, но ее опередил капитан Блад, посмотрев смеющимися глазами на лорда Уильямса. - Как и я, сэр, - коротко сказал он. - О, лорд Уильямс, вы ошибаетесь, если действительно так думаете. Мне было приятно увидеть вас, - поспешила сгладить напряженную обстановку Вера, испугавшись, что англичанин понял сарказм Блада и, вполне возможно, оскорбился. - Вы очень добры, миледи, - лорд Уильямс почтительно поклонился. Вера, растерявшись, в ответ сделала реверанс. И только когда она уже поднималась по лестнице под руку с капитаном Бладом, ее осенило, почему эти двое добропорядочных и умных мужчин говорили друг с другом, как с врагами, хотя оба едва были знакомы. Осознав, что всему причиной была она, Вера почему-то вдруг подумала, что женская привлекательность – несомненно, очень полезная вещь для повышения чувства собственного достоинства. В дальнейшем же она собиралась использовать это оружие для достижения собственных целей.